— Странный ты, — вздохнул мальчик. И припустил вслед за поспешившим на базар юношей. — Эй, погоди! Серьёзно, иди в бани, а я пока тебе прикуплю что-нибудь из одежды.
Амин сжал кулаки.
— Ты, что, не понима… — и осёкся.
Улыбающийся мальчишка протягивал ему горсть чёрных жемчужин.
— Подобрал в саду у ифрита, пока убегали. Правда, я молодец?
Сайед Ясар уже начал пыхтеть ругательства в лицо Амину (невесть когда отпустили, а на работу только сейчас явился!), когда увидел вдруг перед носом чёрную жемчужину.
Бахрец, поперхнувшись, сразу заметил и чистый внешний вид работника и добротную, явно новую одежду.
Булькнул:
— Откуда это?
— Беднякам иногда везёт, сайед, — улыбнулся юноша.
Ясар вытаращился на него, как рыба без воды, выхватил жемчужину, уже представляя, кому её продаст, и прикрикнул на работника, чтобы поторапливался — во дворе ждут-не дождутся ящики с персиками.
Повернулся к занимающемуся покупателями Фараху, отвесил подзатыльник, чтобы товар продавал, а не на Амина удивлённо пялился.
И вдруг встретился глазами с сидящим прямо на прилавке мальчишкой-вором.
Валид улыбнулся, отправляя в рот ещё кусок пахлавы.
— Хотите узнать, где взять жемчуг? — поинтересовался, не дав торговцу позвать стражу — проучить маленького мерзавца.
Ясар с сомнением посмотрел на ребёнка, но всё-таки спросил:
— Где?
Валид облизнул пальцы и улыбнулся.
— Есть тут одна пещера…
А несколько позже колдун Фарук совершенно случайно не досчитался весьма ценного амулета Абрады с заключённой туда спящей джиньей.
Зато на стене его комнаты вкупе со следами липких пальцев красовалась надпись: «Хочешь вернуть амулет? А получить жезл Манат, дарующий вечную жизнь? Тогда — есть тут одна пещера…».
Лёгкая, пронзительная мелодия рабабы[18] парила над кутающимся в ночное покрывало садом. Казалось, даже месяц-Вадд остановил свою колесницу, прислушиваясь.
Игриво вплелась в музыку нотка кануна[19] — музыкант виртуозно перебирал пальцами струны, и вскоре рабаба вторила ему, сменив грусть на томное обещание.
У кого-то остаток ночи обещал быть жарким.
Мальчик в видавшей виды абае сидел на крыше Сераля, вслушиваясь в переливы музыки. Свесив ноги, постукивал пятками в такт. Замирал, когда переливы кануна прерывала тонким шепотком рабаба. Подставив лицо лунным лучам, непонятно улыбался, наслаждаясь.
— Так и знал, что найду тебя здесь.
Мальчик обернулся, успев заметить, как крохотный огонёк, невозможно вытянувшись, превратился сначала в огненную человеческую фигуру, потом — юношу.
— А… ты, — вздохнул мальчик. — Держи.
Звякнула серебряная цепочка, сверкнул бесчисленными гранями алмаз.
— Твоё желание исполнено, — равнодушно объявил мальчик, не глядя на ифрита.
Тот улыбнулся, пряча амулет. Сказал тихо.
— Ты же ненавидишь людей.
— Мы все ненавидим людей, — заметил мальчик, подпирая подбородок кулачком.
— Тогда почему ты помогаешь этому ибни?
Мальчик промолчал.
— Из всех — ты… — покачал головой ифрит. — Счастливчик всё-таки. Не с каждым рядом — удача.
Мальчик, не отвечая, поднял голову и, обращаясь не то к небу, не то к месяцу-богу, запел, вторя рабабе и кануну.
Ифрит молча слушал, вертя в руках цепочку амулета.
Людям не дано услышать и понять такое. Разве что лишь раз. Разве что один из многих.
Но боги и джины готовы отдать за этот прекрасный голос всё на свете, лишь бы его обладатель пел для них.
Только для них. Всегда.
Завтракали Амин и Валид как богачи — в чайхане. Мальчишка жмурился от удовольствия, уничтожая сладости. Амин улыбался.
— Спасибо.
— Фа фо? Фа фе фо фе фефал, — не потрудившись прожевать, отозвался мальчик.
Амин потянулся, потрепал мальчика по волосам. Валид насупился, но от прикосновения не ушёл.
— Позволь я тебе хоть новую абаю куплю.
— Да ну её к шайтану, — фыркнул мальчик. — Тут абая, у кочевников — дишдаза[20]. Ещё у кого — что-нибудь другое. Глупо. Не хочу.
— Ты собираешься уйти? — удивился Амин. — Но я же предложил тебе вчера мой дом.
— Ты его купи сначала, — фыркнул Валид. — И потом, я же говорил, что я путешественник. Не сидится мне на одном месте, уж извини. Но спасибо. Ты мне тоже, — мальчик задумчиво посмотрел на Амина, — понравился.
Амин с сожалением посмотрел на мальчика.
— Хорошо. Но знай, что двери моего дома для тебя всегда открыты… Когда я его куплю.
Валид улыбнулся, запихивая в рот лукум. И тут же поперхнулся, когда Амин протянул ему руку.
— Дружба?
Мальчик, колеблясь, осторожно коснулся пальчиками руки юноши.
— Э-э-э… да.
Амин сжал его пальцы.
И тут с улицы донёсся звонкий голос глашатая:
— Слушайте, слушайте все! Великий, осенённый милостью Манат и благосклонной улыбкой Аллат султан Гариба отдаст свою дочь, луноликую царевну Алию в жёны сильнейшему, который победит других на Испытании! Ровно через шесть лун, смельчаки со всех концов мира, приходите бороться за руку прекрасной Алии!
— Сдалась тебе эта царевна?! — кричал мальчик, вышагивая вокруг Амина. — Что, девчонок вокруг мало? Может, и не луноликая она вовсе! Ты же хотел купить дом и свою лавочку!
— Ты не понимаешь, — покачал головой Амин. — Если я женюсь на ней, султан поддержит меня, когда я… — он запнулся.
— Ты на ней не женишься! — крикнул мальчишка. — Ты не знаешь этого султана. Он… Ты не справишься!
— Не веришь в меня? — грустно спросил Амин, глядя на Валида, вышагивающего по комнатушке старого дома юноши.
Мальчишка остановился. Внимательно посмотрел на Амина.
— Послушай. Султану служат джины. И ифриты. И мариды[21]. И гули. И кто только ему не служит!
— Ну ты ещё сюда хумай приплети, — хмыкнул Амин.
Мальчишка побледнел. С силой ударил кулачком по стене.
— Ты безрассудный, наивный дурак, ты помрёшь ни за что! Я не собираюсь на это смотреть! — и решительно направился к двери.
Амин вскочил.
— Постой! Но ты же поможешь мне с джинами?
Мальчик остановился. Оглядел его с ног до головы и фыркнул.
— Как, интересно? Я не колдун и сам не джин, забыл? Я просто путешественник.
— Ты знаешь о них определённо больше меня, — нашёлся Амин. — Пожалуйста, Валид, без тебя я не справлюсь. А когда я стану султаном, я прикажу давать тебе столько лукума и других сладостей, сколько в тебя влезет…
— Такие, как ты, султанами не становятся! — зло перебил Валид.
Дверь хлопнула перед носом вздрогнувшего Амина.
И что это на мальчишку нашло?
— Как — уходишь? — ахнул Фарах, после внезапного исчезновения Ясара также внезапно обнаруживший себя (вот уж от кого, так от бурдюка не ожидал!) его наследником. — Но я думал, мы могли бы вместе торговать, без этого бурдюка, да покоится его дух, если он, конечно, покоится, только лучше. Амин, подумай… погоди… ты что, собрался в Гариб?
Юноша виновато улыбнулся.
— Извини, Фарах. Да, собрался. И я выиграю.
— Ты… — начал было побагровевший Фарах, но Амин оборвал его:
— Не надо. Я пришёл попрощаться. Смотри, тебя покупатели ждут, — кивнул он на выстроившуюся перед прилавком очередь.
Смуглый кочевник, стоявший первым, воспользовался паузой в беседе и громко потребовал, чтобы ему продали «этих прекрасных сочных фруктов, вах!».
Амин в последний раз посмотрел на лавочку, бывшую его домом целых два года, и повернулся к воротам.
— Погоди! — крикнул ему вслед Фарах. — А как же твой племянник?
Амин, не поворачиваясь, пожал плечами.
Фарах, отвешивая кочевнику лишний персик, смотрел вслед уходящему товарищу, а в голову лезли странные мысли о том, что иногда даже призрак надежды может заставить идти на любые безрассудства.
Хотя причём тут надежда?
Завернувшись в накидку-бурнус[22], Амин шагал вместе с караваном. Впереди таяло в дымке вечера солнце. Позади готовилась к ночи Бахра.
Амин непроизвольно погладил рукоять заткнутой за пояс джамбии и вздохнул. Он не знал, на что надеялся. За руку царевны будут бороться и эмиры, и шехзаде. Куда ему? У него даже знакомого колдуна нет.
Он не справится. И сам ведь не верит. Так не лучше ли повернуть обратно в Бахру и забыть обо всём?
Амин упрямо сжал губы и накинул на голову мягкий вязаный капюшон.
У него нет шансов. Никогда не было. И в Бахре — тоже шансов нет. Он всегда был обузой, никому не нужной обузой — для всех. И это никогда, никогда не изменится…
Кто-то дёрнул его за рукав. Хмурясь, Амин обернулся.
— Ты — дурак, — чеканя слова, заявил Валид, приноравливаясь к его шагу. — Но я тебя одного не оставлю.
Амин поедал мальчишку не верящим взглядом.
— Но почему, ты же не хотел…
— Дружба, — печально вздохнул Валид, — она такая. Заставляет делать глупости! Кстати, знаешь, есть у меня парочка знакомых джинов в Гарибе… Эй, ты что делаешь?!
Амин, расчувствовавшись, подхватил мальчишку и крепко обнял.
— Ах ты маленький шайтан…
— Да, я от тебя тоже в восторге, — буркнул мальчик. И обречённо добавил: — И какого шайтана ты ко мне прицепился?..
Ночь втораяПтица в клетке
Дрожащий от жары воздух пустыни пронзила мелодия рабабы. Ввинтилась в уши, заставила вздрогнуть сердце.
— Шайтан бы тебя забрал! Сначала играть научись, потом струны терзай, — сонно пробубнили рядом.
Амин вздохнул и, опустив голову, покосился на степенно шагающего рядом верблюда. На верблюде — чужом, выпрошенном у кого-то из торговцев — покачиваясь, ехал Валид. И монотонно критиковал горе-музыканта, который всё равно ничего, кроме рабабы не слышал.