Пока мы шли, Болванчик обследовал здание на наличие неизвестных врагов и иных странных личностей.
— Что скажешь? — обратился я к Лоре.
— Все чисто, никаких подвохов.
Я поднес детальку Болванчика ко рту.
— Это Михаил. Надя, объясни остальным, особенно девушкам, Емеле и Даниле, как правильно себя вести при допросе и в камере. Никаких сюрпризов, прошу вас.
Мы с Машей и капитаном Полозовым прошли в комнату охраны. Небольшое помещение с диваном, столом, кулером и шкафом с документами.
— Присаживайтесь, — указал капитан на диван, а сам прошел за стол.
— Приведите Надежду Измайлову, она мой юрист и помощник, — потребовал я.
— Да, мы в курсе, одну минуту, — кивнул капитан.
Через Болванчика я видел, как солдаты вывели Надю из изолятора, и они пошли к нам. Слава богу, хоть кто-то не превышает полномочий. Но и не факт.
Когда привели Надю, она потребовала объяснений.
— У нас появились сведения, что вашему роду служит особо опасный преступник, который уничтожил целый род десять лет назад и скрылся, — сказал Полозов. — Также у нас есть подозрения, что вы были в курсе его прошлого и не выдали негодяя жандармерии!
Вот тут я немного занервничал. По сути таковыми могли оказаться вообще все члены моего необычного семейства: от Насти до Трофима. Разве что Настю отметаем.
Этот факт ничуть меня не удивил, хотя я напоказ крайне перепугался. Мой названый отец был тем еще любителем собирать вокруг себя людей с необычными способностями.
— Что за… — открыл я рот, но Надя подняла палец.
— Я твой юридический представитель, — жестко сказала она, и я замолчал. Пусть работает профессионал.
— У вас есть, что на это ответить? — продолжил капитан.
— У моего начальника пока не будет комментариев, — сказала Надя. — Лучше скажите, кого вы называете преступником?
Капитан вытащил лист бумаги и прочитал:
— Маркус Милас. У вас же он числится под именем Емельян Устинов.
— Емеля? — удивился я, и поймал на себе серьезный взгляд Нади.
— Какие доказательства, что это он? — спросила она.
Капитан молча передал ей папку, которую девушка принялась изучать. Прошло около тридцати минут, пока она не положила документы на стол.
— Вы же понимаете, что это необоснованные обвинения? Показания свидетелей устарели. Половина оформлена не по регламенту, — она повернулась к нам с Машей. — Ваше благородие, если вы не против, не могли бы вы выйти. Можете попить чаю и отдохнуть. Мы тут побеседуем.
Мы с Машей переглянулись и вышли. А Болванчик остался с Надей.
Ох, как же она закидывала капитана законами, положениями, вычеркивая каждый пункт в документах. Даже пригрозила ему статьей и вызовом канцелярского аппарата, чтобы они разобрались, каким образом к ним попала эта сомнительная информация, и почему они не удосужились тщательно проверить каждую букву, прежде чем арестовывать уважаемых людей.
Ну и напоследок Надя достала телефон и набрала Николая Романовича, рассказав тому, всех членов рода задержали без оснований и достаточных доказательств.
Через Болванчика я видел, как Полозов начинает теряться и потеть. Судя по всему, он не рассчитывал на такой исход, а надеялся провести все тихо, заслужить похвалу начальства и довольно почивать на лаврах.
Но теперь, похоже, у него проблемы.
Надя выдала еще один «вот это поворот». Распрощавшись с Островским, она спросила, кто представил им документы, ибо работой имперских служб в них явно не пахло. Еще через десять минут моих людей отпустили, принесли кучу извинений и провели на территорию Широкова, выдав нужные бумаги практически моментально. Ну и конечно, шепнули имя того, кто сдал Емелю.
Трубецкой — ничуть не удивлен! Как-то слишком часто он мешается у меня под ногами в последнее время.
Как он умудрился подкопаться под нас — другой вопрос. Мы обязательно найдем ответ, но пока надо доехать до нового дома.
Надя и тут не подкачала. Оказывается, усадьба Дирижера располагался в частном районе, недалеко от КИИМа. Рукой подать. Отличное трехэтажное здание. Надя успела сделать небольшой ремонт с помощью компании Ковальского, который любезно сохранил все в секрете.
Когда мы ступили во внутренний двор, девушки, наконец, кинулись обниматься. Данила пожал руку, Трофим с Емелей тоже. И Маруся с Настей обняли меня.
Маша смотрела на нас со стороны, пока и ее не затянули в семейные объятия. Все же и она родня.
Пока народ расселялся, почти забыв про утренний инцидент, мы с Машей решили посидеть в столовой. Тут нас и поймали Надя с Емелей.
— Нам надо поговорить, — сказала она, усаживая на стул конюха с видом набедокурившего ребенка. Сама Надя присела рядом и достала свой ежедневник.
— Я думал, все улажено? — спросил я, когда она начала что-то черкать.
— Пойду пока к девчонкам, — кивнула Маша и вышла.
Мы остались втроем. Лора появилась рядом с Емелей и села на стол в наряде сексуальной секретарши.
— Значит, это правда? — вздохнул я. Еще скелетов в шкафу мне не хватало.
— Документы, которые показал капитан, были настоящими, — ответила Надя. — Просто оформлены небрежно, с ошибками. Но это не снимает с нас ответственность. Если они немного попотеют, то у нас могут возникнуть серьезные проблемы, — она посмотрела на конюха. — Думаю, пора рассказать правду.
— Ты действительно уничтожил целый род? — удивился я.
Емеля молча кивнул. Лора тоже, отметив, что Емеля страшно боится признаться.
— Они заслужили это? — спросил я.
Еще один кивок сначала Емели, потом Лоры. Да, похоже, его это сильно гложет.
— Не переживай, тебя никто в обиду не даст, и уж точно не отправит в тюрьму, — сказал я. — Просто расскажи подробнее, чтобы мы смогли защитить тебя.
У меня не было сомнений в том, что передо мной хороший человек. По крайней мере потому, что его нанимал Трофим, а уж он умеет подкопаться под кого угодно. Без досье и тщательной проверки от пола до потолка, никто бы Емелю на службу не взял. Значит, если тот и впрямь уничтожил род, они и впрямь пострадали за дело.
— Хорошо, — вздохнул он. — Прошу, не рассказывайте остальным.
Мы только кивнули.
— Десять лет назад я был рабом у одного барона, — начал он, с трудом ворочая языком. — В детстве у меня обнаружили дар. Огромная сила, выносливость, практически непробиваемая кожа… Меня начали воспитывать как солдата рода. Постоянные тренировки. У меня были товарищи, которых я называл братьями. Практически семья. Вот только сам барон оказался тем еще зверем. И дети его тоже, как и жены. Они были садисты.
— Что случилось? — спросила Надя.
— Старший сын на охоте случайно убил младшего, и всю вину свалил на охрану. Моих друзей детства. Хорошие ребята… — Емеля смахнул слезу. — После того, как этот пиз… его старший сын оклеветал их, барон устроил показательную казнь. Очень жестокую, мучительную и долгую. Так как у меня были уникальные способности, я находился в элитном наряде, и сопровождал груз, пока мох друзей убивали. К их гибели приложили руку все — от детей барона до его жен. А старший наблюдал, улыбался и пил вино. Я поклялся отомстить.
— И как ты умудрился всех перебить? — удивился я.
— Ночью, пока все спали, — он опустил голову. — Да, я поступил подло, как трус… Но они умерли практически мгновенно. Все. Кроме сына барона.
— Не мудрено, — пожала плечами Лора. — Надеюсь, он страдал.
— Я сломал ему все кости, — ответил Емеля. — Потом… Убил.
Надя отложила блокнот и обняла конюха.
— Хм, действительно за дело, — согласился я. — Знаешь, на твоем месте я бы поступил так же.
— Да ладно? — улыбнулась Лора.
Я не стал ей напоминать про случай в пещерах, когда пришлось ее вырубать, и просто пропустил комментарий мимо ушей.
— Мне нужно еще несколько сведений, — сказала Надя, поглаживая Емелю по руке. — Когда будешь готов, только скажи.
Он кивнул.
Мы просидели еще двадцать минут, пока она узнавала фамилии, имена и кучу других деталей. Оказалось, что речь шла про род Березиных, и занимались они горнодобывающей промышленностью.
Когда Надя закончила, я все же задал вопрос:
— Как тебя нашел мой отец?
— Виктор Станиславович… — произнес Емеля с добротой в голосе. — Я украл у него кошелек… Ну, точнее попытался. Мы с ним подрались даже, и он победил. Я думал, он сдаст меня жандармам, но барон сжалился. Документов у меня не было, но в газетах постоянно писали про род Березиных и пропавшего охранника, которого подозревали в убийстве. И, наверное, Виктор Станиславович навел справки и как-то понял, кто я. Да и в газетах публиковали мои фото. Ваш отец увез меня в Москву, дал работу с неплохим жалованьем и научил новому ремеслу.
— И тебе так и не нашли? — удивился я.
— Где Сибирь, а где Москва? — пожал он плечами. — Тем более, когда у меня новые документы, род и новое имя?
Мы с Надей переглянулись. Скорее всего, она думала о том же, о чем и я.
— Спасибо, Емеля, можешь идти, — я встал и пожал ему руку. — Завтра финал! Так что не забудь!
— Конечно, ваше благородие, я ради этого сюда и приехал, — закивал он. — И спасибо вам.
— Да брось, мы еще ничего не сделали.
Когда он вышел, я призадумался:
— Как Трубецкой нарыл его настоящую биографию?..
— Такую информацию практически невозможно достать, — кивнула Надя. — С учетом того, как работает канцелярия и другие органы, это крайне сложно. Сколько сведения хранились у Трубецкого, и почему он решил выставить ее сейчас? Вот вопрос.
— Надеюсь, ты все выяснишь, — улыбнулся я.
— Хорошая шутка, — кивнула она и задумалась. — Очень мало организаций, которые могут сделать подобное.
— Насколько?
— Я знаю только две. Возможно, Николай Романович знает больше. Могу я спросить у него?
— Да.
На этом мы закончили, и Надя отправилась к себе в комнату выстраивать линию защиты и поиск доказательств.
А я пошел искать Машу.
Дом и впрямь был роскошным. Двойной свет в гостинной, винтовые лестницы, люстра как в театрах. Даже камин.