Представления майя и нахуа из Центральной Мексики о вселенной и смерти во многом были общими. Над плоской поверхностью прямоугольной земли находилось тринадцать слоев небес, каждый из которых имел свое божество. Под землей располагалось подземное царство, которое, согласно некоторым источникам, состояло из девяти ярусов. Души воинов, погибших на поле битвы или от жертвенного ножа, и души женщин, которые умерли при родах, направлялись прямо на небо, в рай бога солнца, тогда как утонувшие и умершие от болезней, связанных с водой и молнией, шли в рай бога дождя.
Однако для большинства людей финалом служил подземный мир — ужасное, холодное и темное царство, где бродила до момента своей окончательной гибели душа умершего. Maim из низменных лесных областей считали, что вход в преисподнюю, которую они называли «Метналь» или «Шибальба», — это отверстие в земле в районе Альта-Верапаса в горной Гватемале. Оттуда бьет ужасный фонтан из крови и сгнивших тел. Во время своего страшного путешествия по владениям богов смерти душа человека подвергается различным трудным испытаниям, ярко описанным в ацтекских и майяских мифах. Например, она должна пересечь реку из крови — для этого при похоронах приносится в жертву собака-поводырь, помогающая преодолеть этот местный Стикс. Наиболее красочное описание преисподней дано в «Пополь-Вух» — священной книге майя-киче, занимавших господствующее положение в горной Гватемале накануне испанского завоевания в XVI в.
Одна часть этого великого народного эпоса посвящена подвигам божественных близнецов и их конечной победе над владыками Шибальбы. В начале этого древнего предания рассказывается, как первую пару близнецов заманили в Шибальбу двенадцать страшных владык царства смерти. Они устроили близнецам ряд испытаний и ловушек и в конце концов принесли их в жертву после неудачной для близнецов ритуальной игры в мяч.
Дочь одного из правителей Шибальбы волшебным образом забеременела от слюны подвешенной к дереву головы близнеца. Когда скрывать беременность стало невозможно, девушка бежала на поверхность земли, где родила Хунахпу и Шбаланке — вторую пару героев-близнецов. Подобно своим отцу и дяде, они также очень любили играть в мяч. Их шумная возня привлекла внимание владык подземного царства, и те позвали близнецов вниз, чтобы расправиться с ними, как это случилось с их предшественниками. Однако Хунахпу и Шбаланке обманули властителей Шнбальбы. Юноши послали впереди себя москита, который, кусая поочередно каждого из двенадцати правителей, заставил их назвать свое имя. в результате чего те потеряли свою магическую силу. Правда, близнецам пришлось пройти через разного рода суровые испытания, которые выпадали, вероятно, на долю души каждого умершего человека, — Дом Летучих Мышей-Убийц, Дом Обсидиановых Ножей, Дом Мрака[48]. В Доме Мрака они должны были провести ночь, куря, но не искурив сигар и не использовав лучин, предоставленных им правителями преисподней. Близнецы вышли из положения, посадив на кончики своих сигар светлячков и привязав к лучинам пучки красных птичьих перьев, имитируя тем самым и курение и огонь.
В конце концов герои-близнецы превратились в пару акробатов (или шутов), совершающих всевозможные волшебства и чудеса перед владыками Шнбальбы. Особенно заинтересовал последних один фокус, когда близнецы рубили друг друга на кусочки кремневыми ножами и затем оживляли вновь. Два главных правителя преисподней, названных Хун-Каме и Вукуб-Каме, попросили проделать с ними то же самое. Близнецы выполнили первую часть их просьбы — изрубили их на куски, но не воскресили. Правители Шнбальбы вынуждены были признать свое поражение, а герои-близнецы поднялись на небо, где превратились в Солнце и Луну.
Самое поразительное в открытии М.-Д. Ко состоит в том, что он впервые установил для ряда полихромных сосудов майя I тысячелетия н. э. прямые совпадения с мифом о приключениях героев-близнецов в подземном царстве из эпоса майя-киче «Пополь-Вух».
Чаще всего на этих вазах появляется изображение пары юношей с метками богов на теле. Их богатые одежды и украшения свидетельствуют о статусе правителей. М.-Д. Ко назвал их «юными правителями», но это и есть почти наверняка герои-близнецы майяского мифа — Хунахпу и Шбаланке. Иногда они показаны в противоборстве с парой старых богов, которые определенно являются верховными владыками Шибальбы. Один из этих старых богов — бог «N» в рукописях майя — изображен с раковиной улитки на спине. Другой — бог «L» — имеет головной убор из перьев, увенчанный волшебной совой, и обычно курит сигару. На уникальной вазе из коллекции Принстонского университета (США) один из близнецов изображен вытаскивающим бога «N» из раковины. Одновременно близнец-победитель занес за спиной руку с кремневым ножом для решающего удара. Наверняка перед нами — финальный акт повествования «Пополь-Вух» о гибели верховных правителей Шибальбы.
Ужасные боги — Летучие Мыши — еще одна тема, встречающаяся в росписи классической керамики майя. Перекрещенные кости и «глаза смерти» на крыльях связывают этих чудовищ с обитателями Дома Летучих Мышей в «Пополь-Вух».
Менее очевидна связь с этой тематикой загробного цикла сосудов с дворцовыми сценами. На них правитель, сидящий на троне, очевидно, занят разговором со своими подданными, которые демонстрируют ему знаки покорности. Иногда здесь присутствуют и женщины. Но действительно ли это сцены из реальной жизни? М.-Д. Ко считает, что более тщательное изучение обнаруживает и там явные указания на смерть — черные точки на телах некоторых персонажей, страшный облик одного из старых богов-ягуаров подземного царства на колонне дворца и другие символы смерти. Поскольку майя иногда представляли себе подземный мир как залитое водой место, где плавает крокоди-лообразное чудовище, окруженное лилиями, то присутствие их в ряде сцен говорит о загробной тематике.
В других областях Мексики — это мы знаем по сообщениям индейских хроник — во время похорон великих правителей вместе с ними приносились в жертву десятки, а иногда и сотни придворных и слуг, включая шутов, знахарей, дворецких, оруженосцев и женщин-виночерпиев. Это делалось для того, чтобы воссоздать во всей полноте жизнь царского дворца в подземном мире. М.-Д. Ко считает, что таково было назначение и сосудов с дворцовыми сценами майя.
Наиболее интересны вазы, на которых изображено более двух богов, поскольку они дают нам некоторое представление о сложности пантеона подземного царства майя. На одном сосуде, например, изображен курящий сигару бог «N», сидящий на своем троне в виде ягуара и глядящий на иерархически расположенную группу из шести второстепенных божеств, каждое из которых имеет в иероглифическом тексте особое имя. Здесь, как и в ряде других случаев, боги имеют некоторые черты ягуара — ухо и т. д. Этот зверь является ночным животным, которое хорошо плавает и охотится близ водоемов. Не исключено, что именно поэтому в глазах майя ягуар был связан с подземным миром.
На другом сосуде представлено одиннадцать богов; некоторые из них сочетают в себе черты человека и ягуара, тогда как другие имеют старческий облик и курят сигары. Но самый удивительный сосуд расписан фигурами тридцати одного божества! Часть из них нам известна — бог Летучая Мышь, например, — но большинство представлено впервые. Боги распределены по четырем горизонтальным полосам, которые должны иметь иерархическое значение.
Что касается иероглифических текстов на расписной керамике майя, то М.-Д. Ко установил, что ниже венчика сосуда идет всегда одна и та же стандартная надпись, первичная стандартная формула. Точное ее содержание неизвестно, но есть основания предполагать, что в ней речь идет о путешествии души умершего в Метналь или Ши-бальбу — подземное царство — и описываются встреченные там божества. Если это так, то тогда майя должны были иметь длинные погребальные песнопения, вероятно, над умирающим или умершим человеком, чтобы подготовить его к страшному путешествию в преисподнюю.
Тексты, иногда встречающиеся на таких сосудах, относятся к богам или людям и содержат их титулы и имена.
В расписной керамике майя мы имеем, таким образом, совершенно новый мир майяской философии, который до сих пор игнорировался археологами и историками искусства. Этот мир — царство смерти, «населенное» большим числом ужасных существ, многие из которых редко или вообще не появляются на монументах или в уцелевших рукописях майя. Этот обширный набор керамики, предназначенной исключительно для того, чтобы сопровождать умерших царей и аристократов в подземное царство, должен был быть прямым эквивалентом «Книги Мертвых» у древних египтян. В конечном счете изображение и надпись на каждом таком сосуде описывают смерть майяского правителя, длительное путешествие его души по страшным лабиринтам подземного царства и последующее воскрешение правителя, превращающегося в одного из небесных богов. Наблюдается также поразительное совпадение некоторых мотивов полихромной керамики I тысячелетия н. э. с описаниями подземного царства и подвигов божественных близнецов Хунахпу и Шбаланке, вступивших в неравную борьбу с богами преисподней в эпосе майя-киче «Пополь-Вух» XVI в. Исследования М.-Д. Ко представляют собой новый, значительный шаг на пути к пониманию мифологических воззрений, религии и социально-политических институтов майя классического периода. Однако некоторые его выводы выглядят излишне категоричными. Особенно это касается утверждения того, что вся полихромная керамика 1 тысячелетия н. э., будучи погребальной по своему назначению, отражает лишь мифологические и потусторонние темы, не связанные с реальной жизнью. Даже мотив правителя, сидящего на троне в окружении слуг и придворных, связывается М.-Д. Ко только с загробным царством.
Действительно, многие расписные сосуды из богатых гробниц классического периода содержат изображения богов подземного мира, чудовищ, мифологических существ и т. д. Но вместе с тем есть там и немало чисто земных, светских мотивов: правитель на троне, батальная сцена и др. Даже если считать всю эту керамику чисто погребальной, иллюстрирующей блуждания души умершего среди ужасов царства мрака и смерти, то и в таком случае иерархия местных богов, восседающих на тронах и с атрибутами земных владык, способна дать известное представление о социальных порядках