Начните письмо так, как хотите, а затем расскажите маме историю ваших с ней отношений так, как вы теперь ее понимаете. Последовательно опишите все, что переживали раньше и что переживаете теперь. Кем была она для вас и кем, возможно, не стала. Какие надежды оправдались, а какие нет. Как формировалась ваша личность в контакте с ней, что вы получили, а что получить не смогли. Возможно, вам захочется писать об обидах, о злости, о печали, а может быть, о благодарности и теплых воспоминаниях. Может быть, вам захочется попросить у мамы прощения, а может быть, нет. Но в какой-то момент наступает пора пересмотреть историю жертвы. Ведь пока вы находитесь в обвиняющей позиции, в претензиях, в обиде на то, что вам что-то недодали и поэтому вы чего-то не могли или не можете теперь, вы остаетесь в позиции жертвы или в позиции агрессора (обвиняющего или требующего). И первая, и вторая роли – не ресурсные и не взрослые. Возможно, пришло время рассказать свою историю иначе. Например, как историю становления героя, обретения силы и мудрости, окончания определенного этапа и начала нового. Закончите письмо так, как считаете нужным, но пусть это будут слова, дающие свободу и вам, и вашей маме.
Что делать с написанным письмом? А что вам хотелось бы? Можно его перечитать, можно дать письму некоторое время полежать (в ящике ли стола, в блокноте ли), можно сжечь (но не гневно, а отпуская), можно опустить в реку, чтобы водный поток уносил все отжившее и лишнее, открывая пространство для нового.
Часть IIIДочь становится матерью
Глава 8Эмоциональное отделение: сепарация
Дождик тянется за Тучкой,
Шепчет Тучке на ходу:
«Мама, скучно,
Мама, скучно!
Мама!
Можно я пойду?»
Поколение наших родителей и прародителей было более сплоченным. Родственники в целом поддерживали более тесные отношения, чаще жили расширенными семьями, совместно воспитывали детей. Сегодня психологическая литература и работа с психологом дает весомые основания для того, чтобы увидеть в таких отношениях не только позитивные стороны, но и проблемные – созависимость, нарушение границ и великую и ужасную «токсичность». И хотя отношения с родными и правда часто складываются непросто, все-таки их оценка сильно зависит от культурных и социальных норм конкретного общества.
В современном западном мире женщины достаточно эмансипированы: мы можем позволить себе учиться, выбирать профессию, быть финансово независимыми, жить отдельно, принимать решения о том, с кем и как быть в близости, самостоятельно родить и воспитывать ребенка. Даже несколько десятилетий назад все это являлось гораздо более сложными задачами (и социальными, и психологическими), а во многих современных обществах такая свобода и реализация невозможны до сих пор. Для представителей многих культур идея сепарации остается странной, безумной или даже недопустимой. Особенно отчетливо это можно увидеть на примере религиозных общин, где вековые традиции строго сохраняются, противясь любым изменениям. Во многих сообществах ценность сплоченности преобладает над ценностью индивидуальности, а общие интересы – над личными. В 2020 году компания Netflix выпустила мини-сериал «Неортодоксальная» (Unorthodox), вдохновленный автобиографией Деборы Фельдман – ортодоксальной еврейской женщины, которая отказалась от своих хасидских корней и бежала в обычную мирскую жизнь. Для этого ей понадобились недюжинная смелость, смекалка, мужество противостоять не только внешнему конфликту с преследующими ее или отвергнувшими ее близкими людьми, но и мужество справляться с собственными внутренними установками и табу.
Идея сепарации в рамках традиционных взглядов выглядит или крайне беспомощной и наивной, или пагубной и опасной. Даже в околонаучных публикациях можно найти ее осуждение, в первую очередь среди приверженцев патриархальных стереотипов. В качестве примера я приведу отрывок современной статьи А. Х. Сатаевой[41], начальника научного управления Российского исламского университета, и Р. И. Якупова, доктора исторических наук, профессора, проректора по научной работе Российского исламского университета Центрального духовного управления мусульман России:
«Современный мир претерпевает неоднозначные изменения, которые не всегда поддаются рациональному объяснению и восприятию. В целом происходит ломка ценностных ориентиров, при этом многие базовые понятия, устоявшиеся моральные принципы, выработанные веками этические нормы и идеалы постепенно исчезают, уничтожаются, разрушаются <…>
В итоге преобладание личных интересов над коллективными в семье приводит к системным проблемам во взаимоотношениях, нарушая стабильность семейной жизни. Известно, что многие дети сегодня игнорируют волю родителей под влиянием не вполне ими осмысленного дискурса о защите прав детей, прикрываясь формулой «я имею право быть свободным!».
Проблемы семейных отношений порождают более глубокие недуги духа – разврат, прелюбодеяние, практически ставшие нормой жизни, имущественные правонарушения, преступления против личности и др.».
Тем не менее сегодня в западном мире, где преобладают гуманистические взгляды, а свобода личности и ее самореализация являются одними из главных ценностей, важность сепарации, как условие индивидуализации, не подвергается сомнению. Возможно, психологи несколько преувеличивают, видя незаконченный процесс эмоционального разделения с родителем в основе самых разных психологических дисфункций: нерешительности, неуверенности в себе, инфантильности, отсутствия ощущения собственной взрослости, повторяющихся проблемных сценариях межличностных отношений и многих других трудностях (об этом пишут З. Фрейд, Д. Винникот, Э. Берн, А. Миллер, К. Эльячефф и многие другие). Однако из своего опыта я могу сказать, что для человека, живущего в обществе, где господствуют идеи индивидуализации и самоактуализации, зависимость от родителей (в нашем случае от матери) действительно является источником многих внутренних конфликтов и психологических трудностей, поскольку активизирует конфликт между ожидаемым, и поощряемым, и фактическим. Сегодня этот конфликт усиливается также диссонансом между фигурой Сверх-Родителя (современного общества с его ценностями) и Родителя (ожиданий отца и матери, чьи взгляды могут казаться устаревшими и все-таки крайне значимыми).
• Сепарация – один из важнейших этапов становления личности, который выражается в эмоциональном и физическом (а также финансовом) отделении ребенка от родителей.
Как я уже говорила, процесс сепарации происходит параллельно с процессом индивидуализации, ведя к автономии, освобождению, психологическому взрослению и в результате возможности жить как хочется, без чувства вины, но с чувством ответственности и понимания причинно-следственных связей. По этому поводу Аглая Датешидзе замечает, что сепарация – это в первую очередь отделение, а во вторую – завершение. «Нам необходим опыт того, как отделяться, и опыт того, как завершаться. И это самое простое объяснение важности сепарации»[42].
Процесс отделения происходит постепенно. Физическое отделение ребенка от матери – первый этап сепарации. Психологическое отделение ребенка от матери – последующий и значительно более продолжительный этап. Оно создает внутри нас психическое пространство, необходимое для того, чтобы ощутить свои особенности, потребности и желания: отделять свое от чужого в широком понимании. Развить в себе способность различать, что принадлежит мне, а что – другому.
Процесс сепарации сопровождается двойственными чувствами, которые впервые можно заметить в возрасте двух-трех лет, когда малыш начинает проявлять собственную волю и противоволю. В этом случае амбивалентность проявляет себя в том, что, с одной стороны, мама «хорошая»: она кормит, поит, защищает и успокаивает. С другой – она «плохая»: ограничивает, покидает, может наказывать и не исполнять желаний. Мама делает приятно и делает неприятно. Она говорит «да» и говорит «нет», на ее «непослушность», на несоответствие желаемому ребенок часто реагирует агрессией: может укусить, ударить, швырнуть чем-то, начать кричать или обзываться. В удачном случае ребенок со временем научается понимать и выражать подобную амбивалентность чувств в приемлемых формах. Однако злость и агрессия будут неоднократно подниматься в нем, сопровождая процесс отделения на разных этапах жизни. И чем в большей степени мать проявляет власть, чем сильнее она удерживает «поводок», тем больше агрессии (открытой или пассивной) получает в ответ. Если пуповину не перерезают родители, то в определенный момент ее приходится подгрызать самому ребенку.
Для психологического отделения в одинаковой степени важны две силы: безопасность и свобода. Чтобы идти в мир, исследовать его, знакомиться с новыми людьми и сближаться, ребенку необходимо чувствовать себя в безопасности. Но также важно иметь достаточное пространство для проявления свободы воли, для исследования и творческого взаимодействия с миром.
Вспомните детей. Если они чувствуют себя в опасности, то обычно жмутся к родителю, ведут себя скованно, снижая активность. Но стоит оказаться в доброжелательной доверительной атмосфере, там, «где можно», они отправляются на поиски приключений и исследование, кто-то медленно и осторожно, а кто-то резво и шумно. Именно в безопасном, но при этом просторном пространстве мы можем увидеть наибольшие проявления спонтанного и радостного поведения. То же происходит и с нашими Внутренними детьми.
Небезопасность и несвобода (как отсутствие личного пространства и права думать, чувствовать и действовать по-своему) в одинаковой степени препятствуют гармоничному развитию ребенка, частью которого является сепарация.