Потом их отвели в выделенную каюту, усадили за стол, показали пищу. Гай взял кусок сыра и сухарь, стал жевать: “Есть” — пояснил он. Дважды приглашать спасённых не понадобилось, они стали ловко расправляться с угощением. “Мак-а-уа” — с сожалением отрываясь от трапезы перевёл капитан. Последним уроком на сегодня стало слово “Спать” — или, по-майянски, “Хи-ли”. Тут всё было очень просто — матросам показали на широкие лежаки, и ушли, оставив их отдыхать.
Уже выходя из каюты, Аркадий решился наконец задать очень важный вопрос. Он обвёл рукой аборигенов, подчёркивая их единство, и спросил: “Майя?”. К его удивлению, вместо обычного недоумения, матросы оживились, и радостно подтвердили: “Че, майя киче́!”
В капитанской каюте проходило импровизированное совещание. Присутствовали легат Алексий, сам капитан, центурион Тит Сейвус, командир второй центурии Тиберий Помпей, учёные Александрос Варкарис и Гай Аркадий. Первым слово взял капитан Маний.
— Друзья! За последние дни произошло много событий. Мы пережили довольно сильный шторм, наше судно получило некоторые повреждения и требует хоть и небольшого, но ремонта. Кроме того, мы потеряли связь с “Ремом”, и не знаем, где он, и что с ним. Ну и последнее событие — спасение нами шести местных моряков, которые сейчас у нас на судне, как потерпевшие кораблекрушение — их судёнышко потонуло. По поводу ремонта нашего корабля вопросов нет. Сейчас экипаж занимается самыми необходимыми работами, чтобы мы могли подойти поближе к точке на карте, которая находится уже в непосредственной близости от места нашего прибытия — земли Центральной Америки, Страны Майя. Я очень надеюсь, что “Рем” остался на плаву, и тоже будет двигаться к этой точке. Вчера ночью мы запустили огненные фейерверки, но ответных огней не увидели. Вполне вероятно, что корабль наших товарищей отнесло от нас в противоположную сторону, и они не видят наши сигналы. Сегодня ночью попробуем снова связаться с ними. Теперь я попросил бы уважаемого Гая Аркадия рассказать о наших гостях — он больше всех контактировал с ними, даже пытался понять их язык. Что ты скажешь нам, Гай?
— Трудно мне что-то сказать, — пожал плечами толстяк, — мы общались очень мало, эти люди устали, хотели есть и пить. Мы научились буквально паре слов, несмотря на усталость, ребята охотно шли на контакт, они производят впечатление вполне адекватных и добродушных людей. Я задал им вопрос, принадлежат ли они народу майя, и они радостно подтвердили словами: “Че, майя киче́!”. Не знаю, что означают че и киче, но, несомненна их принадлежность к народу майя. Когда они отдохнут, мы должны попытаться установить с ними более плотный контакт. Это будет непросто, я так и не смог понять, к какой группе относится их язык и не уловил никаких признаков понимания этого языка.
— Сегодня же займись этим делом, Гай, — улыбнулся Алексий. — Что тебе нужно для этого?
— Да ничего особенного. Я возьму свою кифару, двух-трёх товарищей из экипажа, которые любят песни и веселье, попрошу разрешения выделить несколько кувшинов красного вина, зарезать и зажарить поросёнка. Мне кажется, в обстановке дружеского застолья языки развяжутся легче, люди почувствуют себя свободнее. Хорошее вино способствует дружескому общению и пониманию.
Алексий хотел было озвучить разрешение на такое дело — от спасённых моряков можно было получить ценную информацию, а также заручиться поддержкой властей Страны Майя, жителей которой они выручили из беды. Однако его опередил центурион Тит Сейвус.
— На каком основании, легат, вы собираетесь тратить запасы вина и свежего мяса на каких-то чужих матросов? Если эти продукты лишние, не лучше ли пустить их на угощение наших легионеров, которые, по моему мнению, больше заслуживают подобного поощрения?
— Мы очень уважаем твоих легионеров, Тит, — ответил капитан Маний, — и по прибытии на место обязательно устроим им угощение. Но сейчас мы принимаем у себя моряков, потерпевших кораблекрушение, и наш долг гостеприимства обязывает быть хлебосольными! Кроме того, нам необходимо попытаться наладить диалог с правителями майя, а что в этом случае может быть лучше, чем рассказ спасшихся моряков о добрых пришельцах, избавивших их от гибели, и принявших у себя, как дорогих гостей?
— Во-первых, для этого вполне достаточно простой пищи и воды, которыми питаемся и мы. А во-вторых, не лучше ли считать этих людей военнопленными, заложниками, и потом иметь козырями в своей политике?
— Центурион Сейвус, — не выдержал Алексий, — мы не находимся в состоянии войны с народом майя и предпочитаем развитие мирных отношений!
— Ну конечно! — презрительно скривился Тит. — Мирные отношения, цивильная слабость, что ещё можно было ожидать от торгового капитана! Но вы — легат, военный командир, во всяком случае, числитесь им. Вы боитесь каких-то дикарей, вооружённых примитивными дубинами и копьями, хотите задобрить их жареной свининой и красным вином. Конечно, не мне указывать легату и начальнику экспедиции, как поступать, но я бы просто накормил этих матросов и оставил под охраной. А когда мы прибудем в земли этих майя, вывел бы на берег все четыре центурии, в боевом порядке, с орлами и стальными гладиями, чтобы все эти аборигены раз и навсегда поняли, что они имеют дело с армией Великого Рима, и их дело — подчиняться силе и мощи римских легионеров!
Это было вопиющей дерзостью, и Алексий хотел уже дать достойную отповедь зарвавшемуся центуриону, но в каюту вбежал кто-то из экипажа “Ромула” и закричал:
— На горизонте огни фейерверков! Это “Рем”!
Все высыпали из каюты на палубу, Маний достал драгоценную подзорную трубу, навёл туда, где наблюдатель увидел огни.
— Ничего не разглядеть, далеко! — с досадой констатировал он.
— Я думаю, что кроме “Рема” никого быть не может, — заметил Алексий, — предположить, что кто-то ещё здесь способен запускать фейерверки просто нелепо!
— А китайцы? — неожиданно вмешался Алекос. — Они вообще-то изобрели эти штуки раньше нас!
— Откуда здесь возьмутся китайцы? — пожал плечами Алексий. — И даже если вдруг возьмутся, зачем им подавать сигналы?
Сунь Лей прибыл на встречу с господином главным советником как положено по его чину — в роскошном паланкине, украшенном кистями и фигурами драконов. Его несли сильные, мускулистые носильщики, а впереди бежали воины с кнутами и мечами — разгоняя любопытных и нерасторопных простолюдинов.
Господин главный советник, недавно занявший этот пост, пожелал сегодня выслушать доклад Сунь Лея об экспедиции кораблей Империи Дацинь, возможной слежки за ней, и всех обстоятельств её прохождения. Конечно, подчинённые господина советника всё ему доложили, но он пожелал выслушать информацию также от непосредственного руководителя.
После всех протокольных вопросов, господин главный советник захотел узнать, каким образом осуществляется слежка непосредственно за экспедицией римлян.
— На одном из кораблей находится человек, которого мы перекупили, он предан нам и будет выполнять все наши инструкции.
— А каким образом ему передадут инструкции? — Тон господина советника был равнодушен и скучающе-тих. — И почему на двух кораблях всего один наш человек?
— Мы договаривались с двумя людьми, но один из них в последний момент передумал, и захотел рассказать всё римскому начальству.
— И что же ему помешало?
— Бедняга выпил лишнего в какой-то таверне, прицепился к кому-то, началась драка, и его просто зарезали.
— Ай-яй-яй, — покачал головой господин главный советник, — очень жаль…
Сунь Лей так и не понял, к чему относится сожаление господина главного советника, тем более, тот вернулся к теме передачи инструкций верному человеку. Разговор с господином советником был спокоен и благодушен, но Сунь Лей не чувствовал умиротворения. И самое неприятное было то, что он и сам не знал, как будет связываться с верным человеком, поэтому стал ощущать неприятный зуд в области шеи, словно её уже коснулся тонкий шёлковый шнурок…
Как и предполагалось, сигналы подавали со второго корабля экспедиции, “Рема”. Позже выяснилось, что они попали в более мощное крыло шторма, судно было не столь маневренным, и они получили довольно сильные повреждения. Корабли встретились в океане, недалеко от группы каких-то мелких островков, судя по всему, необитаемых. С “Рема” посигналили флагами: “У нас большие повреждения и есть раненые. Пришлите врача”
Снарядили имеющуюся на “Ромуле” шлюпку, в неё поместился Аркадий и двое гребцов. Он остался лечить раненых, а вместо него прибыл Квинт.
Они собрались с Алексием, чтобы обменяться новостями и обсудить дальнейшие планы. Капитан Маний был занят организацией починки повреждений, Алекос, как стратег, был бесполезен, командиры центурий Тит и Тиберий Помпей после демарша Сейвуса ещё более отдалились от Алексия. Квинт рассказал, как они боролись со штормом, насколько сильны оказались повреждения и как серьёзно были ранены люди. Поведал, что волны проникли в помещение, где хранились ракеты фейерверков и намочили их. Пока искали более-менее неповреждённые, сушили, прошло время, и поэтому ответили на сигнал не сразу.
У Алексия новостей оказалось больше. Главное — спасение местных мореплавателей, а также связанное с этим выступление Тита.
— Спасение местных майя — это очень хорошо, когда мы прибудем в их страну, оно, безусловно, нам зачтётся. Надо, чтоб Гай попытался понять их язык, дабы потом было легче разговаривать с правителями! — заметил Квинт.
— Он пытался, но они были очень уставшие, поели-попили и легли отдыхать. А потом Гаю пришлось ехать к вам, лечить пострадавших. Но я обязательно хочу организовать эту пирушку, наш доктор верно говорит — хорошее вино способствует дружескому общению и пониманию.
— Только мой тебе совет: не надо резать поросёнка, достаточно будет к обычному угощению добавить пару куриц. Тит как Тит, но большинство легионеров тебя не поймут!