— Все мы учимся по жизни, получаем уроки, которые делают нас теми, кто мы есть, — покачала головой она.
— Если ты о том, что среди нас есть ещё один стукач, то я и так это понял.
И я даже знаю, кто сдал меня, предупредив Фиесту. Тут гением не надо быть, чтоб понять это.
— Но ты ошибаешься насчёт того, кто всех подставил. Давай же, — наклонилась она, — откинь свои эмоции и постарайся взглянуть на ситуацию непредвзятым взглядом. Среди вас есть предатель, но ты его не видишь, потому что ненавидишь нашу милую девочку. Ты хочешь видеть в ней предателя и потому, естественно, подтягиваешь все улики так, чтоб обвинить её.
— Даже если на секунду представить, что вы действительно хотите мне помочь найти предателя, зачем вам это?
— Представь, что Фиеста не виновата, — продолжала давить она. — Начни заново, вспомни всё, что тебя смутило и не вязалось с тем, что тебе сказал твой босс. Ведь было что-то такое, верно? — улыбнулась и, глядя мне в глаза, видимо, заметила моё промелькнувшее понимание и сомнение. — Вижу, что было…
Она лишь подмигнула мне и сделала шаг назад, оставляя меня наедине со своими мыслями. Они словно растворились в темноте, куда не доставал свет.
Зачем они это делают — вот что меня больше волнует. На кого они работают?
Зачем, и так понятно, ведь картель сейчас раздирает на части не только внешняя война, но и назревающая внутренняя. Каждый хочет урвать лакомый кусочек, и так как Фиеста стучала, в чём я не сомневаюсь, об этом могли узнать и другие игроки этого города. И теперь они хотят устранить возможные проблемы…
Какие именно? Возможно, речь как раз-таки идёт о том, на кого они намекают. Значит, надо понять, против кого копают эти дамы.
— А вы мне не скажете?
— Если ты сам дойдёшь до этого, то поверишь в то, что Фиеста никого не подставляла. Только сам добыв доказательства её невиновности, ты поверишь в них.
Я внимательно посмотрел в темноту, где она стояла, и ничего не ответил.
Потому что её слова совсем немного, но заставили меня засомневаться. Пошатнули мою уверенность, так как я вспомнил одну деталь, про которую совершенно забыл и которая никак не вязалась с общей картиной, хотя всё остальное указывало на Фиесту. Она смутила меня в прошлом, и сейчас, после слов китаянки, это вновь меня тревожило, так как ломало такую удачную картину вины Фиесты.
Курьер с наркотиками, которого убил вампир в той квартире.
Он решил кинуть Бурого и скрыться, прихватив с собой наркотики. И сбыть их он решил не где-то, а в этом же городе бандитам, с которыми у нас война. Так и остались открытыми вопросы, почему он не взял с собой деньги.
Окей, их не было тогда. Тогда почему не взял больше наркотиков?
Хорошо, больше наркотиков не было. Но почему тогда он сразу не покинул город, а остался, чтобы продать их бандитам, хотя в другом городе получил бы куда больше?
Зачем оставаться в городе и так рисковать?
Это меня мучало тогда, но потом погоня, перестрелка, ещё и Сина попугала, а потом это забылось. И сейчас, по прошествии времени, стараясь не думать о вине Фиесты, его действия выглядят не как побег, а как самая обычная сделка с покупателем.
Другими словами, он не убегал, а его послали туда. Было ли запланировано его убийство вампиром, непонятно, но вот то, что он собирался торговать с противником — это однозначно. А потом послали нас, чтоб столкнуть с бандитами и вызвать войну.
Сейчас я мог бы сказать, что это Фиеста послала дилера туда, а после сдала его Бурому, чтоб нас туда отправили. Заодно и про время знала — это был бы очень удачный план. Однако есть одно «но» в этом всём.
Дилер не подчиняется Фиесте.
Да, она могла якобы передать сообщение от Бурого, но в вопросах, когда речь идёт о торговле с гипотетическим противником, такие указания передавал бы сам лейтенант. Хотя бы позвонил, или это сделал бы сам дилер, чтоб убедиться в правильности услышанного. Но если допустить, что Фиеста всё же как-то уболтала дилера…
Бред. Чтоб Фиеста кого-то со своим характером уболтала, ага. Это должен быть как минимум глухой и незнающий её человек, чтоб рискнуть связываться с такой стервой.
Иначе говоря, Бурый просто не мог не знать о сделке.
Мне стало немного не по себе. Потому что если поменять всего одну переменную, этот момент отлично складывался с остальной картиной. Единственный момент, который выпадал из общей картины, встал на место, и абсолютно всё поменялось. И то, что почти идеально подходило к предательству Фиесты, идеально подошло к предательству самого Бурого. Да смени Фиесту на Бурого в любой части произошедшего, и ничего не изменится, потому что вся вина, которую приписывали ей, могла быть и на его душе.
Картина сложилась так же просто, как и с Фиестой. Я видел вполне конкретный план, о котором говорил мне и сам Бурый. Однако теперь, если это не было самым тупым и глобальным совпадением, я видел, что его цель стояла куда выше порта.
Я обвинил Фиесту в предательстве, основываясь и на том, что её не было на последней миссии, но при этом она знала о ней. Но именно это можно сказать и о самом Буром, когда на нас напал Чека — Бурого тогда с нами не было.
То была спланированная засада, а не случайная встреча. Кто-то специально сдал нас Чеке, конкретно предупредив, где нас надо ждать. А сама квартира находилась не где-то у нас, а именно на территории банд, что тоже тогда показалось мне странным, пусть слова Бурого логически объясняли такой выбор.
Из-за этого и началась война.
Бурый сказал, что я ему был нужен живым, но зачем? Были бы разбирательства, кто виноват, потом решали ещё вопрос, заслуживаю я смерти или нет за убийство сына Чеки. Так-то это могло решиться не в его пользу или вообще ни к чему не привести. А так всё значительно упрощалось и ускорялось, когда Чека напал на нас на чужой территории и своими действиями разжёг войну, за что его и убили.
Бурому это было очень выгодно. Он всё знал и вполне мог сам сдать нас, а там как пойдёт — умрём мы или выживем, но своё он точно получит. Казалось бы, в этом и мог быть его план, как он говорил, но… что если Бурый метил значительно выше?
Зачем порт, если можно контролировать абсолютно все территории? Что, если война нужна была ему, чтоб ослабить действующего наркобарона Соломона и потом занять его место?
Тогда понятна и логична картина с дилером и нашей встречей с бандитами, где мы вполне могли погибнуть. Отправил дилера к бандитам, забив им встречу, и к тому времени отправил нас, чтоб мы с ними столкнулись и разыгралась перестрелка, которая точно начнёт войну.
Она шла слишком медленно и неактивно, от чего Соломон мало в неё вкладывался и не слабел. Погиб Ряба, что подтолкнуло нас к розжигу войны за спиной Соломона, чего Бурый и не скрывал. Но… умер ли Ряба из-за банд? Или он, как и говорил Бурый, знал слишком много обо всех, умел следить и наблюдать, однако имел длинный язык и мог всё разболтать?
И нападение наёмников — а если и здесь отметился именно Бурый? Да, сдать нас было выгодно и другим, чтоб разжечь войну внутри картеля или убрать нас, но если это тоже было его рук дело?
Зачем?
Наёмникам нужны были конкретно трупы, чтоб выдать нас Соломону, что и так понятно. А если бы среди них были и мы, то вполне возможно, что тогда наши тела бы не появились на свету. И вот теперь трупы есть, а Фея спряталась — она предатель и потеряла свою власть. Зато Бурый потерял ещё одного соперника на трон наркобарона. Почти два зайца одним выстрелом. А сейчас подозревают и Мачо в связи с наркобароном Верхнего города, что даст повод избавиться от ещё одного соперника.
С этой стороны понятна игра и с Фиестой, ведь надо как-то объяснить всем, почему планы вскрываются. Как укрыть от глаз несовпадения? Правильно, найти козла отпущения, которого мало кто любит и не будет сильно разбираться в фактах, испытывая к ней антипатию и поверив Бурому на слово.
Фиеста. К тому же, как мне говорили, он и сам её недолюбливал.
Если отталкиваться от этой картины, то всё складывается вполне складно и логично.
Вот только у Фиесты тоже не всё гладко.
Бурый и Фиеста…
Я поднял взгляд к китаянке.
— Есть доказательства, что это Бурый? Более весомые?
— Мотивов недостаточно?
— Фиеста тоже своими поступками заслужила недоверие. Хорошо, допустим, что она просто сливает информацию без вреда другим, а подстраивал всё Бурый. Но есть доказательства этого? Потому что при желании я могу подогнать и Фиесту даже под дело с дилером.
— Он закажет ту женщину… как её… — она пощёлкала пальцами, стараясь вспомнить имя, после чего повернулась к Фиесте.
— Фея, — ответила та.
— Фея, верно. Бурый закажет её, чтоб избавиться от единственного свидетеля той миссии, которая разожгла войну.
— Это не доказательства, — покачал я головой. — Лишь слова.
— Но, в отличие от Фиесты, твоего босса подгонять под факты не надо, верно?
Верно, он знал о всех событиях, которые подтолкнули к войне. Он сам разжигал войну, прикрываясь смертью товарища и говоря, что нам это выгодно.
— И вы хотите, чтоб я убил его?
Китаянка лишь улыбнулась на мои слова.
— Зачем же она тогда вообще стала работать на него?
— Мы все работаем на кого-то. Кто-то на обычной работе, а кто-то, как Фиеста, на наркомафию. Но даже так мы защищаем друг друга, потому что связаны. Мы не ставим себе татуировки нашего ковена, как ставят себе такие зависимые от великих домов рода, но нам это и не нужно. Мы едины между собой. Проблемы одной — проблемы всех.
Верил ли я в невиновность Фиесты?
Она до сих пор доводила меня до белого каления одним своим видом, но теперь в свете новых событий я смотрел на всё иначе.
Почему я сразу подумал на Фиесту? Это была её вина, а именно — её поведение, которое мало того, что раздражало, так ещё и вызывало подозрение. Тут и без обвинения её возненавидишь, она буквально специально вызывала к себе не то что антипатию — ненависть и желание пристрелить. А когда её обвинили и привели доводы против неё, причём довольно правдоподобные, я даже не вспомнил о других моментах.