Примечания
1
Герберштейн С. Записки о Московии: в 2 т. Т. I. М., 2008. С. 339; Гваньини А. Описание Московии. М., 1997. С. 35; Тихомиров М. Н. Забытые и неизвестные произведения русской письменности // Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962. С. 242.
2
Обзор историографии см.: Андреев В. Ф. О происхождении новгородских пятин // Российское государство в XIV–XVII вв.: Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 180–185.
3
Повесть временных лет. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1999. С. 14.
4
Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). Т. I. Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 161; Т. II. Ипатьевская летопись. М., 1998. Стб. 149–150.
5
ПСРЛ. Т. I. Стб. 162; Т. II. Стб. 151.
6
Повесть временных лет. С. 70.
7
ПСРЛ. Т. III. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 182.
8
Там же. С. 160.
9
ПСРЛ. Т. III. С. 469.
10
Там же. Т. IV. Ч. 1. Новгородская четвертая летопись. М., 2000. С. 118; Т. VI. Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 182.
11
Повесть временных лет. С. 71.
12
ПСРЛ. Т. IV. Ч. 1. С. 117–118, 120; Т. VI. Вып. 1. Стб. 181–183.
13
Повесть временных лет. С. 66.
14
Там же. С. 65.
15
Там же. С. 66. В Никоновской летописи запись о рождении Вячеслава помещена под 1033 г. (ПСРЛ. Т. IX. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000. С. 80), а у В. Н. Татищева — под 1034 г. (Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. II и III. М., 1995. С. 77).
16
ПСРЛ. Т. IX. С. 57.
17
Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. I. М., 1994. С. 373.
18
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. II–III. М., 1991. С. 19.
19
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. (далее: ДДГ). М.; Л., 1950. № 61б. С. 198–199.
20
Там же. № 1а, б, № 20–22.
21
ДДГ. № 1а, б.
22
Повесть временных лет. С. 67.
23
Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. I. С. 373.
24
ДДГ. № 12. С. 33–37; № 20. С. 57.
25
Повесть временных лет. С. 66.
26
ПСРЛ. Т. III. С. 160, 469.
27
ПСРЛ. Т. III. С. 160, 469.
28
Там же. С. 471–472.
29
Там же. Стб. 149–150.
30
Большая российская энциклопедия. Т. 35. Шервуд — Яя. М., 2017. С. 767–768.
31
Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. II–III. С. 26; Погодин М. П. Древняя русская история до монгольского ига. Т. 1. М., 1871. С. 66.
32
Шляков Н. П. Восемьсот пятьдесят лет со дня кончины великого князя Ярослава I Мудрого // Журнал Министерства народного просвещения. 1907. Июнь. С. 362–400.
33
Куник А. А. Известны ли нам год и день смерти великого князя Ярослава Владимировича? // Летопись занятий Археографической комиссии. Вып. 11. 1888–1894 годы. СПб., 1903. С. 3–28.
34
Высоцкий С. А. Датированные граффити XI в. в Софии Киевской // Советская археология. 1959. № 4. С. 243–244.
35
Никольский К. Т., протоиерей. Пособие к изучению устава богослужения Православной Церкви. СПб., 1907. С. 152.
36
Рыбаков Б. А. Запись о смерти Ярослава Мудрого // Советская археология. 1959. № 4. С. 244–249.
37
ПСРЛ. Т. I. Стб. 447.
38
Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. II–III. С. 619. Прим. 301.
39
Об обстоятельствах крещения князя Владимира подробно рассказывается в книге «Владимир Святой».
40
В XVIII и XIX веках в Ростове и его окрестностях возникают легенды совсем иного рода, в которых фигурируют и князь Владимир, и его сыновья, ростовские князья Ярослав и Борис. Некоторые из таких преданий — несомненно, чисто книжного, даже сказочного, и притом очень позднего происхождения — приведены в так называемом «Хлебниковском летописце», дошедшем до нас в обработке ростовского краеведа и сочинителя А. Я. Артынова. Мы найдем здесь рассказы о крещении ростовцев самим князем Владимиром и «владыкой Киева Михаилом» 15 июля 989 года (день памяти св. Владимира) и об основании в тот же день ростовского Успенского собора и церкви во имя святых мучеников Кирика и Улиты в ближнем к Ростову селе Угодичи (уроженцем которого, кстати, был сам Артынов); об открытии в Ростове тогда же училищ «для обучения юношества»; об особой любви князя Ярослава Владимировича к «волости Угож» (Угодичам), которую князь якобы часто посещал «ради звериной охоты»; о разрушении Ярославом языческого капища и построении им в 997 году церкви в честь великомученика Георгия в Белогостицкой слободе Ростовского уезда (близ Белогостицкого монастыря на реке Вексне)22. Разумеется, в этих рассказах нет никакого «исторического зерна»; они отнюдь не основаны на каких-то местных преданиях, но полностью вымышлены позднейшими историописателями, стремившимися к приукрашиванию и удревлению истории своего родного города или села. Остается лишь удивляться тому, что некоторые, даже профессиональные, историки пытаются строить на их основании какие-то гипотезы относительно истории Северо-Восточной Руси и христианизации Ростовского края.
41
Здесь, очевидно, имеется в виду право на сбор дани с определенной территории.
42
В XII веке Городище вновь становится местом пребывания новгородский князей.
43
В 1013 году Болеслав привлек печенегов к союзу и вместе с ними напал на Русь. Тогда, правда, между его воинами и печенегами произошла ссора, и Болеслав приказал перебить своих прежних союзников. Но, вероятно, конфликт удалось преодолеть, во всяком случае, в дальнейшем Болеслав опять будет действовать против русских в союзе с печенегами.
44
Показательно, что подобные эпизоды с внезапным оживлением князя-мученика встречаются и в других агиографических памятниках. Из русских параллелей назовем летописную «Повесть об убиении князя Андрея Боголюбского».
45
24 июля 1015 года, действительно, приходится на воскресенье. Это, однако, не может само по себе свидетельствовать о достоверности источника, ибо древнерусские книжники легко умели высчитывать день недели, на который падало то или иное число. Отметим также, что в русских святцах встречается еще одна дата гибели св. Бориса — 12 августа12.
46
Так, в летописи дважды сообщается о том, что Ярослав получил из Киева известие об уже случившемся убийстве Бориса и немедленно отправил весть Глебу, предупреждая его о кознях Святополка: один раз это известие читается в том фрагменте текста, который совпадает с текстом анонимного сказания, второй — независимо от него. Из другого источника, «Слова о Моисее Угрине» из Киево-Печерского патерика, узнаем о том, откуда получила эти сведения сестра Ярослава, Предслава: у нее укрылся Моисей, отрок князя Бориса.
47
Заманчиво было бы, опираясь на показания древнейших записей саг, сообщающих лишь о гибели Свейна на Руси, предположить, что этот скандинавский предводитель поступил в Новгороде на службу к Ярославу и в числе прочих бесславно погиб во время резни в Новгороде в первой половине августа 1015 года (бежав из Норвегии в начале апреля, он вполне успел бы к этому сроку попасть в Хольмгард). Однако такому предположению противоречат показания более поздних записей саг о его пребывании осенью 1015 года в Карелии и о его военных действиях, также осенью, на территории Руси.
48
Так в Новгородской первой летописи: «…абие того вечера перевозися Ярослав на ону страну… и тои нощи поидоша на сечю». Согласно же «Повести временных лет», все происходило под утро. Ярослав «заутра исполчив дружину свою, противу свету (перед рассветом. — А. К.) перевезеся и высед на брег». По-видимому, битва все же началась в темноте, может быть действительно перед рассветом.
49
Правда, в той же статье в данных летописях читается рассказ о заложении Ярославом «града великого Киева», Золотых ворот и церкви Святой Софии. По крайней мере первые два строительства на самом деле развернулись гораздо позже: «Повесть временных лет» сообщает о них под 1037 годом, следующим после того, как на Киев вновь напали печенеги. Этот очевидный анахронизм заставил исследователей усомниться и в самом факте нападения печенегов на Киев и посчитать, что и вся статья 1017 года, как она изложена в новгородско-софийских летописях, лишь дублирует более поздние (под 1036 и 1037 годами) статьи «Повести временных лет»30. Однако известие о нападении печенегов на Киев именно в 1017 году подтверждается в таком независимом источнике, как «Хроника» Титмара, и потому сомнения на этот счет, по-видимому, следует оставить. Другое дело, что сообщения о двух нашествиях печенегов на Киев, в 1017 и 1036 годах, могли смешаться; из-за этого и произошла путаница, и набег печенегов 1017 года стали связывать с построением Золотых ворот и заложением нового города.
50
Ян Длугош сообщает также о том, что Ярослав привлек в свое войско печенегов. Но это известие польского хрониста XV века кажется сомнительным, особенно в свете того, что мы определенно знаем о существовании польско-печенежского союза при князе Болеславе.
51
В Западной церкви не существовало института митрополитаната, и потому митрополит мог быть назван архиепископом.
52
По сведениям Длугоша, Ярослав, узнавший об уходе части войск Болеслава на «зимние квартиры», «собрав войско, тайком приходит к Киеву, намереваясь убить польского князя Болеслава с помощью какой-нибудь хитрости или уловки». Однако Болеслав разгромил войско русского князя в «жесточайшей» битве70.
53
Ян Длугош называет по именам двух дочерей Владимира, захваченных в плен Болеславом: Предславу и Мстиславу. Имя последней в русских источниках не упоминается.
54
Напомним, что в списке новгородских князей, читающемся в Новгородской первой летописи младшего извода, прежде Владимира упоминается еще один сын Ярослава, не известный ни авторам «Повести временных лет», ни другим летописцам, — некий Илья, которого Ярослав посадил на княжение в Новгороде и который, по-видимому, вскоре после этого умер. Никаких хронологических ориентиров список не содержит, и, следовательно, ничего определенного об этом Илье мы сказать не можем. Полагают, что речь идет о сыне Ярослава от его первого брака, хотя, повторюсь, у нас есть основания сомневаться даже в самом факте его существования, ибо нельзя исключать того, что автор новгородского списка дважды внес в текст сведения об одном и том же лице — новгородском князе Владимире Ярославиче: в первый раз под его христианским, крестильным, а во второй — княжеским именем (см. об этом в главе 3). Во всяком случае, источники не позволяют говорить о каком-либо участии князя Ильи Ярославича (если он существовал в действительности) в последующих событиях.
55
Впрочем, польский хронист Ян Длугош сообщает о том, что Брячислав, «подчинив себе все Новгородское княжество», оставил в Новгороде своих посадников31.
56
В одной из рукописей Скилицы приводится и личное имя Монга (или Мунга) — Варда.
57
В «Истории Российской» В. Н. Татищева приготовления Мстислава к поединку описываются весьма пространно: «Мстислав, яко не был легкомыслен, взял себе на разсуждение до утра и хотел к нему отповедь прислать. И хотя ведал Редедю сильна, но сам вельми надеяся на умение и силу, зане его измлада никто побороть не мог. Поутру рано послал к Редеде, чтоб вышел в назначенное место, и сам пошел, яко положено без оружиа…»12
58
Лаврентьевская летопись содержит уникальное известие, согласно которому «беяху Кыеве Ярославли мужи 7 лет». Если наместники Ярослава появились в Киеве в следующем, 1025 году, то «7 лет» должны были завершиться в 1032 году. И действительно, под этим годом летопись определенно сообщает о пребывании Ярослава на юге, в Поросье. Но не исключено, что чтение Лаврентьевской летописи представляет собой простую описку. В других списках «Повести временных лет» вместо «7 лет» читаем «в сем же лете», и далее сообщается о рождении у князя Ярослава сына Изяслава: «И бяху седяше в Киеве мужи Ярославли. В сем же лете родися 2 сын, и нарече имя ему Изяслав» (Радзивиловская летопись).
59
Так излагают события большинство саг. В рассказе «Гнилой кожи» говорится по-другому: Кальв Арнасон прибыл на Русь раньше остальных, вместе с Карлом, и встретил Магнуса и других, когда те уже возвращались на родину.
60
Между прочим, закрадывается сомнение: не этот ли самый поход ошибочно был перенесен летописцами XV века на 47 лет назад и не является ли загадочный новгородец Улеб на самом деле князем Глебом Святославичем (имена Улеб и Глеб нередко приводятся в летописи как формы одного и того же имени)?
61
В. Н. Татищев сообщает, что пленные поляки были расселены и «около Чернигова». Если это известие верно, то, по-видимому, имеется в виду та часть польского полона, которая досталась князю Мстиславу.
62
В «Истории Ширвана и Дербенда» о событиях 1032 года говорится противоречиво: в первой части «Истории», посвященной правителям Ширвана, рассказывается о вторжении в Ширван сарирцев и аланов; во второй — «О правителях Баб ал-Абваба» (то есть Дербенда) — о русах и аланах.
63
Как показывают предварительные наблюдения А. А. Зализняка, значительная часть прочитанных им текстов носит откровенно еретический характер и свидетельствует о принадлежности автора кодекса к некой неизвестной из других источников церкви «александритов» — последователей «святого Александра Арменина, от рода Лаодикииска» (?). «В ходе работы над кодексом, — отмечает исследователь, — продолжают обнаруживаться все новые скрытые тексты. Поэтому подводить какие-либо итоги здесь преждевременно… Вообще в связи с Новгородским кодексом вопросов и загадок пока больше, чем ответов и разгадок».
64
В 1699 году мощи святителя Иоакима («точию кости едины») были перенесены из «каменной полатки» (вероятно, оставшейся от древней церкви Иоакима и Анны) в Софийский собор. Однако проведенное археологами исследование этих останков однозначно свидетельствует о том, что они не могут иметь отношение к первому новгородскому епископу и представляют собой «очевидный фальсификат»58.
65
Хотя в упомянутом списке новгородских князей, а также в читающемся в той же рукописи XV века родословии великих князей русских речь идет именно об одной грамоте, данной Ярославом новгородцам: «…Володимер роди Ярослава, его же грамота в Великом Новгороде»19.
66
Резана и ногата — единицы денежного счета Древней Руси.
67
Как обычно, исключительно интересные подробности событий приводит В. Н. Татищев: Ярослав, «собрав войско, варяги, словяне и русь, немедля пришел к Киеву по Днепру и вшед во град. А войско конное приспело на оную страну (сторону Днепра. — А. К.). Он же, перевесши ночью, ввел оное во град, а утро рано вывел в поле, устроя варяги посреди, на правой стороне киевляне, а на левом крыле новгородцы, и стали пред градом. Печенеги, видя оное, почали приступать и сступилися на месте, где ныне есть Святая София, митрополиа руская, бе бо тогда поле вне града. И бысть бой вельми жесток, едва к вечеру Ярослав победи печенег и разбил их розно. Они же, бежав от страха, многие в Сутени, Сетомли и во иных реках потонули и весь обоз оставили руским на расхисчение. Ярослав же, возблагодаря Бога, на том месте заложил церковь Святыя Премудрости Божией и поле то, присовокупя ко граду, велел всему войску укрепить стеною»31.
68
Известно, что христианское учение в принципе отвергает возможность точного расчета даты конца света. Ср. в Евангелии: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой» (Мф. 24:36). И у апостола Павла: «О временах же и сроках нет нужды писать… ибо… день Господень так придет, как тать ночью» (1 Фес. 5:1–2). Тем не менее попытки таких расчетов предпринимались неоднократно. Особенно они должны были оживиться в конце X — первой трети XI века, ибо в Священном Писании говорится о тысяче лет, на которые должен быть связан сатана, и о тысячелетнем Царстве Христовом (см. Откр. 20:2, 7).
69
Правда, нельзя не отметить, что годы предполагаемого светопреставления в связи с тысячелетием Рождества Христова и тысячелетием Страстей Господних (1000 и 1033 годы) совпадают (может быть, и случайно) с двумя зияющими провалами в «Повести временных лет»: между 997 и 1014 и между 1032 и 1036 годами.
70
Крупнейший современный исследователь византийской культуры Сергей Сергеевич Аверинцев так пишет о воздетых руках — традиционном жесте Божьей Матери Оранты: «Чтобы понять подлинный смысл жеста Оранты, полезно вспомнить известное место Библии, где описывается именно такой жест. Согласно повествованию Книги Исхода, во время тяжелой битвы израильтян с амалекитянами Моисей поднял руки в молитве за свой народ — и до тех пор, пока он упорным усилием удерживал руки в воздетом положении, побеждали израильтяне, а когда руки Моисея невольно опускались, одолевали враги (Исх. 17:11–12)… В свете этого эпизода, популярного в средние века и служившего ветхозаветным прообразом позы Оранты, становится понятным, какого рода молитва изображена в известной киевской мозаике. Эта молитва — многотрудное духовное воинствование „за други своя“, „духовная брань“, воински непреклонное „дерзание“ перед лицом Бога, напряжение теургической силы, от которого должны расточиться видимые и невидимые, телесные и бесплотные враги города и народа. Целую вечность не опускающая своих воздетых рук Оранта есть поистине „Воевода“ для своих людей, самоотверженно принимающая на себя воинский труд заступничества за них, как Моисей принимал на себя бремя своего народа»60.
71
Теперь, после сенсационной находки российских археологов, кажется, можно сделать поправку к этому утверждению: обнаруженная в Новгороде в 2000 году деревянная книжечка — цера (датируемая концом X — первой четвертью XI века!) — содержит не только тексты отдельных псалмов, но и совершенно оригинальные древнерусские сочинения, которые, надо надеяться, в скором времени будут полностью прочитаны исследователями73.
72
«Златоструями» в Древней Руси назывались сборники, включавшие в себя слова и поучения величайшего христианского писателя Иоанна Златоуста.
73
С конца XV века в источниках появляются сведения о некоем митрополите Кирилле, преемнике Феопемпта103. Но откуда извлечены эти сведения и насколько они достоверны, неизвестно.
74
По сведениям В. Н. Татищева, союз двух государств был направлен не только против мазовшан, но также против чехов и пруссов: «…а Ярослав обещал ему (Казимиру. — А. К.) помогать на чехов, мазовшан и прус»16.
75
Впрочем, определенные сомнения на этот счет остаются: о том, что Мария была дочерью Анны, из польских хронистов сообщает только Ян Длугош, которому были известны и русские источники.
76
Между прочим, рассказ о Харальде лишний раз высвечивает особенности саг как исторического источника: их несомненную историческую ценность и вместе с тем необходимость с крайней осторожностью обращаться с содержащейся в них информацией. Так, в саге нашли отражение многие важнейшие события византийской истории: походы Георгия Маниака в Сирию и Месопотамию, Италию и Сицилию; восстание в Константинополе в апреле 1042 года, в ходе которого был ослеплен император Михаил V и разграблен императорский дворец; конфликты между местным населением и наемниками в царствование Константина Мономаха. Кажущееся совершенно фантастическим утверждение авторов саги о желании императрицы Зои выйти замуж за Харальда есть не что иное, как сохраненная в памяти норвежцев молва о распутстве обладательницы византийского трона: по словам Михаила Пселла, Зоя страдала «страстью к соитию, которую — вопреки возрасту — поддерживала в ней изнеженная жизнь во дворце». Но при этом в устах скандинавских сказителей подлинные события зачастую превращаются в свою противоположность: так, Харальд ослепляет «конунга ромеев» лишь в отместку за нанесенную ему личную обиду (и притом ослепленным оказывается император Константин Мономах, благополучно процарствовавший до 1055 года!), а о восстании народа не говорится ни слова; выдающийся византийский полководец Георгий Маниак, человек исключительной физической силы и мужества, одержавший победы над всеми врагами империи и на востоке, и на западе, под началом которого служил Харальд, оказывается лишь жалким завистником, никчемным неудачником, объектом насмешек главного героя. Для авторов саг Харальд — главный и чуть ли не единственный герой всех событий, в которых он принимает участие, он завоевывает земли и города и едва ли не определяет судьбы империи (точно такую же роль отводят саги тем из своих героев, которые находятся на службе у русских князей). А между тем из византийских источников нам известно, что на византийской службе Харальд удостоился лишь титулов манглавита и спафарокандидата — вполне заурядных для командиров отрядов иноземных наемников.
77
Ибо убит он был именно на рынке.
78
Именно так полагал Ян Длугош. «Князь Руси Ярослав, — писал он, — не довольствуясь монархией и княжением над всей Русью, ища известности и славы в иных странах, начинает войну против соседних греков и, так как ему было уже трудно выдержать тяготы войны, посылает своего старшего сына Владимира с многочисленным войском…»49
79
Согласно распространенному в исторической литературе мнению, Вышата, возглавлявший русские войска в 1043 году, был сыном будущего новгородского посадника Остромира (Вышата, сын Остромира, упоминается в летописи под 1064 годом: в этом году он бежал в Тьмуторокань вместе с сыном Владимира Ярославича, князем Ростиславом, и неким Пореем). Однако, по-видимому, это заблуждение. Имя Вышата в Древней Руси было достаточно распространенным55. Хронология же жизни обоих Вышат, а также некоторые другие соображения свидетельствуют о том, что Вышата, «отец Янев», отнюдь не одно лицо с Вышатой, «сыном Остромировым»56.
80
Нередко полагают, будто скандинавов в походе возглавлял Харальд Норвежский, однако это мнение, по-видимому, безосновательно. Саги никоим образом не намекают на это, а кроме того, по возвращении на Русь из Византии Харальд должен был всецело посвятить себя подготовке к возвращению в Норвегию и борьбе за норвежский престол, а потому едва ли мог принять участие в византийской авантюре.
81
В. Н. Татищев так объясняет причины остановки русских войск на Дунае: когда русские пришли «в устье Дуная реки, уведали воеводы Владимировы, что греки на море во множестве кораблей противо их вышли, советовали Владимиру выдьти на берег и воевать по земли, а лодии свои поставить в крепкое место, но варяги советовали идти морем к Константинополю»66.
82
Литра — византийская мера веса, равная примерно 288 граммам, а также мера денег. Равнялась 72 номисмам (см. ниже).
83
Статир — античная монета; этим устаревшим словом Михаил Пселл, очевидно, назвал византийскую номисму — золотую монету (обычно с изображением правящего императора), составлявшую 1/72 литры (или фунта) золота. Как показали исследования Г. Г. Литаврина, данные Пселла и Скилицы близки: «В самом деле: одна тысяча статиров на ладью (50 воинов) дает по 20 номисм на воина. И три литры (216 номисм) на отряд из десяти воинов (низшая единица древнерусского войска. — А. К.) дают по 21,6 номисмы на воина… Иначе говоря, если все войско насчитывало 20 тысяч, то Владимир требовал примерно 400 тысяч номисм. Можно согласиться… что эта цифра не кажется непосильной для имперской казны того времени»69.
84
Автор отдает себе отчет в некоторой фантастичности предложенного объяснения русского похода на Царьград. Однако, если мы принимаем свидетельство новгородско-софийских летописей о начале похода «на весну» 1043 года и вместе с тем свидетельство Иоанна Скилицы о походе русского флота к Константинополю лишь в июле того же года (см. далее), то иначе (то есть не считая русских первоначально союзниками Константина) трудно объяснить поразительную бездеятельность, проявленную императором в июне 1043 года.
85
По свидетельству саги, бо́льшая часть участников похода Ингвара погибла не от варяжского оружия, но от начавшейся в войсках эпидемии. Возможно, это также отражает какие-то реалии восточного похода, хотя и неизвестно какой его стадии — до или после ухода скандинавов от русских.
86
А вот поэтический перевод первой строфы «Вис радости» Харальда в соответствии с принципами скальдической поэзии, выполненный О. А. Смирницкой (по «Кругу земному» Снорри Стурлусона):
Взгляду люб, киль возле
Сикилей — сколь весел
Бег проворный вепря
Вёсел! — нес дружину.
Край пришелся б здешний
Не по вкусу трусу.
Но Герд монет в Гардах
Знать меня не хочет.
87
В литературе распространено мнение, согласно которому сватовство Харальда Норвежского к русской княжне Елизавете Ярославне нашло отражение в известной русской былине о сватовстве заморского гостя Соловья Будимировича к племяннице «ласкового» князя Владимира Забаве Путятичне101. Трудно сказать, однако, насколько это предположение основательно.
88
Точный возраст Анны мы не знаем. Французские источники полагают, что она родилась в 1025 году, но на каком основании, неизвестно. Не исключено, что именно о рождении Анны сообщается в «Истории Российской» В. Н. Татищева под 1032 годом116; в таком случае к 1048 году Анне должно было быть шестнадцать лет — вполне подходящий возраст для невесты.
89
Правда, здесь надо сделать одну существенную оговорку. В младшем изводе Новгородской первой летописи, а также в новгородско-софийских и следующих за ними летописных сводах события изложены иначе: о пожаре, уничтожившем старый Софийский собор, сообщается под 1049 годом, то есть спустя четыре года после начала строительства нового каменного храма; к тому же оказывается, что новый собор строили совсем на другом месте — не на том, где стоял прежний: «Месяца марта в 4, в день суботный, сгоре Святая Софея; беаше же честно устроена и украшена, 13 верхы имущи, а ту стояла Святая Софея конець Пискупле улице, идеже ныне поставил Сотъке церковь камену святого Бориса и Глеба над Волховом»133. Однако, как показали исследования В. Л. Янина, указание на то, что прежняя деревянная церковь Святой Софии находилась на месте известной позднейшей церкви святых Бориса и Глеба, поставленной новгородцем Сотко (Садко) Сытиничем в 1167–1173 годах, то есть на весьма значительном удалении от каменного храма и, более того, в той части новгородского детинца, которая была включена в систему укреплений древнего Новгорода лишь в 1116 году, при князе Мстиславе Владимировиче, кажется совершенно невероятным: скорее всего, данное уточнение летописца XV века имело целью подчеркнуть особое значение Борисоглебской церкви в то время, когда составлялась летопись134.
90
Нынешняя высота Софийского собора — 38 метров. Но за годы своего существования храм почти на два метра ушел в землю.
91
Согласно родословию князей, включенному в Воскресенскую летопись (XVI век), Владимир имел еще одного сына, Ярополка, однако его имя в других источниках не упоминается152.
92
По летописи, князь Олег Древлянский погиб в 977 году. Смерть Ярополка летописи датируют 980 годом, однако, судя по дате, приведенной в «Памяти и похвале князю Владимиру» Иакова мниха, Ярополк погиб двумя годами раньше, летом 978 года.
93
Ибо «кто будет верить и креститься, спасен будет» (Мк. 16:16); следовательно, крещение без веры, а тем более крещение покойного, лишено смысла и кощунственно по своей сути.
94
В 1095 году частицы мощей святых братьев были перенесены в чешский Сазавский монастырь. В 1117 году в их честь был освящен храм в Константинополе, а в начале XIII века в Константинопольской Софии стоял их образ. Память святых в XII–XIII веках отмечалась также в болгарской, сербской и армянской церквях.
95
Так, в Житии Феодосия рассказывается о том, как преподобный в бытность свою игуменом Киевского Печерского монастыря часто по ночам «отай всех исхожааше к жидом, и тех еже о Христе препирая» (то есть вступал с ними в религиозные прения), причем, по словам агиографа, с риском для собственной жизни23.
96
Следует иметь в виду, что 1051 год как год поставления Илариона на митрополию может быть принят лишь условно: сентябрьский 6559 год соответствует сентябрю 1050 — августу 1051 года; мартовский — марту 1051-го — февралю 1052-го; какой именно из этих двух стилей использован в записи, точно сказать нельзя. Так что, строго говоря, постановление Илариона могло иметь место между сентябрем 1050 и февралем 1052 года.
97
Слова Роже полностью подтверждаются летописью; так, известно, что в 1147 году главой святого Климента поставлялся на киевскую кафедру митрополит Климент Смолятич. Отметим также, что святой Фив, ученик святого Климента, вообще не почитался нигде в христианском мире, помимо Киева и, может быть, Херсонеса, и его имя французский епископ мог узнать только на Руси. (Имя Фив присутствует в греческом и славянском текстах «Мучения святого Климента», но только вместе с именем другого ученика святого Климента, Корнелия.)
98
Может быть, поэтому в некоторых источниках сообщается, что у Ярослава было всего трое сыновей, наследников его власти. Так полагали, например, новгородский книжник, автор статьи «А се по святом крещении, о княжении Киевском», включенный в Новгородскую первую летопись младшего извода (см. ниже), а также автор Псковской второй летописи («…а у Ярослава 3 сына: Изяслав, Святослав, Всеволод»). Трое сыновей Ярослава известны и по скандинавским сагам; правда, поименно названы в них «Вальдимар», то есть умерший еще при жизни отца Владимир Ярославич, «Висивальд», то есть Всеволод, а также некий загадочный «Хольти Смелый», в котором скорее всего следует видеть того же Всеволода Ярославича20.
99
Упоминание об Игоре отсутствует в большинстве списков «Повести временных лет», за исключением Академического; зато оно имеется в новгородских летописях: Новгородской первой младшего извода, Софийской первой и др. Полагают, что слова: «А Игорю Володимерь» были сознательно исключены летописцем при составлении одной из редакций «Повести временных лет» в угоду князю Святополку Изяславичу, удерживавшему Владимир-Волынский за собой и своими сыновьями и опасавшемуся притязаний на этот город со стороны князя Давыда Игоревича, сына Игоря Ярославича, который в обоснование своих прав ссылался на завещание Ярослава24.
100
Указание на Туров имеется только в Ипатьевском списке «Повести временных лет», во всех остальных пропуск: «Изяславу тогда сущю…», без наименования города. В некоторых же летописях (например, Воскресенской, Софийской первой по списку Царского и др.) текст читается по-иному: «Изяславу сущю тогда в Новегороде»33.
101
По разным летописям датируется 1019 или 1020 годом. Отнесена предположительно ко времени после захвата Новгорода князем Брячиславом.
102
По сведениям некоторых летописей, 1034 год.
103
Разумеется, все эти события отнесены летописью к 1037 году лишь условно.
104
Дата условная.
105
Дата условная.
106
Возможно, 10 февраля 1051 года.
107
По-другому — в 1049 году.
108
Дата выведена искусственно; иначе эти события датируют первой половиной киевского княжения Ярослава.