Возможно, что сам Зеленин свел счеты с Ириной, хотя и непонятно, по какой причине. Матвей схватился за слово. Уж не потому ли Рома назвал его работу собачьей, что посыпал свой след адской смесью из табака и перца?
— Потому что собачья. — Если Рома и растерялся, то лишь потому, что Матвей удивился.
Действительно, все знают, какая работа у сыскарей.
— Собачья, — кивнул Матвей. — Носом в землю, и пошли. Вот я тут и оказался.
— Да я понимаю. У кого Ира работала, на того и подозрения!..
— Я смотрю, ты толковый парень, Рома. Ничего, что я на «ты»?
— Нет, ничего, — усмехнулся Зеленин.
Дескать, какое воспитание может быть у мента с его собачьей работой?
Матвей хорошо помнил себя в молодости. На гражданке, в армии, в школе милиции он мог запросто начистить физиономию любому за такую небрежную ухмылку. Кириллов был несдержанным, хулиганистым, любил подраться, но годы и служба брали свое. Работа у него действительно собачья, но ведь он же не какая-то дворняга, чтобы лаять из-за сущих пустяков. Матвей — опытный волкодав, сдержанный в своих эмоциях. Пустяком его из себя не выведешь, но, если вдруг что, в глотку он вцепится мертвой хваткой.
— Значит, Ира у вас тут работала. — Матвей сел на скамейку перед фонтаном, достал из кармана пачку сигарет: — Будешь?
— Нет, не курю. — Парень отрицательно покачал головой, сел рядом, скрестил вытянутые ноги.
Зеленин не курил, Елена Евгеньевна вроде бы тоже, но в доме нашли пачку «Вог» с десятком сигарет.
Обычно антисобачью смесь делают из крепкого табака, а лучше всего — махорки, но и «Вог» за неимением лучшего тоже подойдет. Образец табачно-перцовой смеси сейчас находился на экспертизе, поэтому рано еще о чем-то говорить.
— А ты кем работаешь? — спросил Матвей.
— Охраной я занимаюсь.
— И лицензия есть?
— Какая лицензия?
— Охранная.
— Зачем?
— А как Елена Евгеньевна тебя наняла, если ты без лицензии?
— Так вот и наняла. — Парень смотрел куда-то в сторону.
— За красивые глаза?
— А это имеет какое-то отношение к делу?
— Имеет. Дело такое серьезное, что к нему имеет отношение все. Когда ты познакомился с Еленой Евгеньевной?
— В позапрошлом году.
— Где?
— Это мое личное дело.
— Твое личное дело, Рома, будет лежать в сейфе у начальника колонии, когда ты туда попадешь, — спокойно потягивая сигарету, сказал Матвей. — А ты можешь там оказаться.
— Что-то ты не то говоришь, капитан.
— Ты уже был в зоне? — невозмутимо спросил Матвей.
— Нет и не буду.
— От этого дела не зарекаются. Если вдруг туда угодишь, не советую тамошним операм тыкать. На зоне с этим строго!
— Да не собираюсь я туда. Алиби у меня.
— Видеозапись может быть смонтированной. Это не так уж и сложно.
— Для специалиста — может быть, но я не из их числа.
— Это ты так говоришь, а как на самом деле, я не знаю.
— Не монтировал я ничего, зря вы так.
— Экспертиза покажет. А пока что я в твое алиби верить не могу. Да и не в том дело. Ты вот почему-то уверен в том, что Ирину могли убить только ты и Сумарокова. А я, например, думаю, что это мог сделать и кто-нибудь другой.
— Я в этом не уверен.
— В том, что ее убил кто-то другой?
— Нет, в том, что ее убили мы. — Парень нервно мотнул головой. — И не надо меня путать!
— Я не путаю, а уточняю. — Матвей забросил ногу за ногу, затушил сигарету о каблук, бросил ее в урну и заявил: — Белозерова отправилась к реке не просто так, она шла на встречу с кем-то.
Ирина была родом из поселка, который находился километрах в сорока от города. Жила она в доме у Сумароковой, к родителям практически не ездила. Это Матвей выяснил у Лазарева, но и к Зеленину, разумеется, оставались вопросы. К Сумароковой, само собой, тоже.
— Так в том-то и дело.
— С кем она могла встречаться?
— Я же вчера говорил, что не знаю.
— Это вчера было, а сегодня ты мог вспомнить.
— Не знаю я. — Рома пожал плечами.
— А что знаешь?
— Заметил, что в последнее время она какая-то счастливая ходила.
— Вот видишь, а говоришь, что не знаешь. Может, роман у нее с кем-то случился?
— Не исключаю.
— Ты ничего не спрашивал?
— Нет.
— Может, к ней жених из армии вернулся?
— Не знаю.
Этой версией уже занимался капитан Верютин. Начальник отправил его к родителям Белозеровой. Там он все и выяснит.
Вдруг у Ирины был жених, которого она не дождалась из армии? Может, парень служил на каком-нибудь армейском складе, охранял оружие и прихватил с собой на дембель пистолет? Или у него был газовый револьвер, который он приспособил под стрельбу малокалиберными патронами калибра пять сорок пять? Именно такими пулями и была застрелена Белозерова.
Вернулся обиженный жених домой, вызвал Ирину на свидание и свел с ней счеты. Застрелил девушку, забрал у нее телефон, в памяти которого мог находиться его номер, запутал след и скрылся.
Телефон у Ирины действительно пропал. Возможно, там, на берегу реки, кто-то его и увел. Версию с дембелем Кириллов всерьез не воспринимал, хотя и знал, что со счетов ее сбрасывать нельзя.
Но этим и тому подобным занимался Верютин, а Матвея больше интересовала ситуация вокруг Сумароковой и Зеленина.
— Ладно, вернемся к нашим баранам. Так где ты познакомился с Еленой Евгеньевной?
— В фитнес-клубе. Я там тренером работал, она меня увидела, к себе пригласила. — Рома кивком показал на дом. — Попросила, чтобы я тренажерный зал ей обставил.
— Ты это сделал?
— Ну да.
— А почему охранником у нее работаешь, а не личным тренером?
— Дом охранять надо. Мало ли что.
— Карабин в доме?
— Да, охотничий. Пес-кавказец там за домом, если вдруг что. — Парень достал из кармана ключи с брелоком. — Замок открывается автоматически. Есть тревожная кнопка для вызова вневедомственной охраны.
— Этого хватает?
— На ночь еще телохранители остаются.
— Много?
— Двоих Елена Евгеньевна отпускает, а пару оставляет.
— Откуда отпускает?
— Отсюда, конечно. Они вечером вместе с ней из офиса приезжают, и она двоих отпускает.
— Значит, сейчас при ней четыре телохранителя?
— Ну да.
— А здесь никого, не считая тебя?
— Почему не считая? — Парень возмущенно мотнул головой. — Здесь я! У меня все под контролем!
— Ну да, и тапочки на босу ногу. Небрежность это, Рома. А она, знаешь ли, до добра не доводит.
— Чего нам бояться-то?
— А что, нечего?
— Нет, спокойно все.
— А почему тогда у Елены Евгеньевны четыре телохранителя?
Насколько Матвей знал, Сумарокова занималась торговлей и считалась довольно-таки успешным бизнесменом. Но все-таки она не была настолько серьезной фигурой, чтобы располагать внушительной охраной. Если, конечно, у нее не имелось причин опасаться за свою жизнь.
— Не знаю.
— Всегда четыре телохранителя было?
— Нет, раньше двое работали. Один сменный, другой постоянный, он же и водитель. Потом в две пары дело пошло.
— Когда это случилось?
— Где-то с месяц назад…
— Зачем Елена Евгеньевна усилила охрану?
— Бизнес растет, расширяется, одной пары телохранителей уже мало.
— А может, проблемы какие-то? Ей кто-то угрожает?
— Нет, никто не угрожает. — Зеленин пожал плечами.
В беседе с объектом следствия у сыщика мелочей не бывает. Тут все интересно и важно.
Тем не менее Матвей решил, что съехал с основной темы, и заявил:
— Значит, никто Елене Евгеньевне не угрожает, и ты, Рома, живешь здесь в полное свое удовольствие?
— Да, не жалуюсь.
— Тепло, светло, мухи не кусают…
— К чему вы клоните?
— Да к тому, что медовая у тебя жизнь, Рома. Елена Евгеньевна на работе, а Ира под рукой. Никто вам не мешает. А девушка она симпатичная, да?
— Если вы думаете, что у нас что-то было, то это зря.
— Что так?
— Вы же сами поняли, что я не просто так здесь. Ира, да, симпатичная девушка, но до Елены Евгеньевны ей далеко.
— А сколько Елене Евгеньевне лет?
— Тридцать семь.
— А тебе?
— Да, она старше меня. А вы ее видели?
— Нет.
— Никакого сравнения с Иркой!.. Или вы думаете, что я нашел богатую бабу, живу с ней и в ус не дую?
— А Елена Евгеньевна не богатая?
— Богатая и очень красивая. Я такую терять не хочу, тем более из-за какой-то домработницы.
— Денек сегодня неплохой, да? — глянув на небо, заметил Матвей.
— Да, хороший. — Парень кивнул.
— Тепло, даже жарко. В горле что-то пересохло.
— Минералка есть холодная, — спохватился Рома. — Или лучше кофе?
— Минералка — это хорошо.
Парень поднялся со скамейки, и в кармане у него зазвонил телефон.
— Да, все в порядке, — отозвался он, вернул мобильник на место и как-то виновато сказал: — Елена Евгеньевна едет.
Хозяйка возвращалась. Поэтому Рома должен был думать сейчас о ней, а не о госте.
Сумарокова появилась чуть ли не через минуту после звонка. К воротам подъехал внедорожник «Порше», за ним — новенький «Гранд Чероки» такого же черного цвета.
Матвей сидел на скамейке. Он раскинул руки по спинке, забросил ногу на ногу и с беспечным видом наблюдал, как машины одна за другой въезжают во двор.
Зеленин открыл дверь «Порше» и помог выйти из нее красивой стройной женщине с прямыми волосами, осветленными чуть ли не до белизны. Он не очень-то заискивал перед ней, но смотрел с обожанием. Она улыбнулась ему в ответ — мило, но принужденно. Похоже, в мыслях Сумарокова оставалась где-то далеко, хотя и была уже дома.
Глядя на Елену Евгеньевну, Матвей почти поверил в искренность Зеленина. Ей было тридцать семь, но выглядела она не старше Ромы и уж точно моложе самого Матвея, которому не так давно исполнилось тридцать два года. Большие ясные глаза, безупречные черты лица, прямой нос. На ней был белый деловой костюм. Юбка средней длины туго облегала стройные, незнакомые с целлюлитом бедра. Изящная, ладная, длинноногая!..