все.
Пройдет чуть больше двух недель, и газовая камера Треблинки откроет свои ворота для Корчака и его воспитанников.
А теперь смотрите, что мы имеем.
Написав свою первую пьесу, Генрик Гольдшмит придумал псевдоним, с которым его узнал весь мир,
Последнее, что сделал Януш Корчак на земле — поставил со своими учениками спектакль.
Театр — как начало пути.
Театр — как финал жизни.
Театр — как выбор того языка и того стиля, от которого надо отказаться.
Как так? Почему?
Такой вот парадокс жизни. Жизненная странность.
При желании можно, конечно, придумать какие-нибудь метафоры, образы и так далее.
Театр дарит жизнь новому человеку — Янушу Корчаку.
Театр — как пролог к подвигу, гибели, самоубийству Януша Корчака.
Между двумя этими событиями — долгая, парадоксальная, интересная жизнь.
Стоит ли еще что-то добавлять?
Глава четвертая. «Летучие» знания и отказ от любви
Как правило, пишущие люди любят говорить красиво. Наш герой — не исключение.
Поступив на медицинский факультет Варшавского университета, Януш Корчак заявил: «Итак, буду не писателем, а врачом. Литература — это слова, а медицина — дело»[35].
Красиво…
Что же тотчас пошел делать тот, кто сказал такие красивые слова?
Ответ нам уже известен: писать пьесу «Куда?».
Кто же таков Януш Корчак в 1898 году, в самом конце XIX века?
Талантливый человек, который с детства настолько любит писать, что без этого занятия не мыслит своей жизни. Причем особенно интересуют двадцатилетнего писателя и публициста проблемы детей. Его дебют в литературе оказался успешным: он получил премию на конкурсе, проходившем под патронажем одного из самых известных людей Польши.
Почему этот человек не пошел учиться на педагога — вроде бы понятно: некуда идти. Но почему — именно на медика?
А на философа мог бы?
Мог.
А на филологический?
Запросто.
На любой факультет, который дает знания о человеке.
Он пошел учиться медицине, относясь к ней не столько как к науке о лечении человека, сколько как к науке о познании его.
Корчак считал, что самое большое влияние оказал на него еще один писатель-врач Антон Павлович Чехов. Почему? Вот ответ Корчака: «Из писателей я больше всего обязан Чехову — гениальному диагносту и социальному клиницисту»[36].
Понимаете? Он оценивает любимого писателя с помощью медицинских терминов. Медицина для него вообще — способ оценки.
Это не означает, что Корчак был плохим врачом — он лечил до конца жизни, в том числе и в фашистском гетто.
Однако интересно, что в Доме сирот дети называли врачом соратницу Корчака Стефанию Вильчинскую и, когда возникали проблемы, за медицинской помощью бежали к ней, а не к нему. Дипломированный врач доктором не воспринимался. С директором детского дома решали вопросы более глобальные.
Конечно, наш герой получил определенные медицинские знания, с которыми потом прошел три войны. Но медицина никогда не стала и не могла стать главным делом жизни. Она всегда проигрывала литературе, а потом и педагогике, сначала — де-факто, а потом и де-юре, когда он возглавил Дом сирот и официально порвал с врачебной практикой.
Сам Корчак признавался, что медицина помогает ему заглянуть внутрь человеческой личности. Он был убежден: именно с помощью врачевания можно разобраться, почему один ребенок ведет себя так, а другой иначе.
Медицина — как способ познания людей.
Однако Януш Корчак прекрасно понимал: тех знаний, которые дают ему в главном университете страны недостаточно. К тому же они очень специальные, узкие.
По счастью, тогда в Варшаве уже вовсю работал Летучий университет, и любознательный Корчак, разумеется, направился туда.
О Летучем университете председатель Совета министров, знаменитый граф Сергей Витте, говорил, что таким учебным заведением может гордиться любой народ.
Что ж это за университет-то такой, со странно-романтическим названием «Летучий»?
Мы с вами ведем речь о конце XIX — начале ХХ века. Это время, когда женщины еще не довели до победы свою борьбу за равноправие: скажем, им запрещалось учиться в высших учебных заведениях. Если Богу будет угодно, то я напишу про Марию Монтессори — еще одного великого педагога — так вот она, как я уже говорил, была первой женщиной, которой разрешили поступить в Медицинскую школу при Римском университете. Случилось это в 1893 году.
Женщины продолжали бороться за возможность обучения, им хотелось получить подлинное образование. Желание естественное и понятное.
И для особ женского пола начали тайно организовывать на конспиративных квартирах подпольные курсы, дабы помочь им получить образование.
Обучение было негосударственным, то есть неподцензурным, поэтому не удивительно, что им заинтересовались и мужчины. Да и вообще интересно: что же такое делают подруги на конспиративных квартирах.
Количество учеников и преподавателей увеличивалось. Все это начинало требовать серьезной организации.
И тут на сцене появляется Ядвига Щавиньская-Давидова — как раз одна из тех дам, которые тайно получали образование.
Ядвига понимает: все эти конспиративные занятия надо объединить и организовать. Она составляет программу свободного, не государственного, подпольного университета.
Так возникает невиданное доселе учебное заведение.
Университет назывался «Летучий», потому что постоянно менял места дислокаций. Более того, студентов просили приходить по одному, чтобы полиции было сложнее их выследить.
Давидовой Ядвига Щавиньская стала потому, что вышла замуж за Яна Давида — знаменитого польского ученого, одного из первых психологов, который, в частности, начал заниматься экспериментальной психологией с детьми.
Дальше все организовалось понятно и просто. Давид приводил своих друзей — серьезных ученых, которые задавали высокий уровень преподавания.
Ядвига занималась организацией всего процесса.
Летучий университет процветал.
Занятия в Летучем университете — дело серьезное, длятся по 8–11 часов. Тем не менее наш герой успевает учиться в Летучем, познавать медицину в Варшавском университете, а в свободное время — где он только его берет? — еще и писать.
Летучий университет только называется немного романтично, а на самом деле — это серьезное учебное заведение: несколько блоков дисциплин, известные преподаватели, сложные семинары и лекции. Все это тайно перемещается в пространстве города с квартиры на квартиру.
Удивительно, но за все время существования университета не нашлось ни одного человека, который бы выдал товарищей, привел на занятия полицию. Власть никогда университету не угрожала.
Преподавателей Летучего университета объединяла безусловная любовь к Польше (напомню: тогда она входила в состав Российской империи), необходимость говорить о ее прошлом и думать о будущем. Какие бы ни изучались предметы, всегда находилось время порассуждать и поспорить о судьбе своей страны, и это, разумеется, очень нравилось студентам.
Среди тех, кто учил Корчака, были люди выдающиеся. Например, историк Тадеуш Корзон — автор многочисленных учебников и статей, один из первых польских марксистов, переводчик «Капитала» на польский язык. Выдающийся социолог и антрополог Людвик Крживицкий. Профессор Брюссельского, а потом Колумбийского университета Манфред Кридль. Член Польской академии знаний, профессор Игнаций Хшановский.
Перечень, конечно, можно продолжать, но главное: в Летучем университете работали лучшие. Преподавание здесь принципиально отличалось от того, что видел наш герой в Варшавском университете.
Ему казалось, что в формально главном университете страны никто не занимается постижением сущности человека. Все здесь весьма походило на гимназию: вызубривали параграфы учебников, отвечали преподавателям. Но когда наступило время практики, выяснялось, что никто не знает, как вести себя с больными.
Кроме того, в течение двух лет существовала обязательная военная подготовка, которая казалась нашему герою делом совершенно бессмысленным, однако отнимала кучу времени.
Учиться становилось нестерпимо скучно. Заставлять себя ходить на занятия удавалось все реже. В результате наш герой окончил курс обучения не за пять лет, как было положено, а за шесть. Но, слава Богу, окончил.
Другое дело — Летучий университет. Совсем иной уровень преподавателей. Совсем иной уровень обсуждений. Постоянно идет речь о будущем страны, и главное, о том, что ученый может сделать для этого будущего. Проблемы науки пересекаются с вопросами социальными. Идет живой разговор искренних людей — и преподавателей, и студентов.
К тому же Ян Давид издает журнал «Голос», который читает — как сейчас бы сказали — либерально настроенная интеллигенция. Понятно, что Корчак не может пройти мимо этого журнала, начинает писать и туда.
Учеба в Летучем университете доставляет удовольствие, но и она заканчивается. Наш герой имеет два высших образования.
Для любопытных сообщу, что судьба Летучего университета была вполне благостна: он легализовался в 1905 году, а потом превратился в Свободный польский университет.
Всего Летучий университет окончили пять тысяч студентов. Среди самых известных всегда называют двух: нобелевского лауреата Марию Кюри и Януша Корчака.
Судьба же самой Ядвиги Щавиньской-Давидовой оказалась более печальна: в 46 лет она испытала ужасную депрессию, в результате которой покончила жизнь самоубийством, бросившись на дно бетонного колодца.
Был ли наш герой революционером, который борется, скажем, за свободу Польши? Многие исследователи считают именно так.
Если мы говорим о практической работе, то — нет.