А у самой воды лежит плоский камень, и на нём древние кости разбросаны. Полуистлели они, кое-где мохом покрылись.
Остановился шарик. Стал Оку-Олай кости друг к другу подбирать. Долго он трудился. То так положит, то этак — сложил наконец весь костяк.
«Теперь надо молоток добывать», — думает.
Оглянулся он и увидел высокий холм. Шумят на холме столетние сосны, глядят вершинами в пустынное небо. Полез Оку-Олай на холм.
На самой верхушке лежит чёрный камень. Хотел его Оку-Олай с места сдвинуть — куда там! Лежит камень, не ворохнётся.
Взял Оку-Олай свой железный лом. Стал ломом со всех сторон камень подкапывать.
Весь день до вечера работал. К вечеру сдвинулся камень с места, и открылась под ним глубокая яма. Заглянул Оку-Олай туда и видит — лежит в земле железный молот, да такой громадный, что испугался парень «Как же я его оттуда вытащу? «
Спрыгнул он в яму, стал молот вытаскивать. Всю ночь трудился Оку-Олай. Только к утру поднял молот из ямы и снёс его к мысу.
Принатужился Оку-Олай, поднял молот и ударил по лосиному черепу.
И стали медленно обрастать мясом лосиные кости.
Ударил Оку-Олай второй раз — и стала мохнатая шкура лосиную тушу обтягивать.
В третий раз ударил Оку-Олай — задвигался лось, открыл глаза, вздохнул с шумом и встал на ноги.
Никогда таких могучих лосей Оку-Олай в лесу не видывал. Сам громадный, дикий, рога ветвистые. Встал лось и говорит глухим голосом медленно, словно давным-давно ему говорить не приходилось:
— С тех пор как земля создана, никто не будил меня. Солнечной земли житель, зачем ты пришёл сюда? Зачем ты меня тревожишь?
Поклонился Оку-Олай лосю и рассказал, за чем его царь послал.
Выслушал его лось и отвечает:
— Трудное это дело. Ради царя твоего не стал бы я помогать тебе и ради тебя самого не стал бы. Но если мать за своего сына единственного просит — попробую. Садись тут на камни и жди меня. Пройду я по тем путям, по которым Солнце под водою ходит.
Поплыл лось по морю и скрылся в морской пучине.
Всю ночь сидел Оку-Олай на прибрежных камнях. Вот уж и утро. Поднялась над пустынным морем розовая заря.
И видит Оку-Олай — встают над морем словно два солнца. Одно, как всегда, по небу пошло, а второе по воде к берегу приближается. Плывёт по морю старый лось, сидит у него на спине девушка с золотыми косами, с глазами, как звёзды, с алой зорькой на щеках.
Приплыл лось к берегу, дышит тяжело.
— Нелёгкое было дело, — говорит Оку-Олаю.
Спрыгнула девушка на землю.
— Зачем ты велел меня похитить? — спрашивает.
Рассказал ей Оку-Олай, что он царскую волю исполняет.
— Хорошо, — говорит девушка, — не хочу я, чтобы ты из-за меня пострадал. Но только я без моих нарядов к твоему царю не пойду. Лежат на дне моря два сундука чугунных. В них мои платья. Достань их, тогда соглашусь я за твоего царя выйти.
— Что ж, — говорит Оку-Олай, — попробую.
Сел он на спину лосю и пустился по морю.
На самой середине моря опустился лось под воду. Смотрит Оку-Олай — плывут навстречу ему рыбы зубастые, грозные пасти разевают, смельчака проглотить хотят.
— Держись крепче, — говорит лось.
Помчался он по дну моря. Видит Оку-Олай — стоят на песке два сундука чугунных. Подхватил он их, за плечи перекинул. И вынес его лось опять на берег.
— Ох, трудно мне было, — говорит лось.
А девушка поглядела на сундуки и говорит:
— Спасибо, Оку-Олай. Только нужно мне со дна моря ещё морскую корову достать, от которой я всегда молоко пью. Другого молока я пить не могу. Достанешь корову — пойду с тобой, а без коровы не пойду.
Что было делать Оку-Олаю? Вздохнул он, а лось и говорит:
— Садись на меня, авось и корову добудем.
Сел Оку-Олай лосю на спину, поплыл лось по морю. На самой середине опустился он в подводное царство.
Видит Оку-Олай — плывут навстречу ему рыбы зубастые, ползут гады подводные, хвосты извивают, так и норовят лося за ноги зацепить, Оку-Олая на дно стащить.
— Держись крепче, — сказал лось и понёсся под водой.
Смотрит Оку-Олай — стоит между морскими водорослями корова, мокрую траву жуёт. Схватил он её за привязь, потянул за собой. Вынес его лось на берег. А дочь Солнца на камешке сидит, дожидается. И сундуки рядом стоят.
— Ну, теперь я всё для тебя сделал, — говорит лось, — сил больше нет, устал.
— Спасибо тебе, верный помощник, — сказал Оку-Олай и погладил лося по спине.
Лёг лось у берега, вытянулся — и распался на кости. Рассыпались кости в прах, и унёс ветер тот прах в холодное, пустынное море.
А Оку-Олай чугунные сундуки на спину взвалил, девушку за руку взял, корову за собой повёл и отправился в путь.
Приходят они в родной край, заходят на царский двор.
— Зовите царя, пусть невесту встречает, — говорит Оку-Олай царским слугам.
Побежали слуги к царю. Выходит царь на крыльцо.
— Молодец, Оку-Олай, — говорит, — ну и красавицу невесту мне добыл!
Поглядел царь на сундуки.
— Да, видно, и приданого у неё немало.
И к корове царь подходит:
— А это кто? Корова морская? Ну, не больно-то она красива. Ничуть наших коров не лучше.
Услышала это корова, обиделась. Пасть раскрыла и — хап! — проглотила царя.
Подошла дочь Солнца к Оку-Олаю, руку ему подаёт.
— Не хотела я за царя замуж выходить, потому что не люб он мне был. А за тебя, храбрый Оку-Олай, с радостью пойду.
Ударила она палочкой по чугунным сундукам. Стали сундуки расти, расти — и превратились в два больших дома.
В одном доме всякой пищи вкусной столько, что сотне людей за сто лет не съесть.
В другом — одежды всякой столько, что сотне людей за сто лет не сносить.
Женился Оку-Олай на дочери Солнца, и стали они втроём с матерью счастливо жить до самой смерти.
АЛДАР-КОСЕ и ШИГАЙ-БАЙКазахская сказка
Жил в степи Алдар-Косе, весёлый бедняк; хитрее его не было человека на свете. В юртах про него говорили: «Разве только змея может обмануть Алдар-Косе!»
В той же степи кочевал богатый бай, по имени Шигай-бай. Не было по всей степи человека скупее этого бая. За всю свою жизнь никому он не дал куска и никого не позвал в гости. Надумал Алдар-Косе поехать к скупому Шигай-баю в гости.
Долго ехал Алдар-Косе — далеко-далеко в степь забрался Шигай-бай. Юрту свою скупой поставил среди камышей.
Как тут неожиданно в юрту зайдёшь, если даже заяц через камыш не мог к ней подбежать без шума?
Но хитёр Алдар. Он оставил коня в степи, а сам подполз поближе к юрте и стал бросать камни в камыши.
Вначале на шум камыша выглядывали люди из юрты, а потом перестали.
«Наверно, ветер шумит», — подумали они.
Тогда Алдар-Косе пробрался к юрте и заглянул в щёлочку. Сундуки, украшенные жестью, в чехлах из вышитой кошмы кругом стоят. В разноцветных наволочках разложены пышные подушки. Белой кошмой и коврами выстлана юрта.
Что же он увидел? Посреди юрты горел костёр, над ним в казане варилось мясо. Бай сидел перед костром и начинял колбасу. Рядом с ним сидели его дочь, жена и служанка. Дочь ощипывала утку, жена месила тесто, а служанка палила баранью голову. Тут Косе вошёл в юрту и почтительно поклонился хозяевам. Те быстро стали прятать еду куда попало. Шигай-бай ответил Косе на поклон и сказал с приветливой улыбкой:
— Косе, я рад тебя видеть. Садись и расскажи, что с тобой приключилось в пути. Только не обессудь, друг, нечем нам тебя угостить.
— Ладно, — отвечал Косе, — рассказывать-то я мастер. Но о чём тебе, бай, рассказать — о том, что я видел, или о том, что я слышал?
— О том, что ты видел. Слухи врут, я не верю им, — сказал Шигай-бай.
— Ну, пусть будет по-твоему. Слушай же. Еду я к тебе и вдруг вижу — ползёт по дороге уж. Длинный-предлинный, ничуть не короче той колбасы, что ты спрятал под кошму. А голова у него чёрная да страшная такая — точь-в-точь как та баранья, которую спрятала служанка. Увидел я его и обомлел. Но тут же опомнился, схватил камень да и ударил им ужа по голове. Тут от него только месиво осталось вроде того теста, на котором сидит твоя жена. Вот что со мной случилось в пути. Если ты мне не веришь, пусть я буду ощипан, как та утка, которую только что разделывала твоя дочь.
— Ай-ай!.. — покачал головой Шигай-бай. Но угощать гостя всё-таки не думает.
Долго сидели гость и хозяин, занимаясь пустым разговором. А мясо так вкусно дымилось в казане, что у гостя слюнки текли.
Шигай-бай приговаривал:
— Кипи, мой котёл, полгода!
Алдар-Косе разулся, лёг поближе к огню, поставил свои сапоги рядом и сказал:
— Отдохните, мои сапожки, до следующего года!
«Проклятый гость!» — подумал хозяин.
«Проклятый хозяин!» — подумал гость.
Скоро в юрте все легли спать.
Среди ночи Косе прислушался. Кругом тихо, все спят. Поднялся он тихонько с кошмы, достал из казана мясо, наелся, а вместо мяса бросил в котёл старые кожаные штаны бая… Сам же снова улёгся и сделал вид, что крепко спит.
Перед рассветом Шигай-бай растолкал жену, дочь и служанку и сказал шёпотом:
— Вставайте скорее, давайте съедим мясо, пока не проснулся Косе.
Положила служанка штаны на блюдо, все уселись в кружок. Хотел было Шигай-бай разрезать мясо на части, а его нож и не берёт.
— Что такое? Неужели мясо превратилось в жилу, оттого что так долго варилось? — удивился Шигай-бай.
Наконец им удалось отрезать себе по куску. Взяли они кожу в рот, жевали-жевали, едва зубы не переломали, а разжевать не могли.
Тогда бай сказал:
— Нет, жена, это мясо есть невозможно, припрячь-ка ты его до завтра, а нам налей жижицы.
Утром Шигай-бай собрался в поле, подозвал к себе жену и говорит:
— Эй, жена, налей мне айрана[5], да поскорей, пока не проснулся Косе.
А Косе и не думал спать.
Жена налила Шигай-баю полный торсык