полностью избавить мальчика от хромоты.
– Тетя Рай! Не грусти. Я живой, и это главное, – серьезно смотрит на меня мальчик.
Настырный прямой взгляд. Без страха и бесполезного сожаления. Вынужденно быстро повзрослел мальчишка.
– Не буду, – обещаю я ему. – Расскажешь мне, что тут было эти месяцы?
– Ничего интересного, – пожимает он плечами. – Все как всегда.
– А как вы выжили, доктор Рай? – вклинивается в разговор Рин.
И вижу, как их родители, Джек и Хельга, тоже навостряют уши. И меня бы заинтересовало. Как?
Вот и подобрались мы незаметно к неприятной части. Я буду вынуждена врать. И кому? Людям, которые спасли меня, и доверчивым детям. Ведь доктор Рай по определению хороший и честный человек. Тошно мне.
– Мне сильно повезло, детки. Временами было безумно страшно и одиноко. Но я как-то смогла выбраться из шахты и спастись. А потом дождалась самого холодного времени года и рискнула искать дорогу сюда, – выдавливаю я тихо. Очень в общем и очень обтекаемо. И не соврала ведь. Пока что. – Сегодня я хочу отдохнуть после дороги. Мой грот еще свободен? А завтра начну оказывать помощь, кому она необходима.
И наблюдаю, как дети отводят взгляд. Хм.
– Рай. Оставайся у нас. Твой дом занят. Мы что-нибудь придумаем после. – К нам подходит Джек. – Ты же знаешь, что наша семья всегда рада тебе.
– Рай. – Хельга осторожно берет меня за руку, и я вспоминаю как выдерживала дистанцию со всеми. И чтобы не вызвать подозрения, совсем легко пожимаю ее руку в ответ и забираю свою. – Мы так рады, что ты жива. Уже никто не надеялся, сама знаешь, как это бывает в штольнях. Живи пока у нас! Дети плакали, когда ты не вернулась. И спасибо за Тима.
Не меня Хельга должна благодарить за мальчика…
Ладно. Почему нет? Тем более мне не понадобится жилье в долгосрочной перспективе. Пара дней – и я распрощаюсь с этими землями.
Мне безмерно жаль, но я никак не в состоянии им помочь. Оставить мешок с провизией – все, что я могу. Харшшад прилетит за мной, и я покину Сто семнадцатую, верю, в этот раз – навсегда. Но я всю жизнь буду помнить тех, кто меня спас когда-то. Сколько лет они на этой планете? Много. Тиму восемь, Рин на два года младше, оба родились здесь. Несмотря на жестокую судьбу, семейная пара не потеряла себя и своего благородства. Сильно они отличаются от настоящих уголовников в этом поселке. Другие бы наверно и не стали меня спасать. А просто разграбили рухнувший модуль. Поэтому ничуть не удивляюсь, что дети у них добрые и отзывчивые, как и они сами.
Донельзя печальная у них история… услышанная не от них. Не любят распространяться на эту тему и прекрасно понимаю почему.
Знаю весьма приблизительно, что Джек и Хельга работали на Каптейне S в корпорации строителей и архитекторов. На изящную Хельгу положил взгляд один из акционеров и, не приняв отказа женщины, жестко надругался над ней. В состоянии аффекта Джек из охотничьего ружья расстрелял и самого́ акционера, и охрану, и его партнеров по игре в гольф. Прямо в элитном клубе, куда Джек явился обманным путем. Вместо раскаяния вся эта куча богатых вельмож изощрялись в словесном оскорблении Джека и бедной женщины. И как итог – все они были убиты на полях для гольфа. Джек на гольф-каре загнал и уничтожил скотов, не пожалев никого. На суде сразу во всем признался, и ему предложили уехать на рудники, а Хельга, конечно же, полетела с ним. Я не испытываю к ним неприязни и не имею права судить. Наоборот, мне крайне жаль, что их жизнь так круто перевернулась из-за прихоти зажравшегося бизнесмена.
Рин и Тим просят меня лечь рядом с ними, размещая еще одну циновку вплотную к своим местам.
Осторожно укладываюсь на жесткой лежанке между детьми. Ох как твердо-то! Как раньше костлявая я спала на камнях? И перешептываясь с ними об их делах, жду когда засыпают они, а потом и сама погружаюсь в дрему под тихое сопение детей.
Едва день заканчивается, начинается дождь. Как же я рада ему! При нормальной зиме он частый гость в ночное время.
Отовсюду доносятся довольные возгласы. Люди выбегают на улицу. Расставляют пустые емкости в местах, где дождевая вода скапливается и бежит ручейками, попутно омывая горные породы. Просто стоят, задрав лицо к небу. Каждый дождь – это возможность продлить жизнь.
Я не остаюсь в стороне и помогаю расставлять утварь. С Хельгой мы выносим на улицу всю посуду. Так она отмокнет и можно будет ее как следует отмыть. Обычно гигиена заканчивается чисткой песком. И, если повезет, скудным ополаскиванием.
Смотрю, как Тим тащит большой котел и ставит его под распорку-треногу с натянутым полиэтиленом и отверстием в середине. В зимнее время года колонисты заранее готовятся к сбору осадков. Значит сегодня будет суп. У меня как раз есть говядина с фасолью. Довольно улыбаюсь. Дети поедят нормальную еду.
Мои мысли прерывает свист «Дельты» над головой. Почему так рано? Думала, Харшшад прилетит только завтра. Что могло случиться? Раз он отошел от плана.
Темнота у каменных жилищ рассекается посадочными огнями и передними прожекторами «Дельты».
Как по команде людской гомон замолкает. Один лишь дождь стучит по металлической посуде да натянутым сборщикам воды.
Поселенцы с замиранием смотрят на корабль. В голове возникает мысль, а не бросятся ли в отчаянии колонисты на прибывшего? Вдруг их сманит возможность выбраться или заполучить содержимое корабля? Зная капитана, он наверняка подумал о такой вероятности.
Вбок поднимается одна половина прозрачного фонаря кабины со стороны пилота. И могучая фигура ловко приземляется на мокрый грунт.
В сравнении с истощенными колонистами мой телохранитель настоящий гигант. Он в шлеме, а правая рука лежит на кобуре. Нет, не дернутся даже. Только если кто-то хочет немедленно помереть.
– Кто у вас главный? – гаркает Харшшад вместо приветствия.
Сейчас тут и так в штаны все наложат.
– Я, – твердо отвечает Джек и выходит вперед.
– Поговорим? – пристально смотрит кшатри. – Здесь, – уточняет, кивая на область хвоста своего транспорта.
Они вдвоем отходят. И о чем-то разговаривают.
Меня сверлят подозрительные взгляды. Еще бы. Не успела я вернуться спустя столько месяцев, а тут корабль. Который мало кто может себе позволить. А если подумать, что никто не приземлялся здесь столько лет… Любой человек задастся вопросами.
Джек возвращается минут через двадцать.
– Он хочет купить арканиум. Взамен оставит медикаменты, еду и чистую воду. Я согласился. Поделим между всеми, – озвучивает уже громче он. – Соберите минерал, что у нас есть.
Раздумываю, как мне поступить, ждать или идти разговаривать? Но Джек, сам того не зная, выручает меня, произносит значительно тише:
– Рай, я сказал ему о тебе и о разбитом модуле. Мы все приговорены к смерти, нас нигде не ждут. Но ты попала сюда случайно. Улетай домой. Иди. Он готов забрать тебя и доставить до ближайшей жилой планеты или базы. Арканиумом мы расплатимся и за перевоз тебя до нужного места.
Медленно кручу головой в сторону кшатри. И также неспешно и неуверенно подхожу к нему.
Мы достаточно далеко, никто не сможет подслушать лишнего. И безостановочно дождь шумит нам на руку.
– Почему так быстро? Это выглядит очень подозрительно, – едва слышно шепчу я. Со своим слухом Харшшад легко разберет.
– Потом расскажу. Прощайся. Ночевать будешь на корабле. Не доверяю им, тем более когда я тут появился, – бросает он острый взгляд к подобравшимся колонистам.
Разумно.
– Я должна сказать им, – нехотя соглашаюсь я. Но он прав.
Вместе подходим к гроту, где меня приютили. Харшшад остается стеречь мою безопасность снаружи, а я с семьей захожу вовнутрь.
И не успев отряхнуться от капель дождя и открыть рот, снова окунаюсь в шоковое состояние. От того что Хельга, упав передо мной на колени, крепко вцепляется в мои руки и молит со слезами на глазах:
– Пожалуйста, Рай! Забери детей с собой! Пожалуйста… избавь от мучений!
Глава 3. Решение
Широко распахнув глаза, в неверии смотрю на Хельгу. Давно я не испытывала такого потрясения.
Как забрать? Я и дети?
Могу ли я это сделать? И имею ли на это право?
Особенно в свете того, что происходит. Я человек с отягощенным анамнезом и непростой историей. И возможно, с еще более непростым будущим.
Но и без этих значимых факторов. Не могу. Не умею с ними обращаться. И честно… не хочу. В настоящее время я и к своим-то совершенно не готова. А речь идет о чужих. Колоссальная ответственность!
А зачем им я? Неужели им будет лучше без собственных родителей? Без мамы.
Язык прилип к небу. Сухость во рту стала нестерпима.
А я просто перевожу ошарашенный взгляд с Хельги на Джека, потом на детей и обратно. Те тоже замерли.
Мы все пронизаны страхом. И надеждой. Разом.
Отцепив от себя руки женщины, я просто удаляюсь на улицу. На свежий воздух. Мне дурно.
– Она права. – Харшшад стоит, привалившись спиной к каменной стене грота. Конечно же, он все слышал. – Вероятно, это для них единственный способ выжить. Есть ли надежда, что сюда прилетит другой корабль и дети попадут в по-настоящему надежные руки? Серьезно подумай. Ты сможешь пристроить их учиться, найти им наставника. Вырастут и обязательно найдут свое место в жизни. А здесь сгинут, другие варианты маловозможны. Что если, ты их единственный шанс не только сохранить жизнь, но и вырасти полноправными членами общества.
– Увезти и просто свалить на кого-то? – севшим голосом озвучиваю я. – Взять их жизни и воспитание на себя? Невозможно. Осознаю это очень четко. А что мне делать с чувствами. Это же дети, у них будет и злость, и отчаяние и, может быть, даже ненависть? В этом возрасте взывать к голосу разума бесполезно. Боюсь, меня ждет весьма обширный спектр эмоций и их последствий.
– А бросить здесь разве сможешь? – Капитан, подняв брови, смотрит на меня проницательно. – Так и думал. Выход найдем. Со всем можно справиться. Кроме смерти.