который будет похож на Гитлера, этот даже вопрос не возникал. Когда писался сценарий, уже был образ Георгия Францевича Милляра», – вспоминал педагог ВГИКа Борис Криштул.
«Для меня роль Кощея наиболее выстраданная. В ней не только след творческих мук, но и память о тяжких годах войны»
«Работая над ролью Кощея, мы обратились к тевтонскому эпосу, сознательно пародируя «Нибелунгов», – вспоминает Милляр. – Аскетизм, неумолимость, озлобленность «рыцарей» Средневековья – все вобрал этот образ. Вид у меня был отвратителен, страшен. Во время съемок лошадь не подпускала меня близко. Завидев даже издали, она в страхе шарахалась. Едва ей развязывали глаза (приходилось завязывать), она снова сбрасывала меня прочь. Помните у Дюрера четырех апокалиптических всадников – это аллегорическое изображение разрушительных сил? Во внешнем рисунке роли я шел и от этих мрачнейших фигур художника. Поиски костюма и грима были мучительны. «Кощей без бороды – это не Кощей», – говорили мне. У моего Кощея были голый череп, сзади прямые волосы, переломленный нос и тупой, выдающийся вперед подбородок, он был в пластмассовом панцире, из которого росли острые костяные крылья. Был я и в молодости худым, но во время эвакуации среднеазиатская малярия иссушила меня до предела. Я стал «живым» скелетом, и оператору было со мной легко работать. Он снимал меня снизу, чтобы Кощей казался еще выше и в живописном решении приближался к удлиненным фигурам ранней готики. Самым выразительным и удавшимся мне эпизодом считаю Кощееву смерть. Помните: скелет «ворога» кладут на землю, земля растрескивается, смыкается, и трава на ней не растет больше никогда. Кощей оказался смертен, как и мировое господство Гитлера оказалось мифом. Для меня роль Кощея наиболее выстраданная. В ней не только след творческих мук, но и память о тех тяжких годах, когда все мы жили жгучей ненавистью к фашистским завоевателям и жаждали дня победы».
После фильма «Кощей Бессмертный» Милляр стал хандрить. Он чувствовал себя опустошенным, надломленным. Закрылся в своей комнате в коммуналке. Сказал соседям, что болен, чтобы его никто не беспокоил, чтобы к телефону не звали. Не пускал сослуживцев. Через несколько дней отпер дверь только Роу. Они о чем-то говорили. Вскоре депрессия прошла.
«Мне нравилось быть и чертом, и подводным царем Чудо-Юдо, и злодеем Кваком, и оборотнем»
Георгий Милляр снимался почти во всех фильмах кинорежиссёра, автора 16 фильмов-сказок Александра Роу. Они были почти ровесниками. У обоих отцы – иностранцы (у Роу он был ирландцем). У обоих рано умерли. Они одинаково смотрели на жизнь. Видимо, поэтому каждая их совместная работа – это незабываемый след в отечественной кинематографии. Его герои, как правило, были из «мира тьмы»: Черт из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», злодей придворный Квак из «Марьи-искусницы», подводный царь Чудо-Юдо в «Варваре-красе, длинной косе», оборотень Кастрюк в «Финисте – ясном соколе».
Собственно, впервые большую роль в кино дал ему именно Роу. Это была роль смешного и вздорного царя Гороха в сказке «По щучьему велению».
«Роу открыл его в первой же картине, – вспоминает педагог ВГИКа Борис Криштул. – В первой же картине – «По щучьему велению», – в 1938 году, он понял, что это просто подарок судьбы: иметь такого актера для сказки, который сам создан природой. Он сказочный человек».
«То есть, с одной стороны, деспотичная фигура вот этого толстяка с большим пузом Александра Артуровича Роу и такого субтильного худенького Георгия Францевича Милляра, – вспоминал режиссер Юрий Сорокин. – Кричащего зычным голосом Александра Артуровича и, так сказать, согбенно стоящего перед ним Георгия Францевича. Это такой постоянно разыгрываемый конферанс для окружающих».
«Роу и Милляр – это два понятия абсолютно идентичные, потому что если бы не было Роу – не было бы Милляра, а если бы не было Милляра – наверное, не было бы сказок Роу», – утверждает актер Сергей Николаев.
«Роу относился к Милляру, как к ребенку, – считает актриса Седых. – Опекал его. Да он и сам был как большой ребенок. Роу был очень добрый. Но очень требовательный. У него вся группа ходила по струнке».
«Роу очень любил Георгия Францевича, – подтверждает другая актриса, Зоя Василькова. – очень хорошо к нему относился, но держал в ежовых руковицах. Не позволял ему баловаться».
К новым ролям Георгий Францевич готовился с невероятной самоотверженностью. Коллеги вспоминали «подвиги» Милляра. Так, на территории Ялтинской киностудии, где Роу снимал почти все свои сказки, у заброшенного бассейна Георгий Францевич каждое утро занимался гимнастикой: подолгу крутил длинную палку вокруг шеи, пояса и ног. «Францыч, что ты делаешь?» – недоумевали актеры. «Полезно для уравновешивания мозгов», – отшучивался Милляр. А потом все поняли, что он делал это не просто так. Отработанный трюк Милляр применил в фильме «Морозко»: в роли Бабы Яги он лихо орудовал метлой. Кстати, роль в фильме «Морозко» принесла Милляру всемирную славу. На Венецианском кинофестивале в 1965 году картина получила «Золотого льва».
Многие его роли требовали вообще настоящих жертв. Так, в фильме «Марья-искусница» зловредный Квак падает в кипящее озеро зеленым, а вылезает красным. Юные зрители от души хохотали! А актеру во время съемок было не до смеха. Гримеры Милляра не только наголо побрили, но и обмазывали лицо и руки зеленкой, И еще приходилось шлепать в натянутых на ноги смешных зеленых ластах.
философию эпохи, а не гнаться за дешевой злободневностью. Тогда она не устареет».
вели донос вымолвить!» – так обращался к царю хитрый спальник Чихирь из сказки «Конек-Горбунок». А сам украл у Ивана перо Жар-птицы.
как-то понимали друг друга. И не только в работе, но и в житейских каких-то мелочах», – рассказывал Милляр.
«Ква-ква-квалификация» в «Королевстве кривых зеркал» – это моя идея»
Его коллеги – актеры, гримеры и костюмеры, с которыми работал Милляр, говорили, что он был увлеченным и изобретательным актером. Он сам разрабатывал костюмы, придумывал походку и мимику своих героев, придумывал реплики, вставлял свои «фишки». Например, угрожая кому-то, забавно скрючивал большой палец руки. Или правил сценарий: «Ква-ква-квалификация» в «Королевстве кривых зеркал» – это его идея.
А в сказке «Марья-искусница» Милляр переселился на дно моря. Его общество – это водяные, болотные кикиморы и заколдованные рыбы. Квак – штатный подводный подхалим – омерзительное зеленое чудище с вечно улыбающимся растянутым ртом, огромными оттопыренными ушами, настороженными глазами и «Орденом Рака» на груди.
Квак обычно восклицал в порыве негодования: «Ква-а-а-к бы не так!» Ну и доквакался!
Порой злость и ненависть, а вовсе не любовь вкладывал актер в своих героев. Вот поэтому и любил говорить: «Искусство создаётся не кровью сердца, а желчью печени».
А Бабу Ягу актер сыграл в общей сложности на экране около десяти раз. И этот образ не был статичным, он все время развивался. Со временем его героиня из злобного врага превратилась в старушку сплетницу, измученную радикулитом и не лишенную человеческих слабостей.
Сам Георгий Милляр так говорил о своем любимом персонаже: «В «Василисе Прекрасной» моя бабуля – такая дачница с повязочкой на голове, а в «Морозко» она уже подряхла, ослабла, да и радикулит ее, бедную, замучил».
В сказке «Огонь, вода и медные трубы» Милляр сыграл Бабу Ягу и Кощея, в сказке «Золотые рога» – Бабу Ягу и деда Маркея, а в «Королевстве кривых зеркал» предстал сразу в трех образах: Наиглавнейшего Церемониймейстера, королевского возчика и вдовствующей королевы. В 16 фильмах Роу Милляр сыграл около 30 ролей.
В фильме «По щучьему велению» о хитром Емеле, капризной царевне Несмеяне, Щуке, говорящей человечьим голосом, Милляр сыграл роль царя Гороха. И зрители рукоплескали «монстру» – вздорному, злому дураку, облаченному в царские одежды.
«Официальные лица не относились к Милляру серьезно: «Ну кто такой Милляр? Ну ходит такой смешной человечек». А он всегда оставался де Милляром. И при этом ел ливерную колбасу с черствым хлебом, 30 лет носил одно пальто и каракулевую шапку-пирожок. Дружил не с руководством, а с осветителями, гримерами и костюмерами, никогда не ходил на собрания и терпеть не мог заумных актерских разговоров. Обладал феноменальными знаниями во всех областях, с ним можно было говорить о чем угодно», – вспоминал актер Юрий Сорокин.
никогда не говорил столько слов о гуманности, сколько говорили о ней Сталин и Гитлер».
отягощать режиссера обязанностью делать мне роль. Главное, мне важно получить стилистический заказ – таково творческое кредо актера».
«Я играл добродушного, лукавого и наивного черта – в общем, обычного сельского жителя»
В фильме «Майская ночь» Милляр сыграл роль очень суеверного деревенского писаря.
И украинские «диды» из села Сорочинцы после просмотра фильма одобрительно кивали головами: «Знаем таких грамотеев! Есть такие!»
А в фильме «Вечера на хуторе близ Диканьки» актер предстал в образе благодушного, лукавого и наивного черта, жившего в обычном малоросском селе. Бес чувствует себя в селе хозяином, а во дворце императрицы ему неуютно. Он способен на «подковерные» интриги, мелкие козни. Но он же может и помочь в трудных ситуациях.
А как было трудно гримироваться, чтобы Милляру выглядеть таким страшно-очаровательным чертом!
В ход, как всегда, шла гумоза – пластичная мастика типа пластилина, из которой можно лепить носы и бородавки. В отличие от пластилина гумоз должен прилипать к коже, но при этом не быть сильно липким, чтобы его можно было разминать в руках.