Кроме того, оксиконтин активно продавался на черном рынке.
Более 70 % тех, кто время от времени принимал этот препарат в качестве развлечения, доставали его через друзей или родственников; 5 % покупали у наркоторговцев через интернет. Иногда лекарство воровали из аптек; 90 % ограблений в американском округе Пьюласки (штат Вирджиния) было напрямую или косвенно связано со злоупотреблением оксиконтином, а половина преступников города Хазард в Кентукки сидели в тюрьмах за преступления, совершенные из-за этого средства. Иногда пожилые люди, чтобы получить немного денег сверх скудного пособия, шли в бесплатную поликлинику или обращались за социальной помощью, покупали упаковку с сотней таблеток оксиконтина по 80 мг и продавали их на улице по доллару за миллиграмм, получая в результате 8000 долларов прибыли. Подростки воровали лекарство у родителей. (Одним из неофициальных названий препарата было «детский наркотик».) Рецепты на него подделывали. Женщины шли в проституцию, чтобы удовлетворить свою зависимость. Фармацевты подменяли препарат подделками и продавали на сторону. Один аптекарь из Пенсильвании до того, как его арестовали, нелегально продал рецептурных обезболивающих на сумму в несколько сотен тысяч долларов. В основном это был оксиконтин, который принес ему за три года 900 000 долларов (которые он впоследствии проиграл на бирже).
Врачи всячески извлекали выгоду из «золотой лихорадки», начавшейся в результате появления оксиконтина, и продавали рецепты за деньги или секс. Доктор Рандольф Ливерц из Индианаполиса выписал этот препарат на общую сумму более миллиона долларов, выделенную по федеральной программе оказания медицинских услуг малообеспеченным слоям населения; причем 130 000 долларов из них заплатила женщина, которая была частью цепочки наркодилеров и продавала оксиконтин на улице. Чтобы вовремя получить рецепт, ей пришлось бы принимать по 31 таблетке каждые 12 часов вместо одной, согласно рекомендации производителей. И Ливерц был не единственным: такие наркоточки возникали, как грибы, по всей стране. Один врач на востоке Кентукки принимал в день по 150 пациентов. Человек проводил на приеме менее трех минут и выходил с рецептом на обезболивающие. Только во Флориде были сотни таких мест.
Врачей обвиняли и арестовывали за умышленные и непредумышленные убийства. Некоторых сажали в тюрьмы. Но больше всего внимания в международной прессе привлек случай с 55-летним врачом из Флориды по имени Джеймс Грейвс, которого осудили за непредумышленное убийство: четверо его пациентов умерли от передозировки. Точка Грейвса была хорошо известна среди наркоманов. «Пошли слухи, что у него проще всех можно достать таблетки», — рассказал помощник главного прокурора штата Расс Эдгар. В суде Эдгар утверждал, что этот врач, хвастаясь, называл выписку рецептов на обезболивающие «золотой жилой», потому что редко осматривал пациентов и поэтому не заполнял никаких медицинских карт. Также Расс считал, что Грейвс проигнорировал призывы фармацевтов и родителей изменить лекарство. Парковка у его кабинета зачастую напоминала стоянку автомобилей на спортивных мероприятиях: пациенты ели и работали в своих машинах и каждый раз радостно приветствовали друг друга, получив очередной рецепт. «Вы должны понять: тут что-то не так, когда у дверей вашего кабинета люди устраивают автопикники», — сказал Эдгар.
Во время судебного разбирательства Расс утверждал, что «матери одна за другой звонили в офис обвиняемого и просили прекратить давать детям наркотики, иначе те умрут. Подсудимый не послушал их, и в итоге все закончилось передозировкой». На это Грейвс возразил, что никто бы не умер, если бы пациенты принимали лекарства так, как написано в рецепте. Он выступил против обвинителя, которого считал совершенно аморальным, сказав судье: «Я молю Бога, чтобы что-то изменилось и он пришел к вере в Христа». Джеймс Грейвс был приговорен к 63 годам тюрьмы. Он был первым врачом, которого обвинили в непредумышленном убийстве или убийстве в связи с безответственным назначением обезболивающего.
Больше всего от оксиконтинового кошмара пострадали жители сельской местности в предгорьях Аппалачей и долины реки Огайо.
Злоупотребление препаратом впервые выявилось в селениях штата Мэн в конце 1990-х годов, а затем распространилось по восточному побережью, включая Западную Вирджинию, Кентукки и Южный Огайо. (Другое название оксиконтина — «деревенский героин».) С 1995 по 2001 год число пациентов, которых лечили от зависимости, в штате Мэн увеличилось на 460 %, а на востоке Кентукки — на 500 %. В Западной Вирджинии открылось шесть новых наркологических клиник, где лечились более 3000 наркоманов. В Юго-Западной Вирджинии первый наркологический центр открылся в 2000-м; за три года там пролечились более 1400 пациентов; к 2003-му показатель летальности от злоупотребления оксикодоном в регионе вырос на 830 %. К 1999 году число смертей от применения оксикодона в округе Аллегейни в Западной Пенсильвании превысило цифру гибели в автомобильных авариях.
Врачи аппалачского отделения неотложной помощи стали экспертами в распознавании симптомов ломки, которые включали беспокойство, насморк, потливость, зевоту, бессонницу, потерю аппетита, гусиную кожу, боли в спине и в животе, тремор и непроизвольные подергивания ног.
В 2003 году, через 17 лет после того, как Рассел Портеной опубликовал свою работу с заявлением о том, что долгосрочное применение оксикодона относительно безопасно и не приводит к зависимости, Джейн Баллантайн написала статью в New England Journal of Medicine, где утверждала совершенно обратное. Она показала, что при длительном применении такие препараты, как оксиконтин, вызывают привыкание (то есть для получения аналогичного эффекта нужна все большая доза), гиперестезию, или повышенную чувствительность (при использовании анестезирующих средств боль ощущается сильнее, чем без них), изменения гормонального фона (в частности, сокращается производство кортизола — важного гормона, участвующего в регуляции обменных процессов), в иммунной системе, а также снижение фертильности, либидо и сексуального влечения. Баллантайн сделала вывод: «Раньше считали, что неограниченное увеличение дозы было по крайней мере безопасным, теперь доказано обратное: длительное лечение опиоидами небезопасно, равно как и неэффективно».
Управление по контролю за продуктами и лекарствами работу Баллантайн не восприняло как новость, там уже успели рекомендовать изменить этикетку на оксиконтине. На ней больше не было написано, что отложенное всасывание вещества снижает предрасположенность к злоупотреблению лекарством; теперь указывалось, что этот состав с большой вероятностью вызывает привыкание, ведет к злоупотреблению, передозировке и смерти. Причем уточнение было не мелким, а довольно заметным — так называемое предупреждение «в черной рамке».
Однако этого оказалось слишком мало, к тому же было очень поздно.
В 2002 году опрос в сельской школе Мичигана показал, что 98 % учащихся слышали об оксиконтине, а 9,5 % попробовали его; из последних 50 % принимали его более 20 раз. К апрелю в Управлении по контролю за продуктами и лекарствами было зарегистрировано 1300 смертей, вызванных этим препаратом; в большинстве случаев его назначили врачи.
К концу 2002 года компания Purdue Pharma продавала оксиконтин на сумму более 30 миллионов долларов в неделю, и общие годовые продажи превышали два миллиарда долларов.
В 2003-м Раш Лимбо, консервативный ведущий на радио, часто выступающий против аморального поведения наркоманов, признался, что сам «подсел» на оксиконтин.
В 2004-м три миллиона человек принимали этот препарат, считающийся самым распространенным рецептурным анестетиком в США.
В 2007-м от передозировки выписанных врачом обезболивающих умерли 14 000 человек, а расходы на здравоохранение и систему уголовной юстиции превысили 55 миллиардов долларов.
В 2008-м от назначенных анестезирующих препаратов погибли уже 15 000 человек (основная причина летального исхода в 30 штатах).
В 2009-м медицинские страховые компании выплатили 72 миллиарда долларов на лечение болезней, связанных с рецептурными обезболивающими.
К 2010 году количество зависимых от анестетиков, рекомендованных врачами, достигло 22 миллионов человек, и от этих наркотиков скончалось больше людей, чем от героина и кокаина вместе взятых. Теперь выписывали столько лекарств, что этого объема было бы достаточно для лечения всех жителей США круглосуточно в течение месяца.
В 2012 году 12 миллионов американцев старше 12 лет сообщили, что время от времени ради развлечения принимают рецептурные обезболивающие препараты; 16 000 из них умерли от передозировки. Анестетики стали самым популярным классом лекарств, на которые выдавали рецепт в США; каждые 19 минут кто-то погибал от передозировки. (В случае с оксиконтином это выглядит так же, как передозировка опиума, морфина или героина: подавляются частота и глубина дыхания. Пациенты дышат только четыре раза в минуту; артериальное давление и температура тела снижаются, кожа становится холодной и липкой. Поскольку мозг не получает достаточно кислорода, пациент задыхается и в конечном счете умирает.)
В 2014 году розничные аптеки США выписали 245 миллионов рецептов на опиоидные обезболивающие. Около 2,5 миллиона взрослых людей были зависимы от этого наркотика.
Страховые компании практически ничего не делали, чтобы противодействовать чрезмерному употреблению наркотиков. Перед тем как оксиконтин ворвался на арену, хроническую боль лечили с помощью психотерапии, клинического мониторинга, физических упражнений и физиотерапии. Целью было перестать использовать анестетики. Несколько исследований показали, что междисциплинарный подход работает так же хорошо, как лекарства, но последние дешевле. К сожалению, многие страховые компании даже способствовали употреблению наркотиков, что было, мягко говоря, недальновидно. Работники компаний, принимающие большие дозы обезболивающих препаратов, были на больничном в три раза дольше, чем те, кто с подобными травмами и проблемами получал меньше лекарств.