– Заставить меня довольно сложно, – ответил я, глядя ему в глаза.
– Рейн, – произнесла обеспокоенно мама.
– Ремня я тебе всыплю позже, – ответил Умик раздраженно. – А сейчас, марш с Гаари на корабль! – повысил он голос.
– Я, между прочим…
– Да мне плевать! – прервали меня. – Пока я могу уберечь своего ребенка от сражений, он не будет сражаться.
– Я… – что-то не привык я к тому, что на меня кричат. К тому же, отец – это отец. Не драться же мне с ним. А он сейчас в таком состоянии, что иначе его и не переубедить.
– Ты, – прервал он меня, – если так хочешь быть полезен, подумал бы о защите своих родных. Два меча им тоже могут пригодиться. Уводи их, Гаари, – закончил он, выйдя, наконец, из зала.
– Пойдем, – положил мне руку на плечо Прон. – Нам лучше поторопиться.
– Тетя Шу? – обратился я к госсамке. – Тоже остаетесь?
– Поработаю последним шансом, – усмехнулась она. – Может, и сдадут назад в ответственный момент. Все-таки один из лидеров КНС. Хотя, конечно, не хотелось бы выходить в свет.
– Шу, будь осторожна, – заговорила мама. – И присмотри там за Умиком.
– Все будет хорошо, Сана, – прикоснулась та к ее руке. – Идите, уже, – скрипнула напоследок.
После чего мы разошлись. Шу Май отправилась в сторону центральной рубки, ну а мы – к ангарам.
Не люблю, когда на меня давят, да и кто любит, если подумать. Но отец сказал правильные слова – там, на планете, сидят мои брат с сестрой, туда же направляется мать, а, не дай бог, противник высадит десант? Тот еще вопрос, набредут ли они на мою родню, но там я всяко больше пользы принесу. Хотя нет, вру, даже один малолетний джедай, если дать ему истребитель, может принести страх и боль в ряды атакующего флота. Вот только, что это все будет значить, если пострадает семья?
А знаете, что самое забавное во всем этом? Я забыл Мики на станции. Смех сквозь слезы, ей богу. Когда мы все собрались и отправились в зал для брифинга, мальчик остался в кают-компании, повалившись обратно на диван, решив продолжить сон. Если с ним что-нибудь случится, даже не знаю, как буду смотреть в лицо Йоды. Про парня я вспомнил, когда мы уже приближались к атмосфере планеты. Отец, с которым я тут же связался, послал меня. Грубо. Даже не стал слушать. А Рам сообщил, что на данный момент отправить его к нам просто некому – все либо встречают «гостей», либо заняты по самое не балуй. Или вообще не пилоты. Хотел попросить людей Шу, у нее тут, в конце концов, целая яхта с десятками разумных на борту, но оказалось, что все они на корабле, на краю системы. А взбреди ей в голову резко сорваться к своим, она вполне могла обойтись без помощи, ибо и сама, как выяснилось, неплохо летала. Поэтому и личного пилота с собой не таскала. Да и зачатки секретности… По факту она либо летала с кем-то из наших, либо сама. Прон возвращаться отказался, и я его, в принципе, понимаю. Корабль он мне свой не даст, просто потому, что именно на нем будут сидеть все, кого он соберет, чтобы, в случае чего, смотать из системы нафиг.
– Кабы не это, – говорил он, наблюдая за приборами. – Я тебя сам бы туда отвез. Но не могу, пойми.
– Понимаю, – кивнул я его спине. – Где Энош и Лиза? – обратился я к матери.
– С моей женой, – ответил за нее Прон. – Точнее, именно она отвезла их к Галилу. Там же и мой ребенок, и семья Галила вместе с ним. Залетим к Раму домой, а потом сразу к ним.
– Высади меня у нас дома.
– Что? – обернулся он ко мне.
– Рейн… – схватила меня за плечи мама.
– У нас на площадке стоят два челнока. Возьму один.
– Сынок, не надо. Прошу.
– Это межпланетные челноки, Рейн. Они не летают, они тащатся, – произнес Прон. – А если враги уже над нами?
– О нем позаботятся, – приняла эстафету мать. – Рам и позаботится.
– Хоть Умик и резковато с тобой обошелся, стоит признать, что там довольно безопасно, – сразу за матерью произнес Прон.
– Довольно, – остановил я их. – Это не обсуждается. Я отвечаю за него.
– А я отвечаю за тебя, – нахмурился торговец.
Гадская ситуация.
– Я обязан, – только и оставалось вздохнуть мне. – Я не могу оставить по сути ребенка одного. Вряд ли ему там хоть минуту уделят.
– Да ты сам еще ребенок! – чуть ли не выкрикнула мама.
– Он почти джедай и сможет о себе позаботиться, – произнес напряженно Прон.
– Зачем тогда отец направил меня с вами? – усмехнулся я. – О себе я могу позаботиться гораздо лучше, чем Мики.
– Не сравнивай эту ситуацию с тем, что было в начале…
– И лучше чем ты сможешь, – продолжил я. – И отец, и дядя Рам, и даже Джина. И вообще, спорим, я смогу, – вставил я небольшую паузу, – заставить тебя сделать, как я говорю?
– Рейн… пожалуйста… – простонала Сана.
– Он сирота, мам. Кроме меня, у него вообще никого нет. Даже в Храме скорей товарищи. Дядь Гаари, – обратился я к смотрящему на меня с напряжением Прону. Он сейчас, как никогда, напоминал мне Сталлоне. – Вы рулите, а не на меня пяльтесь. Мимо нашего дома не промахнетесь?
– Вот, блядь, времена пошли, – процедил он сквозь зубы. – Совсем дети оборзели.
– Рейн… – всхлипывала мама. – Пожалуйста… давай пойдем с нами.
Так мы до самой посадки и промолчали. Мама плакала, я ее гладил, успокаивая, а Прон просто молчал, выражая прямой, как палка, спиной свое отношение к данной ситуации. Заговорил он лишь в самом конце, когда мы уже приземлились.
– Приехали, – даже не обернулся он.
– Это же глупо, Рейн, – вновь вцепилась в меня мать. – Даже то, что мы здесь, это перестраховка. Оттуда всегда можно убежать, а лететь на этом челноке слишком опасно. Пожалуйста, Рейн…
– Все нормально, мам. Ты просто не осознаешь, на что способен джедай-пилот. Уверяю, все будет нормально.
– Рейн, – еще крепче сжала она мои рукава.
– Время, мам. Время. Еще немного, и правда опасно станет. Дядь Гаари, ты уж прости меня за слова, но я не могу иначе. Понимаю, что глупо, но не могу. Все, мам, все. Мне идти надо.
– К станции в надир заходи, – буркнул он, не оборачиваясь. – Там внизу стыковочный шлюз есть, все быстрей, чем створки ангара открывать-закрывать. Пароль компьютер станции у челнока автоматически принимает. И лучше не возвращайся – отсидитесь на станции.
– Спасиб, дядь Гаари.
Действительно, глупо все получается, и виноват во всем только я. Блин, как же стыдно будет смотреть в глаза Мики. Забыл! Как вещь какую-то. Друг, мать-перемать. Ответственный. И не лететь нельзя. Как им всем объяснить, что такое недоверие джедая? Асока вон, в Орден отказалась возвращаться. Откажется, точнее. А что почувствует Мики, когда осознает, что его тупо забыли? Как будто он никому не нужен? Как это может повлиять на будущее? Не знаю, и знать не хочу, я просто волнуюсь за него, и все. Лишь бы путь до станции был свободен, если будет иначе, придется включать логику и возвращаться, ибо безумно идти на поводу чувств тоже нельзя. За меня, как ни крути, тоже волнуются.
Две пятерки «Стервятников» встретили меня на полпути до станции. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны – есть лишние истребители, а значит не все так плохо. С другой – отец в курсе уже сейчас, а не когда-то там позже, и головомойки мне не избежать уже сейчас. Есть, правда, вероятность того, что все плохо, но отец все равно выделил мне сопровождение… да не, ерунда. Глядя на обзорный экран и приборы челнока, я не вижу противника вблизи станции. Плюс – никто не связался со мной во время полета, что сомнительно, будь все иначе. Наверняка на меня бы уже кричали, приказывая возвращаться. Уж не знаю, кто там сообщил отцу о моем прибытии, мать или Прон, но сделали они это, похоже, зря. Впрочем, не сделать этого они тоже не могли.
Аккуратно пристыковавшись этой, реально неповоротливой клушей, к станции, вышел из кокпита в пассажирский отдел. Стыковочный люк челнока, находился у него на крыше, так что, встав в центре помещения, между рядами кресел, потянулся Силой к рычагу шлюза, который назодился на потолке. Можно было бы допрыгнуть, но джедаю это как-то не комильфо, а если серьезно – сделал на автомате.
Первое, что я увидел, вылезая из люка, были две пары ног, а подняв голову, увидел перед собой Мики и крайне злого отца. Видимо, и правда, ситуация не горит. Выбравшись, наконец, из челнока, встал в полный рост перед отцом, ожидая… нагоняй, это, пожалуй, слишком слабо сказано. Но и надежда на то, что он не станет кричать на меня перед парнем у меня все же теплилась.
Вот он набрал в грудь воздуха и выдохнул сквозь сжатые зубы. Набрал вновь и опять ничего не сказал. А мне в этот момент было стыдно. Не так, как перед Мики, но тоже сильно.
– Что ж, – процедил он. – Ты добился своего. Вы остаетесь на станции. За мной.
И развернувшись, стал быстрым шагом удаляться.
Привел он нас в огромный ангар станции, где, несмотря на то, что основная масса истребителей была уже выпущена, под потолком висели еще несколько десятков «Стервятников». А в дальнем углу стояли пять челноков BR-23, те самые, что использовал Корпус юстиции. Подведя нас к древнему верстаку, остановился.
– Ждите здесь. И не дай Сила, вы отойдете от этого места дальше десяти метров. Когда все закончится, я свяжусь с вами. А ты… – глянул он мне в глаза. – С тобой я пообщаюсь отдельно, – поправил он пояс.
Мики подал голос сразу, как только отец скрылся из виду:
– Мне кажется, тебя хотят выпороть.
– Это да, – вздохнул я тихонько.
– И есть вероятность, что выпорет.
– Ну… джедай я или тварь дрожащая… в конце-то концов. Прорвемся. – И через минуту молчания все же глянул на него: – Мики… прости…
– За что? – не понял он.
Можно и промолчать, или отделаться шуткой, или перевести тему. Но даже если он не понял сейчас, проблемы это не решает.
– За то, что… забыл тебя здесь, – все-таки выдавил я из себя.
– Но ты ведь вернулся, – пожал он плечами.
– Это само собой, но такого вообще не должно было произойти.
– Все нормально, Рейн, – улыбнулся мальчишка. – Мне главное, что вернулся. – И как бы между делом, закончил: – Родители, вот, не вернулись.