Я не могу оставить все как есть, виновные в смерти матери должны ответить.
Отец уже платил каждый божий день.
Заплатит и она.
***
Целых полгода со дня смерти матери я жил с разрушающей душу жаждой мести. Лучше бы это была телесная боль, она, как правило, не длится долго, и ее можно унять. С душевной все по-другому. Она изнуряет, выматывает, не дает спокойно жить.
С отцом я не разговаривал, кроме случаев, когда дело касалось Софии и попыток вызнать еще что-нибудь о том проклятом дне.
И бесконечно ненавидел эту корыстную дрянь. Она наверняка спокойно спала и продолжала жить как ни в чем не бывало. Разве это справедливо?
Отец хоть и сказал, что сам виноват, но измены без второго участника не бывает!
Что вообще у этой девицы за ценности такие, чтобы прыгать в постель к женатому? Отец всегда носит… носил кольцо. Девушка с нормальными взглядами на жизнь просто уложила бы постояльца в постель, видя его состояние, и ушла.
А эта тварь специально воспользовалась ситуацией, в этом нет никаких сомнений.
Я допускаю мысль, что она и правда не слышала, как отец говорил по телефону, но начинать разговор с вопроса «что делать, если залетела», станет, опять же, только крайне целеустремленный человек. И цель у такого человека одна — заработать. Как максимум — женить на себе какого-нибудь богача.
Значит, мне нужно сделать так, чтобы ни один уважающий себя человек не стал с ней связываться. И я это сделаю. Сам.
Только вот оказалось, что найти виновницу не так-то просто. В какой-то момент я даже решил, что мне не удастся узнать, кто она.
Разумеется, я практически сразу достал информацию обо всех горничных этой злополучной гостиницы «Колибри».
Изучил личные дела и фотографии подходящих под описание отца девушек и… закипел от злости, потому что их оказалось аж тринадцать. Тринадцать светловолосых молодых девушек, лишь одна из которых не должна продолжать спокойно жить после того, что натворила.
Скорее всего, не все они работали в нужное мне время. И точно, скоро круг сократился — в то время на смену выходили семь из них.
Семь — значительно лучше тринадцати, но не рулетку же мне было крутить, в самом-то деле! Нужно выяснить, кто она, наверняка: вопрос слишком серьезный, месть должна дойти до нужного адресата.
Поиск информации о них в интернете ничего не дал. Все девушки, судя по их фото в соцсетях, жили обычной жизнью, без особых роскошеств, две из них и вовсе оказались замужем. Правда, снимать со счетов я их не стал. Замужество — отличное прикрытие.
День шел за днем, и я сходил с ума от бессилия, пока не поехал с отцом и Софией в столицу.
И ведь не хотел, поехал только ради сестры, даже специально снял другой номер, чтобы реже пересекаться с отцом.
Кто бы мог подумать, что эта поездка станет настолько судьбоносной? Отец невольно указал на ту, которую я так долго искал. Ту, которой ничего не стоило походя разрушить чужую жизнь.
София помогла выяснить ее имя.
Когда отец уехал на очередную встречу, я начал мягко расспрашивать сестру, с кем это она стояла у стойки администратора и что вообще произошло.
София с готовностью все рассказала, а потом добавила:
— Это Алиса, она тут работает.
— Спасибо, — поблагодарил я сестру и крепко задумался.
Алиса, Алиса… Знакомое имя.
Помнится, в списке горничных в гостинице «Колибри» как раз была девушка с таким именем. Может быть, она просто сменила место работы?
Узнать фамилию этой Алисы труда не составило.
После чего я сверил данные, чтобы убедиться окончательно. Все совпало. Это она, та самая Алиса Снегирева, которая полгода назад работала в «Колибри».
Интересно, эта девица знала, что София — дочь Виктора Исаева, когда решила помочь? Наверное, нет. Просто поняла, что за помощь постоялице могут заплатить, и решила срубить денег. Ну да, что еще могло ее интересовать.
Подготовка и создание фейковой личности заняли еще три невероятно долгих месяца, ведь не мог же я предстать перед ней как Назар Исаев. Она бы сразу поняла, что дело нечисто, и план провалился бы.
И как бы мне ни хотелось ускорить процесс, я терпел: месть — это блюдо, которое подают холодным, да и осечек быть не должно. И только когда убедился, что предусмотрел все что можно и даже больше, вступил в игру.
Только вот все пошло не по плану с самого начала.
Глава 5
Алиса
Я продолжаю сидеть на лавочке в раздевалке и отсутствующим взглядом смотреть на свой шкафчик.
Лена машет рукой перед моим лицом:
— Земля вызывает Алису! Эй, алле, ты чего застыла?
— А?
Я сосредотачиваюсь на подруге и закусываю губу: стоит ли вываливать на нее правду? Говорить о том, как со мной поступил Назар?
Лена, будто прочитав мои мысли, внезапно интересуется сама:
— С чего ты вообще заинтересовалась Исаевым? Мы ведь договорились никогда не вспоминать эту фамилию.
Договорились-то договорились, но… Я мучительно соображаю, как бы так это все четко и емко описать: и то, как Назар мне наврал про себя, и то, как со мной поступил и как меня уволили по его наводке. Мне становится дико стыдно: я ведь не рассказывала о своем «парне» столько времени, и вон как все вышло. Хороша подруга, что скажешь.
Однако ровно в тот момент, когда открываю рот, Лена вдруг смотрит на огромные настенные часы и ойкает:
— Ну капец, вот это я заболталась с тобой, перерыв закончился давно! Ладно, Алис, мне пора, а то босс и меня уволит. Я побежала.
Она наклоняется ко мне, чмокает в щеку, а перед тем, как выйти из раздевалки, сочувственно добавляет:
— Озвериныч все-таки гад. Мне кажется, он до сих пор не простил тебе отказа. Давай созвонимся и поболтаем вечером, хорошо?
Я киваю, проглатывая возникший в горле ком, и начинаю медленно стягивать униформу.
Да, Борис Константинович пытался ко мне подкатывать, когда я только устроилась в «Асторию», даже на свидание приглашал, но я сразу дала понять, что не намерена заводить отношения на работе. К тому же он совсем не привлекает меня как мужчина. Одни его усики в стиле Гитлера чего стоят. Брр…
Начальник вроде бы все понял и не стал настаивать. В принципе, доставалось мне не больше чем остальным девчонкам, так что повода считать, что он придирается за отказ, не было.
Впрочем, Лена грешит на Озвериныча, потому что пока не в курсе, по чьей наводке меня уволили.
Через пять минут я смотрю на пакет с нехитрыми пожитками и в последний раз обвожу раздевалку взглядом. Что ж, «Астория», прощай! Как бы там ни было, я буду по тебе скучать.
В этот момент внутрь заходит Карина, новенькая. Она тут работает всего три недели, но успела сдружиться со всеми, кроме Ленки. Ума не приложу почему, но они почему-то невзлюбили друг друга с первого взгляда. Карина вечно пытается уколоть Лену, и та не остается в долгу.
— Слышала, тебя уволили, — вздыхает Карина.
О как! С момента моего разговора с Озверинычем прошло не больше часа, а уже все в курсе. Хотя чему я удивляюсь: в любом коллективе такие новости распространяются быстрее гриппа.
— Уволили, — криво улыбаюсь я.
— И кто только теперь будет прикрывать Елену? — цокает Карина, качая головой. — Где она еще такого доброхота, как ты, найдет?
Она явно про то, что я периодически выхожу на смены вместо Лены по ее просьбе. Иногда она просит это сделать в последний момент, однако лично я не вижу в просьбах подруги ничего такого.
Мне становится дико неприятно от неприкрытого укола Карины.
— Вообще-то, это нормально, когда друзья помогают друг другу, — фырчу я.
— Ну-ну. И сколько раз она помогла тебе?
Э-э… На самом деле, Ленка вышла за меня один раз, потому что я просила ее об этом всего единожды. Не сомневаюсь: проси я чаще, она наверняка тоже выручала бы меня. Озвучивать все это Карине не вижу смысла, просто хватаю свой пакет и иду к выходу.
— Хорошей тебе работы! — бросаю напоследок и закрываю за собой дверь.
А когда выхожу из «Астории» через черный ход, растерянно застываю.
До конца смены еще куча времени, и домой идти почему-то страшно.
Что я скажу тете? Как сообщу ей о беременности? «Теть Марин, тут такое дело… Посижу-ка я, безработная, у тебя на шее вместе со своим ребенком»?
Одно дело — говорить такое, когда работаешь и будут декретные, совсем другое — когда работы нет и вряд ли предвидится.
Нет, я совсем не боюсь труда и стопроцентно найду какие-нибудь подработки, однако много ли за них заплатят и долго ли смогу работать?
Я, еле передвигая ноги, бреду со своим пакетом вперед по улице, опустив голову, как вдруг слышу знакомый голос со стороны дороги:
— Лисеныш?
Вздрагиваю и поворачиваю голову в сторону звука, хотя и так знаю, кто это.
Тетя останавливает старенькую иномарку и открывает мне дверь. Хлопает по пассажирскому переднему сиденью:
— Ты что тут делаешь? Садись!
Я тяжело вздыхаю и забираюсь внутрь.
Ну все, приплыли. Придется сознаваться, только вот как?
Я исподтишка поглядываю на тетю, которая приглаживает темные локоны и в сердцах пыхтит в свое приоткрытое окно:
— Чего сигналишь? Стою я, стою! Вот взял бы и пропустил, джентльмен недоразвитый! Видишь ведь, у дамы поворотник включен.
Тетя любит водить и за рулем всегда страшно эмоциональна, может и крепким словечком приложить. Поначалу она ойкала, забывая, что я рядом, а я наоборот, хихикала, потому что перлы, которые она порой выдает, достойны того, чтобы войти в историю. Но сейчас мне не до смеха.
— Ты по работе ездишь? — бодро начинаю я, пока тетя меня не опередила.
— М-м…
Она поджимает губы, вклинивается в поток и потом отвечает:
— Угу. Домой собиралась заехать. Ты мне лучше скажи, почему сама разгуливаешь средь бела дня? Как же смена? И самое главное, — тетя поворачивается ко мне и играет бровями, — как с Назаром провели время?
М-да, боюсь ни один ответ тебя не порадует.
— Давай дома все расскажу, хорошо?