Но это вовсе не дуэт. Это отчаянный протест против злой судьбы, которая заманила в свои сети двух ничего не подозревающих людей.
– Вы Кирстен Рейнхолд? Образец добродетели и милосердия, которой Корали пела дифирамбы все эти месяцы? – съязвил Сэм.
– А вы… вы Сэм Лоуфорд? Лучший в мире врач, которому позарез нужна добродетельная женщина, рядом с которой он станет еще и лучшим супругом? – саркастически парировала Кирстен. – Почему же вы мне этим утром не сказали, кто вы такой?
– Почему я не сказал? Я сказал. Я дал вам свою визитную карточку. Почему вы не сказали, кто вы такая?
Такого тупоумия Кирстен от него не ожидала.
– Я сказала. Я все написала на бумажке и отдала вам. А в том, что вы не посмотрели, я не виновата.
Тут она почувствовала, что говорит что-то не то и может сама попасться в собственную ловушку, и вздохнула:
– Хотя я… я должна признать, что тоже не читала вашу карточку.
В это время на весь дом загремел другой мужской голос:
– Что здесь происходит?
Это был Джим Бакли. За несколько часов пребывания на ферме Кирстен убедилась, что он действительно замечательный и заботливый человек, как и говорила Корали. И он на самом деле был очень привлекателен. Теперь он стоял позади жены, такой же удивленный и смущенный, как она.
Кирстен первая спохватилась и принялась объяснять:
– Это… это и есть тот человек, с машиной которого я столкнулась по пути сюда, – в ее тоне еще звучало раздражение.
– Она измяла весь бок моей машины, – с яростью уточнил Сэм.
– Ничего подобного, – с жаром возразила Кирстен. – Только небольшая вмятина. А по вашим словам можно подумать, что я задавила вашего ребенка.
– У меня нет никаких детей, но эту машину я купил всего неделю назад. Точнее, шесть дней, – гневно добавил он. – Я объездил всю округу, чтобы найти центр по продаже «БМВ», и на этой машине еще и пятнышка не было, когда вы выскочили откуда-то, как бешеная, и врезались в нее.
Кирстен открыла рот.
– Выскочила, как бешеная? – возмутилась она. – Я спокойно ехала со скоростью двадцать миль в час, не больше, когда вы появились неизвестно откуда прямо перед моим носом…
– Довольно! – прекратил их спор Джим, вставая между спорщиками. – Давайте немного остынем и выясним, как на самом деле все было. – Он кивнул в сторону Кирстен. – О'кей, ты первая.
Кирстен с запозданием поняла, что оба они веди себя крайне невоспитанно, начав препираться в присутствии хозяев дома. Теперь она сожалела об этом, но было слишком поздно что-либо исправить.
Она вспомнила, что на секунду отвлеклась от дороги, чтобы выключить радио.
– Я не знаю, откуда он выехал. Я нигде не видела машин, – сказала она.
– Вы говорили, что нигде не видели и знака «стоп», – добавил Сэм.
Кирстен знала, что он совершенно прав, и согласилась бы, если бы он не настаивал. Один раз она уже извинилась и повторять не намерена.
– Я смотрела и… – начала было она возражать, но Джим перебил ее.
– А теперь подожди минутку, – твердо сказал Джим. – Кирстен, ты все сказала, теперь очередь Сэма. – Он посмотрел на друга. – О'кей, дружище, говори.
Сэм уже жалел, что не сдержался, узнав, что подруга и гостья Корали и есть та неумелая девушка-водитель, которая ударила его машину. К сожалению, теперь ему оставалось только держать себя в руках.
– Утром у меня было очень много пациентов, но мне пришлось все оставить и срочно ехать к Честеру Аткинсону на ферму – одна его корова никак не могла отелиться, теленок повернулся неправильно…
– Теленок? – перебила Кирстен, слишком удивленная, чтобы помнить о вежливости. – Я думала, вы – терапевт!
Сэм посмотрел на нее и недовольно кивнул:
– Я и есть терапевт, но единственный ветеринар в округе пару дней назад уехал на Восток, на похороны родственника, и я остался один за всех сразу. Но такой случай с теленком мало чем отличается от женских родов, а без медицинского вмешательства и корова и теленок погибли бы.
Кирстен не смогла противиться внезапному чувству симпатии к этому резкому человеку. Она работала со многими врачами, но вряд ли хоть один из них бросил бы своих пациентов и помчался на ферму принимать роды у коровы!
– С ними все в порядке? – мягко спросила она.
Сэм кивнул и улыбнулся.
– Да. Все, что этому малышу было нужно, – это правильно развернуться, и он отлично вышел.
А Лоуфорд совсем другой, когда улыбается. Холодные карие глаза смягчились и потеплели, а лицо стало добрее. Кирстен впервые заметила, что, когда он улыбается, на его щеках появляются ямочки.
Неужели она ошиблась? Если у него в клинике действительно сидела масса больных, ожидая его возвращения с вызова, тогда совсем неудивительно, что он разозлился на нее. Она не только повредила его новую машину, но и задержала его.
– Это… это очень похвально с вашей стороны, доктор, – сказала она, внезапно смутившись от его взгляда. – Я работаю медсестрой и не видела докторов, которые выезжали бы по вызову к людям, не говоря уж о животных.
Он негромко рассмеялся, и от этого звука в ней что-то дрогнуло.
– Уверяю вас, поехать самому было единственным выходом. Можете себе представить, что было бы с моими пациентами, если бы фермер Аткинсон привез свою красавицу буренку прямо ко мне? – Он развел руками. – И, пожалуйста, зовите меня Сэм.
Кирстен протянула ему руку. Руки Сэма были осторожными и заботливыми, как у большинства врачей, но также сильными, мускулистыми, а его рукопожатие – крепким.
Их взгляды встретились, и он впервые взглянул на нее как на привлекательную женщину, а не как на неумеху, которая даже по пустой дороге не смогла проехать, не врезавшись в его новую и дорогую машину.
– Отлично, Сэм, – сказала она. – А я Кирстен. Корали так много рассказывала мне о вас, что кажется, я уже давно вас знаю.
Он все еще держал ее руку, и Кирстен не могла собраться с мыслями и освободить ее.
– А она не говорила вам, что иногда я могу вспылить? – совершенно серьезно спросил он.
– Нет, это оказалось для меня сюрпризом, – тут же ответила Кирстен и почувствовала, как заливается румянцем, осознав свою оплошность. – То есть я хотела сказать… Это…
Сэм сжал ее руку и тут же отпустил.
– Не нужно извиняться, – остановил он ее. – Так оно и было. Я повел себя как шестилетний мальчишка, потому что сломалась моя игрушка. Извините меня. Обычно я не веду себя так. Возможно, дело было еще и во времени. Я мотаюсь от одного пациента к другому целый день и потому сорвался. Так вы прощаете меня?
В его глубоких глазах было какое-то мерцание, и Кирстен немедленно простила ему все.
– Конечно, – охотно сказала она, – если вы простите меня за вашу испорченную великолепную машину.
– Ничего страшного, только корпус чуть помялся.
Он оказался необыкновенно снисходительным, особенно учитывая его поведение пару минут назад.
Наконец Корали подала голос из-за спины Кирстен:
– Если вы договорились, кто прав, кто виноват, то мы можем идти к столу, пока ужин не остыл.
Следующую пару часов Кирстен была исключительно довольна собой и всем вокруг. Ужин, который они с Корали приготовили, был восхитителен, Джим был замечательным хозяином, его дочери выглядели и вели себя безупречно, а доктор Сэм Лоуфорд преобразился из грубияна в обаятельнейшего мужчину.
Безошибочное чутье предупреждало Кирстен, чтобы она не обольщалась его видимым очарованием, но она ничего не могла с собой поделать. Сэм сидел за столом рядом с ней, и она снова чувствовала свежий, приятный аромат соснового леса.
Несмотря на отчаянные усилия Корали выдать ее замуж, Кирстен приехала в Айдахо вовсе не с намерением найти здесь жениха. Она только что отпраздновала свое двадцатишестилетие, и у нее впереди была масса планов и интересных задумок, которые ей хотелось бы осуществить до того, как она окажется привязанной к мужу и детям.
Кирстен нравилось работать медсестрой, она надеялась когда-нибудь преподавать в школе медицинскую подготовку. Ей также хотелось повидать мир: Европу, Азию и особенно Скандинавию, откуда были родом ее предки. Родители Кирстен принадлежали к среднему классу и с трудом сводили концы с концами, так что ей приходилось подрабатывать, чтобы закончить колледж.
Теперь ей хотелось свободы. Но это не означало отказа от свиданий и развлечений. Вовсе нет. В Эуреке ей было очень весело, она встречалась со многими мужчинами, но выбрать из них себе любовника не спешила.
Сэм доел кусок земляничного торта с кремом и с довольным вздохом откинулся назад. Корали пригласила всех на десерт в гостиную, но Глория и Эмбер взяли свои тарелки и ушли наверх смотреть телевизор.
Кирстен сидела рядом с Сэмом на диване. Сэму не хотелось себе в этом признаваться, но его способность оценивать людей на сей раз дала сбой. Кирстен Рейнхолд не была ни легкомысленной, ни безразличной ко всему. Она была не только очень красива, что он заметил еще при первой их встрече, но и довольно неплохо образована и разделяла многие из его интересов. Они не только оба работали в медицинской сфере, но и оба любили стиль музыки «кантри-энд-вестерн», фантастические романы и Оклендские острова.
Только в одном он все-таки не ошибся. Она была очень сексуальна! Не навязчивая и не пустышка. Она ничего не делала, чтобы специально обратить на себя внимание, но от нее исходило такое тепло, которое притягивало его к себе, как магнит, и вызывало желание дотронуться до нее, обнять ее, как он сделал утром, когда она нечаянно оступилась и упала ему на руки. Ему хотелось снова ощутить ее мягкую высокую грудь, тонкую талию и соблазнительные бедра.
Горячая волна окатила его с головы до ног и резко вернула к реальности. Черт! Что с ним случилось? Он ведет себя как неразумный подросток, а не как взрослый человек, врач, прекрасно знающий, что ему надо, а от чего лучше бежать.
И Кирстен Рейнхолд ему не нужна! Она совершенно случайно попала в его мысли.