О чтении
А что такое чтение – как не разгадывание, извлечение оставшегося за строками, за пределами строк… чтение – прежде всего сотворчество.
2.1. Что такое чтение художественной литературы?
Майкл Бентон, английский литературовед, сформулировал десять парадоксов чтения.
1. Чтение – одновременно свободный и запрограммированный акт.
2. Чтение – вера в заведомую ложь. Читатель, не сомневаясь в иллюзорности художественного мира, принимает его за реальность.
3. Чтение – совместная деятельность автора и читателя. Прочтение – результат этой совместной работы.
4. Чтение – это монолог (автора, читателя) и диалог (автора с его героями, автора и читателя).
5. Чтение – развлечение и творческий труд.
6. Чтение – неповторимый и способный многократно повторяться процесс.
7. Чтение включает в себя две противоположные тенденции: обобщение и конкретизацию.
8. Чтение одновременно организованно и хаотично.
9. Чтение управляется как антиципацией, так и ретроспекцией.
10. Чтение – активная и пассивная деятельность.
Осознание и принятие парадоксальности процесса чтения художественной литературы, который подлежит моделированию на занятии, по нашему мнению, должны помочь преподавателю справиться с поставленной задачей, поэтому считаем необходимым раскрыть каждый из десяти парадоксов.
1. Тезис о полной свободе читателя, его полной независимости от автора, безусловно, весьма соблазнителен и может найти отклик у обучаемых. Однако он справедлив до известного предела. Если читатель полностью игнорирует (не замечает или не хочет замечать) то, что сказал автор, он просто… перестаёт быть читателем, а чтение перестаёт быть чтением и становится импровизацией на тему…
Деятельность квалифицированного читателя художественной литературы отличает «мотивированная самостоятельность» (выражение Е.И. Пассова): его мысль движется свободно… по ориентирам, имеющимся в тексте.
2. Знакомство и примирение с этим парадоксом происходят, как правило, в процессе чтения художественной литературы на родном языке, и он, как показывает практика, не мешает читать иноязычную литературу.
3. Автора и читателя могут разделять века или сотни километров, но чтение книги, написанной в уже не существующем государстве тысячу лет назад, тем не менее, акт общения, происходящий здесь и сейчас. И, как в любом человеческом общении, в нём можно выделить как коммуникативный, так и когнитивный аспект. Результатом совместных усилий является читательская проекция текста (термин Н.А. Рубакина).
4. Рассматривая чтение художественной литературы как акт коммуникации, можно преувеличить роль каждого из участников и представить этот процесс как монолог либо автора, либо читателя, однако и то, и другое было бы искажением реальной ситуации (естественно, в том случае, если речь идёт о подлинном произведении искусства и квалифицированном восприятии).
Воспринимая текст художественного произведения, читатель, как и при общении любого другого вида, находится в постоянном взаимодействии с «собеседником»: по мнению Ю.М. Лотмана, текст («стоящий» за ним автор) выдаёт читателю ровно столько информации, сколько тот может усвоить.
5. Художественную литературу мы читаем ради получения удовольствия: это может быть как удовлетворение «наивного» интереса: «Чем кончится?» – так и смакование стилистических изысков писателя. Однако в любом случае для достижения желаемого читателю необходимо изрядно потрудиться: потратить время и определённые интеллектуальные усилия. Вспомним название давней статьи В.Ф. Асмуса – «Чтение как труд и творчество» (Асмус 1961).
6. Конечно, книги можно перечитывать по многу раз, и в таком смысле это процесс многократный. Однако каждое прочтение (как процесс) в той или иной мере изменяет самого читателя: он узнаёт что-то новое о мире и о себе, под влиянием прочитанного может по-иному взглянуть на давно знакомое и т. п., поэтому к повторному чтению приступает немного «другой» человек, который уже прочитанную книгу (особенно, если это книга большого писателя) прочтёт несколько по-другому, увидит то, чего раньше не видел (не мог увидеть), и т. д., и так каждый раз до бесконечности, поэтому можно сказать, что чтение всегда неповторимо.
7. Прийти к пониманию общей идеи (или «пафоса», по В.Г. Белинскому) рассказа, стихотворения читатель может только путём смыслового восприятия (осмысления) средств его языкового выражения, минимальных единиц текста, словесных образов. Личностный (для читателя) смысл художественного текста является обобщением множества конкретных впечатлений – значений и представлений, которые вызываются в сознании читателя единицами текста. И именно в этом смысле можно говорить о том, что для чтения характерны тенденции к обобщению и конкретизации.
8. Естественно было бы предположить, что письменный текст управляет процессом чтения, строго последовательно выдавая читателю порцию информации за порцией, но это утверждение справедливо лишь отчасти.
Экспериментальные психолингвистические исследования показывают, что мышление читателя в произвольном порядке «обрабатывает» поступающие сведения: задерживаясь на одних, пропуская другие, останавливаясь и нередко возвращаясь к уже прочитанному и т. п., таким образом, при поверхностном рассмотрении чтение действительно хаотично, но при более глубоком анализе выявляются определённые закономерности (О.И. Никифорова).
9. Закономерностью зрелого чтения является антиципация, т. е. построение читателем прогноза дальнейшего развития событий, поступков героев и т. п., который, конечно же, далеко не всегда сбывается. Опытный читатель с лёгкостью отбрасывает несостоятельный вариант и выстраивает новый прогноз, используя (обобщая) для этого всю ту информацию, которая уже получена им из текста, т. е. пользуясь ретроспекцией.
10. Представление о чтении как о пассивной деятельности (!) довольно распространено: действительно, на первый взгляд, читатель не производит никаких действий, ни звукопроизносительных (как при говорении), ни моторных (как при письме). Однако одновременно в нём происходит колоссальная работа мысли, требующая большой активности и напряжения.
Чтение литературного произведения (стихотворения, рассказа, романа и др.) – это не просто усвоение готового продукта мысли автора, а сложная познавательная деятельность – мыслеречедеятельность (термин Г.П. Щедровицкого), направленная на раскрытие и выявление чувств, мыслей, интенций и т. п., закодированных автором в словесных образах текста.
Итак, началом работы над художественным текстом при постановке любой задачи (анализа, перевода и т. п.) является его чтение, направленное на понимание, т. е. выявление смысла.
2.2. Какую задачу можно считать реальной и достаточной при аудиторной работе над текстом: постижение смысла литературного произведения или понимание смысла художественного текста?
Ранее мы уже говорили о том, что в рамках практического языкового курса используется художественный текст, а не художественное произведение (см. п.1.1). Выбор объекта (учебного материала) определяет те процессы, которые происходят в сознании читателя при его восприятии, а также результат, на который можно рассчитывать.
А.Р. Лурия писал о том, что «художественное произведение допускает различные степени глубины прочтения; можно прочитать художественное произведение поверхностно, выделяя из него лишь слова, фразы и повествование об определённом внешнем событии; а можно выделить скрытый подтекст и понять, какой внутренний смысл таится за излагаемыми событиями; наконец, можно прочесть художественное произведение с ещё более глубоким анализом, выделяя за текстом не только его подтекст или общий смысл, но и анализируя те мотивы, которые стоят за действиями того или иного лица, фигурирующего в пьесе или художественном тексте, или даже мотивы, побудившие автора написать данное произведение» (Лурия 1998: 315–316; курсив наш. – Н.К.).
Различная глубина понимания обусловлена тем, что объектом понимания в конкретном случае могут быть разные явления: смысл произведения литературы или смысл его текста. Выделенный нами фрагмент цитаты определяет, как представляется, именно понимание смысла художественного текста. Смысл художественного текста «вписывается» в гораздо более широкий смысл литературного произведения.
Осмысление литературного произведения «может возникать на основе любых, произвольных ассоциаций – с ситуациями, сюжетом, портретами персонажей, отдельными их поступками, отдельными аспектами их характеристик и т. д.» (Дымарский 1999: 50). Понять смысл произведения – это понять «то, чего автор хотел добиться, создавая данный текст, смысл текста как высказывания в контексте творчества автора и одновременно как реплики в полилоге национальной и мировой литературы» (Долинин 1994: 14).
Понимание смысла художественного текста – это необходимая (нередко и достаточная) стадия постижения литературного произведения, а также вполне посильная (реальная) задача для читателя-инофона (при соблюдении определённых принципов отбора текстов и соответствующей организации аудиторной работы; см. раздел 3 «О методике»).
К сожалению, нередко сам преподаватель, торопясь перейти к языковым заданиям и упражнениям, не даёт читателю возможности понять текст даже как «повествование о внешнем событии».
Приведём пример из практики.
На экзамене по русскому языку студенту-иностранцу, уровень владения русским языком которого можно определить как В2, достаётся следующий билет:
«Текст. Рассказ А. Алексина “Неправда”
Задание 1. Прочитайте текст.
Задание 2. Выпишите глаголы движения. Объясните употребление приставок…»
Подготовившись, студент садится отвечать. Ознакомившись с билетом, преподаватель задаёт вопрос:
– Вы прочитали текст?
– Да.