Юридическая психология — страница 9 из 17

Глава 8 КРИМИНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

8.1. Предмет и задачи криминальной психологии

Криминальная психология изучает психологические закономерности, связанные с формированием преступной установки, образованием преступного умысла, подготовкой и совершением преступления, а также созданием преступного стереотипа поведения. Она исследует личность преступника, а также психологические пути воздействия на него.

Необходимость изучения личности преступника диктуется прежде всего потребностями практики борьбы с преступностью.

Криминальная психология исследует механизм иммунитета личности в криминогенной ситуации и через познание его закономерностей разрабатывает рекомендации в области индивидуальной профилактики преступности. В рамках криминальной психологии исследуются психологические особенности личности не только насильственных, но и корыстных преступников, структура и психологические особенности преступных групп.

В особом разделе рассматриваются психологические аспекты неосторожной преступности, при этом исследуется бытовая и профессиональная неосторожность.

Различные научные дисциплины по-разному подходят к генезису правонарушений. Так, В. Н. Кудрявцев пишет следующее: «Структура конкретного правонарушения может быть проанализирована с разных точек зрения. Юридический подход характеризует его как деяние, состоящее из четырех элементов: объекта, объективной и субъективной сторон и субъекта. Для криминологии, социологии и психологии более продуктивен динамичный, генетический подход, позволяющий изучить поведение человека в развитии. С этой точки зрения конкретное правонарушение есть процесс, развертывающийся как в пространстве, так и во времени. Более того, поскольку нас интересуют причины правонарушений, необходимо учитывать не только сами действия, образующие запрещенный законом поступок, но и некоторые предшествующие им события. Таким образом раскрывается генезис противоправного поведения, т. е. его происхождение и развитие»[106].

Далее Кудрявцев отмечает: «Процесс формирования личности хотя и интересует право и криминологию, но, строго говоря, не является предметом их изучения: это дело педагогики, психологии, социологии и других наук о человеке»[107].

Недостатки процесса социализации не могут быть понятны вне психофизиологической основы социализации, без анализа его рефлекторно-эмоциональной стороны. «Причем всякий раз надо иметь в поле зрения обе смыкающиеся в психологии стороны дела: социальную и физиологическую, ибо, дойдя до индивида и его эмоций, мы всегда доходим и до их материальной основы, т. е. физиологии индивидуального организма»[108]. Успешная социализация в процессе развития и становления личности предопределяется наличием достаточно прочных социальных «тормозов» и внутреннего контроля.

Умысел возникает в процессе мышления. На его формирование оказывают воздействие понятия и представления, не соответствующие общественному правосознанию.

Насколько личность заражена антиобщественными взглядами, какую имеет социальную направленность, удается выяснить, лишь рассмотрев комплекс ее потребностей, интересов, мотивов действия. Извращенные потребности и те, удовлетворения которых субъект не заслуживает или которые общество по уровню своего развития не в состоянии удовлетворить, субъективные интересы, противоречащие общественным, способствуют возникновению антиобщественных свойств личности.

На образование противоправного умысла влияет и тип нервной системы, темперамент, характер. Но этот вопрос неясен и остается спорным из-за отсутствия серьезных научных исследований в этой области. Интересны исследования состояния правонарушителя в момент деликта.

Постулирование того факта, что преступность обусловлена прежде всего социально, вовсе не означает, что игнорируются индивидуальные свойства личности при изучении преступного поведения. Различные стороны личности, от природы способностей и до природы отклоняющегося поведения, составляют предмет весьма острой, многолетней дискуссии таких ученых, как Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, С. Л. Рубинштейн, К. К. Платонов и др.

Б. Г. Ананьев пишет: «Не отделение человека как субъекта и объекта истории от природы, не игнорирование человеческой природы как биологического начала в человеческой организации, а диалектическое единство истории и природы, преобразование природы историческим путем — такова традиция марксизма»[109].

Но общие сведения о биологическом и социальном в личности не дают прямого ответа на многие важные вопросы: какие индивидуальные особенности, начиная с какого периода, в каком сочетании с другими условиями жизнедеятельности, воспитания и обучения способны дать тс или иные отклонения в сознании и поведении ребенка или взрослого. Из-за сложности, многомерности, взаимообусловленности связей социального и природного в личности эти вопросы представляют для исследователя весьма сложно разрешаемую проблему. На это указывает, в частности, Б. Ф. Ломов: «Относительно связей биологического и психического вряд ли целесообразно пытаться сформулировать некоторый универсальный принцип, справедливый для всех случаев. Эти связи многоплановы и многогранны. В одних измерениях и при одних определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психическому как его механизм (физиологическое обеспечение психических процессов), в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощущения состояний организма), в четвертых — как фактор, влияющий на психические явления, в пятых — как причина отдельных актов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т. д.»[110].

Анализ социального и биологического в личности предполагает прежде всего рассмотрение соотношения этих факторов в процессе социального развития, формирования личности. Попытку сопоставить соотношение биологического и социального на разных иерархических уровнях структуры личности в процессе ее онтогенеза в свое время предпринял К. К. Платонов, показав, что соотношение этих факторов неодинаково в различных подструктурах.

Косвенное, опосредованное влияние социального фактора на особенности биологической подструктуры не менее очевидно, как и влияние биологического на подструктуру социальной направленности, хотя пол, тип нервной системы и задатки человек получает при рождении. Известны и такие явления, как «воскресные дети», «дети карнавала», дети, зачатые пьяными родителями и появляющиеся на свет с различными патологиями нервной системы, затрудняющими их социальную адаптацию. Так, по данным, приведенным Ф. Г. Угловым, наблюдения за 1500 роженицами показали, что различные отклонения в организме детей наблюдаются у 2% непьющих матерей, у 9% умеренно пьющих и у 74% матерей, злоупотребляющих спиртным[111].

Эти факты свидетельствуют о том, что даже биологическая подструктура, где речь идет о сугубо врожденных и наследственных свойствах индивида, не свободна полностью от влияния среды, воздействующей на него опосредованно, через организм матери.

Достаточно сложным оказывается также взаимодействие биологического и социального факторов в подструктуре направленности, проявляющейся прежде всего в личностных качествах и поведении человека, в характере его социальной активности. Как известно, героями и преступниками не рождаются, а становятся, и следовательно, в формировании этих качеств ведущее место отводится социальным, прижизненным факторам: воспитанию, обучению, влиянию среды.

Однако было бы неправильно вообще игнорировать роль биологических факторов в формировании социальных качеств личности.

Как справедливо отмечал А. Н. Леонтьев, «парадокс в том, что предпосылки развития личности по самому существу своему безличны. Личность, как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Существует, однако, фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью. Оно определяется природой самих поражающих его отношений: это специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в своей предметной деятельности»[112].

Таким образом, выявление так называемых психобиологических предпосылок асоциального поведения как неблагоприятных свойств психики и организма, которые затрудняют социальную адаптацию индивида, является отнюдь не самоцелью, а имеет смысл прежде всего в связи с превентивной практикой, так как позволяет проводить воспитательно-профилактическую деятельность с учетом всех, в том числе и индивидуальных, факторов, обусловливающих отклонения в поведении и сознании личности. Неблагоприятные психобиологические предпосылки требуют, как правило, дополнительных как психолого-педагогических, так и медицинских корректирующих мер и воздействий. Общество может и должно предупреждать преступное поведение индивидов, которые имеют неблагоприятную органическую отягощенность, но при этом социально-воспитательные профилактические программы должны строиться с учетом этих имеющих неблагоприятный характер психобиологических особенностей части правонарушителей. Отсюда понятен тот интерес, который проявляют к данному вопросу представители различных отраслей психологии, криминологии, медицины, исследующие проблему отклоняющегося поведения и преступности.

Г. А. Аванесов выделяет следующие биологические предпосылки, играющие отрицательную роль в поведении человека:

♦ патология биологических потребностей, нередко становящаяся причиной сексуальных извращений и половых преступлений;

♦ нервно-психические заболевания (психопатии, неврастении, пограничные состояния), которые повышают возбудимость нервной системы, обусловливают неадекватную реакцию и затрудняют социальный контроль за действиями;

♦ наследственные заболевания, особенно отягощенные алкоголизмом, которыми страдают 40% умственно отсталых детей;

♦ психофизиологические нагрузки, конфликтные ситуации, изменение химического состава окружающей среды, использование новых видов энергии, которые приводят к различным психосоматическим, аллергическим, токсическим заболеваниям и служат дополнительным криминогенным фактором[113].

Один из существенных компонентов причинного комплекса преступности — неудовлетворенность запросов людей в сфере потребления, разрыв между потребностями в материально-товарных ценностях или услугах и возможностями их реализации.

Во-первых, потребности складываются под воздействием прошлого. Стандарты прошлого уклада жизни действуют на актуальные потребности людей благодаря их личному опыту и опыту предыдущих поколений (через непосредственный контакт и с помощью массовых коммуникаций). Установка «жить не хуже, чем раньше», охватывающая как уровень жизни в целом, так и его отдельные показатели, касается и более отдаленного прошлого. Знания о нем, однако, всегда весьма приблизительны, а представления в значительной степени искажены. Причем одни стороны прошлой социальной жизни, как правило, преувеличиваются, в то время как другие — существенно преуменьшаются, вследствие чего прошлое идеализируется и способствует неоправданному росту потребностей.

Во-вторых, потребности диктуются прогнозируемым будущим. Население в своих представлениях о возможных изменениях в укладе жизни обычно следует официальным прогнозам, а также руководствуется формулой «завтра жить не хуже, чем сегодня». Дополнительный рост потребностей может быть вызван неправильным планированием, занижающим сроки выполнения тех или иных задач, поспешными обещаниями ответственных организаций и ведомств.

В-третьих, потребности людей формируются в результате сравнения с жизнью других социальных групп и слоев. Сравнение осуществляется через общение с окружающими и массовые коммуникации. В этом случае действует установка «жить не хуже, чем другие».

В-четвертых, формирование потребностей подчиняется принципу «соответствия» возможностей. Характер труда, например, в сознании людей связан с более или менее определенным качеством досуга, степенью общественного признания и размерами заработка; размеры заработка, в свою очередь, — с качеством и разнообразием потребляемых благ и т. д. Соответствия такого рода имеют как объективные основания (например, необходимость полного и своевременного возмещения затрат физической и умственной энергии), так и субъективные.

Важное криминологическое значение имеет противоречивость усвоенной ролевой информации, что связано в ряде случаев с противоречиями в самом содержании социальной роли, ее двузначности.

Сама по себе противоречивость внутриролевых требований в какой-то мере неизбежна: в этом отражается социальный, противоречивый характер самих процессов экономического и социального развития. Более того, осознание таких противоречий может послужить мотивирующим стимулом для их преодоления путем усовершенствования общественных связей и отношений, улучшения и развития соответствующего законодательства и т. д.

Исход внутриролевого конфликта зависит от размера социальных, правовых, моральных санкций, ожидаемых в связи с тем или иным вариантом поведения (как позитивных, так и негативных), ожидаемой степени их реальности, близости, неотвратимости, а также от отношения индивида к своей социальной роли в целом и к ее составным элементам в том числе (отождествление или отчуждение).

В случае, если противоречивые требования социальной роли не мотивируют конструктивного поведения, направленного на позитивное устранение или преодоление этих противоречий, происходит приспособление индивида к ее требованиям. Исход такого приспособления и зависит от взаимодействия указанных моментов (характер и реальность санкций, отождествление с ролью или отчуждение от нее).

Оперирование термином «личность преступника» означает, что речь идет о «социальном лице» человека, совершившего преступление.

При криминологическом изучении важен анализ личности во взаимодействии с социальной средой, поскольку преступное поведение рождает не сама по себе личность или среда, а именно их взаимодействие.

Социальная среда — это не только объективные условия и обстоятельства, определяющие поведение человека, но и непрекращающаяся деятельность людей, которые создают и изменяют указанные обстоятельства, — людей как продукта и источника социального развития.

Личность преступника представляет для криминальной психологии и самостоятельный интерес, поскольку она не просто отражает определенные внешние условия, но является активной стороной взаимодействия. Для нее характерна сознательная, целенаправленная деятельность.

Таким образом, связь социальных условий с преступным поведением носит сложный характер, причем всегда социальные условия проявляются в преступлении, преломляясь через личность. В ряде случаев они в процессе длительного специфического социального взаимодействия накладывают относительно стойкий отпечаток на личность и порождают не отдельные преступные акты, а устойчивую противоправную ориентацию, которая проявляется в комплексе правонарушений. Такая личность способна совершать преступления даже при меняющихся условиях, если не изменилась она сама, приспосабливая при необходимости для себя среду и преодолевая возникающие препятствия.

Представляется, что отличие преступного поведения от правомерного коренится в системе ценностных ориентаций, взглядов и социальных установок, т. е. в содержательной стороне сознания. Сами по себе преступления нельзя рассматривать с точки зрения их внешней характеристики как какие-то особые деяния, которые требуют необходимых физических и психических возможностей индивида. Общепризнано, что именно в координатах ценностно-нормативной системы личности и социальной среды, в их взаимодействии надо искать непосредственные причины преступного поведения. Конечно, речь идет не столько о декларируемых, желаемых морально-правовых идеалах и поступках, сколько о непосредственных житейских представлениях, которые закрепляются общественной практикой в сознании и деятельности человека. Кроме того, система ценностей общества и личности рассматривается не только как исходная сторона социального взаимодействия, но и как его результат, влияющий на последующее взаимодействие. Не остаются без внимания и условия их формирования, реализации, функционирования.

Таким образом, при исследовании возникает необходимость комплексной оценки взаимосвязи различных характеристик среды и личности.

Преступность — это не только совокупность преступных деяний, но и совокупность лиц, которые их совершают. Не случайно при исследовании состояния, структуры и динамики преступности анализируются не только факты преступлений, но и контингент преступников. Обобщение субъективных данных позволяет точнее прогнозировать динамику преступности, ее влияние на социальные процессы, научно обоснованно строить организацию борьбы с преступностью, совершенствуя подсистему коррекции криминогенной деформации личности и оптимизируя взаимодействие последней с социальной средой. Преступность также можно рассматривать в рамках взаимодействия социальной среды и личности, но уже на типическом уровне среды, личности, их взаимосвязи.

Психологическая типизация личности есть один из методов познания рассматриваемого явления, но необходимо изучать личности конкретных преступников с соответствующим теоретическим обобщением полученных данных.

Сексуальный маньяк и серийный убийца Чикатило

Механизм социальной детерминации преступности требует сочетания двух подходов при изучении личности: социально-типологического и социально-ролевого. В первом случае анализируются прежде всего социальная позиция личности, соответствующие ей социальные нормы, их восприятие и исполнение. Акцент делается на социальной обусловленности поведения личности как объекта социальных влияний.

Во втором случае личность рассматривается как активный деятель, субъект общественных отношений. Социально-ролевой подход позволяет увидеть позиции и функции, которые объективно криминогенны, так как они налагают на личность обязанности, противоречащие действующему праву, и она может выполнить их только ценой правонарушения; предъявляют к ней взаимоисключающие требования, что ведет к социально-правовым конфликтам; исключают личность из сферы действия необходимой для нее совокупности положительных воздействий и т. п. Социально-типологический подход позволяет понять, какую личность формируют обстоятельства, к каким социальным позициям и ролям она готова, как в соответствующих типичных ситуациях намерена преодолевать препятствия, разрешать конфликты и т. п. Выявление того, почему негативно-отклоняющееся от социальных норм поведение приняло конкретный характер, требует этико-правовой оценки соответствующих позиций, ролей, связей и отношений, а также личностных характеристик.

Все началось с обычного ДТП, в котором никто не пострадал. 20 января 1994 г. около 17 ч на пересечении Съездовской линии и Большого проспекта Васильевского острова столкнулись «Москвич-214 » под управлением водителя М. и ВАЗ-21063, за рулем которого находился гражданин В., а в качестве пассажира ехал некто Ф. — коммерческий директор АОЗТ.

Автомобили не были серьезно повреждены, однако В., обвинив М. в нарушении Правил дорожного движения, стал требовать возмещения убытков. Прибывшие на место аварии сотрудники ГАИ констатировали, что правила-то нарушил как раз В. А пока шло разбирательство, Ф. попросил М. отвезти его в нотариальную контору.

Из нотариальной конторы Ф. Позвонил директору АОЗТ Б. и рассказал о происшествии. Директор распорядился, чтобы на место выехали трое сотрудников фирмы, в том числе и брат В., и разобрались в ситуации.

ГАИ уже уехала, и В. без опаски объявил прибывшим о том, что в ДТП виноват М., который к этому времени привез Ф. из нотариальной конторы на место аварии.

Компания стала грубо вымогать деньги на ремонт машины В. Получив отказ, соучастники отобрали у М. ключи от машины и документы, а вдобавок ударили его.

«Москвич» отогнали в офис АОЗТ на Земледельческую улицу. М., работавший экспедитором АОЗТ «Молодежный центр», вернулся в контору на городском транспорте и поведал сослуживцам о постигшем его несчастье.

Коллеги экспедитора — X., Г. и З. поехали вместе с ним выручать машину. В кабинете директора АОЗТ произошла потасовка, в которой участвовали около 10 человек. В разгар «битвы» X. вытащил пистолет ТТ и выстрелил в пол для устрашения. В ответ Ф. достал газовый пистолет и также выстрелил из него.

Обмен любезностями продолжился в коридоре. Представителям «Молодежного центра» удалось захватить зачинщика всего случившегося — нарушителя В., которого бросились спасать его друзья.

На втором этаже здания, возле столовой, потасовка разгорелась с новой силой. «Гости» требовали вернуть машину, ключи и документы без всяких условий.

В этот момент директор АОЗТ Б. решил, что настала пора решительных действий. Он достал из сейфа автомат и спустился в столовую. Четверку захватчиков удалось разоружить. Их избили, связали и кинули в спортзал. А Б. тем временем вызвал «крышу», чтобы та уладила конфликт своими методами.

К началу последнего акта драмы в офисе были уже более 15 человек со стороны хозяев и 10 представителей «Молодежного центра», шесть из которых были вооружены пистолетами.

Однако автоматная очередь раздалась прежде, чем кто-либо успел воспользоваться пистолетом. Шесть приезжих в результате разделили участь четверых предшественников. После чего представители АОЗТ решили убить всех, чтобы не оставлять свидетелей и следов.

На Большом Сампсониевском проспекте злоумышленники угнали микроавтобус «Мазда» и подогнали его к офису. После этого один из обвиняемых взял автомат и расстрелял 10 человек, каждого выстрелом в голову.

Трупы загрузили в «Мазду» и вывезли за город, в район совхоза «Пригородный». В 300 метрахотдороги на Каменкумикроавтобус и трупы облили бензином и подожгли.

Источник: Десять трупов в «Мазде» // Санкт-Петербургские ведомости. 1997. 18 февр.

Весьма существенно и то, насколько распространен в обществе тип личности, продуцирующий преступное поведение, как он соотносится с иными типами личности, каковы его социально-экономические, социально-психологические и психологические детерминанты.

Одна из основных задач криминальной психологии — выделение внутренних личностных предпосылок, которые во взаимодействии прежде всего мотивационной сферы личности с определенными факторами внешней среды могут создать для данной личности криминогенную ситуацию.

Психологическая зависимость преступников отличается по своему характеру от аналогичной особенности, которая присуща большинству людей. Каждому человеку уже в силу социального характера его развития и воспитания свойственно стремление к объединению с другими людьми для удовлетворения своих потребностей, достижения личных и совместных целей. В этих объединениях человек неизбежно занимает определенную позицию, в том числе и зависимую, подчиненную. Однако, в отличие от убийц, правопослушные люди способны выйти из группы, уйти от неудовлетворяющего или травмирующего их контакта либо постараться изменить свое отношение (внутреннюю позицию) к обстоятельствам.

Для многих убийц, например, ситуация принципиально иная. Контакт с кем-либо другим (в бытовых отношениях — с жертвой преступления) приобретает для них крайне важный, жизнеобеспечивающий характер. При этом сам преступник приписывает жертве способность удовлетворить его потребности, а затем в той или иной форме требует этого удовлетворения (подробнее см. раздел «Психология насильственной и неосторожной преступности» настоящей главы).

Системный подход дает возможность глубоко и на современном научном уровне исследовать эту проблему. Главные положения этого подхода заключаются в следующем:

♦ личность правонарушителя познается через его деятельность, через взаимодействие с социальной средой;

♦ личность правонарушителя исследуется как сложная иерархическая система, в которой вычленяют элементы, имеющие прямую связь с преступным поведением;

♦ наряду с личностью и деятельностью обязательным элементом исследования является среда, окружающая индивида, в особенности социальная микросреда. Основная цель исследования — выявить значимые в генезисе преступного поведения элементы этих подсистем.

Исследования показали, что для различных видов преступлений (насильственных, корыстных, неосторожных) характерны различные искажения в мотивационной сфере правонарушителя.

8.2. Психологические аспекты исследования личности обвиняемого в уголовном процессе

Глубокое и полное изучение следователем и судом психологических особенностей личности обвиняемого способствует решению следующих актуальных задач.

♦ Правильная квалификация совершенного преступления. В особенности это касается определения психического состояния в момент совершения преступления (например, состояние аффекта), определения подлинных мотивов совершенного преступления, установления роли, которую обвиняемый играл в преступной группе, и т. д.

♦ Выбор тактических приемов, которые в наибольшей степени способствуют успешности при производстве следственных действий (особенно это касается допроса).

♦ Воспитательное воздействие на личность правонарушителя с целью его ресоциализации должно начинаться на первом допросе и опираться на достаточно глубокое знание следователем индивидуальных особенностей данной личности.

♦ Работа по выявлению причин данного преступления.

Психологическое изучение личности обвиняемого включает в себя исследование его внутреннего мира, потребностей, побуждений, лежащих в основе поступков (мотивов поведения), общей структуры и отдельных черт характера, эмоционально-волевой сферы, способностей, индивидуальных особенностей интеллектуальной деятельности (восприятия, мышления, памяти и других познавательных процессов). Разумеется, в рамках уголовного процесса могут и должны изучаться не все психологические особенности обвиняемого, но только имеющие принципиальное значение для уголовного дела и выделяемые по двум основным критериям: содержанию уголовного дела и ситуации расследования.

Объем и содержание психологического изучения обвиняемого, необходимого для успешного расследования, определяется целями правосудия и задачами соответствующей стадии уголовного процесса.

Изучение психологических особенностей обвиняемого должно быть составной частью расследования преступления, и в каждом конкретном случае диапазон этих сведений должен конкретизироваться в зависимости от категории и характера уголовного дела и от особенностей личности обвиняемого.

Например, при расследовании тяжкого преступления, совершенного группой, большое значение имеет криминалистический аспект изучения личности каждого обвиняемого. Содержание и объем криминалистического изучения может быть различным в зависимости от положения обвиняемого в преступной группе, его позиции на следствии. В отношении «трудного» обвиняемого, дающего ложные показания, требуется изучение более широкого круга психологических особенностей для определения правильной тактики работы с ним (для выбора тактики допроса, проведения очных ставок, получения признания и т. д.), чем обвиняемого, дающего правдивые показания и стремящегося оказать содействие расследованию. Разумеется, вовсе отказаться от криминалистического изучения такого обвиняемого нельзя, поскольку знание психологических особенностей позволяет дать правильную оценку его показаниям и поведению на следствии, убедиться или усомниться в его искренности.

Формальных границ изучения психологии личности обвиняемого установить нельзя. Чем шире осведомленность следователя, чем лучше известен ему обвиняемый, тем более эффективна и гибка следственная практика, тем более точны и результативны приемы и методы работы с ним.

Предмет расследования шире предмета доказывания: следователя интересуют не только обстоятельства, подлежащие доказыванию, но и процессуальные средства, с помощью которых устанавливаются искомые факты. Было бы принципиально неверным ограничить изучение личности обвиняемого сбором сведений, необходимых для выявления причин и условий совершения преступления, характеризующих общественную опасность правонарушителя, определяющих юридическую квалификацию преступного деяния и играющих роль доказательств по делу.

Определяемые с процессуальной точки зрения границы изучения психологии обвиняемого иногда бывают узки для решения тактических вопросов. Следователь должен знать об обвиняемом намного больше того, что может иметь доказательственное значение и что в силу этого обычно отражается в следственном производстве.

Некоторые данные, не имеющие процессуального значения, очень важны в тактическом отношении. Они служат непроцессуальными средствами решения процессуальных задач. Например, мягкосердечие и отзывчивость обвиняемого безразличны с правовой точки зрения, но знание этих свойств необходимо для построения правильной тактики допроса, направленной на получение правдивых показаний. Поэтом-изучение личности в криминалистическом плане выходит за процессуальные рамки как по объему собираемых сведений, так и по средствам, с помощью которых эти сведения устанавливаются.

Проиллюстрируем сказанное несколькими примерами.

Разыскиваемый вор-рецидивист, судя по найденным в его доме программам и старым билетам на ипподром, имел пристрастие к игре на тотализаторе. Он был схвачен работниками милиции, когда явился на бега.

Другой преступник, судя по найденной у него коллекции, собирал марки. Его задержали в филателистическом магазине.

Таким образом, психологию личности обвиняемого следует изучать в тех пределах, которые позволяют следователю обеспечить решение уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, криминалистических, криминологических и исправительно-трудовых проблем по конкретному делу.

При определении таких источников информации следует исходить из того, что они должны обеспечить получение сведений, относящихся, во-первых, к прошлому обвиняемого (условия жизни, формирование характера, жизненный путь и т. п.) и, во-вторых, характеризующих его на момент совершения преступления и в период его расследования.

Такой широкий диапазон сведений о личности предполагает использование большого числа источников информации о психологии обвиняемого процессуального и непроцессуального характера.

К процессуальным относятся все источники, содержащие сведения о событии преступления, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, т. е. показания свидетелей, потерпевших, подозреваемого, обвиняемого, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, другие документы.

Непроцессуальными считаются все остальные источники, не перечисленные в ст. 74 УПК РФ: данные оперативно-розыскной деятельности, сведения, содержащиеся в различных материалах и документах, не приобщенных к делу, данные наблюдения за обвиняемым, изучения его быта, условий жизни и окружения.

Как правило, следователи изучают психологию обвиняемых в широких границах, но в процессе расследования сведений набирается больше информации, фиксируемой в материалах уголовных дел. Некоторые данные требуются только для вспомогательных целей (например, установления контакта с обвиняемым) и не должны обязательно отражаться в официальных документах.

Криминалистическое изучение личности обвиняемого осуществляется следователем, главным образом, в целях выбора тех или иных тактических приемов при производстве следственных действий в том объеме, который следователь считает необходимым. Установление целого ряда сведений о личности обвиняемого для правильного решения уголовно-правовых и уголовно-процессуальных задач является строго обязательным, так как непосредственно вытекает из требований закона.

На необходимость изучения психологических особенностей личности обвиняемого в этих целях обращал внимание еще видный русский юрист А. Ф. Кони:

«На суде может быть только полезно для правосудия, если им разъясняются такие свойства обвиняемого, которыми вызваны движущие побуждения его преступного деяния или, наоборот, с которыми это деяние находится в прямом противоречии»[114].

К числу уголовно-правовых задач, для решения которых особенно необходимы данные о психологии обвиняемого, относятся в первую очередь: установление вменяемости (т. е. способности быть виновным); форма вины (умысел или неосторожность); мотивы преступления; эмоциональное состояние обвиняемого в момент совершения преступления, влияющее на степень и характер ответственности.

Вопрос о вменяемости решается с помощью судебно-психиатрической экспертизы. Основанием для ее назначения является сомнение следователя в психической полноценности обвиняемого. Поэтому следователю необходимо с самого начала расследования уголовного дела обращать внимание на странности в поведении обвиняемого.

Анализ характера и способа совершения преступления, целей, которые преследовал обвиняемый, сведений о его поведении до и после совершения преступления, отношения обвиняемого к людям, его образа жизни — все это способствует формированию представления о степени психической полноценности субъекта.

Иногда странными представляются действия обвиняемых, составляющие содержание уголовного дела. Например, при расследовании уголовного дела о многочисленных мелких кражах, совершенных у сослуживцев лаборанткой одного из высших учебных заведений, было установлено, что обвиняемая похищала не только попадающиеся на глаза предметы, имеющие некоторую материальную ценность (губную помаду, пудреницы и т. п.), но и старые почтовые открытки, сломанные шариковые ручки и другие предметы, которые никак не могли быть использованы. Эти факты вызвали у следователя предположение, что обвиняемая страдает психическим заболеванием и невменяема. Предположение следователя нашло подтверждение в заключении судебно-психиатрической экспертизы.

О другом обвиняемом, нанесшем телесные повреждения незнакомому человеку, пытавшемуся вслед за обвиняемым войти в кабину лифта, следователь узнал от свидетелей, что с некоторых пор они стали замечать странности в его поведении. Он никогда не входил в лифт, если там уже находились люди, подолгу ждал, когда ему представится возможность подниматься или спускаться в лифте одному, старался ни с кем не встречаться на лестницах. Возвращался с половины пути, если слышал, что кто-то идет по лестнице ему навстречу. При судебно-психиатрическом обследовании было установлено, что обвиняемый страдает манией преследования, считает, что именно на лестнице или в лифте на него могут напасть.

Основаниями для сомнения в психической полноценности обвиняемого могут служить сведения о том, что его родители или близкие родственники страдали психическими заболеваниями, что сам он с детства отставал в развитии от сверстников, плохо усваивал учебную программу, плохо адаптировался к школьному режиму, не мог овладеть специальностью; некоторые факты, относящиеся к образу жизни: бездумное отношение к будущему, склонность к бродяжничеству, аномалии в сексуальном поведении и др. Признаками психического заболевания могут быть такие интеллектуальные особенности, как несоответствие запаса знаний возрасту, полученному образованию, низкий уровень обобщения, замедленность, поверхностность мышления, трудности в понимании относительно простых ситуаций.

Форма вины (умысел или неосторожность) определяется путем выявления психического отношения обвиняемого к деянию в момент его совершения.

Для констатации таких признаков умысла в преступлении, как осознание человеком общественной опасности своих действий и предвидение наступления их общественно опасных последствий, необходимо иметь представление об уровне и особенностях интеллектуального развития обвиняемого. Используя эти данные, можно отграничить умышленные, злостные действия от поступков, совершенных в силу непонимания сложившейся ситуации или заблуждения.

Желание или сознательное допущение наступления общественно опасных последствий деяния связано с некоторыми особенностями направленности личности и чертами характера.

Мотивы преступления, т. е. побуждения, которыми руководствовался обвиняемый при его совершении, должны устанавливаться при расследовании каждого уголовного дела.

Мотив — это признак, характеризующий субъективную сторону преступления. Его установление необходимо для разграничения составов, имеющих сходные признаки (например, хулиганство и причинение легких телесных повреждений). В ряде случаев выяснение мотива имеет значение для доказывания виновности. Кроме того, мотив преступления может учитываться как отягчающее или смягчающее ответственность обстоятельство, свидетельствовать об отсутствии в действиях обвиняемого общественной опасности.

Представления о том, что такое мотив поведения, в юридических науках и психологии совпадают не полностью.

В психологии под мотивом понимаются: 1) побуждения к деятельности, связанные с удовлетворением потребностей субъекта, совокупность внутренних и внешних условий, которые вызвали активность субъекта и определили ее направленность; 2) побуждающий и определяющий направленность деятельности предмет (материальный или идеальный), ради которого она осуществляется; 3) осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности[115].

Уголовное право для обозначения мотивов поведения оперирует такими общественными понятиями, как «месть», «корысть», «хулиганские побуждения», «низменные побуждения», «ревность», «неприязненные отношения» и др. Некоторые из этих понятий могут включать в себя самые различные психологические мотивы. Например, корыстные действия могут быть мотивированы с психологической точки зрения стремлением к обогащению, потребностью в самоутверждении, завистью, желанием вести праздный образ жизни, страстью к развлечениям или азартным играм, потребностью в удовлетворении труднопреодолимых влечений (например, к алкоголю или наркотикам). Исследование психологических мотивов деяния углубляет познание юридически значимых побуждений, лежащих в основе правонарушения.

При рассмотрении многоэпизодного уголовного дела о грабежах и разбойных нападениях, совершенных группой взрослых и несовершеннолетних преступников, было установлено, что мотивы участия в преступлениях были у членов группы весьма различны. Одни из них стремились завладеть имуществом и деньгами, другие — показать свою смелость, наконец, третьи боялись, что с ними расправятся, если они не будут совершать преступления. Изучение психологических мотивов совершения преступлений каждым участником группы позволило точно квалифицировать их деяния, оценить степень их общественной опасности и роль каждого преступника в функционировании преступной группы.

Все психические мотивы можно разделить на устойчивые, превратившиеся в силу этого в свойство характера, и ситуативно возникающие. Для установления устойчивых мотивов требуется детальное изучение условий жизни обвиняемого, его образа жизни, направленности личности, свойств и черт характера. Ситуативно возникающие мотивы чаще всего производны от устойчивых. В отдельных случаях ситуативные мотивы не связаны с устойчивыми и даже противоречат им. На возникновение подобных мотивов в большей степени влияет, как правило, эмоциональное состояние человека. Поэтому для установления ситуативно возникающих мотивов следует располагать данными о некоторых особенностях эмоциональности обвиняемого.

Сложность установления мотива преступления иногда приводит к утверждению о «безмотивности», «немотивированности» преступления, что принципиально неверно, так как всякое сознательное поведение побуждается осознанными или неосознанными мотивами. Поэтому попытки установить мотив преступления только со слов обвиняемого, без учета его основных психологических особенностей, анализа поведения, могут привести к серьезным ошибкам.

Установление эмоционального состояния обвиняемого в момент преступления необходимо для квалификации преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Под эмоциональностью понимаются «свойства человека, характеризующие содержание, качество и динамику его эмоций и чувств. Содержательные аспекты эмоциональности отражают явления и ситуации, имеющие особую значимость для субъекта. Они неразрывно связаны со стержневыми особенностями личности, ее нравственным потенциалом: направленностью мотивационной сферы, мировоззрением, ценностными ориентациями»[116].

Одним из психологических признаков юридического понятия «сильное душевное волнение» является аффект. Диагностика аффекта составляет специальную задачу, решаемую с помощью судебно-психологической экспертизы.

Знание психологии обвиняемого, в частности особенностей направленности личности, самооценки, эмоциональной устойчивости, самолюбия и т. д., необходимо для оценки действий потерпевшего, признания их тяжким оскорблением, насилием над личностью обвиняемого.

Особенности эмоциональной сферы обвиняемого могут быть учтены при оценке действия на обвиняемого угрозы или принуждения, а также при расследовании уголовных дел о транспортных и иных происшествиях, связанных с управлением техникой.

Особенности психологии обвиняемого могут и должны рассматриваться в числе обстоятельств, влияющих на степень и характер его ответственности.

Говоря об основаниях освобождения от уголовной ответственности, закон оперирует понятием «общественная опасность лица, совершившего преступление». В это понятие включаются прежде всего особенности направленности личности обвиняемого и наиболее устойчивые черты характера, которые влияют на совершение преступления и способствуют или препятствуют совершению новых общественно опасных действий.

Об изменении (уменьшении) общественной опасности лица, совершившего общественно опасное деяние, можно судить по тем изменениям в его психологии, которые произошли после совершения преступления.

Развитие у обвиняемого неудовлетворенности прожитой жизнью, убежденности в неправильности прежнего образа жизни, возникновение планов на будущее, связанных с нормальной трудовой деятельностью, пересмотр ценностей, стремление приобрести профессию или повысить квалификацию, заботливое отношение к близким, желание порвать отношения с людьми, повлиявшими на совершение преступления, оказать помощь правоохранительным органам в расследовании — все это может служить признаками уменьшения общественной опасности обвиняемого.

Оценка изменения степени общественной опасности обвиняемого должна основываться на фактических данных о поступках, конкретных действиях, а не на декларативных заявлениях.

В числе смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств закон называет жизненные ситуации, побуждения и признаки действий, для правильной оценки которых требуется учитывать психологические качества обвиняемого.

К числу смягчающих ответственность обстоятельств закон относит влияние на обвиняемого угрозы, стечения тяжелых личных или семейных обстоятельств и т. п.

Ни одно из этих обстоятельств не может быть установлено только по объективным признакам, без учета субъективных особенностей обвиняемого.

Влияние угрозы на обвиняемого зависит не только от ее содержания, реальности, направленности, но и от психологических качеств того, кому угрожают: твердости его характера, смелости, эмоциональной устойчивости, уверенности в своих силах, отношения к запретам и правоохраняемым ценностям.

Обвиняемый по одному из уголовных дел, объясняя причины совершенных им преступлений, ссылался на то, что его соучастники оказывали на него давление, угрожали расправой. Было установлено, что обвиняемый обладал большой физической силой, много раз участвовал в драках и действовал в этих ситуациях хладнокровно и расчетливо, в общественных местах провоцировал ссоры и столкновения, как правило, первым наносил удары, постоянно имел при себе нож. При наличии таких данных нельзя было признать, что угроза, исходившая от людей, которых обвиняемый привык держать в подчинении, могла полностью подавить его волю, лишить возможности самостоятельно принимать решения.

В другом случае группа преступников требовала от восемнадцатилетнего молодого человека, чтобы он участвовал вместе с ними в преступлениях, угрожая в случае отказа убить его мать и сестру. Обвиняемому было известно, что участники преступной группы уже совершили несколько тяжких насильственных преступлений, поэтому он воспринимал угрозу как вполне реальную. Сам обвиняемый был слабоволен, труслив, в семье и среди товарищей всегда занимал подчиненное положение, быстро терял самообладание и впадал в состояние растерянности, при возникновении внутреннего напряжения становился пассивным, трудности вызывали у обвиняемого ощущение безвыходности его положения. С учетом объективных признаков ситуации (реальность и тяжесть угрозы) и субъективных особенностей обвиняемого следствие пришло к выводу, что обвиняемый действовал под влиянием угрозы.

В зависимости от психологических свойств людей одинаково трудные личные или семейные обстоятельства одни могут воспринимать как терпимые, другие — как непереносимые.

Как на смягчающее ответственность обстоятельство закон прямо указывает на психическое состояние (сильное душевное волнение, чистосердечное раскаяние).

Среди отягчающих ответственность обстоятельств закон называет корыстные и низменные побуждения, особую жестокость или издевательство, проявившиеся при совершении преступления, т. е. диктует необходимость исследования такой важной стороны психологии человека, как содержание побуждений и целей поступков.

Закон не раскрывает и не ограничивает содержания понятия «низменные побуждения», подразумевая, очевидно, что к этой категории могут быть отнесены любые побуждения, противоречащие морали (например, зависть, месть и др.). Таким образом, перед следователем стоит задача не только установить содержание побуждения, но и дать ему морально-этическую оценку.

Одна из особенностей психической деятельности людей заключается в том, что мотивы (побуждения) и цели действий (поступков) далеко не всегда совпадают. Это положение определяет важный методический прием в установлении содержания мотивов: каждое действие должно изучаться поэтапно от определения сто цели к установлению мотива.

Цель умышленного преступного действия всегда представлена в криминальной ситуации и устанавливается в результате анализа этой ситуации. Например, целями преступления могут быть завладение материальными ценностями, лишение жизни, нанесение телесных повреждений, подделка или неправильное заполнение отчетов, ведомостей, нарядов и другой документации, незаконное изготовление продукции и т. д.

Содержание мотива (побуждение) преступления составляет то, ради чего достигается цель. Поэтому мотив преступления следует искать не только в данной криминальной ситуации, но чаще всего — за ее пределами. Иными словами, после того как выявлена цель преступления, должен быть поставлен вопрос: ради чего обвиняемый стремился к достижению этой цели?

Ответить на вопрос об истинных мотивах преступления может помочь изучение круга интересов, увлечений обвиняемого, его жизненных планов и других особенностей направленности личности и характера.

Следует иметь в виду, что мотивами преступлений часто являются побуждения, сформировавшиеся задолго до совершения противоправного действия и проявлявшиеся в других преступных или правомерных действиях обвиняемого, т. е. вошедшие в число наиболее упрочившихся мотивов поведения. Например, данные о том, что обвиняемый в прошлом руководствовался корыстными побуждениями, постоянно отыскивал возможности получения дополнительных доходов (занимался с этой целью огородничеством, ремонтом в частном порядке автомобилей, квартир, мелкой спекуляцией и т. п.), хотя и не являются прямым указанием на корыстные побуждения расследуемого преступления, могут быть использованы для выдвижения и проверки предположения об их наличии в инкриминируемых обвиняемому действиях.

Способ совершения преступления, обусловленный отношением обвиняемого к жизни, здоровью, человеческому достоинству потерпевшего, часто характеризует наличие особой жестокости или издевательства над потерпевшим. Под этим понимается «применение при совершении преступления способа, особо мучительного для потерпевшего, либо хладнокровное доведение преступного замысла до конца, несмотря на все просьбы потерпевшего пожалеть его, либо длительное изощренное издевательство над человеком... применение пыток, глумление над потерпевшим, сожжение его заживо и др.»[117].

Главными субъективными признаками особой жестокости и издевательства следует считать способность обвиняемого в момент совершения преступления понимать, что его действия причиняют потерпевшему особые моральные или физические мучения, желание или допущение их наступления, пренебрежение страданиями потерпевшего при их осознании или способности осознавать, если даже обвиняемый не стремился специально к их причинению.

Воспитательную функцию следователя по отношению к обвиняемому необходимо считать самостоятельной задачей всего процесса расследования. Осуществление воспитательной функции — многообразный и сложный процесс, требующий от следователя большого напряжения сил, использования знаний в области психологии, педагогики, этики и других смежных наук. Наконец, это изобретательность, умение использовать каждую естественно сложившуюся ситуацию во время общения с обвиняемым, выдержка, терпение и т. п.

Одним из важнейших условий осуществления воспитательной функции следователя является неукоснительное соблюдение им основных принципов предварительного следствия — законности, быстроты, полноты, всесторонности и объективности расследования, обеспечения обвиняемому права на защиту, недопустимости разглашения тех данных предварительного следствия, которые могут нанести моральный ущерб обвиняемому или его семье, родственникам, друзьям, сослуживцам.

Рассмотрим некоторые из этих средств.

Использование положительных черт личности обвиняемого может служить важным психологическим средством воздействия при восстановлении утраченных или формировании новых взглядов, убеждений обвиняемого, соответствующих правовым и моральным требованиям общества. В процессе воспитательного воздействия на обвиняемого необходимо добиваться, чтобы моральные принципы стали внутренней потребностью его поведения.

Использование отдельных фактов из жизни обвиняемого, имевших для него важное значение, допустимо, в частности, в тех случаях, когда это не только не наносит ему морального ущерба, а, наоборот, стимулирует его положительное самоутверждение. В этих целях возможно использование таких фактов из его жизни, как награждение и иные меры поощрения за хорошие производственные показатели и активное участие в общественной жизни, достижения в спорте и т. п.

Опровержение расчета обвиняемого на безнаказанность за совершенное им преступление также является весьма сильным средством воспитательного воздействия, используемого следователем в процессе расследования. Надежду обвиняемого на безнаказанность могут питать различные обстоятельства: ложная убежденность в том, что следователь лишен возможности собрать необходимые доказательства по делу; необоснованная надежда на прошлые заслуги или на помощь родственников, знакомых, друзей и др. Вполне очевидно, что такой расчет никак не способствует разрушению антиобщественной установки личности, переосмыслению ценностных ориентаций, а скорее усугубляет их. Выбор тактических приемов психологического воздействия на обвиняемого в данном случае будет зависеть от тех мотивов, в силу которых у обвиняемого сложился расчет на безнаказанность.

Выявление способствующих совершению преступлений причин и условий на основе результатов изучения психологических особенностей личности обвиняемого — не самоцель, а составная часть всей работы следователя по уголовному делу в целях выполнения им требований законодательства по предупреждению преступлений.

Психологические особенности обвиняемого могут быть по-разному связаны с совершенным им преступлением. Одни из них могут сыграть ведущую роль в выборе преступного способа удовлетворения потребностей или разрешения конфликта (эгоистическая, корыстная направленность личности, нежелание трудиться, неуважение к человеческой жизни и человеческому достоинству, сексуальная распущенность и др.). Другие психологические особенности только способствуют совершению преступления при наличии внешней неблагоприятной ситуации (слабоволие, подчиняемость, легкомыслие, низкий уровень интеллектуального развития, болезненное самолюбие, эмоциональная возбудимость, недоброжелательное отношение к людям, трусость и др.). Наконец, многие психологические особенности обвиняемого остаются нейтральными по отношению к факту преступления (например, увлечения, интересы, трудолюбие человека, совершившего преступление в состоянии аффекта), но важны для понимания степени общественной опасности обвиняемого и перспектив его исправления и перевоспитания.

В криминологическом плане особое значение имеет изучение условий нравственного формирования личности, в частности ее направленности, развития характера и тех его черт, которые наиболее тесно связаны с совершением преступления.

Изучение личности на предварительном следствии должно быть подчинено решению вопросов, возникающих в процессе расследования конкретного преступления, т. е. личность обвиняемого должна изучаться в целях раскрытия преступления, установления личности обвиняемого, избрания меры пресечения, выбора тактики проведения следственных действий, в том числе правильной тактики допроса обвиняемого, правильной оценки и проверки полученных доказательств, оказания воспитательного воздействия, избрания меры наказания, определения причин преступления и внесения предложений по их предупреждению.

8.3. Психология насильственной преступности

Личность насильственного преступника характеризуется, как правило, низким уровнем социализации, отражающим проблемы и недостатки трех основных сфер воспитания: семьи, школы и производственного коллектива. Мотивационная сфера этой личности характеризуется эгоцентризмом, стойким конфликтом с большинством представителей окружающей среды, оправданием себя.

Алкоголь в такой группе, как правило, является катализатором, активизирующим преступную установку.

При системно-структурном подходе к анализу генезиса отклоненного поведения установлено, что около 85% преступлений против личности совершается лицами (гражданами), связанными с потерпевшими деловыми, родственными, интимными и другими отношениями, и преступление является конечной фазой конфликта, возникшего в результате этих отношений.

Таким образом, психологические исследования личности потерпевшего и преступника дают возможность выявить подлинные мотивы и причины конфликтной ситуации и наметить пути их преодоления, т. с. осуществить индивидуальную профилактику.

Весьма актуальным для профилактики насильственных правонарушений было бы осуществление наблюдения за психическим состоянием эмоционально неустойчивых лиц (для выявления аффектов в скрытой форме) и коррекции этих состояний, осуществляемой специальной психологической службой.

При выяснении механизма образования преступного умысла необходимо сочетать знание общих закономерностей преступности с глубоким изучением личности преступника. Последнему во многом способствует знакомство с социальными группами, членом которых является данный индивидуум. Изучение структур взаимоотношений, бытующих в его ближайшем окружении, знание психологии социальных групп, членом которых он является, необходимо для раскрытия связи личности и общества, связи индивидуального и общественного сознания. Общественное лицо любого человека во многом обусловлено содержанием его микросоциума.

Психологическая структура этого микросоциума служит мощным катализатором индивидуального поведения. Характер поведения зависит от содержания соответствующих норм поведения окружающей среды.

Анализ микросоциума способствует составлению объективной характеристики личности преступника: раскрывает уровень социализации. Актуальными для криминальной психологии являются исследования так называемых маргинальных личностей, основными характеристиками которых является внутренняя социальная нестабильность. Для маргиналов характерна неспособность достаточно глубоко и полно освоить культурные традиции и выработать соответствующие социальные навыки поведения в той среде, в которую они оказались внедрены: житель сельской «глубинки», вынужденный жить и работать в большом городе, взрослый человек, переселившийся в местность с незнакомыми ему традициями и обычаями, и т. п. Маргинальная личность испытывает высокое социальное напряжение и легко вступает в конфликт с окружающей социальной средой.

Внутриролевой конфликт выливается в преступление в случае, когда:

♦ требования одного сегмента (составной части) социальной роли противоречат требованиям другого;

♦ возможный выход из создавшейся ситуации заключается в нарушении тех ролевых требований, соблюдение которых обеспечивается уголовно-правовым принуждением;

♦ санкции как позитивные, так и негативные (экономические, социальные, правовые, моральные), препятствующие такому исходу, либо недостаточны, либо нереальны;

♦ лицо отчуждено от сегментов социальной роли, противоречащих преступному варианту поведения.

Последний фактор очень важен, потому что он определяет исход внутриролевого конфликта. Здесь мы подходим к вопросу о мотивирующем значении аффективного, установочного элемента структуры социальной роли. Возможны два крайних варианта: отчуждение от роли и идентификация с ролью, ее требованиями.

Преступление можно рассматривать как отклонение от нормы во взаимодействии личности с окружающей социальной средой. При совершении насильственных преступлений нарушение нормального взаимодействия с социальной средой связано с острой конфликтной ситуацией. Ниже излагаются характер и виды таких конфликтов с учетом индивидуальных особенностей личности преступника и условий внешней социальной среды.

«Парные» конфликты, в которых принимают участие чаще всего соседи, знакомые по работе, родственники и супруги, связаны, как правило, с психологической несовместимостью, неумением наладить нормальные взаимоотношения, а реализация их в агрессивной форме объясняется низким уровнем правосознания, морали, невоспитанностью и т. п.

Среди российских предпринимателей оказалось немало людей с низким уровнем этики и правосознания, которые свое неумение организовать бизнес, а в ряде случаев просто нормальные отношения с окружающими пытались компенсировать актами агрессии. У этих людей преступное поведение становилось способом разрешения конфликтной ситуации, которую они сами провоцировали. Примером могут быть материалы расследований убийств трех человек, причем одной из жертв был предприниматель С., депутат Государственной думы.

С. 1961 г. рождения. Уроженец Краснодарского края. Образование среднее. Служил в пограничных войсках. После занимался предпринимательской деятельностью. Основные направления: торговля, производство водки. Много раз его предприятия прогорали, но он создавал новые. 12 декабря 1 993 г. избран депутатом Государственной думы.

С. возвращался после ресторанных гуляний домой. Несмотря на состояние легкого алкогольного опьянения, депутат сам сел за руль служебной «Волги». Уже около дома дорогу ему преградила группа молодежи.

Перед этим ребята тоже выпивали. С., озлобленный, что ему не уступают дорогу, вышел из машины и начал кричать. Некто И. ответил тем же. Перебранка продолжалась недолго: депутат снова сел в машину и поехал в ресторан за подмогой.

Вернувшись с двумя друзьями, С. нашел ребят на том же месте. Но разборки не вышло: один из его «бойцов» неожиданно узнал в обидчике С. своего давнего друга. Они буквально бросились друг другу в объятия: мир тут же был восстановлен. Все решили, что по этому поводу стоит выпить, и пошли обратно в дом. Звали и С., но он отказался.

Через полтора часа, т. е. где-то в 4.30 утра, С. И И. встретились снова. Последний провожал свою знакомую О. домой. Сначала С. расстрелял из автомата своего обидчика, потом убрал девушку как нежелательного свидетеля.

Опасаясь мести со стороны родственников убитых им людей и, возможно, понимая, что правоохранительные органы его просто так не оставят, С. решил «сматывать удочки». Через месяц после убийства депутат-бизнесмен в спешке продал часть своей недвижимости и в том числе принадлежаший ему водочный завод «Спирт». Покупателем в этой сделке выступает некто Н., но он не был в состоянии выплатить все деньги сразу и остался должен С. 388 тыс. долларов.

Новый владелец завода «Спирт» деньги возвращать не торопился.

1 7 января 1995 г. С. взял у Н. расписку в том, что тот обязуется вернуть все деньги до 1 февраля 1995 г. С каждым днем просрочки сумма долга увеличивалась на 50%.

И тогда должник обращается к своему знакомому О. с предложением убрать С. О., который уже давно враждовал с С., сколотил крутую боевую бригаду из четырех человек. О. договорился со своим знакомым, часто бывавшим в баре «У Виктора», что тот, как только появится С., позвонит по телефону.

Захватив в баре С., бригада двинулась в путь. Отъехав подальше от населенных пунктов, С. выволокли из машины и прикончили.

Источник: Был не только жертвой, но и убийцей // Известия. 1997. 7 июня.

«Групповые» конфликты характерны для некоторых групп молодежи. Корин этих конфликтов связаны с отрицательными местными традициями и обычаями, а также слабой воспитательной работой, незаполненным досугом и низкой правовой культурой части молодежи.

Следующий вид конфликтов связан с переносом локальной конфликтной ситуации на всю окружающую субъекта социальную среду (иррадиация конфликта). Для данного вида конфликта характерно накопление напряжения (фрустрация), связанного с конфликтом в быту или на работе, и перенос его (разрядка) на лиц, которые к первоначальной конфликтной ситуации никакого отношения не имели (случайные прохожие, соседи, супруги и т. п.).

Рассказ Л. Андреева «В тумане» — о том, как в такой ситуации оказываются сцепившиеся не на жизнь, а на смерть гимназист Павел из добропорядочного семейства и проститутка Манечка. «Они встретились взорами, и взоры их пылали ненавистью, такой жгучей, такой глубокой, так полно исчерпывающей их больные души, как будто не в случайной встрече сошлись они, а всю жизнь были врагами, всю жизнь искали друг друга и нашли...»[118]

Источник этой ненависти — за пределами случая, столкнувшего их, он коренится в жажде мести молодости за одиночество и болезни, за невозможность любить и быть любимым, за горечь унижений. Виновник многолик и безличен, и поэтому месть ему оказывается местью его же жертве, порождая один из симптомов разрушения сознания — бессмысленное («безмотивное») преступление.

Часто происходит «заражение» конфликтной ситуацией и участие в групповых хулиганских действиях и массовых беспорядках. Подобный вид конфликтов характерен для лиц с неустойчивой психикой, низким правосознанием, низким уровнем общей культуры, легковозбудимых, склонных к конформизму, находящихся в толпе. Хулиганские проявления одного человека для таких лиц могут служить эмоциональным сигналом и примером для подражания.

Толпа сама становится единой громадной личностью и ведет себя так, как могла бы вести и тысячи лет назад. С помощью ее специфических механизмов, частично сохранившихся до наших дней, предлюди выжили в борьбе за существование, ведь пратолпа из-за отсутствия второй сигнальной системы, сдерживающей эмоции и закрепляющей силу и скорость действия, должна была отличаться от своего далекого потомка именно скоростью передвижения, страшной силой общего действия. И эти скорость и сила вырастали тем более, чем сильнее бушевала в пратолпе эмоция. А она склонна возрастать быстро и достигать огромных масштабов. «Совершенно одинаковые чувства, которыми воодушевлены все члены общественного целого, внезапно возвышаются до крайней степени напряжения, взаимно поддерживая и усиливая друг друга, как бы путем взаимного помножения», — писал Тард[119]. С. Сигеле указывает на «мотив, соединявший несколько первых индивидуумов, который становится известным всем, проникает в ум каждого, и тогда толпа обретает единодушие»[120].

Эмоции толпы переменчивы, ярость легко переходит в ужас, погоня превращается в паническое бегство и наоборот. Это положение было доказано опытом военных действий, когда панически бегущая толпа солдат в несколько секунд обращается в яростно атакующую.

Дальнейшее управление толпой происходит с помощью жестов, криков, песен, телодвижений. Здесь важно подчеркнуть два момента. Во-первых, речь занимает в системе психической регуляции толпы не центральное, а скорее подчиненное место. Главная роль отводится первосигнальной системе: жестам, выкрикам, телодвижениям и т. и. Обращаться к толпе с разумной речью, с логическими аргументами бессмысленно, а порой и опасно. Она плохо реагирует на доводы рассудка и не подчиняется увещеваниям. Зато первосигнальные посылки воспринимаются ею с охотой, им она подчиняется легко, слушаясь выкрика, яркого и доходчивого жеста.

Кроме того, толпа бурно реагирует на ритмические стимулы, возбуждающие ее эмоцию. Хлопки, удары в бубен или барабан, даже в грудь, выкрики, возбуждающие мелодии и песни, вскидывание в едином ритме рук со сжатыми кулаками, ритмический рев — вот что ведет за собой и возбуждает толпу. Характерно, что ребенок проявляет способность воспринимать ритм намного раньше, чем смысл слова, что свидетельствует о древнейшем происхождении толпы.

Внезапная организация толпы после фазы хаоса поражает всех ее исследователей. Представление о ее бесформенности абсолютно неверно; так, во время митинга толпа образует круг, а в беге она напоминает комету, т. е., очевидно, похожа на каплю, катящуюся по наклонной поверхности.

В. М. Бехтерев указывает на необходимую плотность людей в толпе. Плотность создается касанием плеча к плечу, локтя к локтю, тела к телу — именно это формирует, по его мнению, один из важнейших стимулов толпы, выполняя как коммуникативную, так и эмоционально возбуждающую роль.

Нет толпы без вожака, и не менее важно определить, — кто же этот вожак?

Рассматривая примеры эмоционально напряженных сообществ у животных, мы убедились, что вожаками, или лидерами, становятся, как правило, те, у которых нервные процессы подвижнее и имеют тенденцию к срыву на непривычное или сильное раздражение. Примерно та же картина обнаружена и у людей: чем слабее у человека нервная система, обеспечивающая и большую чувственность, и быстроту реакции, тем легче срывы рефлексов.

Изучение личности совершивших убийства выявляет у них сильную психологическую зависимость от другого лица. Убийцы в целом относятся к такой категории людей, для которых свободная и самостоятельная адаптация к жизни — это всегда проблема. Выход из контакта с жертвой для них — практически невозможный способ поведения.

Указанная особенность формируется в очень раннем возрасте как результат позиции, которую занимает ребенок (будущий преступник) в семье. Суть позиции — отвержение, неприятие ребенка родителями, прежде всего матерью. Это означает определенное отношение матери к ребенку, когда она либо не может, либо не хочет, либо не умеет своевременно и полно удовлетворить его потребности, в первую очередь естественные (в пище, тепле, чистоте). В результате ребенок оказывается в ситуации, так сказать, хронического дефицита, постоянного неудовлетворения потребностей и постоянно зависит от матери, потому что только она могла бы их удовлетворить.

Ребенок живет как бы на предельном уровне: никогда не испытывает полной безопасности и удовлетворения своих потребностей, но не доходит до стадии полного лишения этих жизненно важных условий. Мы называем такое положение «ситуацией экстремальности существования», которая несет в себе потенциально смертельную угрозу. Она и является источником убийств как актов индивидуального поведения. Таким образом, тема жизни и смерти начинает звучать для людей, которые находятся в ситуации отвержения уже в самом начале жизни.

Убийство возникает как действие, направленное на сохранение автономной жизнеспособности преступника, как бы разрывающее связь с жизнеобеспечивающим фактором, который перестал выполнять эту приписанную ему функцию.

Приводимая на с. 285 схема включает в себя основные компоненты процесса зарождения этого вида преступлений, а также в какой-то мере отражает логику их взаимосвязи и взаимодействия.

Основными в этой схеме являются элементы 1-4 и 12-14. Они тождественны по содержанию, но образуются в разные периоды жизни: элементы 1-4 возникают на самых ранних этапах, 12-14 — непосредственно перед совершением преступления. Их психологическое содержание состоит в таком изменении позиции человека, при котором его взаимоотношения с ситуацией обретают биологически значимый, витальный характер. И независимо от того, в какой мере он это осознает и осознает ли вообще, предмет посягательства воспринимается как связанный со смертельной угрозой. Элементы 5-7 отражают указанные выше процессы зависимости: автоматизации, дифференциации и адаптации, составляющие в совокупности основные процессы индивидуального развития, формирующие психологический облик этой категории преступников и основу механизма совершения убийств. Понимание этого своеобразия может иметь практическое значение как в предупреждении тяжких насильственных преступлений, так и в перевоспитании осужденных. В целом должно быть обеспечено своевременное и естественное развитие ребенка в первую очередь за счет создания условий для наилучших взаимоотношений родителей (особенно матерей) со своими детьми, эффективного реагирования на все случаи жестокого обращения или невыполнения родителями своих обязанностей. В процессе исполнения наказания особое значение имеет способность персонала исправительно-трудового учреждения устанавливать педагогически целесообразные отношения с осужденным.

Схема психологического механизма убийства (криминогенетический аспект)

Девятый элемент схемы («комплекс неполноценности») непосредственно, явно себя не проявляет, но выражается в следующем элементе как тенденция к гипертрофированной независимости либо вовлечению во всевозможные случайные компании и группы. Человек оказывается постоянно вовлеченным в непредсказуемые, неопределенные ситуации, когда требуются повышенные способности к адаптации. Но, как уже говорилось, именно способность приспосабливаться к изменяющимся условиям у таких людей ограничена. Достаточно быстро обнаруживается их неадекватность ситуации, возникает конфликт, в котором человек явно или скрыто отвергается (12). Форма может быть различной: от прямого изгнания до насмешки, но этого всегда достаточно для того, чтобы человек воспринял ситуацию как угрожающую его жизненно важным ценностям, прежде всего его «Я», его праву на существование. Личность оказывается полностью подчиненной ситуации, выходом из которой и является убийство. Внешне это может выражаться по-разному, в зависимости от характера отношений преступника с провоцирующим фактором. Субъективный же смысл умышленного противоправного лишения человека жизни во всех случаях один: стремление преступника достичь состояния автономной жизнеспособности, преодолеть зависимость, которая воспринимается как угроза существованию преступника.

Однако преступное лишение жизни не является адекватным способом достижения указанной цели, так как способность человека к независимому продуктивному функционированию обеспечивается на ранних этапах индивидуального развития путем прогрессивной дифференциации психических систем. Нормальный процесс индивидуального развития человека должен вести его к преодолению, «снятию» биологической зависимости от окружающих. Только в этом случае для него открывается возможность формирования продуктивных отношений, свободного, независимого функционирования. У убийц указанный процесс блокирован на самых первых его этапах. Именно это ведет к различным формам «эрзац-автономии», т. е. к скрытой зависимости человека от определенных условий окружения (людей, вещей, норм, правил и др.), преодолеваемой неадекватными средствами, к числу которых относится и лишение человека жизни.

Как видно из сказанного, основным в происхождении убийств является онтогенетический фактор — блокирование способности к автономии в результате отвержения потенциального преступника другими лицами[121].

По результатам совместного исследования, проведенного но заданию Генеральной прокуратуры России, более половины осужденных за убийство начинают употреблять спиртные напитки с малолетства. Алкоголь в несколько раз усиливает проявление агрессии и утяжеляет ее. Агрессивные действия проявлялись в основном в угрозах, оскорблениях, избиениях и драках, т. е. были направлены против личности и общественного порядка. Среди убийц преобладают мужчины, а более половины жертв — женщины.

В трети случаев убийца и жертва незнакомы друг с другом или познакомились непосредственно перед преступлением. В 30% они являются родственниками, причем в 7% — супругами; в остальных случаях — соседями, знакомыми, сослуживцами. Чаще всего убийства совершаются в возрасте от 20 до 30 лет.

Преобладают лица с незаконченным средним образованием — 56%. Неграмотных и с начальным образованием — 10%, с высшим и незаконченным высшим — 2%.

Анализ условий воспитания показал, что осужденные за убийство в полтора раза чаще воспитывались в неблагополучных условиях, чем в благополучных. В детском и подростковом возрасте около 20% осужденных росли без обоих родителей. Третья часть воспитывалась в неполной семье, при этом 8% — без матери, 75% — без отца. В каждом пятом случае неполнота семьи была связана с судимостью родителей. Наиболее криминогенный фактор — судимость матери.

Неблагополучные условия воспитания и отношения с родителями создавали предпосылки для формирования личности обследованных. Они, как правило, посредственно или плохо учились в школе, у них не складывались отношения с коллективом, где они учились или работали, они не считались с общепринятыми нормами поведения, были агрессивны с окружающими.

Всей группе осужденных за особо тяжкие убийства была присуща жестокость, проявлявшаяся в обращении с животными, детьми, престарелыми, женщинами.

При анализе материалов обнаруживалось перерастание агрессивного поведения в детском возрасте в противоправное и преступное в подростковом и юношеском. Каждый пятый из обследованных состоял на учете в инспекции по делам несовершеннолетних или направлялся в СПТУ, в 4% случаев подростки совершали преступления, по которым в возбуждении уголовных дел было отказано либо они прекращались. Треть обследованных была впервые осуждена в возрасте 16-17 лет.

Эти лица недобросовестно относились к работе, злостно нарушали трудовую дисциплину, пьянствовали, постоянно создавали конфликтные ситуации. Доля отрицательно характеризуемых среди ранее судимых была выше.

Из осужденных за особо тяжкие убийства 42% ранее были судимы. Одну судимость имела половина из них, 6% являлись особо опасными рецидивистами. Более половины были ранее осуждены за хулиганство, 38% — за преступления против личности, причем треть из этого числа — за умышленные убийства.

Из 500 осужденных за особо тяжкие убийства в отношении 380 была проведена судебно-психиатрическая экспертиза. В 180 случаях, т. е. почти у каждого второго, по актам экспертизы, были отмечены различные аномалии, не исключающие вменяемости: хронический алкоголизм, психопатия, органические заболевания головного мозга, олигофрения и пр.

Большая часть одиночных убийств совершалась лицами с психическими аномалиями. Если роль организатора в групповом убийстве принадлежала психически здоровым, то среди исполнителей преобладали лица с психическими отклонениями.

Психолого-психиатрическое исследование осужденных за убийства в местах лишения свободы выявило, что более половины злостных нарушителей режима составляют лица с психическими аномалиями.

Анализ нарушений режима у осужденных с психическими аномалиями показал, что они обусловлены рядом причин, а именно: повышенной конфликтностью, затрудняющей установление правильных взаимоотношений этих лиц с окружающими и препятствующей выполнению установленного режима, неспособностью выполнения в полном объеме трудовых норм и другими факторами, связанными с особенностями психического состояния. Как правило, меры административного воздействия оказывались в таких случаях неэффективными, так как применялись без учета личностных особенностей этой категории осужденных.

Не учитывались также данные о наличии психических расстройств у осужденных при представлении их к условному или условно-досрочному освобождению. После освобождения они, как правило, не наблюдались у психоневролога из-за отсутствия преемственности психиатрического учета.

Неблагополучие общества способствует не только росту психических расстройств и их проявлению. Среди этой части населения нередко формируются различные объединения, представляющие угрозу для окружающих, и даже выдвигаются отдельные представители, становящиеся лидерами.

Не менее интересна и проблема динамики психических расстройств при резких социальных сдвигах. У части населения, но в большей степени у психических больных, растет агрессивность. Проявление агрессивности в убийствах и массовых разрушениях провоцирует в толпе панику, которую можно классифицировать по масштабам, глубине охвата, длительности и деструктивным последствиям.

8.4. Психология дедовщины

Особым случаем проявления социальной агрессии является так называемая дедовщина. Строго говоря, за этим термином нет в буквальном смысле уголовно-наказуемого преступления. Ведь дедовщина представляет собой сложный конгломерат демонстративного отрицательного поведения одних членов социальной группы по отношению к другим ее же членам. Это явление «родилось» в армии, но в настоящее время уже вышло за пределы армейской казармы и наблюдается во многих молодежных социальных структурах: в школах, учреждениях среднего специального образования и даже в некоторых вузах.

Сущность армейской дедовщины заключается в формировании негласной иерархии среди солдат: от новобранца, которым все представители иерархической структуры могут помыкать, до «деда» — старослужащего накануне демобилизации. Этот последний «имеет право» требовать от новобранцев рабского подчинения, унижающего их человеческое достоинство. Молодые новобранцы, не принимающие доктрину дедовщины, попадают под прессинг со стороны старослужащих, их ждут всевозможные репрессии в форме моральных оскорблений и физической агрессии. Кстати, высокоразвитое чувство собственного достоинства в молодом солдате в подобной ситуации предрасполагает его стать жертвой насилия.

В последнее время в армии выявлен целый ряд безобразных фактов дедовщины — эти факты стали достоянием общественности. Так, например, в роте обеспечения учебного процесса Челябинского танкового училища в период новогодних праздников 2006 г. старослужащие подвергли молодых солдат длительным истязаниям. В результате одному из солдат пришлось ампутировать ноги и жизненно важные органы. Это происшествие и еще ряд подобных вызвали большой общественный резонанс и активизировали программу мер по профилактике дедовщины в армии.

Представляется, что для искоренения данного феномена в армии нужны реформы. Необходимо укрепить сержантский состав, который должен формироваться из контрактников; ввести в воинские подразделения офицеров-психологов, специалистов по разрешению внутригрупповых конфликтов; нужно повысить ответственность офицеров за сокрытие ими фактов дедовщины. Наконец, необходимо разработать методы отбора и комплектования армейских подразделений и делать это таким образом, чтобы в один взвод не попадали люди, склонные к насилию в форме садизма, и их будущие жертвы.

В этом направлении ведутся научно-практические исследования.

Военные психологи и педагоги считают, что агрессивность выступает базовой характеристикой деструктивности личности, стремящейся реально (или в фантазиях) подчинить себе других либо доминировать над ними. При этом выраженную социально-негативную оценку имеют, прежде всего, те формы агрессивного поведения, которые нацелены на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения. Такое агрессивно-асоциальное поведение непременно включает насилие — вербальные или физические действия, причиняющие боль. На когнитивном уровне оно поддерживается установками, подтверждающими правильность такого поведения (предрассудки, мифы, убеждения).

Конфликтогенной личности военнослужащего присущи следующие психологические особенности: нетерпимость к критике, экстернальность (приписывание ответственности за собственные действия другим людям и внешним обстоятельствам), завышенная самооценка, агрессивные реакции, замещение и вытеснение в качестве способов психологической защиты; установка на победу и силовое воздействие на оппонента, готовность нарушать правила и правовые нормы. Среди эмоциональных характеристик личности, обусловливающих вероятность возникновения деструктивного конфликта, ведущее место занимают тревожность, низкая фрустрационная толерантность, низкая эмоциональная устойчивость, высокая сенситивность.

В конфликтных ситуациях поведение военнослужащего обусловливается, с одной стороны, личностными особенностями, а с другой — характеристиками социальной среды, из которых формируются элементы социально-психологической дезадаптации личности, характерологические акцентуации, дефицитарность правосознания и недостаточный спектр правовых форм решения проблем.

Стратегии конфликтного поведения выступают формой упрощения отношений личности с окружающими и невилированием правовых норм. Тревога, неадекватная ситуации приводят к перенапряжению регуляторных механизмов и неадекватным формам психологической защиты.

В качестве основных способов коррекции поведения конфликтогенной личности выступают: обучение конструктивным копинг-стратегиям (способам совладания со стрессом) и адекватным формам ролевого поведения; индивидуальные консультации психолога; воздействие на юридико-психологические ценности коллектива; различные формы активации правосознания.

Формы психологического консультирования конфликтогенной личности военнослужащего должны учитывать психологические закономерности взаимодействия людей в процессе совместной деятельности, особенности социально-правовой среды формирования и деятельности военнослужащего, правовые нормы регулирования отношений между военнослужащими и индивидуальную социализацию личности.

Конфликтогенная личность обладает дисгармоничностью потребностей, характерологических особенностей и использует конфликт в качестве средства саморегуляции в любой ситуации, в которой содержится требование к адаптации, и тем самым превышает «норму» реалистических конфликтов, отвечающих требованиям окружающей среды. Вместе с тем конфликтогенная личность прибегает к конфликтам более избирательно при ориентации как на внутренние, так и на внешние объекты, провоцирует на конфликт других, использует при этом манипулятивные стратегии в целях собственного самоутверждения и самореализации.

Конфликтогенность военнослужащего — это целостный ответ личности на воздействие среды в форме защитной реакции. В этой связи психологической службе целесообразно отбирать и формировать подразделения на основе конфликтогенной совместимости военнослужащих, а также оказывать профилактическое влияние на военнослужащих, склонных к невротическим реакциям, с повышенным уровнем тревоги. Первостепенное значение имеют воздействие на высший уровень сознания (цели, смыслы, долг, честь) и регуляция морально-нравственных установок личности, а также психофизическая регуляция деятельности известными методиками (аутотренинг, медитация и т. д.)[122].

8.5. Психология неосторожной преступности

В особом разделе юридическая психология рассматривает психологические аспекты неосторожной преступности, исследуя при этом бытовую и профессиональную неосторожность. В связи с бурным развитием техники и проникновением во многие сферы жизни мощных энергетических источников резко возросла общественная опасность неосторожных преступлений. Поэтому важнейшую задачу составляет раскрытие психологического механизма неосторожного преступления, позволяющего связать неосторожное поведение с индивидуальными особенностями личности.

Ученые-криминалисты всегда затруднялись назвать реальную психическую функцию, определяющую направленность и содержание неосторожного преступления, которая была бы самостоятельным психологическим феноменом и имела бы научно установленные закономерности. Хотя при описании психического источника неосторожности часто используются такие выражения, как «пренебрежительность», «незаботливость», «легкомыслие», «расхлябанность», «беспечность» и др., однако подобные выражения предполагают скорее социально-этическую, чем психологическую характеристику процессов, механизм возникновения которых остается нераспознанным.

Поэтому важнейшая задача — раскрыть психологический механизм неосторожного преступления, связать неосторожное поведение с внутренним миром субъекта и системой ценностей, на которую он ориентирован.

Особенность психологической стороны неосторожного поведения по сравнению с умышленным преступным поведением заключается в отсутствии или недостаточности «должного внимания», «требуемой предусмотрительности», «волевых усилий», «должного волеопределения» или «напряжения психических сил» и т. п. при наличии реальной возможности их осуществления[123].

В психологии неосторожных преступлений весьма актуальным представляется исследование биоритмов (эмоционального, волевого и интеллектуального) и состояний, которые вызваны солнечной активностью, магнитными бурями и другими аналогичными факторами. Разработка научных рекомендаций профилактического характера могла бы привести к резкому снижению неосторожной преступности, особенно на транспорте.

Для мотивационной сферы «неосторожных» правонарушителей характерны преступная самонадеянность и небрежность, в результате которых правонарушитель либо своевременно не замечает аварийной ситуации, либо легкомысленно надеется ее предотвратить недостаточно надежными средствами. Нарушая те или иные правила (управления транспортом, обращения с оружием и т. д.), эти лица, зная о возможных трагических последствиях этих нарушений, надеются на благополучный исход, не имея для этого достаточных оснований. Их отличает высокая импульсивность и склонность к необоснованному риску.

Помимо мер воспитательного характера в профилактику данной категории преступлений должны входить соответствующие «отборочные» испытания будущих водителей, диспетчеров энергосистем, аэропортов и др. с отбраковкой лиц, обладающих описанными выше психическими недостатками.

Психологические аспекты явлений преступности связаны с проблемой ответственности личности. Принято считать, что набор ролевых обязанностей личности в системе социальных отношений характеризует весь диапазон ее ответственности. Однако, поскольку процесс осознания личностью своей ответственности определяется многими факторами, субъективная ответственность иногда расходится с объективной. Подлинная внутренняя ответственность личности подразумевает ее активную жизненную позицию и усиление удельного веса самоуправления в обществе.

8.6. Психология компьютерных преступлений

Последние годы получает все большее развитие преступность с использованием компьютерной техники. В большинстве случаев эта преступность связана с противоправным проникновением в различные компьютерные системы, манипулированием с этими системами, воздействием на них. По целям и направленности эта преступность может быть разделена на четыре группы.

В первую группу входят программисты, для которых процесс общения с компьютером — способ познания или самовыражения. Они считают себя принадлежащими к так называемому «компьютерному андеграунду» и по большей части занимаются хотя и незаконным, но полезным делом. К примеру, они делают общедоступными дорогие лицензионные программные продукты, облегчают прохождение компьютерных игр и т. д. Но есть среди них «вирусописатели», побудительные мотивы «творчества» которых (в лучшем случае) — озорство или оскорбленное самолюбие.

К первой группе близко примыкает вторая, которую составляют страдающие новыми видами психических заболеваний — информационными, или компьютерными, фобиями. Их действия в основном направлены на физическое уничтожение или повреждение средств компьютерной техники, нередко с частичной или полной потерей контроля над своими действиями.

Первое подобное преступление было зарегистрировано еще в СССР в 1979 г. в Вильнюсе. Ущерб, причиненный государству, составил 78 584 руб. А в 1983 г. на ВАЗе в Тольятти следственной бригадой прокуратуры РСФСР был изобличен программист, который из чувства мести к руководству предприятия умышленно внес изменения в программу ЭВМ, обеспечивающую технологическое функционирование автоматической системы подачи узлов на главный конвейер завода. В результате этого 200 автомашин не сошло с конвейера, пока не был выявлен и устранен источник сбоев. Ущерб был огромным — 1 млн руб. в ценах 1983 г. Программиста привлекли к уголовной ответственности по ст. 98 ч. 2 УК РСФСР «Умышленное уничтожение или повреждение государственного имущества, причинившее крупный ущерб».

Третья группа — профессиональные преступники с ярко выраженной корыстной установкой. Именно эта группа — кадровое ядро компьютерной преступности — представляет серьезную угрозу для общества.

С помощью манипуляций на клавиатуре персонального компьютера в стране А можно получить необходимую информацию, хранящуюся в банке данных компьютерной системы страны В и затем перевести ее в страну С. Ярким примером этого может служить уголовное дело, которое расследовалось нашими правоохранительными органами совместно с правоохранительными органами США.

Гражданин Л. и еще несколько граждан России вступили в преступный сговор с целью хищения в крупных размерах денежных средств, принадлежащих Нью-Йоркскому City Bank of America. В течение лета 1 994 г. они, используя Интернет и успешно преодолев несколько рубежей многоконтурной защиты от несанкционированного доступа, с помощью стандартного компьютера в офисе в Санкт-Петербурге вводили в систему управления наличными фондами банка ложные сведения. Так было сделано 40 денежных переводов на сумму 10 700 952 доллара со счетов клиентов банка на счета членов преступной группы, проживающих в США, Великобритании, Израиле, Швейцарии, ФРГ и России[124].

Четвертую группу составляют так называемые компьютерные террористы.

В ближайшие два-три года мы можем стать свидетелями рождения нового вида терроризма, когда диверсии будут осуществляться не путем закладки взрывных устройств, а выводом из строя крупнейших информационных систем через всемирную компьютерную сеть Интернет. Жертвами в первую очередь станут государственные организации и крупные коммерческие структуры.

Согласно данным, приведенным в докладе Метта Уоррена, исследователя из Плимутской бизнес-школы, террористическая организация «Ирландская республиканская армия» (ИРА) и ливанская фундаменталистская группировка «Хезболлах» уже имеют свои серверы в Интернете. На них содержатся документы этих организаций, и представляется возможность связи с ними по электронной почте. Интернет предоставляет возможность террористам осуществлять пропаганду своих идей на качественно ином уровне, чем ранее. Бороться с такой пропагандой очень трудно, так как информационные источники могут быть разбросаны по всему миру. Потеря даже нескольких серверов не может быть серьезной проблемой для террористов.

В то же время некоторые террористические организации не собираются останавливаться на пропаганде и разрабатывают планы террористических актов с использованием Интернета. Представители ИРА подтвердили, что с помощью компьютерных систем можно нанести гораздо больший урон, чем взрывом бомбы в какой-либо коммерческой структуре.

Для террористов компьютерные диверсии имеют несколько преимуществ перед «традиционными» терактами: уменьшаются шансы восстановления урона, можно получить более широкий общественный резонанс и плюс к этому поимка конкретного исполнителя значительно затруднена. Для выполнения же компьютерных диверсий могут быть привлечены профессиональные программисты — взломщики компьютерных систем (хакеры).

Нельзя не учесть и возможность шантажа потенциальных жертв угрозой компьютерной диверсии[125].

В феврале 1999 г. хакерам удалось «захватить» один из четырех военных спутников связи Великобритании, и сейчас они шантажируют оборонное ведомство, требуя денег. Об этом сообщили в газете «Sunday Business» источники, связанные с обеспечением безопасности Соединенного Королевства. Этот спутник, контролируемый диспетчерами военно-воздушной базы «Оакхэнгер» в Хэмпшире, помогал поддерживать непрерывную связь Министерства обороны со всеми британскими вооруженными силами за рубежом и играл ключевую роль в важнейших операциях в Ираке и бывшей Югославии.

Недавно «компьютерным пиратам» удалось внести коррективы в орбиту спутника, что вызвало настоящий шок в британских вооруженных силах. «Такое может произойти лишь в кошмарном сне», — заявил один из высокопоставленных сотрудников британских спецслужб, которые вместе со Скотленд-Ярдом выявляют «взломщиков». Если бы Великобританию, как он выразился, хотели подвергнуть ядерной атаке, то агрессор взялся бы прежде всего за военную спутниковую систему связи[126].

Наиболее распространенные мотивы совершения преступлений — корыстные соображения (это относится к преступникам третьей группы), исследовательский интерес (первая группа), хулиганские побуждения (первая и вторая группы), месть (вторая группа), угроза безопасности государству и обществу и ее реализация (компьютерный терроризм — четвертая группа).

Компьютерные преступления — серьезная угроза для любой располагающей соответствующей техникой организации.

8.7. Психологические предпосылки возникновения и развития теневой экономики и коррупции

Размытость доходов российского чиновника деформирует его правовое сознание, затягивая в коррупцию, стирая грань между законным и незаконным.

Существует небезызвестный Указ Президента РФ № 2267 от 22 декабря 1993 г., которым федеральные госслужащие, т. е. чиновники, обособляются от прочих госслужащих в особую касту со своим уставом и льготной системой финансового, медицинского, бытового и иного обеспечения.

Размытая формулировка законов порождает беззаконие и способствует превращению честного чиновника в коррупционера. Врагом рыночных реформ в посткоммунистической России стали сами реформаторы.

Фактором, способствующим коррупции и теневой экономике, является психология так называемого «двойного стандарта» поведения.

На этой почве широко развивается злоупотребление государственной властью для получения выводы в личных целях. Коррупция способствует развитию теневой экономики.

Феномен коррупции тесно связан с низким уровнем профессиональной компетентности российского чиновничества. В ряде случаев коррупционные связи являются механизмом компенсации низкого уровня профессионализма. Не будучи в состоянии компетентно разрешить сложную экономическую ситуацию, чиновник симулирует активную деятельность путем создания дополнительных запретов.

Фактором, способствующим коррупции и теневой экономике, является психология так называемого «двойного стандарта» поведения. В первую очередь это относится к декларированию органами власти целого ряда мер, в том числе законодательных, по борьбе с коррупцией. Так, например, Указом Президента Российской Федерации от 4 апреля 1992 г. «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» предусматривался ряд запретов для служащих государственного аппарата, в декларативной форме препятствующих коррупции. Однако по существу эти запреты остались на бумаге, так как не были проработаны механизмы исполнения и контроля положений, содержащихся в Указе. В другом случае Указ Президента РФ «О представлении лицами, замещающими государственные должности Российской Федерации, и лицами, замещающими государственные должности государственной службы и должности в органах местного самоуправления, сведений о доходах и имуществе» от 15 мая 1997 г. также по существу остался декларацией, так как контролировать его исполнение должны были работники кадровых подразделений в отношении своих непосредственных начальников.

Наконец, психологической предпосылкой развития теневой экономики и коррупции является манипулирование индивидуальным и общественным сознанием, которое способствует латентности этих явлений, их мимикрии и видоизменению. В арсенале коррупции наряду со взяточничеством находится лоббирование, протекционизм, переход политических лидеров и государственных чиновников на должности «почетных» президентов коммерческих компаний, создание таможенных и налоговых привилегий.

Философия активного манипулятора зиждется на том, чтобы главенствовать и властвовать во что бы то ни стало. Философия пассивного манипулятора — никогда не вызывать раздражения. Философия соревнующегося манипулятора — выигрывать любой ценой. Философия индифферентного манипулятора — отвергать заботу. Примером манипулирования в области потребления электроэнергии может быть следующее журналистское расследование.

В России цену электроэнергии устанавливает не рынок, а региональная комиссия (РЭК). Цена при этом зависит не от спроса и предложения, а от издержек.

Иначе говоря, цена, которую платит завод за электроэнергию, зависит от статуса потребителя. Если завод — царь и бог в области и держит в кулаке губернатора, то и платит он за электроэнергию копейки. А если заводишко средний, то он ходит под ярмом энергетиков.

При этом АО «Энерго» заинтересовано в высокой цене. Чем выше цена, тем больше искушение предприятия заплатить бартером. Чем выше доля оплаты бартером, тем больше комнат в усадьбе директора АО «Энерго»... Правда, когда директор АО «Энерго» объясняет, почему он покупает энергию по 400 рублей, он не ссылается на количество комнат. Он говорит о социальных проблемах, которые возникнут, если закрыть нерентабельную ТЭЦ. Беда в том, что социальный ущерб, наносимый ТЭЦ, куда больше, чем ущерб, наносимый ТЭЦзакрытой: завышенная цена энергии ведет к неконкурентоспособности всей окрестной промышленности.

Благодаря нерыночному устройству энергетики и неплатежам государства, которые составляют 50% неплатежей энергетикам, тарифы на электроэнергию оказываются завышенными в два-три раза. Предприятия отказываются оплачивать завышенные вдвое тарифы деньгами и оплачивают их товаром — по завышенной цене.

Расчеты бартером требуют наличия двух вещей: векселей и посредников.

Так российская экономика попадает в порочный круг. Из-за того что энергия, вырабатываемая неэффективными электростанциями, неоправданно дорога, государство не платит за электроэнергию — и энергетики вынуждены перекладывать долги государства на другие предприятия. Другие предприятия не хотят платить за энергию по вдвое повышенным тарифам — и расплачиваются товарами по вдвое завышенным ценам. На завышенные вдвое бартерные цены начисляются налоги, превосходящие те суммы, которые можно выручить за бартер в живых деньгах. Чтобы не платить эти налоги, предприятия обрастают посредниками. Не получив налоги, государство оказывается не в силах расплатиться за электроэнергию[127].

«Если все издательства системы Госкомпечати выдают в год на российский рынок книг примерно на десять миллиардов новых рублей, — говорит председатель комитета Иван Лаптев, — то пираты “добавляют” продукции еще на три миллиарда».

По данным экспертов, ежегодные потери в сфере книгоиздания из-за пиратов, по самым приблизительным оценкам, превышают 50 млн долларов. Это около 7% стоимости всей производимой в России книжной продукции. Прямые потери государственной казны — более 20 млн долларов.

Принято считать, что потери на книгах не столь ощутимы, как на видео, где пираты зарабатывают миллиарды. Однако специалисты утверждают, что по уровню доходности книжный бизнес сегодня уступает только торговле наркотиками и игорному бизнесу. Ну, может, еще проституции[128].

Подавляющее большинство опрошенных предпринимателей (58%) считает, что в наибольшей степени коррупция поразила непосредственно государственный аппарат; это мнение подкрепляется результатами опроса банкиров (51%), которые сослались на личный опыт вымогательства со стороны чиновников. По мнению банковских работников, основными причинами недостаточной эффективности системы мер ограничения организованной преступности и коррупции являются общее несовершенство финансового и гражданского права (99%), отсутствие закона о борьбе с организованной преступностью и коррупцией (44%), отсутствие механизма получения информации о недобросовестных клиентах (42%), недостаточная суровость наказания за преступления в сфере экономики (21%).

Американский экономист Джеффри Сакс, анализируя причины провала экономических реформ, отмечал, что коррупция стала смертельной угрозой для самого существования России. «Коррупция компрометирует идею рыночных реформ на всем постсоциалистическом пространстве, однако беспрецедентных масштабов она достигла именно в России»[129]. Предпосылками развития коррупции в России явились низкий моральный уровень «номенклатурного слоя», отсутствие соответствующей правовой базы и возможность доступа представителей номенклатуры к «рычагам управления» российскими реформами.

Когда-то считалось, что в нашей стране если кто и не подкуплен, так это чекисты. Действительно, органы КГБ разоблачили и передали в прокуратуру ряд дел на высокопоставленных воров. Опыт других стран, в частности США, свидетельствует о том, что для борьбы с коррупцией необходим такой институт, который оказался бы способным противостоять организованной преступности. Им в России могла бы стать Федеральная служба государственной безопасности. В принципе, ФСГБ с этим согласна, что видно из цитируемого ниже документа, который называется «Актуальные проблемы практики борьбы федеральных органов государственной безопасности (контрразведки) с организованной преступностью и коррупцией».

«В развитых странах Запада спецслужбы стали подключаться к такой деятельности в той или иной мере в начале — середине 1980-х гг., а в США — с конца 1970-х гг. Использование разведывательных, контрразведывательных и иных методов работы спецслужб расширяет арсенал противодействия рассматриваемым опасным криминальным явлениям.

Решение этой проблемы у нас в государстве в существенной степени зависит и будет зависеть не от репрессивных, силовых мер соответствующих правоохранительных и силовых структур, а во многом связано с тем, как будут решаться общие и частные проблемы экономического, политического, социального и иного характера на пути создания цивилизованного, правового государства и общества с нормальными рыночными отношениями»[130].

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «КОРРУПЦИЯ В АРМИИ»

Николай Козырев служил в воинском спецназе в Чечне и прошел там, как говорится, огонь, воду и медные трубы. Достаточно сказать, что его, раненого, чеченцы взяли в плен, из которого ему удалось бежать. Пройдя лечение в госпитале, Николай снова принял участие в боевых операциях, был еще раз ранен, но в плен больше не попадал. За каждый день службы в боевых условиях Козыреву полагалось шестьсот сорок два рубля дополнительной оплаты. А пробыл он в боевой обстановке больше двух лет.

И все эти дополнительные деньги ему только обещали заплатить.

В конце концов Николай демобилизовался и поселился в Подмосковье вместе с женой. Он начал работать и стал забывать о том, что за пролитую кровь родина должна ему еще несколько сотен тысяч рублей. Спустя какое-то время он встретил своего бывшего командира Остапенко, которого во время военных действий Николай тяжело раненного вынес из-под огня. Бывший командир поинтересовался, получил ли Козырев свои «боевые», и, узнав, что Козырев даже не пробовал этого сделать, пообещал помочь...

Козырев не очень надеялся на успех, но вскоре появился Остапенко и сообщил, что деньги можно получить в финансовом управлении министерства. Велика же была радость и удивление Козырева, когда, обратившись туда к нужному чиновнику, он узнал, что деньги ему начислены, и в «одни руки» получил около четырехсот тысяч рублей. На радостях Козырев купил себе старую иномарку, жене — новую шубу. Остатки полученных денег ушли на посиделки. И в то время, когда деньги полностью кончились, к Козыреву приехал Остапенко и заявил, что он, Козырев, должен «им» двадцать процентов от полученной суммы в виде комиссионных. Козырева это сообщение смутило — все-таки человек оказал ему большую услугу, но и разозлило — этого человека он спас от смерти. Он сказал своему бывшему командиру, что денег нет, все истрачены. Остапенко ответил, что деньги нужны не ему, а большому начальству, в министерстве, которое эти деньги распределяет, и что деньги надо достать, иначе и ему, и Козыреву будет плохо.

И действительно, через несколько дней Козырева на улице остановили два крутых парня в кожаных куртках и защитных очках. Говорил один из них, он казался постарше, на лице от мочки уха ко рту шел рваный шрам; он сказал, что если в течение трех дней Козырев не соберет нужную сумму, на него включат «стрелку-счетчик», и сумма эта будет расти и расти, и никуда от них Козыреву не деться.

Козырев не был трусом и угрозы его не испугали, но мысль о том, что часть денег за пролитую кровь нужно отдать спрятанному в финансовом управлении военному чиновнику, вызвала глубокое потрясение и отвращение к жизни.

8.8. Системный подход к исследованию коррупции

Коррупция представляет собой сложное социальное явление, которое по-разному характеризуется и рассматривается юридической психологией и правовыми дисциплинами.

Строго говоря, в диспозициях статей уголовного права понятие коррупции как самостоятельного преступного деяния нет. В ряде статей уголовного права под ним понимаются отдельные преступные деяния, характеризующие преимущественно корыстные преступления при злоупотреблении служебным положением. В первую очередь к ним относятся различные формы взяточничества и другие преступления должностных лиц, совершаемые с корыстными мотивами.

Юридическая психология исследует коррупцию в более широком диапазоне.

Юридические психологи рассматривают коррупцию как систему социальных явлений. В этой системе изучаются люди с коррумпированными установками, их связи, отношения, особенности их правосознания. Юридическая психология исследует, в частности, так называемый «двойной стандарт» поведения коррупционеров, использование ими методов манипулирования.

Американский криминолог В. М. Рейсмен в своей книге «Скрытая ложь» исследует проблему взяточничества. Анализируя действительность современной Америки, он видит, что взятки — не единичные эксцессы власти, не просто продукт личной непорядочности, нечестности. В совокупности возведенные на уровень социального института акты дачи — получения взятки слагаются в единую систему.

Взяточничество как система, как устойчивый образ действий в коммерции и политике возникает в тех местах социальной структуры американского общества, где интересы граждан, частных лиц пересекаются с властными полномочиями чиновников.

Какую же роль в этих условиях играют официальные законы страны, формально принятые правила и принципы «честной игры»? Рейсмен относит их к числу «мифов», фикций, столь же необходимых американскому коммерческому и политическому миру, как и нормы делового кодекса. Отнесение официальных норм к числу «мифов» вовсе не означает их полного бездействия или неэффективности, так как реальное поведение, полагает Рейсмен, расходится и с официальными нормами, и с нормами делового кодекса[131].

Одной из главных предпосылок развития коррупции в России явился так называемый слой номенклатурного чиновничества. Существует практически единственное полное определение этого социального явления, данное в учебнике для партийных школ в 1982 г.: «Номенклатура — это перечень наиболее важных должностей, кандидаты на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются данным партийным комитетом (райком, горком, обком партии и т. д.). Освобождаются от работы лица, входящие в номенклатуру партийного комитета, также лишь с его согласия. В номенклатуру включаются работники, находящиеся на ключевых постах»[132].

Роль номенклатурной бюрократии была двойственной, так же как и двойной стандарт поведения, который она взяла на свое вооружение. С одной стороны, положительным моментом являлась проводимая индустриализация, развитие широкой системы образования и внедрение культуры в массы народа. С другой стороны, экономика страдала крайней расточительностью, культура в значительной степени носила характер прямой политической пропаганды. В то же время по мере укрепления номенклатурной демократии росла и развивалась система особых привилегий: специальные жилые дома, возводимые специальными строительно-монтажными управлениями; специальные санатории, больницы и поликлиники; спецпродукты, продаваемые в спецмагазинах; спецстоловые, спецбуфеты и спецпарикмахерские; спецавтобазы, бензоколонки и номера на автомашинах; разветвленная система специнформации; специальная телефонная сеть, специальные детские учреждения, спецшколы и интернаты; специальные высшие учебные заведения и аспирантура; специальные клубы, где показывали особые кинофильмы; специальные залы ожидания на вокзалах и в аэропортах и даже специальное кладбище[133].

Номенклатурной бюрократии предоставлялась социальная возможность для самоочищения различными путями и средствами: развитие гласности в средствах массовой информации, использование критики и самокритики и, наконец, творческий анализ наиболее успешных расследований уголовных дел о коррупции и крупных хищениях в промышленности и торговле. Вместо этого негласная доктрина налагала «табу» на выявление механизмов коррупции в высших эшелонах власти. Следователи, успешно расследовавшие дела подобного рода, подверглись гонениям вплоть до увольнения из органов[134].

В процессе внедрения рыночных отношений в России происходил очень быстрый рост «окорыствования»[135] общественных отношений, распространения психологии потребления, философии «жизни одним днем» и коммерциализации исполнения должностных обязанностей.

Следствием этого явилась смена идеалов и трансформация групповой морали российской бюрократии в сторону развития группового эгоизма. В результате в среде государственных служащих сформировалась социальная группа, экономические и другие интересы которой были направлены на удовлетворение непомерно возрастающих потребностей бюрократической элиты. Для участников этой группы было характерно самоутверждение не в процессе исполнения служебных обязанностей в интересах общества, а создание всевозможных запретов и препятствий, «шлагбаумов» на пути проявления здоровой частной инициативы.

Среди многих определений коррупции наиболее точная характеристика этого сложного социального явления дана в справочном документе ООН: «Коррупция — это злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях». Таким образом, коррупция скорее синтетическое криминологическое и социально-психологическое понятие, которое следует рассматривать как совокупность родственных видов деяний, а не как конкретный состав преступлений.

Не менее сложным представляется социальное явление теневой экономики, в котором отражена «теневая» сторона экономической жизни членов общества.

Оба эти явления имеют тесные взаимные связи, а в некоторых случаях представляют сложную социальную конгломерацию, включающую незаконные действия администрации и «теневые» экономические обороты, как, например, в случаях незаконного «прокручивания» предназначенных для выдачи зарплаты денег в коммерческих структурах.

Российский чиновник имеет глубоко эшелонированную систему привилегий и льгот. Доход нашего чиновника определяется всевозможными надбавками к должностному окладу, выслугами, премиями, удвоенными отпускными пособиями с оплатой проезда до места отдыха и обратно, дотированными квартирами, дачами, поликлиниками и больницами и т. д. и в принципе не поддается учету. Это превращает в фикцию декларирование доходов чиновников высоких рангов.

Структура теневой экономики и организованной преступности, связанной с проституцией

Примечание: Схема составлена с использованием материалов, предоставленных автору В. Ф. Пирожковым

С западным чиновником ситуация совсем другая: его доход, как правило, ограничен должностным окладом и потому легкоконтролируем.

В ежегодном Послании Президента Федеральному собранию Российской Федерации В. В. Путин (2006 г.) отмечает: «С переменами начала 90-х были связаны большие надежды миллионов людей, однако ни власть, ни бизнес не оправдали этих надежд. Более того, некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан». Далее: «...авторитет государства должен основываться не на вседозволенности и попустительстве, а на способности принимать справедливые законы и твердо добиваться их исполнения. Разумеется, мы и впредь будем стремиться к тому, чтобы поднять престиж государственной службы. Будем поддерживать государственный бизнес. Но и бизнесмен с миллиардным состоянием, и чиновник любого ранга должны знать, что государство не будет беспечно взирать на их деятельность, если они извлекают незаконную выгоду из особых отношений друг с другом. Говорю сейчас об этом потому, что, несмотря на предпринимаемые усилия, нам до сих пор не удалось устранить одно из самых серьезных препятствий на пути нашего развития — коррупцию. Считаю, что социальная ответственность должна быть основой деятельности и чиновников, и представителей бизнеса, и они обязаны помнить, что источником благополучия и процветания России является народ. Государство же обязано сделать так, чтобы это было не на словах, а на деле».

В отличие от уголовного права, которое под коррупцией понимает ряд уголовно наказуемых корыстных преступлений, совершенных путем злоупотребления служебным положением, юридическая психология рассматривает коррупцию как систему человеческих отношений, внедренных в общественный организм и аппарат государственного управления.

Познание психологических особенностей рассматриваемого феномена должно способствовать повышению эффективности правоохранительной деятельности в борьбе с коррупцией и, главное, профилактике этого сложного социального явления.

Для системы коррупции и для составляющих эту систему коррупционеров характерны двойные стандарты поведения, манипулирование и мимикрия. Для отношений людей в системе коррупции характерны приемы игры.

По инициативе коррупционеров в стране в течение ряда лет принимались и действовали такие законы, которые создавали только видимость борьбы с коррупцией, а в реальной действительности представляли собой пустые декларации. В иных случаях путем довольно сложной административной игры ее инициаторам удавалось подавить антикоррупционную деятельность. Речь идет о проявлении особой формы коррупции, это влияние компетентных должностных лиц, осуществляемое в интересах коррупционной системы. Данная форма коррупции является преступной по законодательству большинства западных стран.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «МАНИПУЛЯТОР»

I. Семен Григорьевич проснулся среди ночи от давящего чувства неопределенного страха. Это состояние стало преследовать его по ночам. Его беспокоила неопределенность природы страха, от которого он просыпался.

Он тихо лежал на спине и вспоминал, когда началось это состояние тревоги. После очень крупного разговора у директора института? Нет... пожалуй, это началось еще раньше, когда Людмила Николаевна во время заседания кафедры, нарушая привычные традиции и формы, заявила, что две подготавливаемые на кафедре диссертации представляют сплошную компиляцию, — в них нет ничего нового, а интерес они представляют только для их авторов... ну и для Семена Григорьевича, поскольку будут зачтены ему в актив как руководителю. Тогда он сдержался и вежливо посоветовал Людмиле Николаевне избегать резких выражений. Признавать, что женщина права, очень не хотелось. Семен Григорьевич уже давно привык, манипулируя людьми, избегать трудных ситуаций. Но сложность состояла в том, что Людмила Николаевна была женой директора института, а Семен Григорьевич не ссорился с начальством, —он «управлял» руководством.

С двумя предыдущими директорами он очень хорошо ладил: они его ценили. Семен Григорьевич был информированным человеком, он владел и при необходимости использовал скрытые рычаги управления людьми в головных московских министерских и академических кругах. Благодаря связям, которые десятилетиями отлаживались, он великолепно знал скрытую от посторонних глаз иерархию, в которую он и его институт были включены. Особенно ценным он считал знание слабых сторон каждого чиновника и руководителя. Карьеризм, нечистоплотные приемы борьбы за власть, интриги, склонность к предательству, тайные пороки и слабости — все это являлось предметом познания Семена Григорьевича и хранилось в памяти для «употребления» в нужный момент.

Сейчас, для преодоления охватившего его состояния тоски и бессилия, нужно было создать мощную интригу, которая изменила бы положение фигур на шахматной доске: «Нужно объявить гордэ королеве и шах королю», —думал Семен Григорьевич. Он встал с постели, вышел на кухню, у форточки вдохнул сырого весеннего воздуха и беззвучно прошептал: «Я вам еще покажу! Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела».

Людмила Николаевна была сильным противником; муж ее успешно руководил институтом, статус его казался неколебимым. «С женщиной надо бороться руками другой женщины, — пронеслось в голове у Семена Григорьевича. — Осталось не много: найти эту другую женщину и ее руками изменить всю позицию». Этими мыслями Семен Григорьевич успокоил себя и заснул.

II. Примерно за месяц до описываемых событий, директор института — Роман Петрович Колесников сидел в своем служебном кабинете и работал. Его научное учреждение называлось Институт социологии права, что для большинства ученых звучало несколько загадочно. Придумал и утвердил его сам Роман Петрович. Он объяснял это название основными направлениями и тенденциями в развитии правоприменительной деятельности. Он не без оснований полагал, что система правового регулирования в его стране значительно отстала, что, по его мнению, можно было бы компенсировать путем развития и изучения «обратных связей» в системе «право —общество».

Одну из основных задач в системе правового регулирования Роман Петрович видел в улучшении работы так называемой правоохранительной деятельности — органов, ведущих борьбу с преступностью. И хуже всего, по его мнению, дело обстояло с качеством деятельности по раскрытию и расследованию преступной деятельности. В первую очередь это касалось борьбы с организованной преступностью, раскрытия заказных убийств и других особо опасных деяний. Почти всем работникам, занятым в этой области, по мнению Романа Петровича, не хватало профессиональных знаний и мастерства.

С другой стороны, основная научная дисциплина, которая, казалось бы, должна оказывать помощь в решении указанных выше вопросов, по существу самоустранилась от этого. Ученые-криминалисты в большинстве своем, по мнению Романа Петровича, были далеки от практики расследования преступлений и не знали этой практики. Они годами писали статьи, защищали диссертации по вопросам, которые в основном сами для себя придумывали. Пользы от разрешения этих вопросов для практических работников не было никакой. Работу этих «ученых» ехидный Роман Петрович сравнивал с выступлением цирковых борцов, которые до выхода на арену заранее договариваются — кому и в каком раунде следует победить.

По мнению Романа Петровича, в обществе существуют параллельно две подсистемы: научная отрасль, которая замкнулась на саму себя и давно не приносит никаких плодов, и правоохранительная система, которой не хватает правовой культуры, знаний и профессиональной компетентности в борьбе с преступностью. Между тем преступная среда широко использует все недостатки и достигает столь опасных форм, что это может поколебать основные устои общества и государства.

Роман Петрович предлагал ряд радикальных мер для преодоления создавшейся ситуации. В первую очередь — провести реформу криминалистической науки, приблизив ее задачи к практике борьбы с преступностью. При этом он ссылался на опыт работы медицинских вузов, в которых основные научные исследования ведутся на базе соответствующих клиник: нейрохирургии, кожных болезней, педиатрии и т. д.

Ученые-новаторы должны работать и в практических учреждениях, внедряя новые научные направления: использование системного подхода в борьбе с организованной преступностью, использование психологии (в первую очередь достижений юридической психологии), использование генной дактилоскопии и т. д. Работники правоохранительной системы должны проходить через фильтры профессиональной ориентации, профессионального отбора и систему повышения профессиональной компетентности.

В области социологии права Роман Петрович представлял основной проблему борьбы с коррупцией. Это чрезвычайно опасное для общества явление существует и будет существовать до тех пор, пока имеются условия, способствующие его возникновению и развитию. К этим условиям

Роман Петрович относил не только слабый финансовый контроль и плохую постановку учета; в первую очередь коррупцию порождает и подпитывает система теневой экономики и отсутствие гласности в исследовании этих явлений. Для преодоления этой тупиковой ситуации Роман Петрович предлагал в законодательном порядке установить контроль за доходами соответствующих должностных лиц и членов их семей, атак-же ряд других положений, которые обеспечивали бы «прозрачность» деятельности чиновников всех рангов. Все эти предложения пока не находили соответствующей поддержки «власть держащих». При этом прямо Роману Петровичу, разумеется, никто не возражал, но уже начавший уставать автор называл свою деятельность «боем с тенью».

Окружающие считали Романа Петровича удачливым и счастливым человеком. В сорок с небольшим лет он был профессором, доктором наук, автором многих известных научных работ. Его уважали в институте и научных кругах. Следует добавить, что Роман Петрович был красив зрелой мужской красотой, имел генеральское звание и за последнее время получил несколько интересных приглашений зарубежных университетов и научных организаций. Он любил и умел руководить научным коллективом, в большинстве случаев успешно решал сложные и весьма спорные вопросы.

При всем этом была у него и слабость — любимая женщина, Людмила Николаевна, на которой он несколько лет назад женился вторым браком. Они нашли друг друга, когда были уже зрелыми людьми, имевшими в основном неудачный опыт в прежней супружеской жизни.

«Его величество случай» свел Романа Петровича и Людмилу Николаевну в одном из пансионатов, когда оба они почти потеряли надежду на то, что называется личным счастьем. Вспыхнувшая страсть открыла им подлинный смысл предназначения каждого человека в этом мире. Они открыли способность отдавать и брать, находить и раскрывать себя в партнере, обрели подлинную радость бытия и самоутверждения.

В описываемое время управление кадров министерства, которому подчинялся институт Романа Петровича, возглавляла Ольга Сергеевна. Ему поступило приглашение принять участие в симпозиуме, который проводился в Лондоне, и чтобы получить разрешение на эту поездку, нужно было позвонить Ольге Сергеевне. Основную часть расходов брала на себя приглашающая сторона. Телефонный разговор представлялся Роману Петровичу простой формальностью. Однако, как только он выразил надежду, что Ольга Сергеевна «с пониманием отнесется к его желанию пообщаться с английскими коллегами», в ответ он услышал, что некоторые руководители только и делают, что ездят по «заграницам», а дома работа стоит, надо экономить валюту, что эти поездки ничего не дают стране и так далее. Роман Петрович пытался изменить тон общения, но почувствовал, что это ему не удастся, и повесил трубку с чувством тревоги.

III. Семен Григорьевич ехал в столицу. Предстояла большая игра, в предвкушении которой Семена Григорьевича охватывало сильное возбуждение охотника, идущего по следу.

Внезапно его охватило чувство сомнения: все ли случится так, как он предвидит? В ответ на эти сомнения Семен Григорьевич строго себе приказал перестать волноваться, расслабиться и обязательно выспаться перед предстоящей игрой.

Приехав в Москву, он отправился в здание, где находился аппарат управления. Главной целью поездки была, конечно, Ольга Сергеевна, но прежде чем подойти к ее кабинету, Семен Григорьевич около трех часов кружил по лестницам и коридорам знакомого учреждения — приветствовал и отвечал на приветствия, два раза пил кофе и чай и, главное, обсуждал новости. Здесь его хорошо знали и ценили как опытного аппаратного игрока.

Он выжидал, когда наступит нужный для него час — час обеденного перерыва. Ему было известно, что Ольга Сергеевна отпускает на обед из приемной помощницу и сама заваривает себе специальный травяной чай, пьет его в кабинете. Тенью мелькнув перед открытой дверью приемной, он нарушил ее уединение. Когда раздался голос хозяйки, спрашивающей, что ему здесь нужно, Семен Григорьевич внутренне подтянулся и понял, что главная его игра началась. Стоя в дверях кабинета, он робко извинился за вторжение. Ольга Сергеевна допивала второй стакан своей травяной настойки и находилась на пике благодушия. Она хорошо знала Семена Григорьевича и относила его, да еще двух-трех человек, к категории «мои информаторы». Несколько раз беседуя с Семеном Григорьевичем, она была поражена его осведомленностью об участниках «подковерной борьбы», о скрытых интригах, которые являлись порой главной силой, направляющей поступки чиновников.

Ольга Сергеевна пригласила Семена Григорьевича в кабинет, усадила, начала спрашивать о новостях, и уже потому, каким тоном она заговорила о его непосредственном начальнике — Романе Петровиче, — он понял, что приехал в Москву не зря. Начиналась главная часть аппаратной игры. Двигаясь по очень тонкому льду интриги, нужно было не сломать его и достигнуть цели. Семен Григорьевич вскользь пожаловался на трудности работы с молодыми подчиненными: упала исполнительская дисциплина, нарушилась субординация, и в этой обстановке находятся люди, которые подают дурной пример молодежи. Разговор переключился на Людмилу Николаевну, которую Ольга Сергеевна недолюбливала. Заговорили о ее «привычке» по каждому делу иметь свое мнение и, главное, кстати и некстати это мнение высказывать. Когда же Ольга Сергеевна выразила сочувствие и понимание той трудной роли, которую выполняет Семен Григорьевич, имея в своем подчинении строптивую жену директора, Семен Григорьевич понял, что интуиция его не подвела. Робким голосом он спросил у Ольги Сергеевны совета: долго ли ему еще терпеть эту несносную женщину и что делать? С искренним волнением он заговорил о том, что себя ему совсем не жалко, и он бы давно ушел на пенсию, но обидно за дело, страшновато за молодежь, которая еще не готова этим делом управлять.

Очень скоро между ними возникло полное взаимопонимание. Когда помощница Ольги Сергеевны вернулась в приемную, они уже заканчивали письмо от имени Семена Григорьевича. В нем указывалось, что Людмила Николаевна разлагающе влияет на коллектив кафедры и что такое нетерпимое положение существует только благодаря тому факту, что она является одновременно женой директора. Отдавая бумагу в руки Ольги Сергеевны, Семен Григорьевич выразил надежду, что в борьбе за справедливость найдутся люди, которые его поддержат. «Мы вас поддержим», — уверила Ольга Сергеевна.

Семен Григорьевич уже начал пятиться к дверям, когда Ольга Сергеевна его окликнула и спросила, кто, по его мнению, может хотя бы на время заменить Романа Петровича. Этот вопрос вовсе не застал Семена Григорьевича врасплох. Как бы смущаясь, с полувопросительными интонациями он ответил, что оба заместителя Романа Петровича руководить учреждением даже временно не смогут... «Да, вашему институту нужен свежий человек, — прервала его Ольга Сергеевна, — надо посмотреть. Городу вас большой и нужные кадры должны найтись» Подхватив на лету эту мысль, Семен Григорьевич, словно робея, высказал предположение, что человек, который мог бы сменить Романа Петровича в городе, конечно, есть. И назвал начальника одного из управлений — Чернявского.

Чернявский в определенных кругах получил прозвище «опереточный генерал». Он действительно был генералом, и даже недавно защитил кандидатскую диссертацию, но при всем этом был очень поверхностным человеком, по-настоящему дела не знал, вникать в его суть не любил. Чернявский очень любил бывать на различных приемах, юбилейных торжествах. Отправляясь на эти шоу, он обычно одевал белого цвета китель с генеральскими погонами и, благодаря контрастности, фигура его оказывалась особенно заметной в телерепортажах. Семен Григорьевич давно и хорошо знал Чернявского, не раз оказывал ему мелкие информационные услуги, полагая, что рано или поздно тот может ему понадобиться. И вот это время пришло. «Сейчас мы эту пешку пропустим в дамки!» — думал Семен Григорьевич, покидая приемную. А поздно вечером, в купе спального вагона Семен Григорьевич думал, что, кажется, запущенная интрига будет развиваться в нужном направлении, смена руководителей будет способствовать дальнейшему благополучию Семена Григорьевича.

IV. Вернувшись домой, Семен Григорьевич начал готовиться к важному разговору с Романом Петровичем, вспоминая при этом московский кабинет Ольги Сергеевны. Ведь там он был мягок и податлив, провоцировал свою собеседницу и начальницу на активные действия, постепенно уступал. Сегодня он будет разговаривать со своим начальником совсем по-другому — «как мужчина с мужчиной».

В разгар рабочего дня Семен Григорьевич вошел в кабинет директора, они обменялись приветствиями и Семен Григорьевич кратко рассказало последних столичных новостях. После этого он встал со стула, сделал два шага к двери и, как бы вспомнив о чем-то незначительном, сообщил Роману Петровичу, что «вынужден был» подать рапорт «о неправильном поведении» его супруги. Когда Роман Петрович, слегка повысив тон, попросил объяснений, Семен Григорьевич ответил, что «всякому терпению приходит конец» и что он очень долго терпел капризы Людмилы Николаевны, и только находясь в кабинете у Ольги Сергеевны, понял, как неправильно себя вел, поощряя своим долготерпением произвол директора и его жены. Видя, что Роман Петрович от удивления замолчал, он быстро вышел из кабинета. А в конце рабочего дня ему стало известно, что Романа Петровича вызывает в Москву высокое начальство. Как будто бы события развивались в нужном направлении, но их ход нужно было регулировать.

Под вечер зазвонил телефон, в трубке послышался голос «опереточного генерала». «На ловца и зверь бежит», — подумал Семен Григорьевич и кратко рассказал о ничего не значащих московских новостях... Потом спросил собеседника, нет ли у него мысли «шагнуть в новую должность». Чернявский попытался выяснить, что конкретно тот имел в виду. Но Семен Григорьевич прервал диалог на самом интересном месте, сказав, что к нему пришли посетители.

V. Ольга Сергеевна подготавливала материалы для доклада начальнику управления. Сверху она уложила наиболее простые бумаги, а под них — материалы, касающиеся Романа Петровича и его жены: тут были краткие выписки из личных дел обоих супругов, рапорт Семена Григорьевича и краткий конспект устного доклада самой Ольги Сергеевны. Просматривая эти бумаги, она еще раз задумалась: своевременно ли она поднимает эту тему? Ведь Роман Петрович находится на пике своего научного успеха — смелый, уверенный в себе и весьма независимый, он для большинства казался неуязвимым. Да, но эта его самоуверенность!? Ольга Сергеевна знала, что многих эти качества раздражают, провоцируя чувство зависти. Вспомнила она, кстати, что начальник главка вот-вот уйдет на пенсию, и в кулуарах некоторые думающие о перспективах развития системы сотрудники говорили о грядущей смене руководства, в числе кандидатов на пост начальника одним из первых называли Романа Петровича. Но она хорошо знала, что Роман Петрович на эту должность не пойдет — слишком любит свою науку и свой город. Сам начальник управления в последнее время весьма настороженно относился к Роману Петровичу, и в особенности к его успехам.

Главный, уютно устроившись в кресле, с полусонным видом слушал сообщения о кадровых реляциях Ольги Сергеевны. Он почти не глядя подписал все кадровые приказы, которые она ему предложила, и, видя, что она переминается с ноги на ногу (Ольга Сергеевна всегда докладывала стоя), спросил: «Ну что там у тебя еще?»

Тихим и, как ей казалось, «нейтральным» голосом Ольга Сергеевна сообщила, что в научном ведомственном институте возникают проблемы «в связи с женой директора института». Подхватив эту игру, шеф изобразил на лице удивление и спросил, действительно ли жена работает в институте, которым руководит ее муж, и кто допустил такое... Хорошо понимая, что ей предстоит путешествие по проволоке, натянутой над административной пропастью, Ольга Сергеевна внутренне перекрестилась и, стараясь делать как можно более осторожные первые шаги, очень тихо сказала, что вопрос о совместной работе супругов когда-то обсуждался, что Людмила Николаевна работает не в прямом подчинении своего супруга и что все это делалось из уважения к научным заслугам Романа Петровича, но она, Ольга Сергеевна, допустила в этом вопросе определенный либерализм, и если ее сочтут виноватой, готова нести ответственность...

«Будешь, будешь, матушка, отвечать, если потребуется», — заметил шеф и спросил, считает ли она правильным, когда руководителю института создаются исключительные условия... не разлагает ли это коллектив и...

В это время Ольга Сергеевна, совершив успешный прыжок через пропасть, доложила, что в коллективе института есть недовольные создавшейся обстановкой... Шеф поднял на нее глаза, пристально посмотрел.

Ольга Сергеевна продолжала: «Это непосредственный начальник Людмилы Николаевны, у которого лопнуло терпение потакать капризам жены шефа, он и подал рапорт».

«Ты по этому рапорту проведи соответствующую проверку и доложи мне». Помолчав и подумав, он добавил: «А директору института посоветуй: пусть немедленно уволит свою жену». — «А если он меня не послушает?» — спросила Ольга Сергеевна. «Тогда пусть увольняется сам», — твердо сказал шеф.

VI. На кафедре Семена Григорьевича сотрудники пили дневной чай. Сегодня на чаепитии шефа не было, он был в Москве. Не было и Людмилы Николаевны.

Все вспоминали предыдущее заседание, полемическое выступление на нем Людмилы Николаевны и, небывалое дело, ее конфликт с Семеном Григорьевичем.

Многие задумывались о том, к чему может привести этот конфликт. Думали воспитанные сотрудники и о том, что Людмила Николаевна так резко выступает, потому что она — жена директора института. Положение Романа Петровича всем казалось очень прочным... Он пользовался огромным научным авторитетом далеко за пределами института.

Но спокойное существование каждому из них обеспечивал не директор, а Семен Григорьевич — нужно только было внимательно слушать, что он говорит своим тихим голосом, выполнять, и так спокойно жить годами.

VII. С середины дня Роман Петрович сидел в своем домашнем кабинете и занимался подготовкой доклада для заседания Пентральной комиссии по разработке нового законодательства в сфере борьбы с коррупцией. Роман Петрович уже три года являлся председателем этой комиссии на общественных началах. Эту свою деятельность он про себя иронически называл «бой с тенью».

Действительно, как только ученые-юристы, работавшие под руководством Романа Петровича, предлагали для обсуждения систему новых законов, эти хорошие, а порой даже безупречные, по мнению Романа Петровича, законы даже не достигали уровня обсуждения их депутатами-законодателями. Эти законы топили, как новорожденных щенков, в различных комиссиях и комитетах, на обязанности которых была предварительная подготовка законодательных предложений.

Очень скоро, исследуя проблему генезиса коррупции, Роман Петрович и его коллеги увидели, что она находится в прямой связи с другим, не менее сложным явлением —теневой экономикой. Изучая проблему далее, Роман Петрович увидел, что в большинстве развитых стран теневая экономика занимает довольно скромный сегмент общественных отношений, в основном в криминальной области: производство, транспортировка и сбыт наркотиков, торговля людьми, торговля оружием, игорный бизнес, порнопродукция, сексуальные услуги и прочее в том же духе.

Изучая этот вопрос в родной стране, Роман Петрович вскоре понял, что в область теневой экономики в ряде регионов входит абсолютно всё: медицинские услуги и подготовка детей в вузы, уплата налогов (а вернее, уклонение от их уплаты) и валютные операции, выдача лицензий на право разработки земных недр и строительство.

Роман Петрович полагал, что нужно создать систему законов, которая бы делала всю деятельность людей в экономической и административной сфере прозрачной для всего общества. Первые попытки его в этом направлении вызвали разнообразную критику.

Одни оппоненты спрашивали Романа Петровича: следует ли считать взяткой букет цветов, поднесенный любимому учителю или врачу, спасшему больному жизнь, и надо ли эту «акцию» делать прозрачной для общественного мнения? Когда же Роман Петрович предлагал сделать обязательным декларирование доходов чиновника, а также декларирование принадлежащих ему жилых строений, транспортных средств, вкладов в зарубежных банках и тому подобное, уже более опытные и серьезные оппоненты заявляли, что Роман Петрович и его комиссия ведут кампанию против прав человека и тем самым подрывают то немногое хорошее, чего удалось достичь молодой демократии в стране в период реформ. В этой бесплодной полемике проходили месяцы и даже годы.

Роман Петрович, с одной стороны, считал себя достаточно опытным специалистом и полагал, что все его предложения, если бы они обрели форму законов, позволили бы обществу избавиться от гнетущего чувства всеобщей лжи и социальной несправедливости. Однако, с другой стороны, он прекрасно понимал, что за прошедшие три года он и его комиссия не только не продвинулись вперед к установлению справедливых законов, но скорее наоборот — находились от цели еще дальше, нежели были в начале своего пути, так как многих из них порой охватывало чувство социальной апатии и безысходности. Многие из членов комиссии начинали понимать, что кроме юридических законов, в безупречность которых они так свято верили, обществом управляют другие законы, без постижения которых невозможно решить сложные задачи преодоления социальной апатии и активного поступательного развития.

До сих пор Роман Петрович не давал никому повода усомниться в своем социальном оптимизме: он всегда держался уверенно, стараясь заражать своей энергией окружающих. Однако наедине с собой он уже не раз признавался в том, что он и его комиссия, несмотря на все благие побуждения, честность и высочайшую правовую квалификацию, топчутся на месте.

Декан университетского факультета Павел Николаевич Шалин последние два дня испытывал большое внутреннее напряжение. Перед ним лежала бумага, подписанная начальником Главного управления, уже известной нам Ольгой Сергеевной, и адресовалась профессору и декану Шалину П. Н. В бумаге излагалась просьба «провести апробацию кандидатских диссертаций Кравеца и Пашкова на предмет определения соответствия содержания этих диссертаций предъявляемым требованиям»... Привез эти диссертации и письмо вчера к Шалину сам Григорий Семенович. Шалин пытался расспросить необычайного курьера, в чем заключается скрытый смысл письменной просьбы его начальницы. Григорий Семенович разговора не поддержал, сказал, что очень торопится, и высказал предположение, что Павел Николаевич все сам поймет и «будучи умным человеком примет правильное решение». Вчерашним вечером Павел Николаевич бегло ознакомился с содержанием обеих диссертаций. Он был достаточно опытным ученым и скоро определил, что в первой, синей папке, которая принадлежала Пашкову, нет свежих мыслей, а Кравецу не хватает проработанности и аргументации положений, которые выдвигаются на защиту.

И вот уже второй день Павел Николаевич косился на две эти папки и пытался разгадать скрытый смысл сопровождающего их письма и визита самого Григория Семеновича.

В пятницу в первой половине дня Роман Петрович позвонил Ольге Сергеевне и сообщил ей, что первые три дня на будущей неделе он собирается провести в командировке в Новгороде, где у него намечено обсуждение с местными учеными проблем предупреждения коррупции в правоохранительной системе. Против ожиданий, Ольга Сергеевна не стала мучить его вопросами и даже как бы обрадовалась — в голосе ее послышались теплые нотки.

В понедельник к началу рабочего дня Роман Петрович уже был в Новгороде и сразу же окунулся в совместную работу. Примерно через три часа он вспомнил, что не успел согласовать со своим заместителем по науке подготовку совещания, которое должно было пройти в институте на этой неделе в пятницу. Он позвонил по междугородному, но ему никто не ответил, тогда он позвонил в свою приемную, и секретарь приемной сообщила ему, что все его заместители вместе с руководителями других подразделений находятся сейчас в конференц-зале на совещании, которое проводит председатель комиссии, прибывший в институт сегодня рано утром. Услышав все это, Роман Петрович две минуты посидел молча над аппаратом и потер себе виски. Он предполагал, что может случиться нечто подобное, но не думал, что это произойдет так скоро.

Роман Петрович вспомнил свой разговор с Главным, который прямо заявил, что у него на столе лежит жалоба, которая, если факты, в ней указанные, подтвердятся, может опозорить институт. Главный посоветовал Роману Петровичу уволить жену. Роман Петрович начал было возражать, что он не может позволить себе идти на поводу у интригана и что жена его — честный и порядочный человек, и он уверен в беспристрастности ее позиции. Судя по всему, Главному было крайне неудобно вести этот диалог, который он прервал, сказав, что Роман Петрович пытается пожертвовать научными и общественными интересами в пользу своих личных целей и что, поставив себя в такую позицию, он обязательно должен отвечать.

А в институте тем временем шло обсуждение грядущих в связи с приездом комиссии событий. Григорий Семенович появился на кафедре ровно за пять минут до вызова к председателю. Когда за ним закрылась дверь, все находившиеся на кафедре сотрудники — профессора, преподаватели и их помощники — стали рассуждать на тему «что бы все это могло значить и чем оно могло кончиться». Сначала старшие члены кафедры для проформы слегка пожурили Пашкова и Кравеца, «по вине» которых возникла и стала разворачиваться эта интрига. Но очень скоро разговор принял более серьезный тон; молодым людям стали выговаривать, что они должны быть благодарны Григорию Семеновичу, который для их поддержки ездит в Москву, вступается за них в самых высших сферах и подвергает себя большому риску, борясь за каждого сотрудника своей кафедры с такими сильными людьми, как Роман Петрович и его жена.

Через неделю Роман Петрович сдал в своем рабочем кабинете все дела новому директору. Оправдались предположения Григория Семеновича и Ольги Сергеевны. Новым директором оказался Чернявский — «опереточный генерал». А еще через несколько дней в институте на совещании профессорско-преподавательского состава выступил новый директор.

Кратко отметив сложность задач, которые были поставлены перед институтом: в институте сокращался целый ряд научных подразделений, закрывалась работа по целому ряду направлений и в новом, усеченном варианте перед институтом стояла задача —остаться на плаву.

«Я, — говорил новый директор, — согласился принять штурвал управления вашим институтом в эти сложные дни только потому, что здесь работают такие замечательные люди, как Григорий Семенович. Я и в дальнейшем надеюсь на помощь и поддержку этого мудрого человека...»

Познакомившись, со сценарием изложенного выше психологического портрета главного героя, внимательный читатель обратит внимание, что действия Семена Григорьевича, строго говоря, не подпадают под диспозиции статей уголовного кодекса. Опытный аппаратный игрок, наш герой искусно выстроил многоходовую игровую комбинацию. В результате созданной интриги Семен Григорьевич укрепил еще на несколько лет свой авторитет, остался на плаву, убрал с игрового поля все угрожающие ему фигуры. Попутно он заменил снятые фигуры чрезвычайно лояльными для него партнерами, и при этом самый суровый обвинитель мог бы обвинить нашего героя лишь в нарушении моральных норм.

Но, осуществляя игровую комбинацию, Семен Григорьевич оказывал большую поддержку системе коррупции, существенно затормозив подготовку квалифицированного антикоррупционного законодательства, Семен Григорьевич оказал этой системе неоценимую помощь. А система оказала Семену Григорьевичу необходимую поддержку на наиболее сложных виражах его продвижения к цели.

Таким образом, юридическая психология в понятие коррупции включает сложную систему отношений между людьми, наделенными преимущественно должностными полномочиями, использования ими «двойного стандарта» поведения и манипулирования общественным мнением.

8.9. Психология организованной преступности

Характерной особенностью организованной преступности является создание основной преступной группы, которая имеет высокий уровень саморегуляции и иерархическую структуру, включающую три звена, а в ряде случаев и более высокий уровень управления, руководства, подчинения и распределения функций между преступниками. В подавляющем большинстве случаев эти преступные организации имеют пирамидальную структуру, на вершине которой находится основной лидер, а в непосредственном его окружении небольшая группа лиц, принимающих основные решения.

Психология преступной группы в качестве специального раздела криминальной психологии исследует генезис образования, структуру, распределение ролей, а также психологические механизмы управления.

Теневая экономика в странах Западной Европы и США (процент участия в создании ВВП)

(по материалам «Политика» (Белград) 22 ноября 1998 г.)

Италия	27,2
Испания	23,0
Бельгия	22,2
Швеция	19,5
Дания	18,2
Франция	14,8
ФРГ	14,8
Нидерланды	13,8
Великобритания	13,8
Австрия	8,6
Швейцария	7,8
США	8,8

Нс разоблаченный и не наказанный вовремя преступник опасен не только потому, что он сам наглеет и от мелких преступлений нередко переходит к крупным, но и потому, что безнаказанность оказывает большое влияние на формирование преступных установок у других неустойчивых ли* и способствует созданию преступных групп. Создание преступной группы — это не только количественный, но и качественный сдвиг социальной опасности. Следует также отметить, что в ряде случаев личность технически не в состоянии в одиночку осуществить весь план преступных действий.

При анализе преступной группы выделяются следующие фигуры:

♦ организатор группы в целом или отдельных ее участков;

♦ исполнитель на ответственном участке;

♦ второстепенный исполнитель;

♦ оппозиционер, «слабое звено» группы (может быть волевым человеком), — субъект, внутренне несогласный с совершением преступления, в котором он принимает участие; часто это звено рождает внутри группы конфликтную ситуацию.

Отказ от продолжения преступной деятельности для члена преступной группы представляет дополнительные трудности по сравнению с изменением статуса преступника-одиночки, так как любое утверждение в новом для человека общественном статусе, где важно его признание окружающими, связано с определенными трудностями, поскольку сложившееся у них представление о выполняемой субъектом роли изменяется не так просто и не так быстро, как хотелось бы ему.

Факторами, способствующими формированию преступных групп, являются:

а) невозможность совершить преступление без объединения;

б) общность преступных интересов;

в) личные симпатии;

г) общие нормы поведения, общие убеждения, аналогичные дефекты правосознания и т. д.

Структура преступной организации

Для преступных групп характерны следующие признаки (выраженные в большей или меньшей степени в зависимости от уровня их организованности):

♦ организованность — наличие строгой иерархической структуры, жесткой дисциплины, подчиненности низшего звена высшему;

♦ устойчивость — длительная и стойкая преступная связь и способность восстанавливаться после ее (целиком или частично) выявления и применения мер уголовного воздействия;

♦ сплоченность — степень связи, единения членов. Детерминанты сплоченности:

а) мотивационная основа тяготения членов, включающая совокупность их своекорыстных личных интересов и потребностей;

б) побудительные мотивы членов преступной группы, отражающиеся в ее целях, программе, уставе;

♦ защищенность — наличие в структуре блоков защиты, обеспечения, аппарата психического воздействия и физического насилия.

По степени организованности преступные группы разделяются на организованные преступные группы, преступные организации и преступные сообщества.

Психологическая структура преступной группы — сложившиеся интегрированные отношения — это отношения членов преступной группы с окружающей средой. Психологическая характеристика интегрированных отношений означает характеристику отношений, сложившихся внутри группы (межличностные, горизонтальные и вертикальные). В рамках последней будут рассмотрены понятия и возможности возникновения конфликтов в преступной группе.

Интегрированные отношения организованной преступной группы прежде всего зависят от среды, в которой она совершает преступные деяния (например, отношения с правоохранительными органами и органами власти), от тех социально-экономических, социально-психологических и прочих условий, которые способствовали ее образованию и развитию (коррупция, теневая экономика и т. п.).

Интегрированные отношения базируются на функционально-ролевой дифференциации ее членов: распределение ролей, функций между участниками преступной группы, обусловленных характером преступной деятельности, занимаемым положением в иерархической лестнице, статусом и т. д.

Деятельность преступной группы осуществляется в следующих направлениях.

1. Постоянный сбор необходимой информации о выгодных направлениях преступной деятельности и возможных путях провала. Собираемая информация имеет прогностическую направленность. При планировании преступной деятельности прогноз имеет организующий характер, т. е. преступники действуют в направлении его непременного осуществления. При прогнозировании возможных провалов его можно характеризовать как «саморазрушающий»: он ориентирует деятельность сообщества или его соответствующего подразделения на то, чтобы вероятный прогноз не осуществился, не сбылся.

2. Нейтрализация и постоянное коррумпирование правоохранительных и иных государственных органов. Коррумпированные должностные лица обеспечивают необходимой информацией и реальной помощью при решении кадровых вопросов, при определении выгодных направлений преступной деятельности и организации самозащиты.

3. Профессиональное использование основных социально-экономических институтов и условий, действующих в стране, в целях создания внешней законности своих действий.

4. Распространение слухов о своем могуществе, что приносит преступной группе большую пользу: слухи и страхи деморализуют свидетелей и потерпевших. Они боятся расправы и не верят в защиту правоохранительных органов.

5. Создание такой структуры управления преступной деятельностью, которая избавляет руководителей от необходимости непосредственной организации конкретных деяний и участия в их совершении. Таким образом они избегают уголовной ответственности. С привлечением к уголовной ответственности других лиц или подгрупп преступное сообщество сохраняется, обеспечивая преданных ему людей необходимой помощью.

6. Совершение различных преступлений при ведущей и доминирующей мотивации достижения корыстных целей и контроля, власти в какой-то сфере или на какой-то территории.

Как было показано выше, организованная преступность возникла и начала развиваться в России благодаря ряду обстоятельств. В первую очередь ее возникновению способствовала теневая экономика, которая образовала мощный пласт, охвативший практически все экономические структуры, и в ряде случаев занимала до 50% всего экономического пространства. Далее развитию организованной преступности способствовали слабость и неразработанность различных аспектов действующего законодательства, касающихся ответственности лидера преступной группировки за преступления, совершенные отдельными ее членами, ответственности за использование различных устройств для подслушивания и иных способов получения информации криминальными структурами с целью последующего вымогательства и т. д.

Фактором, способствовавшим развитию организованной преступности, являлся и низкий уровень профессиональной компетентности большинства работников правоохранительной системы. Отчасти это было обусловлено уходом из ее рядов в коммерческие структуры значительного количества наиболее опытных работников. С другой стороны, следует отметить низкую техническую и тактическую вооруженность оперативных работников и следователей. Помимо отсутствия достаточно надежных и мобильных средств транспорта и связи, следует иметь в виду низкий уровень психологической культуры. В первую очередь это относится к отсутствию соответствующей системы психологических знаний и навыков, которые могли бы обеспечить высокий уровень раскрытия и расследования преступлений, совершенных в сфере организованной преступности.

С 1987 г. начал формироваться частный сектор экономики. Из государственных хранилищ деньги перекочевали в частные коммерческие структуры. Они становились более доступны для криминальных элементов.

Под влиянием этих факторов нелегальные структуры начали стремительно трансформироваться. Основными направлениями изменений были: профессионализация их членов, усложнение организационной структуры, усовершенствование вооружения, коммерциализация, укрупнение, интернационализация, появление криминального лобби.

Российская мафия становится силовой структурой. (Под силовыми структурами понимают организованные группы, решающие поставленные перед ними задачи с помощью физической силы или применения оружия.)

Образованы три типа легальных негосударственных силовых структур: службы безопасности в структуре коммерческих фирм, частные охранные предприятия, частные сыскные бюро.

Это не замедлило сказаться на деятельности государственных структур. Начался массовый отток кадров из армии, МВД и КГБ. Отток кадров можно объяснить и тем, что уровень заработной платы в коммерческих структурах был намного выше.

Политические перемены в государственных силовых структурах привели к тому, что в частные силовые структуры пришли генералы, бывшие министры силовых ведомств, их заместители и начальники управлений. Например, КГБ в Москве потерял около 50% кадрового состава. По некоторым оценкам, примерно 50% руководителей независимых служб безопасности — бывшие работники КГБ, около 25% — работники МВД, остальные 25% пришли из Главного разведывательного управления и Вооруженных сил.

Это привело к профессионализации мафии, к созданию силовых структур, аналогичных легальным, но способных преодолевать заслон последних, для чего рекрутируются профессионалы. Вот почему в ее рядах кроме «воров в законе», «авторитетов» и бандитов-боевиков появляются бывшие спортсмены, воины-афганцы, профессионалы — главным образом из МВД.

Постперестроечный период ознаменован появлением силовых структур нового типа. Один из известных российских мафиози назвал подобный феномен «организованной спортивностью». Любовь к спорту стала как бы знаком принадлежности к мафии. Мафия не просто нашла применение спортсменам, которых государственная система сделала маргиналами. Она начала бережно растить молодое поколение, финансируя спортивные школы и клубы, организуя благотворительные фонды поддержки спортсменов.

По данным МВД, действующие в стране несколько тысяч преступных группировок объединились в 150 ассоциаций и фактически поделили страну на сферы влияния[136].

Грабители все чаще оставляют «большую дорогу», чтобы комфортно расположиться в офисах, где криминальный бизнес заключает сделки с легальным предпринимательством. По многим признакам можно утверждать, что характерной чертой «провинциальной преступности» становится переориентация «вора в законе» в респектабельного господина, который собирает дань с легального предпринимательства, не теряя, впрочем, своей воровской окраски[137].

Многие преступники, став членами преступного сообщества, действуют активнее, поскольку такая деятельность подкрепляется групповым авторитетом.

В этом разделе анализируются преступные группы по различным категориям преступления: хищение, бандитизм, групповые изнасилования, массовые беспорядки, групповое хулиганство и др. — и при этом выявляются как особенности, характерные для каждого вида, так и общие закономерности формирования и функционирования.

По результатам анализа личностных качеств членов преступных групп, действующих на рынке недвижимости (по материалам уголовных дел), можно составить обобщенный социально-психологический портрет преступника, который наиболее характерен для лиц с указанной направленностью преступной деятельности.

В подавляющем большинстве случаев — это мужчина (и лишь в одном случае — женщина). Возраст преступников от 20 до 35 лет (средний возраст — 27 лет). Практически все члены преступных групп имели среднее образование. Трое из них в период совершения преступлений обучались в высших учебных заведениях на дневном отделении. Исключение составляет лишь одна женщина— С. Е., которая на момент совершения преступления уже имела законченное высшее образование. Наверное, не случайно она оказалась организатором, руководителем и «мозговым центром» одной наиболее профессионально действовавшей преступной группы, так как благодаря более высокому образованию обладала гораздо большим интеллектом и эрудицией по сравнению с организаторами и руководителями других преступных групп подобного рода. При совершении своих преступных деяний С. Е. умело использовала знание психологических особенностей людей, а также умение общаться и устанавливать связи с незнакомыми лицами.

При этом цель ее преступной деятельности и результат она осознавала довольно четко и определенно, ею заранее была изучена обстановка в городе относительно жилых помещений граждан, разработаны приемы и методы воздействия на потерпевших, заведены необходимые знакомства с должностными лицами (некоторые из них были подкуплены в процессе преступной деятельности).

Из пятнадцати наиболее активных членов преступных групп указанной направленности девять человек до совершения преступления нигде не работали, в том числе С. Е. Кроме того, четверо из пятнадцати преступников ранее уже были судимы. Наиболее показательным в этом отношении является Ф., который был соучастником С. Е. К моменту совершения последнего преступления он четыре раза был осужден за различные (в том числе и корыстные) преступления на различные сроки лишения свободы. Причем перед совершением последнего преступления он имел еще не погашенную судимость. В связи с этим его можно охарактеризовать как личность, у которой сложилась четкая антисоциальная установка на ведение паразитического образа жизни. Его психологическими мотивами и целью в жизни были корыстные побуждения, направленные на незаконное добывание средств к существованию.

По социальному положению члены исследованных преступных групп довольно разнообразны. Как уже указывалось выше, девять из пятнадцати преступников нигде не работали. Трое обучались в высших учебных заведениях, и лишь один служащий — К., президент АОЗТ. Двенадцать из пятнадцати участников рассмотренных дел — холосты.

Анализ ведущих и наиболее устойчивых качеств личности соучастников изученных преступных групп показывает очевидное влияние личностных особенностей на формирование намерения и подбор способов совершения преступлений.

Руководитель одной из преступных групп С. Е. обладала достаточно высокоразвитым интеллектом в сочетании с умением общаться и использовала эти качества для осуществления своих преступных замыслов. Благодаря хорошему знанию психологии людей, которых она выбирала своими жертвами (почти все они были одинокие престарелые граждане), ей удавалось различными изощренными способами продолжительное время обманывать их, используя внушение и уговоры. Лишь в двух случаях (разбойное нападение на квартиру К. и убийство Е.) ей пришлось применить физическое насилие к потерпевшим, которые не попались на ее психологические уловки. В остальных случаях психологические приемы, применяемые ею к потерпевшим, срабатывали безотказно.

Мошенничество лежало в основе функционирования еще трех из изученных преступных групп. В двух других группах соучастники избрали чисто насильственный способ изъятия из владения граждан их жилых помещений. В одном случае соучастники С. и О., действуя из корыстных побуждений, вывезли потерпевшего в безлюдное место за пределы города, где избивали и требовали подписать доверенность на право приватизации его комнаты в коммунальной квартире. В другом случае соучастники преступной группы Б. и К., действуя из корыстных побуждений, требовали у потерпевшей совершения неравноценного обмена находящейся в ее ведении квартиры, при этом с целью получения согласия на обмен нанесли потерпевшей телесные повреждения. Кроме того, для усиления психологического воздействия на потерпевшую они разбили ей очки и телефонный аппарат, а также порвали на ней одежду.

Для функционирования преступной группы характерно постепенное расширение сферы ее деятельности во времени и пространстве, увеличение количества совершаемых преступлений, переход к более тяжким преступлениям.

В процессе расширения преступной деятельности внутри преступной группы происходит формирование психологической и функциональной структуры. Чем выше уровень развития группы, тем более отчетливо выступает ее внутренняя психологическая структура, состав ее стабилизируется, деятельность становится целеустремленной, происходит распределение ролей и функций между ее членами.

На определенном этапе развития преступной группы в ее внутренней структуре появляется фигура лидера, обычно выступающего в роли организатора и руководителя. С появлением лидера группа становится организованной и сплоченной, ее деятельность активизируется, получает целенаправленный характер и приобретает все более общественно опасный характер.

В одно и то же время с внутренней психологической структурой создается и функциональная структура преступной группы. Каждое новое преступление все более четко определяет роли участников группы: одни непосредственно исполняют деяние, другие подыскивают объекты преступлений, третьи обеспечивают сбыт похищенного и т. д. Функциональная структура определяется личным составом преступной группы, видом совершаемого преступления, объектом посягательства и другими факторами.

Закономерностью развития преступной группы является тенденция к постепенной замене эмоциональных отношений между участниками преступной группы на чисто деловые, функциональные, основанные исключительно на совместной деятельности. Деловые отношения в организованной преступной группе приобретают решающий характер, значение эмоциональных, личных отношений постепенно утрачивается, а в ряде случаев они могут и полностью отсутствовать.

Та же самая тенденция наблюдается и в группах, участники которых связаны родственными отношениями.

Последняя закономерность формирования и функционирования преступной группы — постоянное действие в ней двух противоборствующих сил: одна из них направлена на дальнейшую интеграцию и сплочение членов преступной группы, а другая — на их разобщение.

Однако в период успешной деятельности преступная группа представляет собой психологически спаянное формирование. Пока она удачно совершает преступления и остается неразоблаченной, тенденция к интеграции и сплочению ее членов преобладает. Если же преступная группа потерпела какую-либо неудачу и возникла опасность разоблачения и привлечения ее членов к ответственности, то усиливается тенденция к разъединению группы, проявляются скрытые конфликты, противоречия, возрастает напряженность в отношениях между ее участниками.

На следующем уровне располагаются преступные группы с ясно выраженной структурой и постоянным руководителем. Сфера деятельности групп этого типа гораздо шире, они нередко используют насилие.

Психологические механизмы организованной бандитской группы, а также конфликты и противоречия, возникающие внутри бандитской структуры, могут быть рассмотрены на следующем примере.

Установлено, что на счету группировки 18 убийств, шесть покушений на убийства и ряд других тяжких преступлений.

Своеобразным учебным пособием для членов группировки стала известная книга бывшего сотрудника Главного разведывательного управления (ГРУ) Суворова (Резуна) «Аквариум». Бывший разведчик поведал о принципах работы ГРУ, об идеологии и духе системы. Все это группировка взяла на вооружение. Свою организацию она тоже назвала Системой. Кто пытался покинуть Систему, обрекал себя на гибель.

Создали и возглавили Систему братья А. Старший, Александр, родился в 1 955 г., младший, Сергей, — в 1959 г. Оба закончили Владивостокский политехнический институт. Воспитывались в интеллигентной семье.

После вуза Александр работал технологом на заводе, конструктором на другом предприятии, научным сотрудником в институте, заготовителем в зверосовхозе.

Сергей с 1984 г. возглавлял спортивно-технический клуб ДОСААФ при одной из крупнейших во Владивостоке организаций «Востокры-холодфлот». Одно время он был даже секретарем комитета комсомола ВРХФ. Когда СТК перевели на самоокупаемость, Сергей создал при клубе кооператив «Румас». Здесь за плату обучали будущих водителей, ремонтировали автомобили.

Но Сергей и Александр ставили перед собой задачи куда более масштабные. Им предстояло подчинить себе криминальные структуры, подавить конкурентов и утвердиться лидерами не только на мысе Чуркин, в районе промышленном и выгодном для «делания» денег, но и во Владивостоке.

Александр и Сергей обладали твердым характером, сильной волей, отличались изобретательностью, цинизмом и чрезвычайной жесткостью. Лидером был Сергей. Он вырабатывал стратегические задачи, вел коммерческие дела. Александр взял на себя в Системе функции шефа безопасности.

Программный документ по строительству службы безопасности написан Александром. В нем, в частности, говорится:

«Цель. Обеспечение жизнедеятельности коммерческих структур в сферах их интересов в любых условиях складывающейся обстановки, в том числе обеспечение деятельности ВРХФ, СП "Киоейавто", кооператива "Румас", СТК ДОСААФ, ТОО "Марлин", ТОО "РАЛ" и др.

Главные задачи:

• использование связей с административными органами для расширения экономического пространства и воздействия на конкурентов;

• воздействие на конкурентов в коммерческих структурах экономическими методами;

• завоевание главенствующего положения среди криминальных структур;

• захват свободного экономического пространства».

Так случилось, что именно в это время (а речь идет о весне 1992 г.) в поле зрения братьев попал бывший начальник оперативно-аналитического отдела Управления разведки Тихоокеанского флота капитан 1 ранга П-в. По утверждению его командиров, это был блестящий офицер, пользовавшийся большим авторитетом у командования флота. П-в уволился в конце 1991 г. по состоянию здоровья, когда ему было всего 43 года. На «гражданке» он создал товарищество «Марлин» и занялся выращиванием гребешков и мидий. Увы, можно быть отличным разведчиком и никудышным бизнесменом. Дела у бывшего капитана 1 ранга шли плохо. А тут еще сын попал в историю: работая охранником на одной из автостоянок Л., взял машину покататься и разбил ее. Ремонт требовал больших денег. Отец пошел к Сергею улаживать конфликт, который, узнав о том, кто такой П-в, согласился замять дело в обмен на информацию.

За оказанные Системе услуги Сергей Л. погасил долги «Марлину» и включил товарищество в сферу своего влияния. П-ва назначили руководителем аналитического центра разведки Системы и дали старенькую японскую легковушку для служебного пользования.

На одной из конспиративных квартир группировки удалось обнаружить ее архив. Перед вами структура банды, составленная на основании материалов и схем архива. Насколько основательно было поставлено дело, говорят хотя бы должностные инструкции руководителям подразделений.

Вот цитата из инструкций начальнику разведки:

«1. Организует агентурную сеть.

2. Осуществляет сбор и анализ информации по всем видам обстановки: а) статистической:

• юридической (изменение в законодательстве, УПК);

• структурно-должностной (назначения, перемещения должностных лиц, создание новых административных органов);

• коммерческой (создание новых фирм, ликвидация организаций, смена рода деятельности);

• криминальной (бригады, одиночки, направления их деятельности, на кого замыкаются, их структура и пр.);

б) динамической:

• коммерческая деятельность конкурентов и другие интересы фирмы, планируемые и совершаемые сделки, отправка, покупка, продажа товаров;

• деятельность криминальных структур (где, когда, кто и что планирует и совершил);

• отклонения от общепринятых норм поведения отдельных физических и должностных лиц (пьянство, воровство, взятки, вымогательство, девочки и мальчики и т. п.).

3. Планирует проведение разведмероприятий».

Банда обладала широкой агентурной сетью. Агентов вербовали в рядах конкурирующих фирм, в противоборствующих криминальных структурах, в милиции и прокуратуре. В архивах банды обнаружены отчеты, в которых указаны фамилии двух следователей городской прокуратуры в качестве платных агентов Системы, которым выплачено по 50 тыс. руб.

Из прокуратуры эти следователи уволены. Один из них осужден.

Полученная информация тщательно фиксировалась. Если она касалась лидеров преступных группировок, руководителей коммерческих структур, депутатов, работников правоохранительных органов, ее вносили в анкеты. Такие анкеты были заведены почти на 100 человек. Некоторые из них недавно убиты.

Когда принималось решение о физическом устранении, к работе приступала разведка. С помощью слежки устанавливали, где «объект» живет, маршруты его передвижения, номер и марку автомашины, количество охранников. При необходимости наблюдение вели, попутно снимая на видео-или фотокамеру. Затем составляли план устранения. Как правило, он утверждался Александром, но часто это делал и Сергей. Собственно, не было такого дела, которое не одобрялось бы Сергеем. Сами устранения поручались спецназу, хотя к операции привлекались и другие сотрудники Системы.

Примерная организация наркомафии

Примечание: Схема составлена с использованием материалов, предоставленных автору В. Ф. Пирожковым

На пути к экономическому лидерству физическое устранение людей становится естественным, как глоток воды. Вчерашние добропорядочные директора предприятий и члены парткомов не раздумывая отдают приказы уничтожать соперников. Устраняют всех, кто может перехватить солидный куш или предать. И в эту жестокую карусель, каждый из которой надеется выйти победителем, втягиваются, как правило, далеко не самые глупые и не самые слабые.

Судьба бывшего офицера ГРУ П-ва типична для времени кровавого передела. Когда перед ним, высокопоставленным командиром, за всю свою службу заработавшим лишь двухкомнатную квартиру, замаячили большие деньги, офицерская честь была забыта, как, впрочем, и многие другие чувства. К своей новой работе в разведке банды, как и ко всему, что он делал, П-в отнесся серьезно. Информацию о криминальном и коммерческом мире Владивостока, добытую агентами Системы, вносил в компьютер. Собирал он информацию и от своих источников. Вооружившись фоторужьем, на улицах снимал лидеров преступных группировок. Во время таких рискованных операций ему помогала маскироваться его секретарша. Очень быстро П-в стал обладателем ценнейшей информации.

Л-вы заметили странное поведение П-ва: он как бы отдалялся от Системы, перестал являться на «стрелки» (так на криминальном языке называются сходки). Заподозрив неладное, братья поручили начальнику разведки Д. войти в доверие к П-ву и выведать, в чем дело. Не чувствуя подвоха, П-в поделился с начальником разведки планами — убить братьев и создать свою, военную мафию. Д. тут же доложил об этом руководству, которое решило «отработать» П-ва. Ему и сыну выписали командировку в Санкт-Петербург и в Москву. В Москву вылетел и Д. В случае, если П-ва не удалось бы убрать во Владивостоке, начальник разведки должен был это сделать в столице.

Аэропорт от Владивостока — в часе езды. Рядом с аэродромом, по правой стороне от трассы, видна заброшенная шахта «Озерная». Здесь водитель машины, как и было условлено, затормозил. У дороги стояли двое из спецназа. Они сели в автомобиль к П-вым, машины свернули к шахте. Здесь их поджидали еще двое. Они допросили П-ва и повели к котельной. При входе в котельную один из них резко обернулся и включил фонарик. Это был сигнал: идущий сзади накинул удавку. То же проделали с сыном. Затем бросили обоих в колодец шахты.

Источник: Кровавый предел//Известия. 1995. 28, 29 апр.

При психологическом анализе преступной группы очень важно уяснить способ передачи информации между ее членами. Существуют следующие способы передачи информации.

1. Полная структура — при таком виде коммуникативных связей каждый член группы может установить связь с каждым.

2. Круговая структура — движение информации либо в одном, либо в двух направлениях по кругу.

3. Цепь — разорванный круг. Информация от одного члена к другому, но третий не знает, кто передал информацию второму, а второй не знает, кто стоит в четвертом звене цепи.

4. Круг со стержнем — организатор связан с одним членом группы, который, в свою очередь, связан со всеми остальными.

5. Комбинированная структура — для передачи информации членам группы организатор пользуется двумя или более видами связи.

6. Сложная структура — организатор руководит двумя и более подгруппами, которые, в свою очередь, имеют коммуникативную структуру.

7. Многоблочная структура — лидер имеет несколько преступных групп, совершающих преступления в различных регионах страны или специализирующихся на отдельных видах преступной деятельности, блоки защиты и обеспечения. Организатор имеет связь только с руководителями основных направлений (сбыт, транспорт, бухгалтерия, ответственные за конкретный вид преступной деятельности на определенной территории). Эти руководители, в свою очередь, устанавливают ту или иную коммуникативную структуру, как правило используя посредников, которые уже имеют непосредственные связи с исполнителями.

В структуре организованной преступности элита состоит как бы из двух частей. Первая — крупные расхитители, дельцы. У них более всего развиты тенденции к доминированию, лидерству, управлению окружением, честолюбие, целеустремленность, стойкость эмоций и отношений, взглядов и мировоззрения, жизненных позиций. Их поведение активно, свидетельствует о завышенной самооценке и высоком уровне притязаний. «...арест застал Амбарцумяна (главаря действовавшей в Москве более десяти лет преступной организации) и его подручных врасплох. Став членом коллегии главка, депутатом Моссовета, уважаемым директором... создав надежное “прикрытие” из числа представителей партийных и советских органов, он чувствовал себя могущественным и всесильным»[138].

Аналогичными чертами обладает другая группа лидеров из числа уголовных преступников. Однако их социальное положение в общепринятой структуре почти всегда ниже, чем у первых. То же можно сказать об их уровне культуры и соответственно потребностей и интересов, особенно тех, кто длительное время пребывал в местах лишения свободы.

Лидерские способности и умения управлять окружающими обеспечиваются эмоциональной холодностью, блокирующей или существенно ограничивающей субъективные возможности к сопереживанию.

В то же время эта черта позволяет сохранить необходимую социально-психологическую дистанцию с окружающими, трезво анализировать складывающиеся ситуации с учетом всех наиболее важных моментов и на основе этого принимать рациональные решения. Между данными группами лидеров существует соперничество, скрытая вражда, но в силу общности цели и путей их достижения они взаимодействуют. «Лидер» — чаще не судим, весьма умен, образован, обладает организаторскими способностями, а в качестве консультантов имеет опытных профессиональных преступников из числа «авторитетов» и даже «воров в законе»[139].

Организаторам присущи: жизненный опыт, хитрость (помогает сходиться с людьми, завоевывать их доверие, видеть недостатки и использовать их в своих целях); сила воли (помогает проявлять настойчивость в достижении цели, подавлять волю других, подчинять их своему влиянию); хорошее знание производственного процесса (экономической и политической ситуации в стране и в той отрасли хозяйства, в которой они действуют).

Лидеры преступных групп обладают психологической властью над подчиненными. Само возникновение и существование организованных преступных групп базируется на этом явлении. В психологии есть такое определение понятия «власть»: каждый эффект, который производит индивид, воздействуя на окружающий мир, определяется его властью, понимаемой как способность, сила, компетентность. Источники власти — средства, с помощью которых применяющий власть субъект сможет обеспечить удовлетворение соответствующих мотивов другого, задержать это удовлетворение или предотвратить его. По одной из существующих классификаций выделяется шесть возможных источников власти[140].

Рассмотрим источники власти, которые используют организаторы преступных групп для сохранения лидерства среди их членов.

1. Власть вознаграждения. Ее сила зависит от того, насколько ее требования удовлетворяют ожидания объектов власти (членов преступной группы), а также насколько лидер поставит это удовлетворение в зависимость от желательного для него поведения члена группы. В самом деле, корыстные мотивы члена преступной группы могут реализоваться только в случае безупречного выполнения задач, поставленных лидером. Данная власть возрастает с размером ожидаемого вознаграждения.

2. Власть принуждения или наказания. Ее сила зависит от: а) репертуара возможных наказаний; б) от угрозы наказания минус вероятность избегнуть наказания благодаря послушанию. Жесткая дисциплина, устанавливаемая и поддерживаемая лидером, законы, которые предписывают смерть предателям и вероотступникам, а также их близким, и как самая малая санкция — уменьшение доли при распределении дохода (а значит, неудовлетворение корыстного мотива), все это говорит о силе данного источника власти.

3. Власть эталона. Основана на идентификации члена группы с лидером и желании члена группы быть похожим на лидера. Сначала «новичков обольщают воровской романтикой красивой жизни, свободной от обязанностей перед обществом, властью над людьми, большими деньгами и т. д.»[141]. Все это есть у «авторитета», стоящего во главе преступной группы.

4. Нормативная власть. Речь идет о нормах, согласно которым лидер имеет право контролировать соблюдение определенных правил поведения и, в случае необходимости, настаивать на этом. «К одному из основных признаков преступной организации относится наличие устава в виде неформальных норм поведения, традиций и законов, санкций за их нарушение (в двух из числа изученных организаций был письменный устав)»[142].

5. Власть знатока. Вся сила зависит от величины приписываемых лидеру со стороны члена группы особых знаний, интуиции или навыков, относящихся к сфере преступной деятельности, которой занимается данный член группы. Можно сказать, что в высокоорганизованных преступных группах, где стратегические ошибки руководства могут привести к разоблачению преступной деятельности, к неполучению сверхприбыли и к утрате конкурентоспособности при разделе сфер влияния между преступными группами, именно на этой власти в основном держится авторитет конкретного лидера. Поэтому, как показывают исследования, для лидеров преступных групп «характерно то, что их образовательный уровень довольно высок — среднее, среднее техническое и высшее образование, большинство из них не судимы»[143], они являются мозговым центром преступной группы. Существованием такого источника власти объясняется также стремление лидеров к привлечению специалистов из различных областей.

6. Информационная власть. Она возникает в тех условиях, когда лидер имеет доступ к информации, неизвестной членам группы, причем такой, которая является значимой для оценки ситуации и коррекции поведения. В организованных преступных группах этот вид власти выражается прежде всего в дозированном распределении лидером информации для рядовых членов группы, при этом совокупной (полной) информацией обладает только сам лидер. Лидерству также способствует и то, что в современных преступных группах по закону конспирации создается система, при которой низшие звенья вообще не знают своих руководителей. Рядовые члены группы только видят проявления, атрибуты лидера: мощную охрану, строгую конспирацию (передача информации по телефону, можно слышать лишь голос руководителя, что дает простор фантазии), значительные денежные средства, тратящиеся на операции, — все это также психологически воздействует на членов группы, создает атмосферу страха и благоговения перед лидером.

О межличностных отношениях в преступной группе ярче всего говорит наличие конфликтных ситуаций между членами. Что же такое конфликт и каковы причины его возникновения?

Конфликт — столкновение противоположно направленных целей, интересов, позиций, мнений или взглядов оппонентов или субъектов взаимодействия[144].

Основная причина конфликтных ситуаций, возникающих в преступной группе, — корыстные мотивы, являющиеся стержнем деятельности организованных преступных сообществ. «Уже в самой деятельности преступной группы заложен предмет конфликтного столкновения. Ибо одновременное удовлетворение своекорыстных личных интересов и потребностей проблематично»[145].

В социально-психологическом плане конфликтная ситуация в преступной группе представляет собой возникающее в сфере общения резкое несоответствие мотивов и установок членов группы, ожиданий в удовлетворении своих корыстных личных интересов и потребностей, которые нарушают нормальное взаимодействие, существующее на почве общности преступных целей, организованности и сплоченности действий всей преступной группы. Конфликтные ситуации включают в себя и этическое содержание. Довольно часто между членами преступной группы происходят конфликты, затрагивающие нравственные и моральные ценности той или иной личности.

Возникающие противоречия приводят к конфликтам в преступной группе, когда затрагиваются прежде всего материальные интересы членов группы, их престиж, достоинство личности.

Конфликты можно разделить на:

♦ внутриличностные, возникающие, когда в процессе участия в преступной организации у человека формируются определенные нормы и ценности, в том числе принятые традиции, законы и нормы преступной группы, личные корыстные мотивы, а с другой стороны — усиливается страх быть убитым, страх разоблачения, угрызения совести (т. е. наличие равных по силе, но противоположно направленных мотивов, интересов, потребностей);

♦ межличностные, к которым приводит в основном разделение функций и установленный порядок распределения прибыли;

♦ межгрупповые, происходящие из-за раздела территории, сфер влияния.

Но лидеры преступных групп не заинтересованы в конфликте, так как не желают привлекать внимание правоохранительных органов: «...крутые ребята, головорезы и убийцы, эмигрировавшие из Союза, столкнулись с “Коза ностра”. ...Заправилы со всего города решили, что пора встретиться. На встрече был заключен договор, согласно которому “Коза ностра” выделила советской мафии четверть всего рынка продажи бензина от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса»[146].

Для улаживания конфликта привлекаются «третейские суды». В качестве третейского судьи выступает, как правило, «вор в законе».

Использование знаний о первых двух видах конфликтов особенно важно для выявления «слабого звена» в организованной преступной группе.

Остановимся подробнее на межличностных конфликтах. Чаще всего они возникают между:

♦ организатором и всей группой;

♦ организатором и оппозицией (оппозиционером);

♦ старыми и новыми членами преступной группы;

♦ членами, решившими прекратить преступную деятельность, и всей группой;

♦ членами преступной группы, выполняющими разные функциональные роли при совершении преступлений;

♦ членами группы, стремящимися занять более высокое иерархическое положение в структуре группы;

♦ группой в целом и одним из ее членов, скомпрометировавшим себя;

♦ отдельными членами группы на почве личных неприязненных отношений;

♦ отдельными членами группы на почве несоблюдения некоторыми из них норм поведения и правил, установленных в группе;

♦ группой в целом и одной или несколькими личностями, для которых конфликтность — свойство, вытекающее из особенностей их характера.

Конфликты между организатором и членами преступной группы могут возникать по многим причинам: а) недостатки в организации преступной деятельности, ее неэффективность; б) стремление организатора к присвоению значительной доли преступного дохода; в) отсутствие надлежащей дисциплины у членов группы; г) неблагоприятные криминогенные условия в регионе деятельности преступной группы.

Чем выше лидер в организации, чем выше иерархическая лестница, тем меньше у него страха, чем ниже — тем больше. Основная причина конфликтов — неравенство в иерархической структуре, неравномерное распределение доходов.

Конфликты между организатором и оппозиционером из числа приближенных к лидеру преступной организации возникают из-за того, что оппозиционер тайно имеет намерение захватить власть. Как правило, такой конфликт протекает скрытно и очень часто приводит к физическому уничтожению одного из них или расколу группы.

Конфликты между старыми и новыми членами выражаются в том, что группа ожидает от новичка активных действий, полного подчинения установленным ранее нормам поведения и образа жизни. Ведется жесткий контроль за его поведением, его доля в распределении полученного преступного дохода существенно ниже, чем у старых членов, что в совокупности вызывает недовольство новичка. «Когда новые члены вовлекаются в преступную группу против своей воли, при этом такими методами, как шантаж, компрометация, обман, насилие, то возникновение конфликтов в будущем неизбежно. Эти члены группы могут затаить чувство мести, желание при удобном случае отделаться от соучастников, найти пути выхода из группы, возможности сообщить о ее деятельности следственным органам и т. п.»[147].

Конфликты, возникающие между членами группы, решившими прекратить преступную деятельность, и всей группой приводят, как правило, к физическому уничтожению лица, изъявившего желание «выйти из игры».

Конфликты между членами группы, выполняющими разные функциональные роли при совершении преступлений, возникают из-за подозрительности друг к другу и неверия в честное распределение преступных доходов. Каждый член группы считает, что выполняемая им роль наиболее важна для группы, а значит, он заслуживает привилегий и более высокого статуса.

Конфликты между членами группы, стремящимися занять более высокое иерархическое положение в ее структуре, возникают из-за стремления рядовых членов (или более способных) занять более высокое положение и приблизиться к элите, что дает право на участие в обсуждении наиболее важных вопросов, возможность повысить свой статус, получать больший доход.

Анализ конфликтных ситуаций в преступных группах позволяет выявить их «слабые звенья», что является одним из наиболее важных условий успешной борьбы с организованной преступностью.

Поводом для конфликта может являться недовольство рядовых членов группы выделяемой им долей преступной добычи по сравнению с тем риском, которому они, в отличие от лидера, подвергают себя при совершении преступлений, тогда как лидер забирает большую часть. Рядовые члены могут тяготиться своей постоянной зависимостью от лидера, не считающегося с их мнением при решении важных для деятельности группы вопросов. Часто лидер и приближенные к нему лица унижают, оскорбляют рядовых членов или угрожают им физической расправой в случае неподчинения.

Однако и над лидером постоянно тяготеет страх, что соучастники могут сообщить о его преступной деятельности в следственные органы и в случае разоблачения группы улучшить на следствии свое положение, смягчить возможное наказание, возложив всю вину за преступную деятельность группы на лидера.

Конфликты между лидером и так называемым «оппозиционером» возникают в результате того, что оппозиционер противопоставляет себя лидеру группы, другим ее членам, а в некоторых случаях — всей группе. Причины такой оппозиции могут быть различны: борьба за власть, стремление захватить лидерство, зависть, ревность, недовольство методами преступной деятельности других соучастников, неудовлетворенность собственным статусом в группе, а также выделяемой долей похищенного, наконец, несогласие с общей преступной «доктриной» группы. Открытая или скрытая борьба между лидером и оппозиционером, то затихая, то разгораясь с новой силой, может продолжаться в течение всего времени существования преступной группы.

Конфликты и противоречия в отношениях между старыми и новыми членами группы возникают вследствие недоверия старых членов к недавно вошедшим в группу и еще не проверенным «в деле» людям.

Если преступная группа сформировалась по признаку прошлых преступных связей, то «ветераны» могут протестовать против отхода новых членов от прежних традиций и правил. Иногда они существенно расходятся во взглядах на методы преступной деятельности, принципы раздела похищенного (молодые обычно претендуют на раздел в равных долях, а старые члены пытаются ограничить их часть весьма скромными размерами) и др.

8.10. Психологические особенности женской преступности

Долгое время считалось, что совершение преступлений и преступная деятельность являются прерогативой мужского пола. Действительно, количество преступников-мужчин по отношению к совершившим преступления женщинам долгое время выражалось отношением 10:1. Следует отметить, что отношение потерпевших (в особенности по делам об убийствах) выражалось примерно такой же пропорцией. Такое неравное представительство двух полов в криминальной структуре общества имеет свои объяснения. В первую очередь это объясняется психофизиологическими закономерностями поведения лиц мужского и женского пола.

В сложных социальных ситуациях мужчины, как правило, более склонны к риску и к выбору агрессивного способа разрешения социального конфликта. Здесь следует отметить также, что мужчинам более свойственно в сценарии своего поведения создавать конфликтную ситуацию и идти на ее обострение.

Женщины в выборе стратегии и тактики своего поведения менее склонны к агрессивному способу разрешения конфликтной ситуации. Они более осторожны, реже идут на риск. В сложных, критических ситуациях женщина чаще способна уступить или предоставить мужчине «взять на себя» агрессивный способ выхода из сложной, конфликтной ситуации (например, активная оборона мужчины-спутника от нападения на него и его спутницу преступников).

Однако в последние годы в связи с так называемой эмансипацией наметилась тенденция некоторого изменения указанной выше пропорции. Женщины все чаще стали совершать преступления, характеризующиеся агрессивностью и жестокостью.

Наша криминалистическая практика знает случаи, когда женщина возглавляла в качестве лидера структуру организованной преступной группировки (смотри пример в соответствующем разделе настоящей главы).

Традиционно женщины «представлены» в структуре экономической преступности; они принимали активное участие в создании и функционировании так называемых «финансовых пирамид».

При раскрытии таких особо опасных преступлений, как заказное убийство, весьма нередко выявляется активная роль женщины, которая выступает в качестве инициатора и заказчика данного вида преступлений.

В большинстве случаев структура совершенного женщиной преступления характеризуется специфическим «женским сценарием», куда входят особенности мотивации и формирование преступного умысла, а также и сам характер реализации преступного плана. Мы покажем эту специфику в приводимых ниже психологических портретах.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «ПУТЕШЕСТВЕННИЦА»

Нина родилась, выросла и работала в русской глубинке — на Волге. Рядом с ее небольшим поселком располагался сыроваренный завод, на котором она работала приемщицей молока и кассиром. В весеннюю распутицу их поселок из-за разлива рек оказывался как бы на острове. Так бывало по три и более месяцев. Нина на это время получала под отчет довольно большие деньги для расчета с молокосдатчиками. Всю жизнь Нину окружала заповедная русская природа, но эта благодать не трогала сердце Нины. По вечерам она смотрела телевизор и с увлечением следила за событиями в разнообразных боевиках, которые ей показывали с экрана. Герои этих боевиков были отчаянно смелыми людьми, они выходили победителями из всех передряг и им доставались в качестве награды самые красивые женщины. Зарубежные фильмы вызывали у Нины жалость к себе и тоску по той другой, «красивой жизни».

И когда в их поселке появился Витольд Гущен, он привлек внимание Нины. О Витольде говорили разное. Одни говорили, что он известный вор и бежал из колонии. Другие рассказывали, что он занимался контрабандой. Местные девчонки говорили, что его любили женщины, и он якобы имел большой успех. Все эти разговоры подогрели интерес Нины, и вскоре она познакомилась с Витольдом поближе. В первый же вечер он ей объяснил, в какой «дыре» она живет, и что он мог бы показать ей по-настоящему интересный мир. Для начала он предложил поехать вместе с ним в Москву, а оттуда махнуть в заграничный круиз. Нина ему проговорилась, что у нее в подотчете есть довольно большая сумма денег. Витольд авторитетно заявил, что деньги это совсем небольшие (речь шла о 50 тыс. рублей), но оставлять их было бы глупо и пусть Нина возьмет эти деньги с собой, а также пусть возьмет чемодан со своими лучшими нарядами. С последней попутной машиной Нина и Витольд выехали к железной дороге и по ней добрались до Москвы. И здесь на Ярославском вокзале Нина поняла, что Витольд не такой уж бывалый человек, каким он ей казался. Во-первых, остановились они в комнате приезжих прямо на вокзале, а не в гостинице, как ожидала Нина (там нужно было предъявлять паспорта). Но самое главное, после того как Нина вернулась из туалетной комнаты, посвежевшая после душа и со «столичным макияжем», ее спутник исчез, а вместе с ним исчезли ее чемодан, сумочка с деньгами и документами. Все случившееся было так неожиданно и так ужасно, что Нина вначале не хотела в это поверить. Она стала уверять себя, что Витольд просто пошутил и скоро вернется. Но он не возвращался.

Вскоре Нина оказалась в огромном зале ожидания на Ярославском вокзале. Она решила, что единственный путь для нее — отдать себя в руки властей и во всем покаяться. Ее охватила тоска. И когда показалось, что вся жизнь уже кончена, она вдруг почувствовала на себе весьма любопытный взгляд какого-то лейтенанта. Вскоре они уже сидели в вокзальном буфете и Валентин, так звали лейтенанта, угощал Нину кофе с мороженым. Выяснилось, что он едет к месту службы на Дальний Восток, у него пересадка и ждать поезда еще четыре часа. Он предложил Нине ехать вместе с ним, стать его женой. Она согласилась. Валентин сбегал к военному коменданту и сумел убедить этого сурового человека, что едет с невестой, что в дороге ее обокрали (это была единственная правда!) и что нужно всеми силами помочь молодой паре добраться до места службы. И Нина получила билет как жена офицера. Когда они прибыли к месту службы, Валентин убедил своего нового командира, что у его невесты украли все документы; полковник позвонил начальнику местной милиции и попросил того по случаю свадьбы выдать невесте новый паспорт. Нина плохо верила в свое везение, но в милиции назвала себя по фамилии и имени своей недавно умершей двоюродной сестры и по этим данным получила новый паспорт. После незатейливой офицерской свадьбы потянулись гарнизонные будни. Через полгода на Нину обратил внимание приезжавший в военный городок в командировку майор Забродин. Он предложил Нине оформить развод с Валентином и уехать с ним. И Нина согласилась. Они приехали в большой волжский город и жили там некоторое время. Но вскоре Нину начала тяготить семейная жизнь. А муж тоже стал остывать к своей новой жене, и по взаимному согласию они расстались. Все это время Нина не могла забыть, что она растратчица и находится в побеге. Это обстоятельство вызывало у нее хроническое чувство неуверенности и внутреннего напряжения и провоцировало к смене мужей. Причем каждый раз, выходя замуж, она брала фамилию нового супруга.

В последний раз она вышла замуж за лесозаготовителя и перебралась вместе с ним в далекий таежный поселок. Когда ее наконец нашли и опознали, Нина одновременно почувствовала облегчение, что бегство, наконец, закончилось и больше не нужно будет бояться неизбежного наказания.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «НЕУДАВШЕЕСЯ ПОКУШЕНИЕ»

В течение последнего часа Анна молча глядела на пьяного мужа. Одна за другой проходили мысли о ее неудавшейся женской судьбе. Эти мысли теснились и переполняли все существо Анны. Ей казалось, что ее грудь разрывается от горестных и тоскливых воспоминаний о прошедшей жизни.

Она считала, что во всем виноваты встреченные ею мужчины.

Девушкой она мечтала о сильном, красивом и любящем ее человеке, которому она хотела отдать себя всю. Однако эти ее ожидания не оправдались.

Сначала она полюбила своего соседа незадолго до его призыва в армию. Анна называла его Николенька и писала ему в армию трогательные письма. Но Николенька после армии остался в большом городе и там женился. Анна очень тяжело переживала, когда узнала, и решила «назло» тоже выйти замуж. К ней давно сватался молодой человек по имени Афанасий. В свои 28 лет Афоня уже пристрастился к алкоголю. Соглашаясь на брак с Афанасием, Анна надеялась перевоспитать его. Но он не оправдал этих надежд. На своей свадьбе он так напился, что воспоминания о первой брачной ночи и вообще о «медовом месяце» вызывали у Анны тошноту. А через год Афоня погиб: пьяный он заблудился в роще и замерз.

По прошествии некоторого времени подруга предложила ей познакомиться с отбывающим наказание в колонии Семеном. У Семена кончался срок заключения. В прошлом он дружил с сожителем рекомендовавшей подруги, и та уверяла Анну, что Семен — хороший человек и что это может быть ее судьба.

И снова Анна начала мечтать о своем будущем счастье. Ей было почти тридцать, но она уверяла себя, что жизнь еще только начинается, что все хорошее еще впереди и это хорошее придет к ней вместе с Семеном. Он прислал ей свою фотокарточку с трогательной надписью. На фотокарточке был изображен довольно симпатичный молодой мужчина. Вскоре Семен действительно освободился, приехал и остался у нее жить, однако оформлять свои отношения в загсе Семен не спешил, а вскоре выяснилось, что в далеком городе Рыбинске у него есть жена и восьмилетний сын, которому Семен платит алименты. Все эти «новости» очень расстроили Анну, и она стала выговаривать Семену, что он обманул ее. Он запил и пьяный вел себя агрессивно, оскорблял Анну нецензурно, унижал ее женское достоинство, и чем дальше, тем отвратительнее становились его поведение и он сам.

Анна глядела на спящего Семена; от него исходил отвратительный запах алкогольного перегара. Тошнота подкатывала к горлу, ей стало казаться, что в Семене воплощены все пороки современных мужчин и все причины ее неудавшейся женской судьбы, и решилась убить Семена. Сначала она взяла в кладовке топор, но поняла, что с таким «орудием» ей не хватит ни силы, ни решимости, и бросила топор обратно в кладовку. Она хотела просто уйти на кухню, но в это время пьяный произнес циничное ругательство, и Анна почувствовала, что ее вновь охватывает ненависть. Она быстро налила в ведро воды, зажгла газовую горелку и поставила воду кипятиться.

Анна надела рукавицы, взяла ведро с кипящей водой и подошла к изголовью. Она хотела вылить кипяток на голову сожителя, но в последнюю секунду руки ее задрожали и она выплеснула на голову Семена только небольшую часть кипятка, а остальное пролила на одеяло и на пол. В местной больнице Семена спасли, но от ожога у него оказались обезображенными левая часть головы и лица, он перестал слышать на одно ухо.

Но Семен не только выжил, но как бы даже обрел «второе дыхание». Он всюду ходил в кепке, стараясь ею прикрыть хотя бы часть полученных ожогов. На очной ставке с Анной у следователя он говорил, что много страдал, отбывая наказание, и, выйдя из заключения, надеялся в объятиях Анны найти хоть немного добра, тепла и участия, но Анна оказалась «коварной женщиной». После таких упреков у Анны началась сильнейшая истерика, и следователь вынужден был вызвать скорую помощь.

Глава 9 ПСИХОЛОГИЯ ТЕРРОРИЗМА