– Ты! – я в первый раз видела его таким испуганным и злым одновременно. Кажется, он был не очень доволен. Кажется, я сделала что-то не то. Совсем не то!
– Что ты творишь? – рявкнул он.
Стало ужасно стыдно. И невыносимо обидно. Слезы комком встали в горле, не давая дышать, заставляя стискивать зубы, чтобы не заплакать.
– Я….мне… – пробормотала я. И все же заревела как маленькая. Отчаянно и громко.
– Лика, девочка, ты чего, – тут же растерянно пробормотал он и притянул меня обратно к своему плечу. – Ты не так меня поняла, Лика. Не надо! Мне это не надо! Я не беру никого через постель! И ты ничего не должна мне за устройство на работу, тем более в такой форме. Я взял тебя исключительно потому, что ты умная и перспективная девочка. Ну же, давай, успокаивайся. И забудем об этом. Это просто глупая досадная ошибка, ничего страшного, бывает.
Я заревела еще сильнее, чувствуя себя настолько униженной, что не понимала, как смогу поднять на него глаза.
– Лика, девочка, ну, посмотри на меня, – мягко уговаривал Кашнов. – Не надо бояться, тебя аж трясет. Я ничего тебе не сделаю – обещаю. Глупая, я же тебе сказал, что не буду приставать. Ты мне не поверила? Я разве дал какой-то повод думать, что тебе надо как-то расплачиваться со мной за предложение о работе?
Я молча глотала слезы. Нет, такого повода ты не давал, но ты дал мне повод думать, что я тебе интересна. Не как маленькая девочка, не как перспективный работник, а как женщина. Ты так на меня смотрел, что у меня внутри все плавилось и становилось сладким и тягучим, как горячая карамель. Но, похоже, я просто перепутала хорошее к себе отношение с сексуальным интересом. Впервые в жизни.
– Я пойду, – пробормотала я, отстраняясь от него. – Прости, пожалуйста…
– Ты не виновата, – твердо сказал Кашнов.
– Забудь обо всем, ладно?
– Уже забыл. Все в порядке, Лика, слышишь?
– Да…да, конечно, – пробормотала я.
– Завтра будь готова выйти на работу, я заберу тебя из дома часов в десять и подвезу до студии. Со всеми познакомлю. Договорились?
– Да… да… спасибо вам, то есть тебе, за все. И прости еще раз.
Так и не рискнув посмотреть ему в лицо, я всхлипнула, отвернулась и быстро зашагала обратно в институт. Там юркнула в туалет, умылась холодной водой и долго стояла у белого пластмассового подоконника, глядя в маленькое мутное окошко. Дождавшись, пока лицо перестанет быть таким опухшим и зареванным, и немного приведя себя в какое-то шаткое подобие равновесия, я вернулась в деканат.
Там меня уже ждали. Игорь Викторович требовал, чтобы я срочно поискала себе замену из студенток очно-заочного, Олечка, которая принимала у меня документы, сокрушалась, что я такая хорошая уйду и что ей без меня будет скучно, а еще в деканат, как на водопой, потянулись студенты и преподаватели. Всем они что-то от меня хотели: то справки, то списки, то учебные планы, а еще им было жутко интересно, с чего это я вдруг так резко увольняюсь. Особо любопытные даже пытались украдкой заглянуть под стол, чтобы увидеть, не беременна ли я и не торчит ли у меня живот. Я им всем заученно улыбалась и отвечала, что нашла новую работу, но, где именно, говорить не стала. Нет, я не была суеверной, но и видеть зависть в чужих глазах тоже не хотелось. Приятного в этом мало.
Но был один несомненный плюс во всей этой суете: она отвлекала меня от мыслей о моем грандиозном проебе. Нет, всякое в моей жизни было, но чтобы вот так сильно ошибиться и навязать себя мужчине, который ничего такого не имел в виду – это у меня в первый раз. И чувствовала я себя отвратительно. Даже мелькнула жалкая мысль позвонить Кашнову и отказаться от работы, чтобы больше никогда с ним не видеться и не мучиться от стыда, но я сразу же ее отмела. Еще чего! Лика не сдается – это не мой метод!
Да и велик шанс, что Кашнов действительно быстро об этом забудет. У него уже наверняка иммунитет на такие приставания. Сто процентов не я первая, и не я последняя, кто вот так к нему вешается на шею. Уж слишком он хорош!
Я задумчиво потерла губы, все еще чувствуя фантомное касание его отросшей за день щетины. В тот короткий момент, когда Кашнов ответил на мой поцелуй, меня словно ураганом подхватило. Такого я не испытывала никогда – ощущение всепоглощающей мужской силы, которая подчиняет и которой хочется подчиниться. Все мальчики, с которыми я до этого встречалась, с которыми спала и в которых влюблялась, были такими же, как я: равными мне по статусу, возрасту и опыту, а Кашнов… Кашнов был другим. Кашнов был как божество – желанное и недосягаемое.
Впрочем, не совсем уж недосягаемое. Я же как-то дотянулась, хоть и обожглась потом. С другой стороны, жалела ли я о том, что его поцеловала? Нет. Сто процентов нет. Не факт, что мне еще когда-то в жизни предоставится шанс засосать такого мужика и ощутить, как уверенно могут целовать опытные твердые губы.
Стоп!
А ведь Кашнов вначале ответил на мой поцелуй! Почему же он сразу меня не оттолкнул? Ведь мог бы, если бы ему было неприятно! Значит ли это что-то или я опять продолжаю себе придумывать то, чего нет?
Вот бы узнать! Вот бы узнать, что он на самом деле обо всем этом думает.
– Лик, я подъехал, выходи.
– Иду!
Так, куртка, рюкзак, кроссовки… а нет, какие кроссовки. Они же не подойдут к платью.
Чертыхаясь, я полезла на дальнюю полку за ботинками на шнуровке. Вчера я на три раза перебрала весь свой гардероб, пытаясь найти что-то достойное и относительно приличное для того, чтобы показаться на новой работе. И ничего лучше, чем это зеленое трикотажное платье, там не оказалось. Пришлось надевать его. А так как я вообще редко ношу платья, то чувствовала себя в нем ужасно неловко. Еще и колготки эти! Чуть не порвала их, пока надевала. Бедные женщины, которые носят такое каждый день! К тому же они нифига не греют.
Я выскочила на улицу, поежилась, когда ледяной ветер хлестнул по почти голым ногам, и быстро-быстро залезла в машину Кашнова. Так, теперь надо сделать вид, будто вчера ничего не было.
– Привет, – немного неуклюже сказал Кашнов, заводя машину. Похоже, он тоже очень сильно старался быть непринужденным.
– Привет.
– Ты как? Все в порядке?
– Конечно, все просто прекрасно! – с преувеличенной бодростью воскликнула я. – Я еду на машине моей мечты туда, где меня ожидает работа моей мечты.
«А ведет машину мужик моей мечты», – мысленно договорила я. – «Прям сказка про золушку какая-то».
Кашнов принужденно рассмеялся, давая понять, что оценил мою попытку в юмор.
– Я просто на всякий случай предупрежу, что дел у тебя на этой работе мечты будет вагон и маленькая тележка. И бонусом ненормированный рабочий график.
– Какая красота! Прям все, как я люблю! – отозвалась я, и Кашнов улыбнулся уже более свободно.
– Ты справишься, Лика. Я более чем уверен. Как минимум один удачный опыт подбора у тебя уже есть. Этого твоего мальчика мы утвердили на роль, завтра уже будет сниматься.
Хм. Мне показалось, или на словах «твоего мальчика» губы Кашнова слегка скривились?
– Здорово! – с энтузиазмом отреагировала я. – Вы не пожалеете! Артем и правда талантливый. И просто до неприличия красивый, а уж как его камера любит…Даже на моих любительских фотках он как кинозвезда! Надо будет ему позвонить, с него теперь точно причитается за рекомендацию, пусть хоть кофе меня угостит!
Кашнов мрачнел на глазах.
– Не думаю, что у тебя сейчас будет много времени на кофе, – неожиданно резко сказал он и нахмурился. – И у него тоже. Съемки сериала – это не игрушки.
– Конечно, – послушно отозвалась я. – Это я так, в теории.
А сама сидела и офигевала. Ну это же ревность была! В чистом виде! Разве нет? Но тогда почему он меня вчера оттолкнул и сказал, что я его не интересую в таком качестве?
Непонятно. Но тему Артема я решила пока закрыть, чтобы еще больше не бесить моего и без того раздраженного будущего начальника.
По дороге Кашнов немного успокоился и начал задавать мне странные вопросы про то, откуда я и кто мои родители. Я решила, что это, видимо, что-то типа собеседования, и честно ответила, что мама у меня сразу после моего рождени усвистала в неизвестном направлении и мы с папой вообще не в курсе, где она и жива ли вообще, что папа у меня наладчик стекольных аппаратов в «Солстеке» и что родом я, собственно, из Солнечногорска.
– Красивое название.
– Угу, на названии все красивое в нашем городе и заканчивается.
Кашнов хмыкнул, но никак это комментировать не стал.
– А фамилия у тебя такая странная чья? Папина?
– Откуда ты мою фамилию знаешь? – удивилась я.
– У Игоря спросил, – не стал скрывать Кашнов.
– А что в ней такого странного? Ну Гейнц. Нормальная фамилия с явными немецкими корнями. Но если что, по-немецки никто у нас в семье не говорит и в Германии я не была. Что еще рассказать? Судимостей нет, не замужем, детей не имею.
– Исчерпывающая характеристика, – усмехнулся Кашнов, но смотрел на меня задумчиво. Даже напряженно. – Кстати, приехали.
Стоило мне только вылезти из приметной машины Кашнова, как я моментально ощутила себя под прицелом любопытных глаз. Тершиеся у входа люди, которые курили и что-то активно обсуждали, тут же примолкли и уставились на нас с явным интересом:
– Всем привет, – Кашнов прошел мимо них, на ходу обменявшись с одним из мужчин рукопожатием. Я семенила следом, стараясь особо ни на кого не пялиться. Хватало того, как на меня смотрели все эти бабы. Похоже, это не такая уж рядовая ситуация, когда начальник подвозит новую сотрудницу до работы.
Когда мы зашли внутрь, меня моментально накрыло какой-то особой атмосферой, которую я до этого не видела нигде. В театре тоже была своя аура, но иная. А тут… тут прямо кипела жизнь. И Кашнов с ходу окунулся во всю эту суету, явно чувствуя себя в ней как дома.
– Лика, давай за мной, – скомандовал он. – Сюда, вот тут налево. И вторая дверь, смотри. Запомнила?