– вот и все, чем Хагривзы могли похвастаться. Для семьи было бы необычайной удачей, если бы единственная дочь Каролина сумела выйти замуж за графа или, возможно, даже за маркиза. К сожалению, большинство холостых пэров были или дряхлыми стариками, или испорченными, эгоистичными повесами – как Эндрю, лорд Дрейк. При таком выборе было неудивительно, что Каролина решила не выходить замуж.
Углубившись в размышления об Эндрю, Каролина задумчиво нахмурилась. Ее реакция на него настораживала. Казалось, он не только обладал выдающейся способностью выводить ее из себя, но еще и, по всейвидимости, делал это сознательно, словно ему нравилось испытывать ее терпение. Но где-то в глубине души, за раздражением, она чувствовала его странную притягательность.
И дело было не только в его внешнем виде. В конце концов, она была не настолько поверхностна, чтобы ее покорила лишь привлекательная внешность. Но она обнаружила, что не может отвести взгляда от темной, испорченной красоты его лица… глубоких синих глаз с тенями от недостатка сна, цинично сжатых губ… У Эндрю было слегка опухшее лицо сильно пьющего человека, решившего уничтожить себя самого. Он был ужасной компанией для ее брата Кейда! Не говоря уже о ней самой.
Ее размышления прервало появление ее матери, Фанни, которая провела приятный день, навещая друзей. Незнакомые люди часто удивлялись, узнав, что эти две женщины были матерью и дочерью, потому что они ничем, кроме карих глаз, не напоминали одна другую. Каролина и Кейд унаследовали внешность и характер покойного отца. У пухленькой блондинки Фанни, напротив, был переменчивый, как у ребенка, нрав. Говорить с Фанни всегда было трудно, потому что ей не нравились серьезные темы и она не хотела сталкиваться с неприятными сторонами жизни.
– Каро, – воскликнула Фанни, входя в гостиную после того, как отдала экономке свою вычурную шляпку с перьями и легкую летнюю пелерину. – Ты выглядишь немного расстроенной, дорогая. Отчего такое кислое выражение лица? Или наш дорогой Кейд опять занялся обычными шалостями?
– Наш дорогой Кейд делает все от него зависящее, чтобы ты наверняка закончила свои дни в работном доме, – сухо ответила Каролина.
Лицо матери смущено сморщилось:
– Боюсь, милая, я тебя не понимаю. О чем ты?
– Кейд пристрастился к азартным играм, – сказала Каролина. – Он проиграл почти все наши деньги. Скоро ничего не останется. Если он не остановится, нам придется продать все, что у нас есть… но даже этого не хватит, чтобы полностью расплатиться с долгами.
– Ой, ты меня разыгрываешь! – сказала Фанни с нервным смешком. – Кейд обещал мне, что постарается сдерживаться у игровых столов.
– Ну, значит, не сдержался, – решительно ответила Каролина. – И теперь мы все должны из-за этого пострадать.
Прочитав в глазах дочери правду, Фанни тяжело опустилась на розовую парчовую кушетку. В последовавшей за этим мрачной тишине она сложила руки на коленях, как провинившийся ребенок. Ее пухлый розовый ротик от ужаса принял форму буквы «о».
– Это все из-за тебя! – неожиданно взорвалась она.
– Из-за меня? – Каролина недоверчиво уставилась на нее. – Почему ты так говоришь, мама?
– Мы не были бы в столь затруднительном положении, будь ты замужем! Богатый муж оплачивал бы небольшие шалости Кейда с его друзьями и о нас бы позаботился. Но ты ждала слишком долго… Пора твоего расцвета прошла, и тебе уже почти двадцать семь… – Сделав паузу, Фанни немного всплакнула при мысли о том, что у нее есть незамужняя дочь такого преклонного возраста. Она вынула из рукава кружевной платочек и изящно промокнула глаза. – Да, твои лучшие годы позади, и теперь семья разорится. А все потому, что ты отказалась завлечь какого-нибудь богатого мужчину.
Каролина открыла рот, собираясь поспорить, но потом раздраженно его закрыла. С человеком, настолько не умеющим логически мыслить, спорить было невозможно. Раньше она пробовала спорить с Фанни, но в результате они обе только расстраивались.
– Мама, – медленно сказала она. – Мама, не плачь. У меня есть новости, которые могут тебя обрадовать. Сегодня меня навестил один из друзей Кейда, лорд Дрейк… Ты его помнишь?
– Нет, милая. У Кейда столько знакомых, я все время их путаю.
– Дрейк – единственный законный наследник графа Рочестера.
– А, этот. – Лицо Фанни просветлело, на нем отразилось любопытство, и слезы мгновенно испарились. – Да, он унаследует огромное соcтояние! Я действительно его припоминаю. Красивый мужчина, помнится, с длинными темными волосами и синими глазами…
– И свинскими манерами, – добавила Каролина.
– С таким наследством, Каро, можно смотреть сквозь пальцы на некоторые незначительные нарушения этикета. Скажи же, о чем говорил лорд Дрейк во время визита?
– Он… – Каролина замялась, обеспокоенная тем, что собиралась сказать. Она не осмелилась сказать Фанни, что ухаживание Дрейка будет только фарсом. Мать была неисправимой сплетницей, и то, что она могла кому-нибудь проболтаться, было лишь вопросом дней или даже часов. – Он выразил желание ухаживать за мной, – с каменным лицом сказала Каролина. – В связи с этим в одни из выходных в ближайшие две недели мы с тобой позволим ему сопровождать нас на прием, который устраивают мистер и миссис Логан Скотт.
Для того, чтобы Фанни сразу все переварила, новостей было едва ли не слишком много.
– Ох, Каро, – воскликнула она. – Сын графа заинтересовался тобой… Мне с трудом верится… Это по меньшей мере чудо! И если ты заставишь его решиться на это… какой богатой ты станешь! Какие у тебя будут земли, какие драгоценности! У тебя, конечно, будет свой собственный экипаж, счета в лучших магазинах… О, это ответ на все наши проблемы!
– Кажется именно так, – сухо сказала Каролина. – Но не надейся на слишком многое, мама. Ухаживание еще не началось, и нет гарантий, что результатом будет свадьба.
– О, будет, будет! – Фанни практически танцевала по комнате. Ее светлые кудри трепетали, и округлая фигурка всей позой выражала восторг. – Я всей душой это чувствую. Теперь, Каро, послушай моего совета. Я тебе подробно расскажу, как забросить наживку и подцепить его. Ты должна во всем с ним соглашаться, льстить его самолюбию, смотреть на него восхищенными глазами… и никогда-никогда с ним не спорить. И нужно что-нибудь сделать с твоей грудью.
– С моей грудью, – безучастно повторила Каролина.
– Дашь мне пришить на корсаж твоей нижней рубашки стеганую подкладку. Ты симпатичная девушка, Каро, но тебе определенно не хватает объема.
Раздираемая горьким смехом и возмущением Каролина покачала головой и улыбнулась:
– Стеганая подкладка никого не обманет. Особенно лорда Дрейка. Но даже если бы мне удалось ввести его в заблуждение, то тебе не кажется, что для него стало бы огромным разочарованием обнаружить в брачную ночь, что у меня фальшивая грудь?
– Но тогда он уже ничего не сможет поделать, будет слишком поздно, – практично заметила ее мать. – И я не стала бы называть подобное обманом, дорогая Каро. В конце концов, каждый должен пытаться представить себя в наилучшем свете… В этом и заключается смысл ухаживания. Штука в том, чтобы скрыть от мужчины все мелкие неприятные недостатки, которые могут его оттолкнуть, и поддерживать загадочную атмосферу до того самого момента, когда ты окончательно его заполучишь.
– Неудивительно, что мужа я так и не поймала, – сказала Каролина со слабой улыбкой. – Я всегда старалась быть с мужчинами открытой и честной.
Ее мать грустно посмотрела на нее:
– Не знаю, откуда у тебя взялись эти мысли, милая. Никогда еще честность не раздувала огонь мужской страсти.
– Попробую запомнить, – серьезно промолвила Каролина, борясь с желанием рассмеяться.
– Карета приехала, – взвизгнула Фанни, посмотрев из окна гостиной на движущийся вдоль парадного подъезда экипаж. – Ох, какая же она красивая! Красный лак, ящик для сумки под сиденьем кучера, изогнутая дрога[3] и такое хорошее багажное отделение из кованого железа. И по меньшей мере четверо верховых. Скорее, Каролина, ты должна подойти и посмотреть.
– Понятия не имела, мама, что ты столь сведуща в деталях устройства карет, – сухо сказала Каролина. Она присоединилась у окна к матери, и у нее от тревоги скрутило желудок, когда она увидела сбоку на экипаже герб Рочестера. Пришло время начинать представление. – Где Кейд? – спросила она.
– Думаю, что в библиотеке. Фанни продолжала зачарованно смотреть в окно. – Милый, милый лорд Дрейк. Из всех знакомых Кейда он всегда был моим любимчиком.
Несмотря на нервозность, Каролина удивленно рассмеялась:
– Ты даже не могла вспомнить кто он, пока я тебе не рассказала.
– Но потом я вспомнила, как сильно он мне понравился, – возразила Фанни.
Криво улыбаясь, Каролина побрела из гостиной к небольшой библиотеке, где в ящиках из красного дерева как сокровище хранилась ее коллекция книг. Кейд стоял у серванта и наливал стакан бренди из хрустального графина.
– Ты готов выехать? – спросила Каролина. – Экипаж лорда Дрейка прибыл.
Кейд повернулся со стаканом в руке. Его лицо, так похожее на ее собственное, исказила злость.
– Нет, не готов, – кисло сказал он. – Может, когда я допью оставшееся в бутылке, то буду готов.
– Давай же, Кейд, – проворчала она. – Можно подумать, что тебя отправляют в Ньюгейт, а не на вечеринку с друзьями в выходные.
– Дрейк мне не друг, – пробормотал Кейд. – Он виноват в том, что меня отлучили от всего, чем я наслаждался. Мне больше не рады ни за одним игорным столом в городе, за две недели меня не пригласили ни в один чертов клуб. Я пал так низко, что вынужден играть в «двадцать одно» со ставками в несколько шиллингов. И как, интересно, я смогу получить достаточно денег, чтобы оплатить долги?
– Может, заработаешь?
Кейд фыркнул, будто ему нанесли смертельную обиду:
– Ни один представитель рода Хагривзов не занимался торговлей или бизнесом уже в течение по меньшей мере четырех поколений.