а верила его словам. Серая шкура её наверняка обманул, обхитрил, чтобы выманить пирожки. Хорошо хоть, саму не сожрал…
Ярга отступила от стены.
– Я не воровка, – она вытерла рукавом нос, – и не царская невеста, просто деревенская легковерная дурочка. Но и помирать тут не собираюсь.
Девушка снова огляделась – никого, только вечерняя темень сгущается. Ярга вдохнула поглубже, медленно выдохнула и ухватилась за виноградную лозу.
Весила она мало, едва ли больше отрока, потому как привыкла к скудной пище и тяжёлому труду, была тощей и лёгкой, а ещё достаточно ловкой, чтобы вскарабкаться по виноградной лозе. Ярга очень торопилась: боялась, что её заметят, но тени сгустились, прохладная ночь укутала Велиград так стремительно, словно её наслали колдовством, даже туман на улочках заклубился молочной дымкой. Ни тебе стражи, ни загулявших горожан, только собаки лаяли где-то во дворах, да и то вряд ли на неё.
Девушка добралась до верха и протиснулась меж зубцами стены, оказавшись в проходе, где запросто смогли бы разойтись два человека. Вот только здесь всё заросло лозой и обветшало. Наверное, патрули вообще позабыли об этой части царских владений, потому что с другой стороны раскинулся сад, отгороженный от дворца внутренней стеной поменьше.
Ярга прислушалась, но не уловила ни единого подозрительного шороха, зато разглядела яблоню, грушу, вишню и другие плодовые деревья. На всякий случай она подобрала выпавший из кладки камень и бросила вниз, в кусты, чтобы проверить, есть ли там сторожевые псы, но снова ничего не услышала и тогда решила не терять более времени. Она полезла вниз по лозе, которая здесь была ещё толще и прочнее, по пути несколько раз замирала и прислушивалась с опаской, но к тому моменту, как ноги снова ступили на твёрдую землю, Ярга окончательно уверилась в том, что в царском саду она одна. Перекусит плодами, переночует в тишине, а перед рассветом уберётся отсюда подальше.
Она отряхнула руки, обернулась. И встретилась лицом к лицу с юношей.
Молодой, немногим старше её, высокий и широкоплечий, а ещё такой красивый, что Ярга растерялась более его внешнему виду, нежели тому, что её поймали столь внезапно. У незнакомца были короткие чуть вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, ясные голубые глаза и правильные, слегка надменные черты лица, будто вылепленные придирчивым божеством так безукоризненно, чтоб ни единого изъяна не осталось. Кафтан на нём казался очень дорогим, алого цвета с золотой вышивкой, а плотные порты были заправлены в мягкие остроносые сапоги из блестящей кожи, какой Ярга ни на одном базаре прежде не встречала.
– Так-так, – протянул добрый молодец, скрестив на груди руки. На девушку он смотрел сверху вниз с толикой презрения во взоре. – Кто это у нас тут?
Но Ярга будто язык проглотила. Она шагнула назад и до боли вжалась спиной в жёсткую лозу.
– Воровка, значит. – Юноша приблизился, нависая над ней. – Вот кто повадился таскать яблоки! – Его губы изогнулись в довольной усмешке. – Батюшка будет счастлив. Не думал, что так легко поймаю вора. Идём, голубушка!
Незнакомец схватил Яргу за запястье и потянул за собой.
– Что? Нет! – Она наконец очухалась, упёрлась пятками и попыталась высвободиться, но ничего не выходило. – Я не воровка! Клянусь, что не воровка!
– Ты только что прямо на моих глазах забралась в наш сад, – юноша насмешливо фыркнул, – и будешь говорить, что пришла сюда не для того, чтобы нас обокрасть?
– Вас? – Девушка обмерла.
– Нас. – Юноша самодовольно прищурился. – Ты ступила на земли моей семьи, воровка, и смеешь меня обманывать. – Он окинул девицу оценивающим взглядом. – Признавайся, зачем тебе отцовские яблоки?
– Я-я-яблоки? – заикаясь, вымолвила Ярга. Она предприняла ещё одну безуспешную попытку высвободить руку из стальной хватки. – Да я вообще случайно сюда забралась.
Они оба одновременно подняли глаза. Крепостная стена, через которую перелезла девушка, была высокой и опасной, такую случайно не перемахнуть, поэтому юноша снова усмехнулся.
– Знаю, это прозвучит странно, – Ярга закатила глаза, – но я ехала на смотрины невест к велиградским царевичам. Мой отец человек зажиточный. Он снарядил целый обоз, но в лесу на нас напали, убили всех, кроме меня. Я чудом сбежала, долго бродила по лесу, пока не вышла к Велиграду. Думала, что спасена, пришла прямо к воротам, а стражники сказали, что царь Демьян не велел никого впускать. Предложили подождать. А у меня денег нет ни на жильё, ни на еду, вот я и подумала, что никому не навредит, если я в этом саду заночую и съем пару груш с дерева. За этой стеной всяко безопаснее, чем в городе, да и от груши-другой у царской семьи не убудет.
Словно в подтверждение её слов, живот снова раскатисто заурчал.
Юноша насмешливо приподнял бровь. Ярга покраснела. Она уже отлично понимала, кто перед ней, но всё же решила изобразить дурочку.
– Быть может, ты меня и к царю проводишь, коли ему служишь и сад сторожишь? – Девушка старалась, чтобы голос звучал уверенно.
– Сторожу?! – Лицо юноши вытянулось. – Эка нахалка попалась! – Он со смехом поймал её вторую руку и тряхнул, чуть грубовато и с явным негодованием. – Да ты хоть знаешь, кто я такой?
– Понятия не имею. – Ярга часто заморгала. – Витязь из царской дружины?
– Да я царевич Иван! Младший царский сын! – возмутился он.
– Врёшь! – Она решила играть до конца. – Сам вор, поди. Или стражник, который в сад пришёл, чтоб выспаться в тишине, от службы отлынивая.
– Да как ты смеешь! – загрохотал он и дёрнул Яргу на себя так, что она упала ему на грудь, уткнувшись лицом в камзол. Потом поймал её за плечи, а она подняла на него глаза и вдруг засмеялась. Царевич Иван растерялся. Он осторожно приобнял развеселившуюся девушку, помогая ей устоять на ногах.
– Насмешничаешь? – догадался он. Голос его зазвучал мягче.
– Разве что самую малость, – Ярга отстранилась, выскальзывая из объятий царского сына, а потом повторила уже спокойнее: – Я не воровка. И правду тебе сказала, что свататься шла. Сирота я теперь. – Улыбка её угасла. – И в саду твоём искала спасения, а вовсе не думала батюшку твоего обокрасть. Да и яблоки я не очень-то и люблю.
Иван внимательно выслушал её, а пока она говорила – продолжал рассматривать девицу, даже обошёл вокруг, словно оценивал.
– Ты не знатного рода, – заметил он будто бы с досадой. – Хоть и красивая, но невестой ни мне, ни моим братьям тебе не бывать. Даже если ты отцу понравишься, матушка того не допустит.
Царевич снова задрал голову, изучая в задумчивости виноградную лозу.
– Странное дело, этой напасти тут ещё вчера вроде как не было. Вообще не припомню, чтоб у нас виноград рос. Не могла же она за один день вот так разрастись? – Иван подёргал лозу, и та протестующе затрещала, а сверху посыпались листочки и веточки. – Надо приказать, чтоб срубили, а то сегодня невеста забралась, а завтра – убийца с ножом.
Ярга же подумала про Серого Волка – наверняка это всё его колдовство. Уж если он в лесу мог тропки путать, то виноград бы в два счёта вырастил своим чародейством.
– Говоришь, в Дремучем лесу одна смогла выжить? – Иван с сомнением прищурился, когда девушка кивнула в ответ. – И через стену легко перемахнула. Ловко это у тебя вышло.
– Захочешь жить – и не такое совершишь, – ляпнула Ярга первое, что пришло на ум. Живот снова издал протяжный жалобный звук, напоминая о себе.
– Идём, – вдруг сказал царевич. – Я тебя накормлю, а потом решу, что с тобой делать. – Он заметил, как опасливо глядела на него девушка, поэтому добавил: – Не бойся, не обижу. Зовут тебя как?
– Ярга, – тихо вымолвила она.
– Ярга, – повторил он и вновь усмехнулся. – Чудно́. Не Марья, не Василиса – Ярга, значит. – Он покачал головой. – Идём же, Ярилы дочка. У меня одна мысль только что родилась. Пока будешь ужинать, я тебе о ней поведаю.
Девушка пошла за царевичем в глубь сада. Боялась, что он передаст её в руки стражи, – а нет, Иван провёл Яргу мимо всех кустов и плодовых деревьев к небольшому холму, на котором раскинулась удивительного вида яблоня. Такая, что девушка замерла на месте, едва они приблизились, и смогла вымолвить лишь:
– Ох!..
Иван улыбнулся шире, изучая её изумлённое лицо, словно бы остался доволен реакцией.
– Чему дивишься? Выходит, и вправду впервые видишь? – заметил он. – Не воровка, значит.
Но Ярга на его слова даже внимания не обратила. Она медленно пошла к яблоньке, всё ещё не веря своим глазам. Меж курчавых малахитовых листочков прятались наливные яблочки, вот только яблок таких Ярга прежде не встречала.
– Они что, и вправду золотые? – Она протянула руку и погладила кончиками пальцев висевшее низко яблочко. Кожура была гладкой и будто бы тёплой на ощупь, а ещё мерцала мягким свечением, точно подсвеченная изнутри.
– Золотые, – ответил Иван, который продолжал пристально наблюдать за девушкой. – Батюшка мой эту яблоню вырастил из волшебного семечка. Он все яблочки наперечёт знает, считает их каждый день и ест только по большим праздникам, и то весьма редко. Яблонька новых плодов не даёт, а старые не сбрасывает. Она круглый год такая с тех пор, как выросла.
Ярга убрала руку от волшебного плода, чтоб ненароком не сорвать его неловким движением. Иван взял её за локоток и проводил под самое дерево. Там на траве была расстелена овечья шкура, а на ней стояла корзинка с едой.
– Угощайся, – коротко пригласил он.
Яргу долго упрашивать не пришлось. Она села на шкуру и принялась изучать содержимое корзинки, которое оказалось поистине царским. В первом же надкушенном пироге ей попалась осетрина, в кружевном полотенце обнаружились очищенные орехи, а в маленьком горшочке – отменный мёд, сладкий и душистый. Ярга очень старалась есть аккуратно, не набрасываться на еду и помнить о том, что советовал Волк, но, кажется, голод победил.
Царевич Иван прислонился плечом к стволу чудесной яблони. Он наблюдал за Яргой, чуть наклонив голову набок. Кажется, не замечал того, с каким аппетитом она ела, а больше думал о чём-то своём. Наконец он вдруг протянул к ней руку и коснулся толстой косы. Ярга перестала жевать и подняла на него растерянный взгляд.