А в 1627 году два английских капитана, Роберт Шиллинг и Хамфри Фитцхерберт, вскарабкались на Львиный хребет и водрузили там штандарт британского монарха, объявив Столовую бухту собственностью короля Якова I. Политически эта акция в тот момент ничего не значила и была лишь проявлением бессмысленной удали.
Глава третья. Начало колонизации. Голландцы
К началу XVII века молодая Голландская республика достигла необычайного подъема. Политический, экономический, социальный и культурный потенциал нидерландской нации раскрылся стремительно и в потрясающем объеме. Впрочем, в последней четверти столетия это «золотое время» столь же стремительно и закончилось – Нидерланды не смогли выдержать суровой конкуренции с Британской империей.
В 1648 году подножие Столовой горы, возвышающейся над мысом Доброй Надежды, стало местом вынужденного пристанища для потерпевших кораблекрушение моряков голландского торгового судна «Харлем». Спасшиеся счастливчики обосновались на африканском берегу, не теряя надежды вернуться на родину. Благодаря своему упорству и удаче они не только не погибли, но и предприняли шаги для дальнейшей колонизации этого края. Погибшее судно возвращалось из Индонезии с грузом овощных семян, предназначенных для голландских огородников. Чудом спасенные во время шторма семена были заботливо посажены в землю, а выращенный из них урожай превзошел самые смелые ожидания.
Кроме того, голландцы сумели на основе торговли наладить мирные отношения с готтентотами (напомним, что они и дали туземцам это наименование) и дожить до того момента, когда почти через два года здесь бросил якорь другой нидерландский корабль, на борту которого находился судовой врач Ян ван Рибек. Рассказы соотечественников произвели на него глубокое впечатление, что и послужило началом новой, на этот раз вполне удачной колонизации юга Африки…
Готтентот. Рис. XVIII века
Ян ван Рибек – отважный и незаурядный человек, которому было суждено стать первым комендантом Капской колонии и «отцом-основателем» нации буров. Он родился в 1618 году в маленьком голландском городке Кулемборг и происходил из весьма респектабельного семейства: его дед по материнской линии был бургомистром, а отец служил морским капитаном. По окончании школы ван Рибек получил специальность цирюльника-хирурга и устроился на службу в Голландскую Ост-Индскую компанию. В 1639 году он стал помощником судового хирурга. К этому моменту первая фаза борьбы за пряности завершилась, и Голландская Ост-Индская компания вышла из нее победительницей. Она превратилась в самую богатую в мире коммерческую организацию, которой управлял могущественный Совет Семнадцати. Перед этими «владыками мира» и рискнул предстать Ян ван Рибек, чтобы предложить им обустроить на Капе перевалочную базу для пополнения запасов проходящих кораблей и облегчения торговли с Индией.
Неизв. автор. Портрет Яна ван Рибека. Середина XVII века
Директора компании внимательно выслушали ван Рибека и одобрили его план. Впрочем, не обошлось и без оговорок. К тому моменту в Северной Америке действовал аналогичный предложенному ван Рибеком пункт в Новом Амстердаме (позже он станет Нью-Йорком). Руководство компании было крайне раздражено тем обстоятельством, что служащие американской колонии стремились превратиться в буров, то есть свободных фермеров, фактически не зависящих от метрополии. Исходя из этого, Рибеку было строго наказано не допускать подобных явлений и ограничиться лишь созданием огорода и станции для выращивания скота. Рибек принял эти жесткие условия; впрочем, они были нарушены в первые же годы после начала предприятия.
В декабре 1651 года Ян ван Рибек и 90 добровольцев погрузились на три корабля – «Дроммедарис», «Райхер» и «Де Худе Хоп» – и отправились в далекий путь на юг. Ван Рибека сопровождали жена – Мария де ла Келлери и их годовалая дочь, а также две племянницы, Элизабет и Себастьяна ван Опдорп. Спустя семнадцать недель, 6 апреля 1652 года, они высадились в Столовой бухте, чтобы основать поселок Капстад (дословно – «город мыса»), позже ставший городом Кейптаун, столицей Капской колонии.
Поселенцы сразу же приступили к делу: первейшей заботой было возведение форта (с целью защиты от диких зверей и африканцев) и разбивка огорода площадью в двадцать шесть акров. В благодатную капскую почву были высажены семена овощей, доставленные в специальных бочонках с грунтом, – колонистам вменялось в обязанность обслуживание и снабжение проходящих мимо голландских судов.
Первоначальные посевные площади зерновых и овощей оказались недостаточны, поэтому, по предложению ван Рибека, в 1657 году компания освободила часть колонистов от службы. Им предложили заняться непосредственно земледелием, а в помощь с острова Ява была прислана первая партия рабов‑малайцев (по некоторым соображениям компания запретила обращать в рабство готтентотов, хотя многие из них со временем становились слугами и наемными работниками у поселенцев). Чуть позднее сюда начали ввозить невольников‑африканцев из Анголы и Гвинеи, а также с Мадагаскара.
В 1673 году в колонии было 53 черных раба. Первое время они жили здесь относительно сносно. Была даже открыта школа для невольников. Для того чтобы содействовать обращению последних в христианство (первый пастор Нидерландской реформатской церкви появился на мысе Доброй Надежды в 1665 году, и до 1778 года она была единственной легальной церковью в колонии), Рибек приказал выдавать им по стаканчику бренди и по две понюшки табака после каждой проповеди. Однако многие колонисты, укорененные в господствовавших тогда религиозных и расовых предрассудках, вообще считали, что «церковь не предназначена для негров, так же как и для грубых животных, которые вместе с ними делят тяжелый труд».
Впрочем, так думали отнюдь не все поселенцы. В 1664 году в правительственном здании Капстада была официально отпразднована свадьба одного из первых колонистов с африканкой, которая после крещения была наречена Евой. И хотя в 1685 году вышел закон, запрещавший смешанные браки, крайняя малочисленность женщин среди колонистов часто приводила к внебрачным связям между голландцами и их невольницами. Еще до этого, в 1671 году, представитель Ост-Индской компании докладывал, что две трети детей, рожденных рабынями, имели отцов европейского происхождения. В результате этого и появилась особая категория населения Южной Африки, которую стали называть цветными (в современной ЮАР они составляют вторую по численности группу населения и насчитывают около 4,5 млн человек).
Через короткое время на каждого колониста уже приходилось не менее 10 гектаров земли и некоторое число рабов. Благоприятный климат способствовал процветанию хозяйства. Впрочем, поначалу поселенцы роптали на различные ограничения, налагаемые Ост-Индской компанией, на размер сельскохозяйственного производства и сокращение возможностей торговли. Жалобы касались того, что цены на их продукты, установленные властями, слишком низки в сравнении с затраченным трудом.
Бывшие служащие компании все чаще стали называть себя просто крестьянами, по-нидерландски – бурами. А рожденных непосредственно на африканской земле начали именовать африканерами[6]. Позднее слова «бур» и «африканер» стали синонимами. В Капской колонии также широко применялось понятие бюргер для обозначения свободных граждан, не задействованных на службе в компании. В 1672 году в колонии всего насчитывалось 64 бюргера. К 1711 году здесь было уже 1756 белых бюргеров, которым принадлежал 1781 раб. При их непосредственном участии колония успешно выполняла свою миссию. В порту Капстада в 1652–1700 гг. ежегодно становились на якорь в среднем около 33 нидерландских кораблей, а в 1715–1740 гг. – уже 69.
Спустя десять лет после основания поселения Ян ван Рибек заслужил у компании повышение по службе и отбыл на Восток (он умер на острове Ява, в Индонезии, 18 января 1677 года). Несмотря на всю свою бурную деятельность, комендант так и не полюбил эти места, тяготился службой и в письмах руководству периодически жаловался на своих подопечных: «многие из них совершенно неопытны», а некоторые «бессовестные упрямцы» используют малейший шанс, дабы тайком сбежать на первом же корабле. Да и сам Рибек мечтал поскорее перевестись из Капской колонии, подальше от этих «тупых, ленивых и вонючих» готтентотов, с которыми нет никакого сладу.
Но переселенцы не забыли своего первого коменданта. Имя Рибека стало легендарным, его официально назвали отцом африканерской нации, а позднее, в ХХ веке, когда Южная Африка получила независимость, портрет ван Рибека стал украшать все без исключения купюры национальной валюты страны – ранда (правда, с 1993 года на бумажных деньгах ЮАР нидерландского коменданта заменили дикие животные). Заложенные Рибеком у подножия Столовой горы огороды и виноградники до сих пор сохранились в центре Кейптауна в парке «Компаниз Гарден».
Первые колонисты не испытывали недостатка в пресной воде и овощах, однако с мясом возникали некоторые проблемы. В исторической литературе периода апартеида причиной этому называлось то, что готтентоты и бушмены периодически подворовывали у колонистов коров и баранов и жгли пастбища: «Они специализировались на воровстве скота и были весьма искусны в этом деле. Но подобно племенам масаев в Кении, воровали они больше ради удовольствия, чем по необходимости, а затем перекрашивали животных таким образом, что их нельзя было узнать». Первый крупный конфликт вспыхнул в 1659 году, когда кой-коин по имени Доман возглавил нападение на фермы колонистов. Рейд оказался успешным – готтентоты захватили почти весь скот.
Постепенно голландцы начали практиковать активный захват близлежащих земель туземных племен, а также скота, принадлежавшего готтентотам. Для этого вглубь материка снаряжались специальные военные экспедиции. В результате, между аборигенами и колонистами началась длительная череда кровопролитных стычек и войн. Голландцы приучились жить в состоянии перманентной военной угрозы, зачастую сами ее же и порождая. «Беря в одну руку лопату, – писал ван Рибек, – в другой ты всегда до