Команда поддержки барона Кузнецова собралась довольно большой. Тут были все. И Света с Виолеттой, и Леня, который пришел в себя и сейчас с трудом, но стоял на ногах, а его поддерживала под руки Аня.
Рядом возвышался Арнольд с большим плакатом поддержки, который он держал вместе с Викой. Дима с отцом и его женами тоже были рядом. Граф впервые за долгое время веселился от души. Он свистел, сунув пальцы в рот, и хлопал. На плече у Димы восседал Валера и, строя из себя гордого орла, безмолвно наблюдал за поединком.
Чуть дальше сидели Сурков со своим отцом. Сергей был благодарен всем всевышним силам за то, что ему не довелось по-настоящему разозлить этих двух ребят, иначе бы он так просто не отделался.
Через несколько рядов от группы друзей Кузнецова, ближе к выходу, примостилась еще одна компания болельщиков.
— Пап, подними меня, я ничего не вижу! — дергала рукав отца маленькая Марфа.
— Эй, я тоже хочу! Ма-а-а-ам! — запрыгал рядом Алеша.
— Ну что с вами делать, — заворчал отец. — Я не смогу поднять вас двоих!
— А давай мне одного! — улыбаясь во все тридцать два зуба, произнес мужчина по кличке Кувалда. — Ну-ка, Трофим, подсоби старику!
Рядом с ним находился еще один мужчина, который был страшно обязан Михаилу.
— Я не против, — кивнул отец семейства.
— Чур, я у дяди Кувалды! — запрыгал Алеша.
Трофим взял под руки мальчика и водрузил на широкие плечи Кувалды.
— Они так быстро двигаются, что ничего не понятно, — фыркнула мама.
И в этот момент Фанеров отлетел на несколько метров и приземлился на ноги.
Толпа на секунду замерла, а затем взорвалась в экстазе.
Этот бой мог продолжаться почти бесконечно. Посейдон постоянно регенерировал мышцы и ускорял тело. Болванчик кружил вокруг Фанерова, пытаясь хотя бы задеть парня. Но когда он поймал сразу две детальки одной рукой, я решил передислоцировать его в живой доспех.
Теперь, когда Фанеров наносил удар, Болванчик буквально перетекал по телу в то место, куда целился клинок. Я, конечно, отводил меч, но мой помощник страховал от каждой мелочи.
Все же мне удалось подловить Женю. Зажав его руку у себя под мышкой, я сделал молниеносную серию ударов.
Со стороны выглядело так, будто я нанес всего один тычок кулаком в грудь, но это была ускоренная серия из двадцати ударов, которую я смог уместить в одну секунду. Конечно, без колоссального вливания энергии и поддержки Посейдона я бы не смог ее провернуть. Надо было одновременно заживлять порванные мышцы, поддерживать силу и скорость ударов.
Даже для меня такая техника оказалась крайне болезненной, а вот для Фанерова…
Когда его откинуло, Лора успела сообщить, что он на секунду потерял сознание, но в воздухе пришел в себя.
— Зараза, это больно! — встряхнув рукой, сказал я. — Не каждый день у тебя за раз рвутся одни и те же мышцы.
— Простите, принцесса, что вам пришлось немного пострадать! — Лора появилась передо мной в пышном платье, в которых обычно ходят принцессы в сказках, и поклонилась.
Фанеров уже стоял на ногах, опустив клинок, и безэмоционально смотрел на меня.
— Жаль, что я не могу так же эффектно выйти из облака пыли.
— Кто тебе такое сказал? — хихикнула Лора.
Болванчик слетел с руки и все детальки, объединившись в круг, взорвались, подняв в воздух тучу пыли.
Толпа ахнула и начала аплодировать.
— Вот теперь можно и выйти, — подытожила Лора.
— Устал? — выйдя на свет, спросил я у Евгения.
Тут ухмыльнулся и сплюнул кровью на землю, а затем оскалился. Совсем как я.
— Я могу так весь день! — и пошел на меня танком.
VIP-трибуны для родственников финалистов.
Девушки буквально прилипли к стеклу, стараясь не моргать, то легко пропустить последний удар.
Трофим чуть ли не плакал — как же он гордился Михаилом. Достойный наследник рода!
— Кто этот парень? — Маруся подошла к нему со спины. — У него странные приемы… Как будто…
— Да, я тоже заметил, — кивнул Трофим, промокая платком глаза. — Но этот стиль. Я думал, что это невозможно.
— Вот и я, — кивнула Маруся.
Наконец, соперники пустили в ход магию. Тела у обоих вспыхнули. У одного голубым пламенем, у второго красным.
— Лора, отчет! — выкрикнул я, азартно отбивая очередную атаку, которая могла с легкостью разрубить меня пополам. А еще я улыбался.
— Хм, красная энергия, он использует подпитку кровью, как дополнительный ресурс, — ответила помощница.
— Объемы?
— Соотношение один к ста.
Фанеров высоко подпрыгнул, в полете отпустил меч, сделал несколько жестов и…
Я успел только моргнуть. Лицо Евгения возникло в тридцати сантиметрах от меня. Никаких эмоций. Лишь решительность.
— Ты проиграл!
И тут меня что-то кольнуло. Опустив голову, я увидел рукоять меча, торчащую из моего живота.
— Поймал, — улыбнулся я, схватив его на руку, а Болванчик сковал нас как наручники. — Посейдон, действуй.
Трибуны для особых персон.
Когда Фанеров проткнул живот Кузнецова, толпа охнула. Кто-то даже завизжал.
Вот только и Екатерина, и Горький, и Звездочет видели совсем другое, и поражались несколько иному.
— Он скрывал еще одного питомца? — приподнял бровь Горький. — Занятно…
— Хитро! — воскликнула Екатерина. — Вы видите?
— Ага, — кивнули оба.
Через мгновение с руки Кузнецова сполз его питомец, обмотал Фанерова словно цепью.
Кулак Кузнецова вспыхнул ярко голубым пламенем и тут же прилетел в лицо сопернику. Он стал со систематической точностью вколачивать кулак Фанерову в скулу.
— Почему он не блокирует второй рукой? — удивился Звездочет.
— Кровь… — ухмыльнулся Горький, выпрямляясь. — Екатерина Петровна, пойдем?
— Нет, Алексей Максимович, я хочу досмотреть!
— Но все уже кончено, — пожал он плечами.
— Надежда умирает последней, — махнула она рукой, приказывая подойти.
Почему я позволил проткнуть себя? Все просто. Лора сумела, наконец, получить данные и объяснить предрасположенность Жени.
Управление случайностью. По словам Лоры, это как каждый раз бросать кубик, и всегда будет выпадать цифра шесть. Фанеров мог подстроить лучший вариант событий.
Очень сложная и опасная способность. Но она распространялась только на того, кого можно видеть. Это я понял, когда он ловил Болванчика голыми руками, даже не глядя. Везение? Нет, уникальная предрасположенность.
Посейдона он не видел, иначе смог бы отбить серию атак, потому что в ней непосредственно участвовал и мой водяной.
Когда же Фанеров проткнул меня, Посейдон подвинул органы так, что лезвие прошло насквозь, не задев ни одной жизненно важной области, параллельно максимально быстро регенерируя рану. При этом тратилась колоссальная часть энергии. Все же меч Фанерова тоже не простой.
Болванчик зафиксировал клинок, чтобы Женя не начал дергаться и не рвал рану еще больше.
И все же кровь шла. Немного, но Посейдону хватило, чтобы использовать ее и сковать вторую руку Жени у бедра, буквально заковав его в кандалы.
Осталось только не жалеть костяшек. Но и тут не все так просто. Он активировал энергию на полную мощь, отчего наши с ним ментальные тела вступили в резонанс, причиняя нам обоим неимоверную душевную боль. Лора не смогла отключить менталку, только вырубила физические ощущения. И все же мне удавалось наносить усиленные удары в лицо Фанерова.
— Если он отключится, то боль пройдет! — кричала Лора, стараясь заглушить крики моих питомцев, которые тоже делили со мной страдания. Хоть и непроизвольно.
И все-таки я умудрился потерять сознание.
Когда Лора с Посейдоном привели меня в чувство, я стоял на своих двух, держа руку Жени с мечом у себя в животе, а мой соперник…
Он тоже держался ногах. Вот только голова была запрокинута, и меня не било его энергией.
— Что произошло? — я не смог даже рта открыть, выходили только мысленные команды.
— Не могу сказать, что случилось раньше, — ответила Лора. — Или он потерял сознание от истощения, или от ударов, которые ты наносил, даже когда сам отключился. Могу сказать одно, ты победил!
Глава 26. Итоги и последствия
Трибуны стадиона.
В последние секунды битвы, зрители затаили дыхание. Даже немногочисленные дети наблюдали за схваткой как загипнотизированные. И ведущий потерял дар речи, когда меч Фанерова пронзил соперника. До последней секунды боя раздавались только звуки ударов кулаков.
Когда же один из соперников обмяк и повис на руке у второго, до всех дошло, что потрясающий бой окончен. Но никто не издал ни звука. Все боялись спугнуть волшебное мгновение.
Первые хлопки раздались у выхода на арену. Не жалел своих ладоней Белозеров Василий Клавдиевич. Затем с трибуны его поддержал Асая Рей. И вскоре аплодисменты захватили всю арену. Гул только нарастал.
— Дамы и господа! Что за бой! Что за чудный бой! У нас есть победитель! — наконец, пришел в себя ведущий.
Как изменилось мое отношение к Жене Фанерову после финала? Однозначно в положительную сторону. А что, хороший парень!
Лора сказала, что без сознания я был буквально несколько секунд, но они с Посейдоном удержали меня на ногах, да и Фанерова тоже. Постепенно в глазах перестали мелькать искры, возвращался слух. Во рту ощущался металлический привкус крови.
Наконец, до ушей докатились аплодисменты. Шум нарастал, а голова начинала сильнее гудеть.
— Миша, — тихо сказал Посейдон. — Я все понимаю, но у тебя в животе инородный предмет.
Болванчик отпустил руку Фанерова, и тот упал мешком на землю.
— Медленно, вытаскивай точно по горизонтали, — сказала Лора. — Болевые ощущения я отключила, но энергия улетает с бешеной скоростью. Клинок выкачивает ее.