— Что заставляет вас ощущать связь именно с этой матерью и дочерью?
Вопрос вывел меня из равновесия. Я провела ногтем большого пальца по запястью, пока сочиняла ответ.
— Не знаю... Я никогда об этом не задумывалась. Может, из-за того, что дочери столько же лет, сколько могло бы быть моей.
Она задумчиво кивнула, а я опустилась на диванные подушки.
— А может, потому что женщина...
— Вы имеете в виду её мать?
Я стрельнула взглядом.
— Женщина, — упрямо повторила я, — не выглядит как другие матери. Она что-то вроде анти-матери.
— Вас это расстраивает или притягивает?
— Не знаю... Возможно, и то, и другое.
— Расскажите мне о ней... о матери. – она устроилась поудобнее в кресле, а я начала нервно оттягивать кожу вокруг ногтя.
— Она не одевается как типичная мать – кожаные брюки, футболка с Nirvana под пиджаком, все эти браслеты, которые едва помещаются на её запястьях. А однажды она одела черную шляпу и серую футболку, через которую всё просвечивало. Волосы – единственное, что спрятало её соски от чести быть всеми увиденными.
— И как другие матери в песочнице на это отреагировали? Вы обратили внимание?
Разумеется, обратила. Из—за этого я её и заметила. Я видела, как они пялились, и с той минуты заинтересовалась ей.
— Ей наплевать, что говорят другие мамаши. Было заметно, что они её из-за этого недолюбливали. Она их отшила ещё до того, как они отшили её. По-моему, гениально. Они вроде стаи собак, только и стреляют в неё глазами, с любопытством и открытым раздражением.
— Вам нравится эта её черта?
Я задумалась.
— Да, мне нравится, что ей наплевать. Мне всегда хотелось такой быть.
— Всегда хорошо себя знать.
— Так почему же я за ними слежу? — я вдруг спросила. Всё вдруг показалось таким прозрачным.
— Наше время вышло. Увидимся на следующей неделе, Фиг, — улыбнулась она.
Было уже темно, когда я подъехала к дому Плохой Мамочки и припарковалась в соседнем квартале. Сначала я не хотела возвращаться, но не могла же я позволить какому-то психотерапевту меня запугать! Вечер был холодный. Я достала толстовку с заднего сиденья и накинула капюшон на голову, тщательно спрятав волосы. Я не боялась быть пойманной, но мои блондинистые волосы могли привлечь к себе ненужное внимание. В этой части города живут сплошные молодые семьи, послушно посапывающие в своих спальнях в полдесятого, но осторожность превыше всего. Вечерняя пробежка станет отличным прикрытием. Сама невинность! Если кто-то и выглянет в окно, они увидят девушку в трениках, ведущую здоровый образ жизни. Я наклонилась, чтобы поправить шнурки моих новых кроссовок, белых с леопардовым принтом, купленных по интернету специально для этого случая. Я увидела их у Плохой Мамочки в парке и сразу захотела такие же. Я представляла нас с ней, случайно столкнувшихся в магазине или на заправке. Она воскликнет — «Ой, у меня такие же! Они такие классные, правда?» Я научилась этой технике от моей матери, которая, в свою очередь, испытывала её на мужчинах, после того как ушёл отец. Притворись, что тебе нравится то же, что им. Так у вас будет что-то общее. А потом, глядишь, тебе и правда это понравится — беспроигрышная ситуация.
До их дома оставалось несколько метров.
Я стала украдкой рассматривать эту маленькую улочку, покрашенные вручную почтовые ящики, пышно цветущие клумбы, и ни души. В большинстве окон уже выключили свет. Добежав до почтового ящика, я открыла его, увидев три конверта и маленькую коричневую коробочку. Я всё забрала, рассовав по карманам, и параллельно оглядываясь по сторонам. Кроссовки были тесноваты, и мне уже не терпелось улечься на диване с чашечкой кофе и почтой Плохой Мамочки. Может, я даже съем немного печенья, того, из коробки в клетку со скотчтерьером.
Войдя в дом, я сразу разделась. Штаны носят только неудачники. К тому же, они сильно давили на живот, и кожа нависала сверху — ощущение не из лучших. Я положила конверты на обеденный стол, даже не взглянув на них. Терпение, прошептала я. Всему нужно терпение. Я заварила чай, добавила молоко. Прихватив коробку с печеньем, отнесла чашку в столовую — я сама отреставрировала и покрасила деревянный стол и стулья. Усевшись, положила каждый конверт лицом вниз, оставив коричневую коробку напоследок. Глубокий вздох... Перевернула первый конверт. Её звали Джолин Эйвери.
— Джолин Эйвери, — повторила я вслух. Затем, чтобы не поддаваться чарам красивого имени, добавила, — Плохая Мамочка!
Я открыла конверт ногтем. Там была одна-единственная бумажка. Счёт от доктора, какая скука. Мои глаза скользили по бумаге. Две недели назад она сдавала анализ крови. Я пыталась выудить что-нибудь ещё из медицинских терминов, но безуспешно. Анализы... Зачем? Она беременна? Стандартная проверка? Мне самой проблемы со здоровьем были не чужды. В прошлом году у меня резко поднялось давление, и пришлось сдавать всевозможные анализы. У меня обнаружили пятна на мозге. Я во всём обвинила Джорджа, после всего, что он со мной сделал. Моё здоровье было идеальным, до того, как я поняла, каким подонком он оказался.
Я отложила бумагу в сторону и открыла следующий конверт. Он был адресован её мужу, Дариусу Эйвери. Информация по страховке, макулатура. Дариус и Джолин Эйвери. Я откусила печенье. В третьем конверте было приглашение на день рождения. Открытка была вся в красных и жёлтых шариках.
Вы приглашены!
Третий День Рождения Джианы!
Место: Парк Королевы Энн
Павильон №7
Ровно в 2ч.
Просьба ответить на мобильный Тианы
Интересно, кто пишет «ровно» на приглашении на день рождения своей дочери. Видимо, кто-то с обсессивно—компульсивным расстройством. Есть такой тип женщин, которые выглядывают из окна своей спальни ночью, чтобы убедиться, что мусорный бак соседей не касается их газона. Жалкие, мелочные людишки. Разве все не знают, что родители маленьких детей всегда опаздывают? Как-то не совсем вежливо напоминать об их грехах в приглашении.
Что же внутри коричневой коробки? Имя «Джолин Уайатт», должно быть, её девичья фамилия, было выведено на ней синими чернилами. Напевая, я отрезала скотч ножницами. Внутри была синяя бархатная коробочка — в такие обычно кладут украшения. Я открыла её и сразу разочаровалась, прикрепленная к коробочке красной нитью лежала небесно-голубая бусина. Я взяла её в руки и стала разглядывать. Ничего особенного — не о чем писать домой, как говаривала моя мать. Возможно, у неё свой магазинчик на Etsy (онлайн—площадка для продажи предметов, сделанных вручную — прим.пер.). Надо будет проверить потом. Значит, просто иметь ребёнка ей было недостаточно, и нужны были дополнительные виды деятельности, чтобы эта шатающаяся по барам и мастерящая ожерелья шлюха снова почувствовала себя собой. Я положила бусину обратно в коробочку и побросала все конверты в ящик стола, чувствуя приближающуюся мигрень. Не хочу больше думать о том, насколько неблагодарными могут быть некоторые. Меня затошнило. Она не заслуживает дочь. Я заснула на диване с мокрым полотенцем на лбу.
Глава 3. Дом по соседству
Все меня спрашивали: «Фиг, а почему у тебя нет детей? Ты так хорошо с ними ладишь!». И что мне на это отвечать? Видите ли, мой муж оказался придурком, а свою девочку я потеряла.
Моя девочка... Я так долго её ждала, прошла два курса лечения бесплодия, которые опустошили наш банковский счёт и ни к чему не привели. Я уже потеряла всякую надежду, а потом... задержка в один, два месяца... Тест на беременность. Хорошие новости подтвердились в кабинете доктора. Озвучив результаты анализа крови, он протянул мне коробку с бумажными салфетками — я рыдала как ребёнок.
Она была размером с мандарин. Я скачала приложение на телефон, позволяющее следить мне за тем, как она менялась в размере. Я отправляла скриншоты Джорджу, а он отвечал радостными смайликами. Она была головастиком, а теперь стала маленьким человечком с ручками и ножками. А потом её не стало. Моё собственное тело раздавило её на мелкие кусочки. Жестокость, которой не должна испытать в своей жизни ни одна женщина. Джорджа в этот момент рядом не было, разумеется. Он работал. Я сама поехала в больницу и сидела одна-одинёшенька в коридоре, пока мне объясняли, что у меня выкидыш. Джордж не проронил ни слезинки. Он только сильно побледнел, будто увидел привидение, и сразу спросил врача, когда мы сможем снова пытаться забеременеть. Он хотел стереть нашу девочку и сделать новую. А ведь я для него срезала корочки с горячих сэндвичей с сыром и дула на суп, чтобы он не обжегся и не заплакал, бедное дитя. Я была зла, ожесточённа. Я объяснила выкидыш отсутствием заботы с его стороны. Что ж, удачи тебе и твоему ледяному сердцу, Джордж. Я больше не буду с тобой нянчиться. Я была мамой настоящей маленькой девочки, и вот я снова её нашла! На земле живут миллиарды людей, и вот она, моя доченька, в пяти кварталах от моего дома. Даже не верится!
Я стала подолгу гулять по Кэвендиш Стрит, мимо парка с фиолетовыми скамейками, мимо магазинчика с замороженным йогуртом, где можно, нажав на рычаг, положить сколько хочешь йогурта в бумажный стаканчик. Повернув налево у пиццерии Little Caesars, у которой всегда сидели по крайней мере две кошки, я решила заглянуть на кружку каппуччино в кафе Tin Pin. Кофе в кафе делали хороший, но работающие там девахи выглядели как шлюхи. Делая заказ, я старалась не смотреть на них, но иногда это было просто невозможно. Что общего между кофе и демонстрацией своего тела? Я оставила несколько жалоб в ящике для предложений: «Девушкам следует носить меньше провокационных нарядов», «Наймите женщин постарше, которые уважают своё тело», и, наконец: «Пусть ваши полуголые шлюхи сгорят в аду!» Изменений не последовало, девушки так и не начали прикрывать свои упругие формы. У меня таких сроду не было.