Амин нахмурился.
— Сайед..?
— Просто скажи своей сайеде, — ифрит облизнул огненные губы, — скажи, что я мечтаю об амулете Абрады… Ну-ну, ибни, не удивляйся. Даже у ифритов есть желания, и даже мы не можем поймать удачу за… хвост. Только вы, люди. И то изредка. Ты счастливчик, ибни.
Амин, не вполне уверенный, что сам ещё не сошёл с ума, честно сказал:
— Сайед, я не понимаю, о чём вы говорите.
— Потом поймёшь, — усмехнулся ифрит. — Ну, бери же жемчуг.
— Не нужно, сайед, — осторожно произнёс юноша. — Пожалуйста… лучше освободите шехзаде.
— Того мальчишку, который прилетел на моём коне? — вскинул брови ифрит. — Хм… Кажется, я начинаю понимать, что она в тебе нашла… Всегда добрых идиотов любила… Ладно, не хочешь жемчуг, пойдём — покажу мою сокровищницу. Тебе понравится. Вы, люди, такие жадные!
Амин остался стоять, не понимая, что ему делать.
Ифрит обернулся.
— Ну, идём, ибни. Пока я позволяю.
Сокровищница у хозяина подземного дворца оказалась громадным залом, усыпанным золотом и драгоценными камнями. Красота жемчужин в саду просто терялась среди этого великолепия. Амин тяжело сглотнул, оглядывая горы сундуков. С трудом переступил по усыпанному монетами полу и, поскользнувшись, чуть не упал.
— Нравится? — усмехнулся ифрит.
Амин рассеянно кивнул, не в силах отвести взгляд от громадного сапфира на вершине золотой горы.
— Бери, сколько сможешь унести, — разрешил ифрит, с любопытством глядя на юношу.
Амин поражённо осмотрелся. Снова поскользнулся, схватился за ближайшую монетную горку — золото и камни, рассыпаясь, больно врезались в пальцы.
— Ну, не стесняйся, — подначивал ифрит. — Бери. Представь, сколько на это можно купить. Нормальный дом, место при дворе самого султана… И жить припеваючи до конца дней…
Амин, спотыкаясь и поскальзываясь, прошёл к стене пещеры. Ифрит, склонив голову, наблюдал.
— Интересный выбор, — оценил он, когда Амин снял с подставки изогнутый кинжал-джамбию[17] в ножнах из слоновой кости. Загадочно сверкнули на свету капельки рубинов, тускло блеснул золотой ободок.
Амин поднял руку, рассматривая клинок.
— А жемчуга? Золото? — вскинул брови ифрит.
Амин молча покачал головой.
— Ну что ж… умно, — усмехнулся ифрит и щёлкнул пальцами. В воздухе рядом с Амином соткались громадные кобры.
Юноша отступил к стене.
— Сайед…
— Что? — фыркнул ифрит. — Я передумал, — и, обращаясь к змеям, бросил: — Убить.
Человек, краснея от натуги, пытался освободиться, но змеиные кольца сжимали всё сильнее. Плоская голова громадного питона опустилась, заглянула в выпученные глаза жертвы. Раздвоенный язык засвистел-зашипел — точно еле сдерживаемый смех.
Валид, от души наслаждавшийся зрелищем, с сожалением вздохнул. И вышел из тени.
Приказал изменившимся скрипучим голосом:
— Отпусти.
Голова питона повернулась, потянулась к мальчику и, замерев на полпути, растворилась в воздухе. С тихим хлопком исчезли кольца, а человек, задыхаясь, рухнул на каменный пол.
Валид шагнул ближе, погладил прутья клетки. Поморщился.
Человек с трудом приподнялся, увидел мальчишку и хрипло прокаркал:
— Ты?!
— Ну как вы, о, светлоликий шехзаде? — издеваясь, поинтересовался Валид, жадно глядя на Шакира. — Больше не скучно?
Шехзаде задохнулся — не то от гнева, не то от боли в груди.
— Ты… вероломный… шайтан! Я прикажу тебя казнить! Тебя убьют — мучительно и…
Мальчик усмехнулся и, помахав на прощание, отвернулся.
— Ну, счастливо оставаться.
В воздухе рядом с шехзаде снова соткался питон. Потянулся заинтересованно.
— Стой! — торопливо закричал пленник, отползая подальше от змеи. — Стой! Я… я…
Мальчик равнодушно посмотрел на него через плечо.
— Я тебя озолочу!
— Вы, люди, меняетесь так быстро, — вздохнул Валид, снова подходя к клетке. — И так медленно… Изменись для меня сейчас, шехзаде, — ехидно добавил он. — Проси.
— Что? — выдохнул Шакир.
Мальчишка и питон переглянулись. Змея тихо засвистела-рассмеялась.
— Проси, — лениво повторил Валид. — Чтобы я помог тебе бежать. Ну, давай.
— Я шехзаде! — выкрикнул Шакир и тут же пожалел об этом — всё ещё посвистывая, питон пополз к нему.
— Плевал я, кто ты, — холодно откликнулся мальчик. — Здесь ты — ничтожество, на которое даже хозяин-ифрит смотреть не желает. Тебя отдали слугам-джинам, как кость — собакам. Ты — ничто. И, кстати, не только здесь.
Прямо перед глазами Шакира оказалась плоская змеиная морда, и Сиятельный на подломившихся ногах рухнул на пол.
Мальчишка, предвкушая, подошёл ближе. Посмотрел заинтересованно на пытающегося подползти к прутьям шехзаде.
— Пожалуйста…
— Сайед, — эхом откликнулся мальчик.
Шакир посмотрел на него с ненавистью, но послушно выдохнул:
— Пожалуйста, сайед…
— Плохо просишь, — вздохнул мальчик. И, издеваясь, протянул, отворачиваясь. — Ску-у-учно!
Змеиные кольца снова сжались.
Шакир истово закричал:
— Пожалуйста! Вытащи меня отсюда! Помоги! Прошу тебя!
Валид, смеясь, обернулся. Махнул рукой и питон, свистя-смеясь, снова исчез.
— Ну вот. Умеешь же, когда хочешь. Заткни уши.
Шакир, рухнув на пол, торопливо прижал руки к ушам. Но всё равно различил мерзкий скрипучий звук, который испустил мальчишка.
Зевнув, Валид ткнул пальцем в одно из прутьев, и то упало рядом с шехзаде.
— Пролезешь? — задумался мальчик. — Отъелся ты, султаныш, конечно… Ну-ка, попробуй.
Шакир быстро протиснулся между прутьев и замер, когда мальчик дёрнул его за рукав.
— Учти, шехзаде, — пристально смотря Сиятельному в глаза, сказал Валид, — Когда вернёмся, если ты хоть пикнешь про эту пещеру… Лучше тебе тогда здесь остаться.
Шехзаде резко кивнул.
— Умница, — улыбнулся мальчик. — Ну, идём тогда.
Шакир, задыхаясь, мчался по коридорам и лесенкам, пытаясь не отстать от странного мальчишки. Тот, не задумываясь, сворачивал на поворотах, будто не раз здесь раньше бывал. Так что когда вдруг остановился перед красивой резной дверцей, Шакир с трудом на него не налетел.
Дверца распахнулась и в странный зал с громадными, вычурными колоннами сначала вылетел смутно знакомый парень, весь в саже и тлеющем рванье. Затем, к ужасу шехзаде — с сердитым шипением выползли две кобры. И заключительным аккордом — лениво вошёл ифрит собственной персоной.
Светловолосый парень метнулся сначала к ближайшей колонне, потом, заметив мальчишку — к нему, что-то крича. Кобры окружили троих людей, и только у светловолосого было оружие — какая-то жалкая джамбия.
Шакир в который раз за вечер успел попрощаться с жизнью, когда в рёв пламени, шипение змей и крик светловолосого ворвался чистый, точно пение серебряного бубенца, голос — от которого вокруг стал клубами появляться туман… и шехзаде потерял сознание.
— Признайся, ты — колдун?
— А-а-а! — застонал мальчишка, хватаясь за голову. — Да что ты пристал ко мне?! Путешественник я, с джинами знаком — да. Но я не колдун. Будь я колдуном, нас бы так легко не отпустили. Ифриты ненавидят колдунов. Я, кстати, тоже.
— Но это же после твоей песни и джин, и ифрит не могли двинуться, — выдохнул Амин, поправляя то и дело съезжающее с плеча тело шехзаде. Сиятельный благостно пребывал без сознания, пропустив долгий и очень нервный побег из подземелья.
— Ну, песня, — поморщился Валид. — Вот только петь и умею.
Амин недоверчиво хмыкнул.
— А ты сам-то где намострячился так джмабией махать? — в свою очередь поинтересовался мальчик. — Сноровисто у тебя получалось.
— А ты где петь научился? — «вернул» ему Амин.
Мальчик понимающе улыбнулся.
На плече юноши застонал, приходя в себя, шехзаде.
— Отпусти его, а то свалится, — посоветовал Валид. — Да и мы уже почти у ворот. Пусть сам идёт.
Амин осторожно опустил дёрнувшегося Сиятельного на песок. И по привычке чуть не упал ниц.
— Прекрати, — поморщился мальчик, хватая его за рукав. — Кланяются достойным. Это, — он кивнул на шехзаде, — не достойно.
Амин всё-таки согнул спину, торопливо бормоча:
— О, сиятельный шехзаде, не гневайтесь, он ещё ребёнок, он просто не понимает…
Шехзаде ошеломлённо перевёл взгляд на мальчишку. Тот щёлкнул пальцами и красноречиво вскинул брови.
— Да как ты смеешь, раб, — завёлся было Сиятельный, быстро поняв, что город близко, а пещера ифрита, наоборот, далеко.
Мальчик снова щёлкнул пальцами, и песок рядом с шехзаде как-то странно зашевелился. По-змеиному.
— А-а-а, — испуганно протянул Сиятельный.
— …явите милость… — лепетал ничего не замечающий Амин.
— А… — шехзаде оглянулся на подозрительно шевелящийся бархан и быстро сказал. — Да, конечно… Идёмте?
Амин тут же вскочил, подставил пошатывающемуся шехзаде плечо, безостановочно бормоча извинения.
Мальчишка плёлся позади. Но, уже у ворот, когда Сиятельный случайно встретился с ним взглядом, Валид одними губами шепнул:
— Помни.
И выразительно указал на песок.
Сиятельный содрогнулся и первым поспешил в город.
— Ясар меня убьёт, — простонал Амин, глядя в след пышной процессии стражи и евнухов, встретившей своего шехзаде.
— А? — вскинулся мальчик, глядящий почему-то на небо. — Тот бурдюк? За что?
— Я целый день пропустил! Он на меня все беды повесит и платить заставит, — скривился Амин. — О, боги, рынок ведь уже открылся!
— Стой, — успел схватить его за рукав Валид. — Тебя в таком виде там прямо-таки ждут. Не обеднеет твой Ясар, пошли, переоденешься и помоешься. Да и отдохнуть бы не мешало…
— На что?! — воскликнул юноша. — У меня ни гроша.
Мальчик выразительно поглядел на джамбию, прячущуюся за полуистлевшим поясом. Амин схватился за неё и тут же отпустил.
— Нет. Это не продам, — твёрдо сказал он.