Миюки Исикава появилась на свет в 1897 году, или, как сказали бы японцы, в тридцатый год Мэйдзи. Местом ее рождения стал небольшой уезд Хигаси Мориката в префектуре Миядзаки. Эта префектура расположена на острове Кюсю — третьем по величине острове Японского архипелага — и славится красивыми пляжами. Существует легенда, что именно здесь зародилась когда-то великая японская цивилизация.
О семье, в которой родилась Миюки, ничего не известно. Однако можно догадаться, что она была достаточно обеспеченной и придерживалась прогрессивных взглядов, ведь дочери позволили учиться. Начальное образование было провозглашено законом как обязательное еще в 1872 году. И девочки, и мальчики обязаны были ходить в школу. Однако получение последующего образования, а особенно высшего, для представительниц женского пола оставалось нежелательным.
Даже в наше время это серьезная проблема. По данным японского Национального центра женского образования, университеты страны по-прежнему выпускают больше мужчин, чем женщин. Причиной тому глубоко укоренившиеся архаичные стереотипы о гендерной реализации. Для женщин в Японии она возможна главным образом в кругу семьи. И если такие представления о роли женщины существуют в нынешней высокотехнологичной Японии, то можно представить ситуацию в конце девятнадцатого века — времени, когда росла Миюки Исикава.
Для девочек достаточно было уметь читать, писать и производить в уме несложные арифметические операции. Однако Миюки это не устраивало, и в возрасте восемнадцати лет она покинула родительский дом и отправилась в Токио. Ее интересовали естественные науки, а больше всего — загадка под названием человек. Девушка успешно сдала вступительные экзамены и получила место в учебном центре акушерства при больнице Токийского университета. Неизвестно, чем был обусловлен такой выбор: искренним интересом к младенцам и материнству или тем (и это звучит гораздо более вероятно), что в те времена женщине было позволено проявить себя только в этой области медицины.
Миюки сняла комнату в доме неподалеку от больницы и начала самостоятельную жизнь. Днем училась в амбулатории, вечерами зубрила лекции. Такая жизнь подразумевает, что ее родители не только были относительно богаты, но и одобряли выбор дочери, поскольку регулярно снабжали ее деньгами. И Миюки, судя по всему, тратила все средства на учебники и рабочие инструменты. Всю жизнь ей будут свойственны практичность и бережливость.
Спустя пять лет, уже завершив образование, Миюки знакомится со своим будущим мужем — молодым парнем по имени Такеши Исикава. Он был старше Миюки на шесть лет и родился в префектуре Ибараки, расположенной на острове Хонсю. После школы поступил в сельскохозяйственный техникум, но через два года бросил учебу и записался добровольцем на действительную военную службу. Был демобилизован сержантом военной полиции и в 1919 году стал работать в столичном отделении полиции. За восемь лет службы работал на станциях Янака, Одзи и других. Особых успехов в профессии не достиг. Во всяком случае, нет никаких данных, что он участвовал в серьезных операциях или был представлен к награде.
В 1926 году Такеши уволился по собственному желанию и посвятил себя помощи делу жены. Миюки к тому моменту уже успела сделать выдающуюся по меркам того времени для женщины карьеру. Она стала председательницей Токийской столичной ассоциации акушерок и со временем открыла собственный частный роддом.
Здесь нужно уточнить, что система роддомов в Японии тех времен выглядела совсем не так, как мы привыкли. Поэтому поговорим о ней чуть подробнее.
По словам Бретт Иимуры, директрисы японо-американского Образовательного центра по вопросам родовспоможения, акушерок в Японии всегда высоко ценили. Это уважение было столь велико, что в эпоху феодального правительства они, акушерки, не подпадали под действие запрета пересекать процессию феодала или его вассалов. Любой другой простолюдин мог быть казнен за одно неосторожное движение или взгляд в сторону правителя, когда тот проезжал по улицам города или деревни. Закон предписывал падать ниц и смотреть в землю, пока процессия не скроется из виду. Но акушерке достаточно было сказать, что спешит на роды, и она могла спокойно продолжить свой путь.
С модернизацией страны в период Мэйдзи в Японию стали проникать западные идеи. В медицине, экономике, городском планировании и других сферах произошли значительные изменения. Деятельность акушерок попала под государственное регулирование в рамках недавно созданного Бюро гигиены. Первоначально акушеркой могла называться только женщина старше сорока лет, но в самом конце девятнадцатого века, в 1899 году, возрастной ценз был снижен до двадцати лет. Эти новые акушерки занимались не только ведением беременности и помощью при родах, но и служили проводницами идей общественной гигиены. К 1930 году в Японии было более пятидесяти тысяч зарегистрированных акушерок. Акушерство считалось респектабельной и хорошо оплачиваемой женской профессией.
После Второй мировой войны была распущена созданная в 1927 году Ассоциация акушерок Японии. В 1947 году само слово «акушерка» претерпело изменения. Первоначальное слово «санба» (от «сан» — рождение и «ба» — старуха) изменили на «дзосан-пу» (от «дзосан» — роды и «пу» — женщина). Уже в наше время, в 2002 году, и это слово заменили гендерно нейтральным «дзёсан-ши» (от слов «дзёсан» — помощь и «ши» — учитель).
Когда молодая акушерка Миюки Исикава начала свой профессиональный путь, в стране еще царили почет и уважение к ее профессии. Помимо профессиональных качеств Миюки отличали общительность и жажда социальной деятельности. В 1947 году она даже баллотировалась в городское управление Синдзюку от Либеральной партии, но на выборах не набрала нужного количества голосов.
Миюки сосредоточила все свои силы на работе. Своих детей у них с Такеши не было. По сознательному ли выбору, или вследствие проблем со здоровьем у кого-то из супругов — неизвестно. Однако известно, что с ними долгое время проживали трое детей, которые считались приемными.
Роддом «Котобуки», которым управляли Миюки и Такеши, представлял собой обычный деревянный дом в традиционном стиле. От стоящих рядом зданий его отличала только вывеска. Женщины приходили сюда сами, когда чувствовали приближение родов, и размещались на полу в одной из комнат за бумажными перегородками. По воспоминаниям бывшей клиентки заведения, всего таких палат за перегородками было около семи, но они редко заполнялись все разом. Обычно в роддоме находились три-четыре клиентки.
Миюки сначала участвовала в каждых родах, но впоследствии смогла нанять помощников и помощниц, которые выполняли всю медицинскую и техническую работу. Миюки же занималась в основном финансовой и административной стороной дела. Они с мужем жили там же, в роддоме, занимая небольшую комнатку на втором этаже. Это было удобно: помощники всегда могли позвать более опытную Миюки к роженице, если что-то шло не так. Таким образом, частная жизнь и работа сплелись для супругов в одно целое.
Сохранились две фотографии Миюки, сделанные в годы расцвета ее карьеры. На них — средних лет женщина с круглым открытым лицом, с гладко зачесанными назад черными волосами. Миюки одета в скромное кимоно темного цвета с горизонтальными светлыми полосками. На лице — большие круглые очки с толстыми линзами. На обеих фотографиях на заднем плане можно увидеть корешки книг. На одном из снимков Миюки сидит за столом и пишет что-то чернильным пером. Ее лицо не выражает никаких эмоций. Во всем облике ни слабости, ни кокетства, ни попыток понравиться — ничего из того, что считается женственным или привлекательным. Перед нами человек, который любит читать, размышлять и пребывать в одиночестве.
В то же время мы знаем, что ее предприятие было довольно успешным, а сама Миюки пользовалась авторитетом в профессиональных кругах. Она везде успевала, все выполняла, обо всем умела договориться с самым выгодным для себя результатом. На первый взгляд кажется, что перед нами типичная карьеристка, женщина, которая сделает все, чтобы добиться своего. Но с фотографий на нас смотрит мягким задумчивым взглядом совсем другой человек. Какая из них была настоящей Миюки? И вообще возможно ли было женщине в Японии того времени быть собой настоящей? По ходу этого рассказа мы узнаем Миюки ближе. Но чем больше мы будем о ней узнавать, тем меньше мы будем ее понимать.
Как уже отмечалось, послевоенные годы в Японии были омрачены социально-экономическими трудностями. А в любые неспокойные времена тяжелее всего приходится наиболее незащищенным категориям населения — женщинам и детям. Приход к власти милитаристов и участие в двух войнах — Китайской и Второй мировой — привели к тому, что значительная часть мужского населения была задействована в военных действиях за пределами страны. Для женщин это обернулось прежде всего увеличением рабочей нагрузки. Многие виды работ, которые ранее выполнялись мужчинами, теперь легли на женские плечи. Так было во всех странах, участвовавших в войне, но в Японии ситуация для женщин сложилась наиболее неблагоприятным образом.
С самого начала двадцатого столетия женщины в Японии составляли значительную часть рабочей силы на предприятиях легкой промышленности, в первую очередь на шелковых и текстильных фабриках. Большинство из них были крайне бедны или не замужем. От женщины ожидалось, что после вступления в официальный брак она перестанет работать вне дома и посвятит себя служению семье. При этом, если дело происходило в сельской местности, в обязанности жены входила и работа на полях и фермах. Но этот труд, в отличие от работы на фабрике, не оплачивался. Считалось, что, если замужняя женщина будет работать где-то за зарплату, это унизит ее мужа, поскольку покажет, что тот не в состоянии прокормить семью. Таким образом, после замужества рабочая нагрузка для женщины не снижалась, а в некоторых случаях, наоборот, возрастала. Но теперь она работала бесплатно. Услужливость, покорность и заботливость — такие качества провозглашались обязательными для хорошей жены. Первые четыре десятилетия двадцатого века именно такой образ жены, матери и домохозяйки превалировал в японском обществе.