Выронив книжку, Тина наугад схватилась за стеллаж, но промахнулась. Стремянка начала заваливаться – или это голову повело? – а потом качнулась обратно, со стуком вставая на место.
«Не надо, – подумала Тина, прикусив губу. – Хватит. Только не днём. Только не здесь».
Она собрала повреждённые книги в охапку и направилась в реставраторскую. Во-первых, Пирсу и так забот теперь хватило бы на пару недель, а во‑вторых, оставалась кроткая, забитая надежда, что в присутствии посторонних мстительная утопленница из Кёнвальда перестанет напоминать о своём существовании.
– Тин-Тин, как ты вовремя! – неподдельно обрадовалась Аманда. Она уже была на низком старте – с сумкой под мышкой, в тёмных очках, нетерпеливо постукивая по паркету мыском синей «крокодиловой» туфли. – Я уже изнываю. А подмени меня прямо сейчас? Я с Доном хотела пересечься, он мне кое-что отдать должен. Может, перехвачу его до отъезда.
– Без проблем.
Пирс, увлечённый альбомом, до бесед не снизошёл, проигнорировал даже короткое платье с легинсами. Махнул рукой неопределённо: «Поставь где-нибудь», – и не посмотрел, что за работа ему подвалила. Немного потоптавшись на пороге, Тина вернулась за стойку.
Библиотека выглядела безмятежной и спокойной, совершенно безопасной, почти как детская, где горит ночник, а дед сидит в кресле и читает вслух сказку. Сегодня в залах практически никого не было. Корнуолл и Фогг довели до логического финала очередную партию и вышли прогуляться, оставив шахматы и доску прямо на столе. Закуток с журналами, облюбованный школьниками-прогульщиками, пустовал – ещё бы, по такой-то великолепной погоде. Мисс Рошетт, в белом с ног до головы, как и всегда, устроилась у окна. На мгновение она подняла руку в королевском жесте приветствия и вернулась к роману; седые косы, уложенные вокруг головы, в ярком солнечном свете напоминали серебряную корону.
Тина прикрыла глаза, чувствуя, как наваливается сон.
– Мисс Мэйнард? Добрый день! А Аманда вышла, да?
– Она? А… да, полчаса назад примерно. – Веки были невыносимо тяжёлыми, как воском залитые, – сказывался катастрофический недосып. – Ох, а вы, наверное, Дон Биггл?
Она наконец-то проморгалась и разглядела нового посетителя. Он оказался смутно знакомым – по фотографиям свадьбы, которые Аманда показывала с планшета. Невысокий, смуглый, с обширным пивным брюшком, но очень хорошо одетый. Щетина была клинышком выбрита на подбородке, а бакенбарды выглядели немного темнее остальных волос. Чёрные на первый взгляд глаза на свету отливали зеленоватым – нечто среднее между маслинами и оливками. Улыбался он скромно, однако обаятельно, как адвокат или врач.
– Собственной персоной, – серьёзно подтвердил мужчина и обвёл библиотеку глазами. – А у вас тут симпатично. Аманда почему-то не хочет, чтобы я её навещал, хотя мой рабочий график позволяет заглядывать время от времени. О вас я наслышан, к слову.
Жилка на виске у Тины дёрнулась.
«Интересно, что Аманда могла обо мне рассказывать?»
– Это взаимно – можно сказать, что мы заочно знакомы. Вы хотели что-то передать?
– Ах, да, – спохватился он. – Мобильный телефон. Она забыла его дома и несколько раз звонила матери на домашний, а я как раз проезжал мимо, и до заседания у меня достаточно времени. Дай, думаю, заскочу, а она уже вышла на обед. Странно, я думал, перерыв у вас позже.
«О, так он действительно юрист», – подумала Тина и по-глупому обрадовалась своей догадливости. Аманда, при всей её болтливости, о супруге рассказывала немного, точнее, трепалась о нём постоянно, но до конкретики не снисходила. Поглазеть вживую на предмет её гордости было по меньшей мере любопытно.
– Если у вас есть время, вы можете подождать в подсобке. Аманда скоро вернётся, я думаю. Не удивлюсь, если она решила забежать за телефоном домой.
Дон Биггл обаятельно рассмеялся:
– О, с неё станется. Пожалуй, оставлю его здесь. – И он положил мобильник на стойку. – Передайте ей, пожалуйста, а я пойду. Очень рад, что у моей Аманды такие милые коллеги, – добавил он и протянул пальцы, вялые и немного пухлые, точно собираясь подкрепить свои слова рукопожатием. – Спасибо, мистер Биггл, – откликнулась Тина, протянула руку и тут же отдёрнула, в тот же самый момент увидев в дверях Аманду, покрасневшую, как от оплеухи. – А вот и ваша жена, кстати, как удачно. Отлучусь, с вашего позволения, – скороговоркой закончила она и позорно сбежала к Пирсу.
«Я вляпалась».
Разумом Тина прекрасно понимала, что ни в чём не виновата, но чувствовала себя так, словно попалась на горячем. Пирс препарировал альбом; пытаться привлечь к себе внимание было совершенно бесполезно. Возможно, сработал бы какой-нибудь экзотический способ – например, вскочить на стол и начать отплясывать канкан или повалиться на пол в безудержной детской истерике, но и это без гарантий.
Аманда наговорилась с мужем за три минуты – обняла его, помурлыкала, проводила до порога и звучно чмокнула в щёчку на прощание.
«Ладно, недоразумения надо разрешать сразу», – глубоко вздохнула Тина, сделала шаг из владений Пирса – и столкнулась с ней нос к носу.
– У тебя совесть есть? – прошипела Аманда. – У нас ребёнок! Найди себе кого-нибудь ещё и верти перед ним задницей, а Дона оставь в покое. И вообще, на работу надо одеваться прилично.
В лицо бросилась кровь.
Наверное, в другое время Тина бы промолчала и попыталась бы перевести всё в шутку, как обычно, но после бессонной ночи сил попросту не хватило.
– Я одета нормально. И, ради всего святого, Аманда, он просто пришёл занести твой телефон и вряд ли ещё появится в ближайшие полгода! Если тебе так хочется побеситься от ревности – перебери его коллег, что ли. Наверняка отыщется какая-нибудь симпатичная помощница судьи.
Речь, которая началась как яростная атака, закончилась жалким оправданием. Но Аманде и этого хватило. Пылая праведным гневом, она встала на цыпочки, шепча:
– Будешь выпендриваться – и вылетишь отсюда так же быстро, как и пришла. И посмотрим, как ты потом найдёшь работу со своим школьным образованием.
Она замерла ещё на насколько секунд, раздувая ноздри, как лошадь, а потом процокала каблуками в подсобку. Тина прижала пальцы к губам и низко наклонила голову, чтобы не разрыдаться. Да, Фогг с Корнуоллом уже ушли, но мисс Рошетт по-прежнему сидела за дальним столом, да и другие посетители могли появиться.
«Только не сейчас… не сейчас».
Пискнула микроволновка – Аманда поставила что-то разогревать, и почти сразу забурлил чайник. А потом что-то вдруг грохнуло, и раздался пронзительный женский крик, переходящий в стон.
Мисс Рошетт закрыла роман и встревоженно обернулась. Пирс выскочил из реставраторской, на ходу снимая очки.
– Что случилось, Тина?
Она сделала шаг, рефлекторно, потому что заговорить по-прежнему не могла – в горле стоял комок. Под ногами захлюпало.
Вода.
Слишком много воды.
Стоны Аманды переросли в плач. Тина заглянула в подсобку – и заледенела. Чайник был разворочен, словно взрывом, стены – сплошь в брызгах.
– Какого чёрта здесь случилось? – пробормотал Пирс, переступая порог. – Аманда, ты в порядке?
– Ч-чайник… плюнул…
– Ошпарилась? Снимай кофту, усугубишь ожоги. Вот так, хорошо… Тина, не стой столбом, принеси лёд. И вызови… Нет, врачей я сам вызову, у тебя и так руки трясутся. Откуда здесь столько воды?
Тина догадывалась откуда – из Кёнвальда. Дурнота медленно затягивала, как болото. Перед глазами всё плыло… С мыслью о том, что её преследует чудовище из реки, Тина уже свыклась. Но она и не предполагала, что пострадать может и кто-то ещё.
А что, если следующая очередь – Пирса? Или… Уиллоу?
Глава 3Поклонник
Через четверть часа Аманду, заплаканную и укутанную в оранжевый флисовый плед, забрал на машине Дон. Ожоги оказались нетяжёлые. Краснота на груди и плечах спа́ла почти сразу; горло и подбородок пострадали сильнее, но до волдырей не дошло. Босая, непривычно маленькая и уязвимая, она забралась с ногами в кресло у Пирса в реставраторской и всхлипывала практически беззвучно, пока Тина прикладывала лёд к повреждённым местам; туфли остались в залитой кипятком подсобке – лежали на полу рядом с ошмётками чайника, похожие то ли на подводные сокровища, то ли на крошечные затонувшие кораблики.
– Ты-то сама как? – спросил Пирс, буквально падая на стул, когда новенький красный автомобиль Бигглов отчалил в сторону больницы. – Тебя не задело?
– Нет, – глухо ответила Тина, добавляя про себя: «А жаль».
Она забралась в то же самое кресло – и тоже с ногами. Чувство вины душило, как железное кольцо на горле. Сейчас она бы с радостью поменялась местами с Амандой, забрала себе весь её ужас и ожоги.
«Это из-за меня».
Знание, не подкреплённое ничем, кроме смутных предчувствий, ощущалось как нечто абсолютное. Надпись, огненными буквами высеченная на стене библиотеки: ну, признайся, хорошая девочка, ты ведь рада?
– Точно? У тебя кеды мокрые…
– Переживу, – хлюпнула носом Тина. И – вывалила на Пирса слова, которые жгли изнутри: – Я никогда, никогда не хотела, чтобы с ней что-нибудь случилось!
– Знаю, Тин-Тин.
– Даже когда мы ссорились. Я просто хотела, чтоб она заткнулась, а не… не так.
– Всё хорошо, – тихо произнёс Пирс и положил ей руку на поясницу – не нахально, как он всегда лапал женщин, а бережно, точно прикасаясь к книге. – Вы поругались перед тем, как это случилось? – Тина молча кивнула, так яростно, что стукнулась подбородком о колено. – Бедная овечка… Слушай, иди-ка ты домой. Мне надо дождаться клининговую службу, а ты ступай. Я попрошу, чтоб тебя кто-нибудь проводил.
– Кто? – мрачно поинтересовалась она, мысленно перебирая номера в записной книжке.
За шесть лет школьные друзья куда-то подевались, а новые так и не появились. Раньше это не особенно тяготило, но первый же серьёзный удар заставил её почувствовать себя изолированной. Не часть города, а какой-то старый дом, где никто не живёт, не то зачарованный, не то заброшенный – а может, и то и другое сразу.