– Вот слушайте!
Львёнок сел на песок и запел:
Крокодил-дил-дил плывёт…
– Это – про Крокодила, которого вы съели.
– А дальше – про Носорога, – пояснил Львёнок.
– Пойте же, пойте!
– Носорог-рог… – начал было Львёнок, но вдруг забыл, что же делает Носорог. – Нет, не помню…
– О-о-о! Вспомните!
– Там сперва про Крокодила, а потом… про… Нет. Сперва про вас.
– Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!
– Вы… Вы… – Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. – Вы, кажется… идёте…
– О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду…
– Да, точно! Вот!.. Нет, не помню… Утром! Встретимся утром! У меня сейчас голова болит! А утром проснусь – и вспомню!
И Львёнок убежал.
А Носорог, оставшись один, поднялся на задние ноги и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:
– Про меня – в песне! Ты, – говорит, – идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду… Немыслимо! Вот она – сила искусства!
Глава четвёртая,в которой Крокодил съел песню, а Черепаха подумала, что Львёнок испугался и убежал
На следующее утро очень грустная Черепаха лежала на берегу реки, ждала Львёнка и сочиняла для него новую песню. Песня не складывалась.
«Как же так? – думала Черепаха. – Вчера получилась такая замечательная песенка, а сегодня…»
У Черепахи очень болела голова, слова не шли, мысли путались, и от всего этого было почему-то грустно-грустно.
Лижет жёлтую волну
Голубой песок, –
подбирая слова, мурлыкала Черепаха.
И ей представилось, что вот неслышно подкрадывается Львёнок, кладёт ей на висок свою прохладную лапу, и лапа эта колышется у виска рыжей океанской волной.
Положи мне лапу, Львёнок,
Прямо на висок…
«Фу-ты! – чуть не плюнула Черепаха. – Что мне только в голову лезет!»
Какое-то предчувствие томило Черепаху. Но мелодия выходила такая грустная, и ей вдруг стало себя так жалко, что она закрыла глаза и, почти не думая о словах, стала петь дальше:
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
Лапой шевелит…
А в это время из-за куста высунул голову Крокодил.
«Хе-хе! – подумал он. – Надо подкрасться, чтобы меня не заметили». И пополз.
Голова болит, болит… –
пела Черепаха, не замечая Крокодила. И вдруг – услышала еле слышное хехеканье:
– Хе-хе!..
– Это ты, Львёнок? – не открывая глаз, спросила Черепаха.
– Угу. – И Крокодил разинул страшную пасть.
– Ой! Что это? – только и успела вскрикнуть Черепаха, а Крокодил уже поглаживал себя лапой по животу и ласково говорил, подражая голосу Львёнка:
– Как ты себя чувствуешь, Большая Черепаха?
– Львёночек, где ты? Я ничего не вижу!
– Я здесь, здесь! – голосом Львёнка сказал Крокодил. И пробормотал: – Тута! Хе-хе.
– А почему я тебя не вижу? – Черепаха не могла понять, где она.
– А ты открой глаза, Черепаха!
– Открыла!
– Посмотри налево!
– Ничего не вижу!
– Посмотри направо! – А сам подумал: «Мне бы в цирке работать – с детства на разные голоса могу…»
И – засвистел соловьём.
– Темно здесь… Ты где, Львёночек?
– Будет, будет кричать-то! – Крокодил перестал свистеть. – Это я – Крокодил!
– А где Львёнок?
– Был. Убежал.
– За подмогой, – вслух подумала Черепаха.
– Что? Что ты сказала?
– Нет. Я ничего…
– Тогда давай пой! Да чтоб не только «плыву», хе-хе, а ещё и лежу, и бегаю, и черепах глотаю. Поняла? Всё-всё, чтоб со всех сторон, как положено!
– Для этого ты меня проглотил?
– Ага!
– Чтоб я пела?
– Хе-хе…
– Не буду!
– Как это – не буду? Вот я Мартышку вчера проглотил, она мне на ночь сказку сказывала. Питончика как-то съел – очень ему понравилось. А ты: «Не буду!» Пой!
– У тебя что – ум за разум зашёл? – крикнула Черепаха. – Ты же меня съел!
– Не отпираюсь.
– Проглотил!
– Было дело, хе-хе. Я всех сперва глотаю, очень удобно.
– И хочешь, чтоб я тебе пела?
– Конечно! А чего же ещё? – сказал Кокодил. – Я буду лежать, а ты – петь.
– В животе?
– У меня очень хороший живот, просторный. Все хвалят, кого съел. Жить можно.
– Жить – можно, петь – нельзя!
– Ничего, хе-хе, запоёшь!
– Злодей!
– Чем это я тебе не угодил? – удивился Крокодил.
– Тарантул!
– Не ругайся – у меня живот заболит.
– А мне что до твоего живота? – закричала Черепаха.
– Как? Тебе ж в нём сидеть!
– Ага! Сидеть? Сейчас поглядим. – И Черепаха запрыгала, и Крокодил зайцем запрыгал вместе с ней по песку.
– Будет! Будет! – кричал Крокодил. – Что я тебе, мячик, что ли, – скакать?
– Выпусти меня! Слышишь, выпусти! – кричала, прыгая, Черепаха. – Сейчас Львёнок придёт!
– Вот и хорошо, в животе встретитесь!
– Не смей трогать Львёнка! – И Черепаха запрыгала ещё пуще.
– Ох! Ох! – стонал Крокодил.
– До вечера будешь прыгать! – кричала Черепаха.
– А я вот схвачусь за камушек!
– Не поможет!
И вдруг Крокодил закричал голосом Львёнка:
– Эй! Крокодил! Ты чего это прыгаешь?
– Львёночек! Хе-хе… Это со мной такая болезнь сделалась.
– Львёнок! – крикнула Черепаха. – Бей его! Бей! Он меня съел!
– Ой! Кто это? – спросил голосом Львёнка Крокодил.
– Не обращай внимания, хе-хе. Это у меня от болезни.
– Врёт! Врёт! – кричала Черепаха. – Хватай камень! Камнем его, Львёночек!
– Большая Черепаха, это ты?
– Я! Я!
– А… где ты? – голосом Львёнка спросил Крокодил.
– Да в брюхе же у Крокодила!.. Львёночек!
– Вот! Вот тебе! Вот! – прыгал и кричал Львёнком Крокодил. И – своим голосом: – Ой! Ой! Ой!
И вдруг – голосом Львёнка сказал:
– Большая Черепаха! Он – большой, а я – маленький. Я пойду…
Черепаха перестала прыгать, Крокодил шмякнулся на песок…
– Ффу-у! Что же не прыгаешь, Черепаха? – спросил Крокодил.
Черепаха не ответила.
И тут появился Носорог.
– Иду… Иду и иду… Великолепно! – закатив глаза к небу, бормотал Носорог и – наткнулся на Крокодила. – О! Ты – жив?
– Я? Хе-хе… А что?
– О! Разве Львёнок тебя не съел?
– Было дело, хе-хе… Но – нет.
– Как же? Я его встретил, он остаточки твои из зубов выковыривал…
– Остаточки!.. – вздохнула в брюхе у Крокодила Черепаха.
– Что ты сказал?
– Я? Ничего.
– А мне показалось: кто-то что-то сказал. – Носорог потупился.
– Нет-нет, все молчат.
– Крокодил! Ты не видел Большую Черепаху? – поднял глаза Носорог.
– А тебе зачем?
– О! Представляешь? Про меня теперь в песне поют! Что я – иду! Иду и иду! А ведь как верно! И про тебя есть. Ты – плывёшь! И всё это – Большая Черепаха придумала!
– Хе-хе. Ну, поют… Ну и пусть себе! А зачем тебе Черепаха-то понадобилась?
– О! Как же? Львёнок про тебя запомнил, а про меня – нет. Иду к нему, а по дороге, думаю, вдруг Черепаху встречу? И она мне сама, понимаешь?
– Что сама?
– О-о-о! Споёт! Нет, это выше сил, выше сил!
И Носорог пошёл, не оглядываясь.
– Иду… Иду и иду… Великолепно! – бормотал Носорог.
А Крокодил похлопал себя по брюху и сказал:
– Что же ты молчала, Черепаха? Крикнула бы: вот, мол, я где – туточки… Носорог, он бы меня живо распотрошил…
Черепаха глухо, тоненько так запела:
Лижет жёлтую волну
Голубой песок…
– Так не бывает – всё наоборот! – сказал Крокодил.
Положи мне, Львёнок, лапу
Прямо на висок…
– Где Львёнок? Убежал Львёнок.
Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
Лапой шевелит…
– Какая ладошка? Где океан? Теперь про меня пой!
– Как ты себя чувствуешь, Львёнок? Как ты спал?
– Ладно, хе-хе, посплю. А ты пой, пой! Сколько мечтал приёмничек завести! А ты – лучше всякого приёмника: и сытно, и с музыкой. Ну, ты про меня ещё споёшь!
Крокодил положил голову на песок, закрыл глаза.
А Черепаха в брюхе у Крокодила еле слышно пела:
… Голова болит, болит,
Рядом Львёночек стоит,
Как ладошкой океана,
Лапой шевелит…
«Нет, надо всё-таки отсюда уходить, – подумал Крокодил. – Львёнок прибежит – хлопот не оберёшься!»
И потихоньку уполз.