Оказывается, до России рукой подать! Два-три часа и… А что «и»? И дома? На родине? Так… моя Родина в том мире осталась. Родные, близкие, просто знакомые… все там. А здесь…
— Виктор!
— Всё норм… — подняв голову, я обнаружил перед собой уже два обеспокоенных личика. Симино во плоти и Акасино на голоэкране. — Э-ээ… дамы?
— Так, дай-ка мне доступ, — потребовала ремонтница.
— Да всё нормально, говорю же, — попробовал отмахнуться я. — Чего вы…
— Доступ! — безапелляционно перебила Акаси. — Или я вызываю флагмана!
— Стоп, стоп, не надо флагмана, — сдался я, торопливо открывая ремонтнице прямой канал к импланту.
Изучив полученные данные, Акаси похмурилась, задумчиво покусала губы, наконец, прожгла меня полным подозрений взглядом.
— Показатели чего прыгают?
— Да фиг знает, переволновался, — с самым невинным видом пожал я плечами. — У людей бывает. Сейчас же не прыгают, значит, всё нормально.
— Нормально у него… — проворчала Акаси, по-прежнему не сводя с меня подозрительного взгляда, но, видимо не найдя к чему придраться, нехотя кивнула: — Ладно, через двенадцать часов вот эти тесты делаешь и результат мне!
— Йес, мэм, — шутовски вскинув два пальца к виску, отрапортовал я.
Окинув меня напоследок ещё одним подозрительным взглядом, Акаси отключилась.
Уф, пронесло. Легко отделался.
— Сим, ну и зачем было Акаси вызывать? — укоризненно посмотрел я на эсминку.
— Я думала, у тебя системный сбой, — виновато пробормотала та.
— Ох, Сима… — покачав головой, я легонько щёлкнул испуганно ойкнувшую девчонку по симпатичному носику. Ну в самом деле, глупо же сердиться на то, что за тебя переживают.
— Устал просто. Сколько нам ещё до Иводзимы?
— Шесть часов двадцать четыре минуты. Но я могу сбавить ход.
— Ага, давай часиков через… девять, — я не удержавшись, протяжно зевнул. — Высплюсь хоть. А то Хьюга куда хуже Акаси.
— Почему?! — удивлённо округлила глаза девчонка.
— Потому что Хьюга не эксцентричная, она стервозная.
Махнув впавшей в задумчивость Симакадзе, я отправился в каюту. Да, в здешнюю Россию надо будет как-нибудь заглянуть. В гости. Потому как дом у меня теперь в море.
***
Песок пляжа, шезлонги, три столика, навес над летней кухней… Надо же, ничего не изменилось, а ведь сколько времени прошло. Впору скупую слезу уронить — вот, мол, было время беззаботное.
Кстати, о времени… Я попытался посчитать на пальцах и получилась странная штука — всего-то полтора месяца минуло с тех пор, как мы с Гонзой тут чаи гоняли! А ведь столько всего случилось, что не верится даже.
Обозрев пустой пляж, я разыскал глазами знакомую дорожку и, поправив на плече сумку с вещами (такой вот у меня нынче тревожный чемоданчик), двинулся вглубь острова. А то Хьюга, понятно, и не подумала изображать из себя старательную сотрудницу, выскакивая навстречу начальству с хлебом-солью.
Вот, кстати, про хлеб-соль… Тут, на базе, съестное вообще осталось? А то ведь Симакадзе, едва меня высадив, обратно к флагманской эскадре убежала. Весело получится, если из еды здесь лишь кокосы на пальмах. Хотя, пальм тоже не наблюдается.
Рыжую я обнаружил сидящей на перилах пристроенной к домику террасы и старательно изображающей занятость — вокруг туманницы парило с полдюжины голограмм, у ног крутилась пара ремботов, а за домиком что-то грохотало и лязгало.
— Здравствуй, Хьюга.
Рыжая в ответ лишь коротко покосилась в мою сторону, хмыкнув:
— Явился.
— Ага, — миролюбиво развёл я руками. — Работа кипит?
— У меня — да!
— Отлично, давай тогда ты по-быстрому скинешь мне наработки по Спасательной службе, я браво отчитаюсь перед флагманом… и мы с тобой расстанемся.
— Мы уже неделю расстаёмся, — зло фыркнула туманница.
— Хьюга… — Рыжую можно было в чём-то понять — несмотря на моё возвращение в строй, вожделенное назначение она так и не получила. Вместо этого Конго отправила на Иводзиму меня… ну, можно сказать, с инспекцией. Заявив, что примет решение лишь после полного отчёта.
— Что «Хьюга»?!
Поднявшись на веранду, я подхватил один из стоявших там стульев и, усевшись на него верхом, сложил руки на спинке, внимательно глядя на пышущую злостью туманницу. Пару секунд помолчав, медленно произнёс:
— Тогда, не став тебя разыскивать, Конго совершила ошибку. И поверь, она это понимает.
— Ну конечно, — фыркнула Хьюга издевательски.
— Понимает, — с нажимом повторил я. — И дело даже не в моральном аспекте. Из-за того, что Конго решила «забыть» тебя после потопления, Второй флот потерял одну из баз, а 401-я резвилась тут, не зная проблем с ремонтом и расходниками. То есть, обошлось это решение очень и очень дорого.
Рыжая, поджав губы, отвернулась, явно не желая ворошить прошлое.
— А теперь, давай подумаем… Спасательная служба — это такое подразделение, которое будет вытаскивать попавших в беду. Спасать. Скажи, а ты в свою очередь не совершишь ошибки, пойдя на поводу неприязни? Ведь от случайностей не застрахован никто, в том числе и Конго.
— И ты мне поверишь? — резко обернувшись, Хьюга прищурилась. — Вот так, как люди говорят, — на слово?
— А что, мне с тебя подпись кровью требовать? — вскинув брови, съязвил я. — Клятв, обетов?
— А если скажу «нет»? — напряжённо глядя мне в глаза спросила рыжая. — Что тогда? Оставишь на привязи? В этой своей недоэскадре? Или снова на губу засунешь?
Я с досадой поморщился…
— Вот только не надо из меня монстра делать. Нет, так нет. Блок с твоей капсулы Акаси снимет, но вот Спасательную службу… извини, возглавит кто-нибудь другой.
Хьюга отвела взгляд с какой-то тоской в голосе выдохнув:
— Как же хорошо без тебя было.
— А без ментальных моделей ещё лучше, — с готовностью закивал я. — Ни сомнений, ни колебаний, ни чувств этих дурацких. Правда же хорошо?
Хьюга лишь поджала губы, зло засопев.
— Спасу я твою Конго, если что, — буркнула она, наконец.
— Нашу, — жёстко поправил я. — Конго не только мой флагман, но и твой. Поэтому, ты вытащишь её, любой ценой. В первую очередь. Даже если рядом будет лежать и страдать ядро 401-й. Да или нет?
— Что за дурацкие вопросы?! — окончательно разозлившись, зашипела рыжая. — В какой-то там гипотетической ситуации…
— Да или нет? — перебил я.
Повисло молчание. Хьюга кусала губы, бессознательно стискивая ладони так, что дерево перил трещало и проминалось, я просто ждал.
— Да! — коротко, даже не сказала, выплюнула рыжая.
— Рад.
Хьюга, обернувшись, состроила умильную гримаску, нарочито сладким голоском пропев:
— Как ты за Конго переживаешь… Это так мило!
— Я за себя переживаю, — отрезал я. — Туман меняется, и я, лично, предпочту встретить эти перемены в составе единого флота, а не сдохнуть никому не нужным на отмели.
Удивлённо моргнув, Хьюга нахмурилась, недоверчиво склонила голову набок…
— С чего вдруг на отмели?
— С того, что я уже пожил во времена перемен и знаю, каково это, — скривился я, вспоминая анекдот времён Борьки-алкаша: «Профессор, что вы можете сказать на то, что ваша дочь стала валютной проституткой, а сын рэкетиром? — Ну что тут скажешь… Повезло».
Тряхнув головой, всё так же криво усмехнулся:
— Если интересно, можешь потом поискать в российском сегменте интернета про «лихие 90-е».
— У меня сейчас нет доступа к человеческой сети, — буркнула рыжая.
— Будет, — заверил я поднимаясь на ноги. — Ладно, раз мы решили вопрос… Слушай, да что у тебя там грохочет?
— Новых ботов тестирую, — отмахнулась Хьюга рассеяно.
— Да? — Я заинтересовался. Грохотало за домом так, словно там пара тракторов в танковый биатлон играли. — Покажешь?
Пожав плечами и одним жестом свернув голограммы (нафиг они ей вообще нужны были, я так и не понял) Хьюга спрыгнула с перил, мотнув головой:
— Ну, пошли, покажу.
Мы обогнули дом, оказавшись на краю усеянного препятствиями полигона, где…
— Это что?! — севшим голосом прошептал я.
«Это» представляло собой сервисного паучка, где-то даже обычного. Вот только пару-тройку метров высотой и с шестиметровым размахом лап.
— Спасательный бот, — заявила Хьюга с откровенным удовольствием рассматривая монстра.
— Спасательный?! — я ошарашенно ткнул пальцем в красовавшиеся на спине паука плоские блины башен, напоминающих танковые — из правой торчал длинный ствол рельсового орудия, из левой что-то вроде автоматического гранатомёта.
— Ну так он же для работ на суше сконструирован, — бросив на меня снисходительный взгляд, пояснила рыжая.
— Ахренеть, — только и смог, что пробормотать я, глядя, как «спасательный» бот шустро взбирается на десятиметровый бетонный куб, лихим прыжком преодолевает заполненный водой овраг и вступает в перестрелку с выдвинувшимися из-под земли стрелковыми комплексами. — Да десяток таких «спасателей» и можно отправляться Японию завоёвывать!
— Пф! Кому она нужна, эта Япония.
— Блин, Хьюга, это же танк, натуральный!
— Скажешь тоже… — рыжая пренебрежительно отмахнулась. — И вообще, чем ты недоволен? Конго вот концепция понравилась. Хотя… — она склонила голову на бок, задумчиво постукивая себя по подбородку, — Не хватает ему боевой устойчивости. Может, волновой щит добавить?
— Какой щит, куда?! — попытался я хоть чуть-чуть тормознуть творческий запал. — Щитов даже у эсминцев нет.
За что удостоился ещё одного снисходительного взгляда.
— Эсминцы клейн-полем управлять не могут, мощности ядра не хватает.
— А этот твой монстр сможет, что ли?
— А ему и не надо! — Хьюга наставительно вскинула указательный палец. — Он же на суше действовать будет, а у людей корродирующих БЧ нет.
— Поясни, — попросил я.
— Да элементарно же, — рыжая поморщилась, но всё же принялась объяснять.
Сама суть поля Клейна, защищающего большие корабли Тумана, в структуре. Точнее, в управлении составляющими его сегментами. Во время боя туманница перебрасывает энергию с сегмента на сегмент, либо «укрепляя», чтобы поглотить энергию вражеского выстрела, либо отключая, чтобы сделать свой. И подобных операций за доли секунды совершается несколько тысяч, поэтому вычислительные ресурсы требуются огромные. Без управления же волновой щит — это всего лишь ещё одна броня, пробить которую очень легко, просто сосредоточив огонь на одном сегменте. И вот тут мы подходим к главному: «легко» для туманниц и «легко» для людей — это очень разное «легко». Нет, если стрелять из чего-нибудь наподобие 406-мм орудий штатовской «Айовы», то пара попаданий и готово. А вот если из 130-мм пушки Тип 91 (орудие основного танка нынешней японской армии (1))… то скорее употееш