— Легче? — спросила она.
Аргеной промолчал. Слишком уж стесняло его непривычное подчиненное положение. Но боль и вправду стихла, затаилась где-то в глубине, чтобы нанести удар в самый неподходящий момент. Аргеной понял, что в состоянии встать, но о том, чтобы победить в поединке, не может быть и речи. Какого-нибудь салагу еще может быть, но не Ранрида. Армия Гинопоса потому и была мощнейшей во Вселенной, что генералами здесь становились только лучшие бойцы, многократно доказавшие свою доблесть в бою.
— Я не хотел, чтобы ты меня таким запомнила, — проговорил Аргеной.
Ладони Вайны остановились, прервав свой успокаивающий танец на его спине.
— Ты так говоришь, будто собрался умирать, — сказала Вайна.
— Придется.
Он ощутил, как дрогнули ее пальцы. Что-то капнуло ему на спину. Аргеной понял, что пора прекращать это. Он попытался встать, но Вайна с неожиданной силой толкнула его, заставив лечь обратно.
— Что ты…
— Тихо! — шикнула она на него. — Закуси подушку, сейчас будет очень больно.
Аргеной не успел сказать ни слова. Нежные пальцы Вайны нажали на один из позвонков. Что-то хрустнуло и яростная, нестерпимая боль вспыхнула во всем теле сразу. Аргеной не кричал. Родившийся воином иначе реагирует на боль. Когда белая пелена боли спа́ла, Аргеной увидел покрасневшее, с раскрытым ртом и закатившимися глазами лицо Вайны. Он душил ее, словно тот безумный ревнивец из представления, которое Аргеной видел когда-то давно.
Он опустил девушку, и она отшатнулась, тяжело дыша и растирая руками горло.
— Если я и умру сегодня, то не от рук женщины, — сказал Аргеной. — Такого позора мне не надо.
— Спина, — прохрипела Вайна. — Помогло?
— Что ты… — Аргеной не договорил. Он повел плечами, потом осторожно отклонился назад, нагнулся вперед. Движения выходили легкими, плавными, без малейшего намека на боль. Это чудо так изумило Аргеноя, что он забыл о Вайне и чуть заметно вздрогнул, услышав ее севший голос:
— Ты справишься теперь?
Аргеной привлек девушку к себе резким движением и заглянул в глаза. Она не испугалась, не отпрянула.
— Не смей так делать никогда больше, — сказал он. — Я мог тебя убить.
— Моя жизнь не стоит дороже жизни главнокомандующего Гинопоса, — ответила Вайна.
Кажется, впервые в жизни Аргеной поцеловал девушку утром, после всех ночных развлечений.
— Я дождусь! — шепнула она.
Впервые в жизни Аргеной позволил девушке остаться в своих покоях без присмотра. Направляясь к залу, он пытался вытравить из головы все эти глупые нежные мысли, но то и дело ловил себя на том, что улыбается, думая о Вайне.
Глава 11
Сцена, на которой недавно лилась кровь узоргов, теперь представляла собой арену битвы. Трибуну убрали, как и занавески, за которыми чаще всего готовились к выступлению молодые девушки — зрелище, которое могло собрать полный зал. За исключением казней и поединков, разумеется.
Аргеной взошел на сцену, встреченный тишиной. Толпа не знала, как реагировать на происходящее. Веселит ли Аргеноя предстоящий поединок? Или же он, напротив, испытывает грусть? В одном был уверен каждый: Аргеной не боится. Вообразить главнокомандующего напуганным — непосильная задача для того, кто хоть немного его знал.
Ранрид, обнаженный до пояса, стоял посреди сцены, уперев руки в бока, и смотрел на Аргеноя надменным взглядом. Его мускулы, туго обтянутые кожей, так и бугрились, вероятно, приводя в экстаз юных девиц.
— Ты заставил нас ждать, Аргеной! — громко сказал Ранрид. — Что тебя так задержало?
— Твоя жена, — словно плюнул Аргеной.
Ранрид вздрогнул и первые несколько секунд не мог найтись с ответом. В зале начали роптать: заявление Аргеноя было бы достойным обычного генерала в такой ситуации, но не делало ему чести, как главнокомандующему.
— Этот человек возглавляет нас! — Ранрид собрался, наконец, с мыслями. — Он должен быть бесстрашным лидером, ведущим нас к победе, но я вижу тирана, что думает только о себе. Сегодня он забрал себе мою жену, а завтра…
— Я не забирал твою жену, Ранрид, — сказал Аргеной. — Ты сам отправил ее ко мне, лишь только я попросил. Ты отправил ко мне свою жену, вместо того чтобы вызвать меня на поединок за одну лишь мысль об этом. Я проверил тебя на предмет соответствия должности и понял, что ты занимаешь ее по ошибке. Генерал, не способный защитить свою жену, не сможет защитить и своих солдат.
— Я пытался быть вежливым с тобой! — прорычал Ранрид. — А ты смеешь высказывать мне за то, что я не плюнул тебе в лицо?
— Есть тонкая грань между вежливостью и коленно-локтевой позицией. Ты эту грань перешел. Теперь уже поздно для разговоров, не находишь? Все эти люди собрались не для того, чтобы слушать нашу перепалку.
К застывшим друг напротив друга бойцам приблизился Сонлер. Ранрид, заметив его, отвернулся, выражая презрение.
— Как распорядитель поединка, я должен напомнить, что, какие бы причины ни привели на эту арену бойцов, выжить должен только один. Он унаследует все, что принадлежало его противнику, и сможет распорядиться этим по своему усмотрению. Кроме того, победитель обязан выполнить последнее желание проигравшего. Прошу вас огласить свои желания, чтобы я мог внести их в церемониальный протокол.
Ранрид задумался на секунду и сказал, обращаясь не к Аргеною даже, а к залу:
— Я хочу, чтобы ты сделал Вайну счастливой и не бросил ее никогда.
Эти слова вызвали вздох восхищения у всех присутствующих женщин. Стилус в руке Сонлера быстро заполнял графы протокола. Аргеной отвесил церемониальный поклон, показывая, что он принял желание к сведению и исполнит его.
Теперь все взоры устремились к Аргеною. Он лишь улыбнулся. Поединок уже начался, только Ранрид этого не понял.
— Позаботься о моем народе, — сказал он, глядя в глаза Ранриду. — Дай им землю, сделай их счастливыми и не бросай никогда.
С перекошенным от ярости лицом Ранрид поклонился под аккомпанемент нарастающего шквала аплодисментов. Аргеной с лихвой вернул всеобщее расположение, выставив Ранрида сентиментальным дураком.
Сонлер осведомился о выборе оружия. Ранрид показал кинжал, а Аргеной — раскрытые ладони. Ранрид побагровел еще больше, а зал наградил Аргеноя новой волной аплодисментов. Кинжал задрожал в руке опального генерала. Бросить или нет? Секунды шли, а Ранрид никак не мог определиться, будет ли он лучше смотреться с кинжалом или без него.
Ударил гонг, и менять решение стало поздно. Аргеной дал Ранриду ровно одну секунду, чтобы встать в стойку, а потом налетел на него, как ураган. Кинжал взметнулся, ища тепла человеческой плоти, но сегодня ему было суждено остаться голодным.
Ранрид выбрал тактику обороняющегося, несмотря на то, что только у него было оружие. Аргеной, к которому после волшебного массажа Вайны, вернулись силы, вымещал их на своем сопернике. Ранрид не был достаточно быстр, чтобы уклониться от удара, и ему приходилось выставлять блоки.
Аргеной не оставил сопернику ни единого шанса перейти в наступление. Поединок нужно было закончить быстро, потому что Аргеной не знал, чего ожидать от своего тела. Он слишком затянул с процедурой, чтобы рисковать. Улучив момент, он захватил руку Ранрида, выкрутил ее, заставил бросить кинжал. А потом, продолжая движение, сломал руку в двух местах. Крик Ранрида потонул в торжествующем реве толпы. Аргеной, тяжело дыша, взялся за голову Ранрида и одним движением сломал ему шею. Сочный, отвратительный хруст был достаточно явственным, чтобы прорваться сквозь ликование переполненного зала.
Безжизненное тело рухнуло на пол. Аргеной встал. Некоторое время он смотрел на труп, будто размышляя о чем-то, а на деле — успокаивая бешено колотящееся сердце. Постепенно гул в зале смолк, и в наступившей тишине Аргеной заговорил:
— Для меня нет радости в этой победе. Ранрид, один из генералов, мой советник оказался эгоистичным, трусливым предателем. Хорошо, что я смог его разоблачить, но плохо, что это случилось. Я не хотел давать ему поединка. Я хотел, и имел на это полное право, судить его и предать казни. Но он успел распустить слух о моей слабости и трусости. Я не мог позволить жить этому слуху, ведь тогда многие из вас захотели бы испытать себя здесь. Поэтому я вынужден был согласиться на поединок, которого не хотел. Теперь все вы — посмотрите на то, что осталось от Ранрида. Его больше нет. Нет бойца, нет командира — только бесполезный труп. Этого ли я хочу для своего народа? Такое ли будущее вы строите для себя?
— Нет, нет! — загудели в зале.
— Надеюсь, что так, — вздохнул Аргеной. — Готовьтесь. Скоро разразится последняя война, после которой мы покинем этот корабль навсегда.
Аргеной удалился со сцены под грохот аплодисментов. С Ранридом покончено, пора позаботиться о себе.
В коридоре его встретил Сонлер с бокалом красного вина. Опустошив предложенный сосуд, Аргеной с упреком посмотрел на секретаря.
— Что, даже не смотрел, чем закончится?
— Исход был для меня очевидным, — пожал плечами Сонлер.
— Ты бы то же самое сказал Ранриду.
— Ранрид не стал бы держать меня при себе — он ненавидит кастратов. К тому же, он предпочитал белое вино.
Аргеной усмехнулся. Понять, какие чувства испытывает Сонлер, было практически невозможно.
— Ты отличный секретарь, Сонлер. Может, даже более чем отличный и более чем секретарь. Сделай еще кое-что для меня.
— Все, чего пожелаете.
— Позаботься о том, чтобы в мои покои сегодня принесли ужин на двоих. И бутылка красного вина, само собой, не повредит.
Сонлер записал все в блокнот и посмотрел на Аргеноя.
— Я позаботился о том, чтобы никого не было вблизи коридора 4Д, — сказал он. — Там якобы ведутся ремонтные работы.
Аргеной замер.
— Что?
— Ничего, просто позволил себе проявить немного инициативы. Если вы не против.
Сонлер поклонился и пошел прочь, оставив Аргеноя смотреть ему вслед. Откуда он знал про этот коридор? Аргеной столько сил приложил,