— Исключено, — нахмурился Пётр.
Павел тоже «проснулся» — повернулся к Марине и замотал головой:
— Совершенно исключено! Мы вообще в другой локации!
Пётр даже слегка подвинул монитор, чтобы Марина могла увидеть, что там происходит.
Собственно, там ничего и не происходило. Камера, наверное, «смотрела» глазами тестировщика, а он не двигался.
Крутой склон оврага заслонял почти весь экран, лишь сверху торчала крыша деревянного дома, из-за которой виднелись башни королевского дворца.
Несомненно, это были окраины города, но более точно определить место Марина не смогла.
Вдруг игрок повернулся, и картинка резко поменялась: справа потемнело, по нижнему краю монитора встала трава, показался ручей. Было видно песчаное дно с редкими камушками, тихо шевелилась нитевидная водоросль.
Но самое главное, в воде покачивалось отражение игрока! Пусть не самое чёткое, но достаточное, чтобы узнать!
Сердце Марины вздрогнуло и забилось — это был тот самый парень, которого она видела на мостовой в ошейнике раба и который убежал потом от заплечных дел мастера, откусив ему нос.
Вот чуяло сердце, что его срочно надо везти к ветеринару!
— Странно… — Она пожала плечами, стараясь выглядеть как можно равнодушней: — Ну, может, я сама случайно выскочила из игры, или какой-нибудь глюк? Пойду попробую ещё раз. Простите за беспокойство.
Марина бочком протиснулась к двери и юркнула за неё. Сердце колотилось от возбуждения: он, он, мерзавец!
Шагая по коридору, она ликовала: как повезло-то, просто невероятно! Теперь она этого гада найдёт без проблем — морда приметная! Да и дислокация теперь примерно понятна. Не мог же он далеко от тюрьмы убежать? Значит, на экране были восточные окраины города, те, что за рынком.
Что же он там делает?
Эх… А эксперимент-то интересный, наверное. Пётр прямо-таки прилип к своему монитору…
Когда ж он домой-то поедет, зараза?
Марина вернулась к блоку «С», с облегчением сбросила туфли и вспомнила про звонок ветеринару. Набрала номер, но напоролась на автоответчик. А ведь она и забыла, что на дворе уже поздний вечер.
Ну, ничего, она — терпеливая! Она задержится ещё на пару часов.
Только дождётся, пока «апостолы» свалят, поймает ворюгу, запрёт его где-нибудь и домой.
Пусть посидит, как бедный Рыжик, который сейчас непонятно куда забился! Пусть подумает о своей горькой судьбе!
Марина надиктовала ветеринару на автоответчик просьбу перенести операцию по кастрации кота на неделю «ввиду обстоятельств непреодолимой силы». До следующих её выходных.
Не отменить, а перенести! Она найдёт Рыжика во что бы то ни стало. И в придачу сумеет доставить его похитителю кучу неприятностей!
Нехорошо улыбаясь, Марина вновь разделась, легла в капсулу и вдавила клавишу загрузки локации. Ожидая появления игрового интерфейса потрогала голову: интересно, что там с волосами? Вдруг эта выдра ей до лысины всё повыдергивала?
Жалко, конечно, что в блоке «С», самом новом, геймеры ещё не обзавелись мебелью и даже зеркала не нажили…
Ничего страшного. Домой она поедет в темноте, никто её причёску и не увидит, а вахтёр — не в счёт. А дома Марина разберется, может, даже не придется в парикмахерскую идти.
А ворюга получит не только за кота, но и за выдранные маринины волосы. Если бы Рыжик не удрал, она сумела бы сдержаться и не высказать новой пассии Виталия всё, что о нём думает!
Ну ведь сумела бы, да?
Когда цоканье каблучков за дверями стихло, Павел мрачно спросил:
— Зачем?
Пётр что-то искал в системе и не ответил.
— Вот ты на неё слюни пускаешь, а это — подозрительная деваха, — продолжал Павел, брезгливо кривя губы. — Ходит, вынюхивает. Ты и не заметил, а к дверям-то она подкралась, что и не слышно было. А вообще каблучищами стучит — будь здоров!
— Всё я заметил! — буркнул Пётр. — А дверь, когда Герман ушёл — ты не запер. Потом-то что уже было прятать? Всё равно она всё видела!
— А ты посмотрел, в какую локацию она заходила?
— Посмотрел. Она в Городе была и в Порту. А к Сонным Озёрам лучше от Первой Деревни выходить. Подозрительно, да. И аж на цыпочки тянулась, чтобы увидеть, что делаем.
— Как думаешь, поняла она что-нибудь?
Петр задумался, потом неуверенно сказал:
— Да вряд ли… Чего тут поймёшь? Ну, эксперимент новый. Но нездоровый интерес прослеживается, это ты верно заметил.
— О! Вошла в игру твоя краля, — осклабился Павел. — И опять в Город! Разнюхивает что-то, мерзавка!
— А ну-ка, отключи-ка ей возможность самостоятельного возвращения! — Пётр нехорошо улыбнулся и облизнул губы, словно Марина была беляшом, который он намеревался съесть. — Выпустим после эксперимента. В понедельник, например. Или во вторник.
— А если она другим игрокам расскажет? — нахмурился Павел.
— Что прямо не выпускаем? А кто ей поверит?
— Ну а если поверят и спросят в понедельник с тебя?
— Скажу, что сама захотела побольше денег и проявила инициативу, а теперь жалуется. Мы же обещали им премию за пять суток непрерывной игры? Ну вот Марина и отважилась. А что ноет теперь — так баба, понятное дело.
— А если она сумеет пожаловаться Герману?
— А тогда вообще не выпустим… — Пётр хищно улыбнулся. — Герман одобрит. Она одинокая, без семьи. В конце концов, если никто не хочет добровольно идти на рекорд…
Павел застыл, обдумывая идею, а затем решительно кивнул.
Глава 7. Снова раб
Это был обычный солнечный день, ничто не предвещало беды.
И тут жена спросила:
— Я не толстая?
Под доской, что служила мостиком через канаву, я просидел не меньше четверти часа.
Тихо побулькивал ручеёк на дне канавы, к ногам постепенно подступала разрастающаяся лужица, но я не торопился вылезать из своего убежища.
Сначала я переживал последствия своего удивительного побега. В голове у меня звенело, кости ныли, по всему телу выступил пот, и было холодно так, что зубы стучали. Потом вроде бы отпустило.
Я прислушался к организму. Не тошнило, и я решил считать, что нос палача всё-таки выплюнул. Не хотелось бы думать, что способен на каннибализм.
И главное, как ловко я этого палача зубами за нос схватил! Как бежать-то кинулся!
А по забору как взлетел по двухметровому! Как будто меня подменили. Я же муху никогда не обижу… Я…
Яша!
Я подскочил и больно врезался головой о низенький мостик.
Это же был не я! Это ящерица откусила палачу нос! Это она так кусается — жмак всей пастью!
И бежал я потом тоже как ящерица, виляя и уворачиваясь на полной скорости!
Я застонал и потёр шишку на голове. Пощупал копчик — нет, хвост не отбросил. Интересно, а мог бы? У человека тоже, говорят, есть намёк на хвост. У некоторых особо тупых.
Боль от удара об мостик окончательно вернула меня в меня. Да, я кусал, как ящерица, убегал, как ящерица, лавируя на бегу. Меня словно бы подменили на эти минуты сумасшедшего бегства.
Убегай я сам, меня бы поймали, но ящерицу…
Что же со мной сделали эти гады, а?
Высунул из-под мостика голову и огляделся.
На крошечной улочке, ведущей к реке, было тихо — ни одного прохожего. Кроме доски меня прикрывал жиденький куст, но всё равно кто-то со стороны мог уже заметить, что я тут сижу. Лучше бы убраться, конечно. Вот если бы только понять, куда!
Я потрогал ошейник. Он сидел на удивление крепко. Я покрутил его, подергал, нашёл стык, но разогнуть не смог.
Средневековье какое-то. Неужели эти типы, толстый и тощий во главе с Германом, сделали машину времени и отправили меня в прошлое? Да ещё и в одном наборе с ящерицей?
Да ну, ерунда! Говорят-то здесь по-современному. Или… они подключили мне в мозг переводчик, и на самом деле я говорю и думаю вовсе не на родном языке?
Фантастику надо меньше смотреть. Бр-р…
Ага — меньше. По ходу — я вообще отсмотрелся…
А что если я здесь сдохну? Что если меня прирежут, как беглого раба? Или пристрелят, если в этом мире уже изобрели огнестрел.
Вода, тихонько журчавшая по дну канавы, казалась чистой, но кто знает наверняка? А пить очень хотелось, во рту так и стоял мерзкий вкус чужой крови.
Я зачерпнул воду ладошкой, поднёс к губам… А вдруг выше по течению в ручейке дохлая собака валяется?
Брр… Выплеснул воду. Разве что… кровь с лица смыть?
Я наклонился и слегка обалдел, увидев своё отражение в лужице.
То есть как раз не своё. Парень, глядящий на меня из воды, был помоложе и, пожалуй, посимпатичнее. Волосы чуть светлей, да и прическа другая. Отдалённое сходство, конечно, имелось, но возраст?..
Я потрогал себя за подбородок, гладкий, напрочь лишённый даже намёка на щетину. Чтобы убедиться, что это именно моё отражение, скорчил рожу и потряс головой:
— Что за херня?
Борода у меня, значит, ещё не растёт? Это сколько же мне? Семнадцать? Двадцать? Или в двадцать уже росла жиденькая?
Ничего себе я попал: нахожусь неизвестно где, помолодел лет на десять и наполовину превратился в ящерицу.
И что теперь делать? Где я? Зачем они это со мною сделали?
Подёргал ошейник и выругался. Ясен пень, самому не разобраться. Надо найти человека, который объяснит, что тут вообще происходит. Должны же здесь быть хоть какие-то нормальные люди?
Я ладошкой зачерпнул воду из лужи, сам ручеёк был слишком мелок и ополоснул лицо. Хорошо-то как…
Вторую пригоршню вылил на шею. Ну хоть кровь смыл. А то вылезу из под моста — людоед людоедом.
Обтёрся рукавом, огляделся — всё ещё никого.
Я в два прыжка выбрался из овражка и перебазировался в придорожные кусты.
Отсюда хорошо была видна вся улица, а сам я оставался невидимым, и можно было выбрать, к кому обратиться за разъяснениями и помощью.
Девушку надо выбрать, девушки безопаснее. Или старушку. Старушки — вообще самые добрые.
Сидел я долго.
Мимо прошли: бородатый толстый тип с румяной тёткой в цветастой юбке, расфуфыренный юнец при шпаге, хмурый мужик с тесаком на поясе.