— Вовсе нет, — ответила я, продолжая снимать.
— А ведь я был в тебя сильно влюблен, — неожиданно сказал он.
— Сними футболку, — не к месту предложила я.
Сеня мгновенно разделся, причем стянул и джинсы.
— Ты что, умом тронулся? — расхохоталась я и тут же прикусила язык, — я никогда не снимала обнаженную натуру.
— Может, и трусики снимешь? — лукаво предложила я.
— Сниму, — легко согласился Сеня.
Когда он выпрямился и я увидела его обнаженную фигуру в одних черных носках, то отчего-то сильно развеселилась. Особенно меня занимали две дырки, сквозь которые были видны пальцы.
— Обнаженный в черных носках, — сказала я, задыхаясь от смеха. — Прекрасное название для снимка.
Я стала фотографировать его со всех сторон, потом бросила «Canon» в кресло и упала на диван, продолжая хохотать. Сеня упал на меня и тут же забрался рукой под юбку. Вот же скотина! Член упирался мне в бедро, и я его чувствовала даже сквозь довольно толстую твидовую ткань. Быстрые пальцы уже скользили у меня между ног, влажные губы присосались к моим. Но, как ни странно, мое возбуждение от этого натиска только угасло. Я высвободилась и отошла в угол комнаты.
Сеня тут же оделся и начал бормотать, не поднимая глаз, что просит прощения и сам не понимает, что на него накатило.
— Только мужу не говори, — без конца повторял он.
И мне стало скучно. Попрощались мы холодно.
Диск второй
«… Борьба с порнографией, которую человечество ведет на протяжении как минимум нескольких последних столетий, успехом завершиться не может… Существование порнографии вытекает из самой природы человека — и потому она существовала, существует и будет существовать всегда. Чтобы немного разобраться в этом явлении, сделаем маленький экскурс в историю.
Само слово «порнография» переводится с древнегреческого как «изображение непристойностей», или «изображение шлюх». Древние античные греки разницу между эротикой и порнографией, надо думать, понимали, но от потомков утаили. Но самые первые эротические изображения датируются куда более ранним временем. Ученые утверждают, что изображения полового акта встречаются даже на наскальных рисунках — среди сцен охоты. Собственно, к порнографии они, конечно, отношения не имеют, как не имеют отношения и древневосточные пособия и учебники секса, самому старому из которых — около четырех тысяч лет. Древний Восток (Индия, Китай и Япония) к сексу относились здраво и положительно, даже утилитарно — отсюда и знаменитая «Камасутра», которую к порно может отнести только патологический ханжа, ибо написана она языком, больше похожим на инструкцию по настройке телевизора. Можно вспомнить и индуистские храмы Каджухаро, сплошь украшенные барельефами с изображением совокупляющихся во всевозможных позициях тел — настоящий гимн плотской любви.
В античной Европе изображениями соитий украшались стены лупанариев (публичных домов), причем изображались жрицы любви именно этого заведения — своеобразный каталог услуг. До наших дней дошли эротические фрески в раскопанной археологами древней Помпее…
В эпоху Возрождения это явление зацвело махровым цветом. Ученик великого Рафаэля Джулио Романо, поссорившись с папой Климентом VII, расписал порнофресками зал в Ватикане. Фрески замазали, но с них сделали гравюры, а поэт Пьетро Аретино написал соответствующие сонеты — «Любовные позиции», в которых воспел шестнадцать способов любви.
Свободные нравы XVIII века сильно способствовали фривольности. Но даже для этого времени чрезмерным оказалось творчество маркиза де Сада. Хотя ничего более асексуального, чем бесконечные перечни извращений, в литературе создано не было.
В XIX веке с порнографией стали бороться — к суду привлекали таких писателей, как Флобер, Бодлер и Золя. Спрашивается, за что? Также непонятно, почему запрещали в веке двадцатом книги Джойса, Генри Миллера, «Лолиту» Набокова и многие другие вполне невинные тексты. Книгам, однако, далеко до искусства изобразительного. Каждое новое достижение в технике порнография ставила на свою службу: дагеротип, фотография, кинематограф, видео, Интернет. Первый порнодагеротип был сделан уже в 1855 году, а первый порнофильм снят уже через год после открытия братьев Люмьер. С этого времени порнобизнес начал развиваться в геометрической прогрессии…»
Диск первый
Только что вернулась из города. Ездила на очередной сеанс психоанализа. Ка попросил писать более подробно именно о моей сексуальной жизни. Дался ему этот секс!
— Видите ли, Виктория, — заявил он очень серьезным тоном, — в ваших записях есть одна закономерность: как только вы подходите к этой теме, перед вами словно бы встает невидимый барьер. И вы тут же обходите эту тему и перескакиваете на другую. Перечитайте сами ваши записи и увидите, что я прав. Вы, конечно, попробовали описать эротический сон и все, что за ним последовало. И тут, мне на радость, были более откровенны. Но это, к сожалению, единственное место. И потом встреча с Арсением. Вы почему-то не описали ее подробно. Я думаю, что там было много пикантных моментов, ведь он вас хотел.
— Понимаете, Константин Андреевич, — ответила я и почему-то начала хихикать, — это крайне деликатная тема. Мне кажется, что я и так была слишком откровенна. И потом, какой смысл во всем этом копаться?
Я увидела, что Ка смотрит на меня с нескрываемым удивлением. И замолчала, чувствуя странную неловкость и все нарастающее раздражение.
— Виктория, а ведь вы опять закрылись. Помните, что, прежде всего, вы на приеме у доктора и это — лечение. А может, вам стоит посмотреть японские эротические мультики в стиле «хэнтай»? Это и забавно и возбуждающе одновременно.
— Хорошо, я попробую, — согласилась я после паузы.
— Ну и отлично! А вы, вообще-то, когда-нибудь смотрите порнофильмы? — неожиданно спросил Ка.
— Нет, не смотрю. И раньше не очень-то стремилась к этому.
— А ваш муж?
— Что вы, Константин Андреевич! Его это ни с какого бока не интересует.
— Понятно, — сказал Ка. И после паузы продолжил: — Я в курсе вашей прошлогодней депрессии. Ваш муж боится повторения. Доверьтесь мне. Еще раз повторю: все, что вы говорите или пишете, останется строго между нами.
— Спасибо, — встряла я.
— Взаимоотношения полов — это основное, что движет миром! — напыщенно произнес Ка и приподнял подбородок.
«Симпатичная ямочка», — почему-то подумала я, сразу посмотрев на его подбородок и начиная невольно улыбаться.
— Это крайне сложная система, — продолжал меж тем Ка, — и ключ к разгадке многих тайн нашей психики. Приведу простой пример. Представьте, что вы общаетесь с мужчиной чисто дружески несколько лет и уверены, что прекрасно знаете его. И тут появляется ваша подруга и видит его впервые. Она, недолго думая, затаскивает его в постель, и наутро, уверяю вас, Вика, ваша подруга знает об этом мужчине как о личности намного больше вас.
— Разве? — недоверчиво хмыкнула я.
— Доказано, — уверенно сказал Ка. — Нигде так полно и до конца не раскрывается личность, как в сексе.
СМС-ка от Арсения:
«Хочу тебя невыносимо. Меня сжигает огонь любви и желания».
Мне показалось это очень пошлым. Но когда я после сеанса зашла в книжный магазин «Москва», чтобы купить какую-нибудь литературу о женской сексуальности, то совершенно случайно наткнулась на сборник русских сказок «не для печати» под редакцией А. Н. Афанасьева. Пролистав его, я пришла в изумление, что такие тексты печатают и даже без купюр. Некоторые сказки показались мне по-настоящему пошлыми. Видимо, я действительно что-то не понимаю и в моем сексуальном воспитании явно огромные пробелы.
Диск второй
Был-жил мужик, у него была дочь. Говорит она отцу:
— Батюшка, Ванька просил у меня поеть.
— Э, дурная! Зачем давать чужому, мы и сами поеб…м!
Взял гвоздь, разжег в печи и прямо ей в пиз…у и вляпал, так что она три месяца сцать не могла! А Ванька повстречал эту девку да опять начал просить:
— Дай мне поеть.
Она и говорит:
— Брешишь, черт Ванька! Меня батюшка пое…, так пиз…у обжег, что я три месяца не сцала!
— Не бось, дура! У меня холодный кляп.
— Врешь, черт Ванька! Дай-ка я пощупаю.
— На, пощупай!
Она взяла его за ху… рукою и закричала:
— Ах ты, черт эдакой! Вишь, теплой, макай в воду.
Ванька стал макать в воду, да с натуги и забздел.
А она:
— Ишь зашипел! Ведь сказывала, что горяч, дак еще обмануть, вор, хочет.
Так и не дала Ваньке.
Диск первый
Пишу поздно вечером. Виктор только что приехал и заглянул ко мне. Я моментально свернула текст и обернулась к нему. Увидев, что я сижу за компом, он улыбнулся и сказал:
— А ты все возишься со своими фотографиями! Не сиди так долго, а то испортишь свои хорошенькие глазки.
— Сейчас заканчиваю, — торопливо проговорила я. — Будем ужинать?
— Нет, малыш, извини. Я на минутку заехал. Кое-что возьму и вновь уеду.
Он подошел ко мне и поцеловал в щеку, мельком глянув на экран монитора. Я как раз поменяла заставку на рабочем столе и повесила свою фотку: березовая роща, подсвеченная красноватыми лучами заходящего солнца.
— Твоя? — спросил Виктор, отходя на несколько шагов назад.
— Да.
— И правда, необычайно красиво. Прямо глаз отдыхает.
Он вновь поцеловал меня и быстро вышел из комнаты.
Легкий холодок пробежал по моей спине. Хотя я не записываю ничего такого, но почему-то очень не хочется, чтобы муж когда-нибудь это прочитал. И тем более про встречу с Арсением. И потом надо завтра же купить себе ноутбук. Набирать текст на нем мне будет гораздо удобнее. Писать я больше сегодня ничего не стала, отправила текст Ка, выключила компьютер и пошла в ванную.