ьшей частью стоят запертыми. У нас редко бывают гости. — Взглянув на Эмили, она взяла еще одну булочку и придвинула блюдо к гостье, приглашая отведать выпечки. — Теперь вам известно мое имя. Но кто вы?
— Эмили. — Она взяла одну из булочек. Рот наполнился слюной, стоило разломить мякиш. В воздухе поплыл слабый дрожжевой аромат. — Эмили Вентворт Коллинз.
— Эмили Вентворт Коллинз, вот как? — Миссис Макбейн с улыбкой наблюдала, как девушка с наслаждением уплетает булочку. — Звучит очень важно. Это имя для знатной леди!
— Нет. Боюсь, у меня нет титула, — призналась Эмили. Затем, собравшись с силами, спросила: — Я помню очень смутно, но уверена, что видела мужчину, который отвязывал меня от мачты.
— Да. — Женщина тяжело вздохнула, подняв облачко сахарной пудры. — Макей.
— Макей? Он красив? Бледная кожа, печальные глаза?
— Да. Киран Макей — красавец дьявол, и это сущая правда. Вот стыд-то.
— Стыд? — осторожно поинтересовалась Эмили.
— Хм… — Морщинистое лицо экономки приняло многозначительное выражение, но потом она быстро переменила тему, устремив на Эмили задумчивый взгляд. — Я смотрю, дорогая, у вас нет колец. Не замужем, правда?
— Нет, не замужем, — призналась Эмили, несколько сбитая с толку ее любопытством. Однако в силу своей природной честности поспешила добавить. — Но почти.
— Почти? — повторила миссис Макбейн, глядя на нее вопросительно.
— Сегодня я должна была выйти за графа, — объяснила Эмили, потом поправилась: — То есть, наверное, вчера. Оттого мы с дядей и пустились в путешествие на север. Должны были к полудню прибыть в родовое поместье, провести там ночь. На следующий день состоялось бы бракосочетание. Кажется, я проспала все время, предназначенное мне на то, чтобы выйти замуж.
— Выйти за графа? Но вы не леди?
Миссис Макбейн была шокирована, и Эмили спрятала улыбку. Она вовсе не была удивлена. Когда-то о таких вещах и не слыхивали, но времена меняются, и люди незнатного происхождения больше не были рабами господ, зато имели право вести торговлю и наживать состояние. С течением времени обедневшие, но титулованные лорды стали брать в жены нетитулованных, но богатых простолюдинок, чтобы занять подобающее место в обществе. Очевидно, миссис Макбейн жила устаревшими понятиями и не одобряла нововведений.
— Пусть у меня нет титула, но я получила хорошее воспитание. И, как мне говорили, я весьма богата. А что до графа, ему требовалась здоровая, молодая женщина, которая могла бы родить наследника. Моему дяде нужен был титул и связи графа, чтобы вести дела. — Эмили грустно взглянула в доброе лицо экономки. — Дядю Джона смыло за борт, когда шторм только начинался. Наверное, не стоит надеяться…
Она замолчала, а миссис Макбейн грустно покачала головой:
— Хозяин сказал, что вы были единственная, кто выжил на том корабле. Мне очень жаль, дорогая.
Эмили кивнула. Она горевала из-за гибели капитана и матросов ничуть не меньше, чем из-за дяди. А ведь она увидела их впервые лишь утром, когда садилась на корабль. По правде говоря, дядя был для нее таким же чужаком, как и все остальные, кто погиб в этом шторме. Она тяжело вздохнула.
— Говорите, ваш дядя и граф хотели этого брака. А вы? Чего хотели вы? — спросила миссис Макбейн, внимательно глядя на Эмили.
— Я? — Она растерянно захлопала ресницами. Никто никогда не брал в расчет ее желаний, и она была не столь наивна, чтобы думать, что бывает иначе. Желания женщины не значат ничего. Ее долг — делать так, как ей приказано, проявляя при этом веселость и послушание. В этом мире решения принимают мужчины. Эту мысль ей внушали с детства. Это в порядке вещей.
— Да-да, — настаивала миссис Макбейн, отрывая Эмили от размышлений. — Вы хотели выйти за графа?
Эмили даже вздрогнула, вспомнив старого похотливого графа Синклера. Она видела его один-единственный раз, и он пожирал ее голодным взглядом и прилюдно возвестил, что она принесет ему «отличный плод». Да уж, первая встреча! Было что вспомнить.
— Нет. Но дядя очень хотел.
— Понятно, — отозвалась миссис Макбейн. — Думаю, мы должны дать знать графу.
— Нет! — Эмили сама испугалась собственного крика. Заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, и задумалась о причине. Она онемела от ужаса, когда узнала, что ей придется выйти за старого и отвратительного графа Синклера, но знала также, что не может избежать этого брака. В качестве опекуна дядя имел полное право устраивать жизнь племянницы по собственному усмотрению. Но теперь дядя Джон мертв. Неужели и теперь ей надлежит исполнять его волю и отдаться в руки графа? То есть вручить ключи от собственной жизни этому — вне всякого сомнения — распутнику? Или наконец быть хозяйкой собственной судьбы? Это вполне возможно, насколько она понимала. Разумеется, заботу о финансовых делах поручат адвокату до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять — как сказано в завещании отца. Однако никакой адвокат не станет ей указывать, за кого выходить замуж. Отныне никто не вправе это делать! Она свободна. Эта новая мысль показалась Эмили чудесной.
Свободна. Страшный шторм ее освободил. Но для чего? Она толком не знала, чего хочет и что умеет делать. Хорошо бы взять передышку, все обдумать, притом без того, чтобы граф жужжал ей в уши или семейные адвокаты донимали неодобрительными вздохами. Похоже, это ее единственный шанс решить, чего она действительно хочет от жизни. Так будет по крайней мере до тех пор, пока она никому не даст знать, что осталась в живых.
Эмили взглянула на миссис Макбейн. Глядя в ее доброе лицо, она осмелилась признаться:
— Я не хочу выходить за графа. И никогда не хотела.
— Но теперь вам и не нужно, так?
— Нет, но… — Она колебалась. — Боюсь, если вы сообщите графу и я к нему вернусь, меня заставят соблюсти договор и…
Она снова замолчала в нерешительности, и миссис Макбейн похлопала ее по руке.
— Время — вот что вам нужно, дорогая. Время и место, чтобы все обдумать и решить, как вы будете жить. В этом доме вы найдете и время, и место. Как же я рада, что тут появится женщина, чтобы составить мне компанию!
Какое облегчение! Но потом Эмили снова забеспокоилась:
— А ваш хозяин?
Миссис Макбейн поспешила рассеять ее тревогу:
— Сомневаюсь, что его светлость вообще вас увидит, не то что возражать, если вы немного погостите в его доме.
— Его светлость? Так ваш хозяин — лорд? — удивленно спросила Эмили.
— Да нет… Уже нет. — Она избегала смотреть в горящие любопытством глаза девушки. — И вообще, не думайте вы о хозяине. Днем он всегда спит, а по ночам обычно уходит искать еду. Скорее всего вы будете спать, когда он будет рыскать вокруг.
Искать еду? Рыскать? Странный выбор слов. Эмили была озадачена, но миссис Макбейн опять рассеяла ее страхи, крепко пожав руку. Потом она встала и подошла к сундуку в ногах постели.
— Ваше платье, считайте, погибло. Но тут наверняка отыщется что-нибудь подходящее.
С этими словами миссис Макбейн начала перебирать содержимое сундука. Вытащила, придирчиво осмотрела и отвергла несколько платьев, которые, очевидно, не годились, а затем извлекла из сундука бледно-голубое, с поясом и длинными драпирующимися рукавами.
— Ешьте, дорогая, не спешите, — сказала она, укладывая платье на постель. — Как закончите да переоденетесь, ступайте вниз на кухню, и я покажу вам библиотеку. Хозяин жадный до чтения, так что вы найдете книжку по вкусу, чтобы развлечься.
— Насчет вашего хозяина, — начала было Эмили, когда миссис Макбейн направилась к выходу. — Мне хотелось бы с ним поговорить, поблагодарить за спасение.
Казалось, по лицу женщины прошла тень. Потом, натянуто улыбнувшись, она махнула рукой с кажущимся безразличием.
— Ах да. Он не появится до темно… до ужина. Вот тогда и поговорите с ним.
— До ужина? — Эмили улыбнулась. — Не сомневаюсь, что он возвращается домой, чтобы отведать вашей чудесной стряпни.
И снова лицо женщины помрачнело, хотя Эмили пыталась сделать ей комплимент. Потом она сказала:
— Он предпочитает ужинать вне дома. Однако к тому времени он появится.
Оставив девушку гадать, почему лорду вздумалось ужинать где-то еще, имея в доме замечательную кухарку, миссис Макбейн выскользнула в коридор и тихо притворила за собой дверь.
Эмили оглядела комнату, в которой спала. Теперь она не казалась ей мрачной.
Она свободна! Эта мысль пела в ее мозгу, но Эмили даже не верилось, насколько переменилась ее жизнь — так долго она покорялась судьбе. Ей больше не нужно выходить замуж за графа Синклера!
Улыбаясь, она встала из-за стола, потому что покончила с едой и была вполне сыта. Однако ей еще предстояла работа. Эмили была благодарна миссис Макбейн за то, что та любезно предоставила ей возможность не спеша обдумать положение вещей. Но миссис Макбейн не может работать так много! Эмили решила, что отплатит ей за гостеприимство, помогая по хозяйству. Ведь она молода и полна сил. А для начала можно отнести вниз на кухню остатки завтрака.
Киран проснулся ровно в тот миг, когда последние лучи солнца исчезли за горизонтом. Некоторое время он лежал неподвижно, прислушиваясь к суете в своем доме. Где-то уголком сознания он чувствовал кипение энергии, чувствовал его во сне; дуновение в воздухе, которое сообщало ему: что-то изменилось. Обычно он просыпался, ощущая тихое присутствие четы Макбейн на кухне или во дворе, но этой ночью все было по-другому. Он, как обычно, чувствовал присутствие пожилой четы, но их энергия была несколько беспокойной. Словно они были чем-то взволнованы. В доме присутствовал и третий человек. Девушка с корабля. Когда он проснулся в прошлый раз, она спала. Ее тихое присутствие не внушало ему беспокойства. Сегодня же энергия так и бурлила в ней, изливалась волнами, которые проникали во все уголки замка. Очевидно, она проснулась — значит, пора решать, что с ней делать.
Он попытался сосредоточиться на ее энергии и точно определить, в каком месте замка она находится, но потерпел неудачу. Казалось, ее вибрации сотрясали весь дом. Киран нахмурился. Обычно он с легкостью определял, где именно находится человек. Но с этой девушкой дело обстояло по-другому.