— Вам нужны знания. Возьмите мои. Наруто, Саске, Карин… Теперь вы знаете. Не всё, но многое. Не сразу, а на уровне инстинктов. Вы станете великими, и если мне не суждено изменить мир, вы измените его.
Возвращаюсь в нашу комнату ложусь и обнимаю Мей.
Так значит глаз? Значит похож. А это значит я понимаю кто тут у нас воду мутит. Но зачем? Для чего? Жадность тут явно роли не играет. Месть? Кому, Какаши? А он тут причём. Нет, конечно история более чем дурацкая и мне очень интересно почему… Что я знаю? Минато с командой был на миссии. Рин убил Какаши. Обито завалило камнями. Рин пересадила шаринган Хатаке. В Рин запечатали биджу в надежде что он вырвется в Конохе и уничтожит деревню. Куда смотрел Минато? Почему вообще Рин погибла? Даже если в неё запечатали биджу чем создали бомбу замедленного действия, то разве Минато, мастер печатей не смог её обезопасить? А ведь была ещё и Кушина, которая Минато в плане фуин многократно превосходила. Что…
А что если не так? Что если всё это фальшивка? Всё подстроено. Всё… Я сам так делал. Голограмма одного вояки на себя. Несколько трупов, засвет на камеру. Потерянная в нужном месте энергобатарея от пистолета. И вот два преступных клана крушат друг друга. А я в стороне, смотрю как две преступные империи погибают. А те участники что не погибли сразу, готовят коварные планы мести. Может здесь произойти тоже самое? Может… И это значит, что этот мир мне не нравится. Я от него в восторге и уже изнемогаю от желания встретиться с жалкой пародией на меня. И я её встречу. Я найду. Я узнаю. И тогда… Как говорили в одном старом человеческом фильме — останется только один…
Глава 34
Некоторое время спустя. Коноха. Сенджу Цунаде.
— Восстанавливаем картину событий, — стоя у зеркала говорю своему подозрительно весёлому отражению. — Что было тогда, той ночью?
Я набралась. В слюни как коговорит Джирайя. Меня понесло к его дому с целью признаться в любви и всё решить. Я не дошла и вырубилась. А потом…
Я вдруг проснулась. Проснулась другой. Как будто кто-то подкрался ко мне, звезданул дубиной по голове. От удара что-то… Как будто выпавшая шестерёнка встала на место. Всё само собой разрешилось. Боль ушла… Фотография Дана, больше не заставляет меня биться лбом о стены, ползать и завывать. Дан, что невероятно, превратился в приятное воспоминание.
Не туда. Раньше. Что было раньше? Я уснула на дороге. Понимая что мне совсем плохо, разработала какую-то фантастическую технику, которая привела меня в порядок и омолодила. Изобрела! Я изобрела. Но повторить сейчас не могу.
— Бредятина, — качая головой фыркаю. — Так не бывает.
Если бы я изобрела, я бы запомнила. А в том состоянии, я ни техники новые изобретать, я только наблевать могла. Была в баре, заходила. Там получила счёт, охренела от количества выпитого. Шесть бутылок водки, десять саке, видимо водку запивала. Куча прочего алкоголя. Пила как лошадь. Да и передвигаясь на четвереньках…
— Обман, — садясь и как всегда когда мне страшно обхватив колени руками выдыхаю. — Сплошной обман. Всё ложь.
Да, я напилась, напилась вдребезги. Но это не в первый раз. Были случаи когда я больше выпивала и ничего. А тут… А тут я не просто вырубилась, а умерла. Не знаю точно о чём я думала, но найденный в кармане пустой пузырёк из-под смертельного даже для меня яда говорит что ни о чём хорошем.
— Я умерла, — потирая виски выдаю не то стон, не то всхлип. — А потом?
Как я… Не я. Рядом был только Джирайя. Он не дал мне умереть и это ещё больший бред потому что Джирайя кто угодно, но не медик. Единственное на что хватает его познаний это наложить бинт или вправить вывихнутый сустав. Я знаю.
Тогда что получается? Это я сама? Ну, получается так. Я молодец… Нет! Не могла. Это снова обман. Это всё Джирайя. Не знаю, использовал какое-то гендзюцу. Может лекарство, какое-нибудь необычное. Кто знает чему он научился во время своих странствий. Никто не знает что можно найти у жаб.
Версия более реальная. Меня спас Джирайя. Спас, вернул к жизни, вернул молодость. И просто не хочет об этом рассказывать. Использовав гендзюцу, наверняка жабье, заставляет меня думать что я… Что я сама всё сделала. И у него получается. Все эти мысли, кажутся мне бредом, мне от них смешно. Я не могу на них сосредоточиться. А вот мысли о том, что я сама себя вылечила, кажутся правильными, реальными. И вот как раз это пугает.
— Кай, — сложив печать пытаюсь развеять гендзюцу.
Не выходит. Или техника слишком сильная или я просто себя накручиваю. Надо успокоиться. Надо подумать. Я Великий Медик. Я Сенджу Цунаде. Я молодец. Я незаменима. Я молодая и красивая. Я смогла.
Фух… Кажется…
— Техника призыва, — прокусив палец киваю и мажу по полу кровью.
В клубах дыма появляется Кацую. Удивлённо смотрит на меня.
— Кацую, проверь меня.
— Цунаде-сама, опять? Я сто раз тебя проверяла. Нет у тебя ничего.
— Кацую, пожалуйста. Мне кажется я сошла с ума.
— Это не ко мне.
— Ну, пожалуйста, — прижав руки к груди умоляюще смотрю на неё.
— Ладно, но это в последний раз.
Кацую недовольно фыркая заползет мне на ногу. Светясь проползает по животу, забирается на голову.
— Хм-м-м…
— Ты что-то нашла?
— Да. Ты молодеешь.
— Это моя новая техника. Которую я разработала…
— Продемонстрируй? — сползая на пол и внимательно рассматривая меня говорит Кацую. — Покажи. Какие ручные печати для неё требуются? Сколько?
— Я не помню…
— Так не бывает. Нельзя знаешь ли изобрести технику и просто забыть об этом. Тут что-то другое.
— Мне кажется, мы об этом уже говорили…
— Тебе не кажется, — вздыхает Кацую. — Мне это очень сильно надоело, но ради тебя я снова повторю. Тебя изменили. Я не знаю как, но ты в данный момент улучшенная версия себя. У тебя больше чакры, структура мышц и нервная ткань стали лучше. Органы как в восемнадцать. Твой характер изменился. Ты не материшься, не пьёшь, перестала беситься.
— Я сама так захотела.
— Ага, столько лет не хотела, а тут раз и захотела. Цунаде-сама, снова повторюсь, но… Ктобы это не сделал, всё указывает на то, что это ради твоего блага. Успокойся, выдохни. И начни уже жить! Задолбала всех. Сил никаких нет. Пожалей хотя бы меня. Ну не могу я больше раз за разом проверять тебя. Не могу.
— Кацую, помоги. Я и сама понимаю что обо мне позаботились. Но кто и за что? У меня только один вариант — Джирайя. Но…
— Пошли, — направляясь к двери злобно шипит Кацую.
— Куда?
— Просто иди за мной. Я разберусь. Разберусь пока ты меня не доканала.
— Подожди, я расскажу как всё было.
— Я двести раз слышала как всё было! Заткнись и топай за мной. Молча!
— Ладно…
Идём… Идём в сторону дома Джирайи. Не доходя до ворот Кацую делится на две части. Одна заползает мне на плечо и приказывает засесть куда-нибудь в кусты. Вторая шипя и еле слышно матерясь уползает вперёд.
Тянутся томительные минуты ожидания. И вот…
— Джирайя-сама! — пищит Кацую. — Можно вас на минуточку?
— Да, — слышу из сидящей на плече слизнючки его голос. — А что…
— Есть важный разговор. Это касается Цунаде.
— Опять напилась! Ну сколько можно? Ну загубит же себя этой бурдой проклятой. Где она свалилась? Надо быстрее убрать эту пьянь с улицы. Быстрее пока никто не увидел. Она же когда перебирает себя не контролирует. А если наблюёт? Это же вообще позор. Скорее, показывай мне где она. Я спасу её от позора.
— Джирайя-сама…
— Всё ещё хуже? Нет, не может быть! Она описалась. Кацую, где она. Сейчас, подожди, я возьму одеяло. Надо…
— Джирайя-сама, я всё знаю. Знаю как и когда вы изменили Цунаде.
— Я ей не изменял. Кацую, мы не встречались никогда. Да у меня вообще невеста есть. Я к свадьбе готовлюсь.
Почему от этих слов, мне вдруг больно? Я знаю, что так будет правильно. Знаю что Мей подходит ему лучше. Но почему…
— Джирайя-сама, — выдохнув шепчет Кацую. — Я слишком злая сегодня и вот эти твои шутки, последнее что я хочу услышать. Мне нужна правда. Что конкретно вы сделали с Цунаде в ту ночь.
— Эх, ладно. Ты же знаешь, Кацую… Я любил её. В ту ночь, я совершил страшное.
— Ага!
— Да, Кацую, да. Я, видя в каком состоянии Цунаде… В общем я поцеловал её. В нос! Чуть не сдох от перегара, сам опьянел, но я сделал это.
— Я тебя сейчас убью, — рычит Кацую. — И жабы тебе не помогут. Правду. Я всё знаю.
— Всё-всё? Квадратный корень из пятидесяти? Ну?
— Р-р-р-р! Джирайя, не беси меня. Не надо. У тебя невеста, внуки, ученики. Ты же не хочешь чтобы они одни остались? Правду! Скажи мне правду!
— Я больше не девственник. Тридцать лет я носился за Цунаде. И тут я встретил Мей. О я познал женщину. Я был очень приятно удивлён. Почему я не сделал этого раньше?
— Идиот!
— Я бы попросил…
— Джирайя, не знаю что точно ты сделал с ней. Но у тебя не получилось. Она умирает. Медленно. Ей жить осталось от силы три дня. Скажи мне, я хочу помочь ей.
— Допилась, — вздыхает Джирайя. — А я ведь предупреждал. Я возьму на себя все расходы. Организую похороны… Поминальный обед. Эх, Цунаде… Ы-ы-ы, за что? За что, блядь. Почему Ками всегда забирают лучших? Ты случайно не знаешь за ней кто-нибудь на пост Каге есть? Нет? Ну так я первый! Да…
— Да пошёл ты! — верещит Кацую. — Придурок.
— Да что не так? Кацую, не психуй. Ну хочешь помощи от меня, я договорюсь с кланами. Похороним мы твою подругу.
— Почему мне смешно? Почему сейчас мне смешно?
— Потому что ты поехавшая, — хвостом выдав мне подзатыльник шипит сидящая на плече Кацую. — Ровно как твой друг. Теперь понятно почему ты его так и не подпустила. Он же больной! И ты тоже. Одноимённые заряды, они отталкиваются. Но у меня есть план. Я примерно знаю как вывести его на чистую воду.
А зачем? Он счастлив. У него всё хорошо. А я? Нет ну это уже эгоизм какой-то. Почему я всегда думаю только о себе? И вообще, почему я так думаю?