– Нет-нет, правда. Улыбалась, смеялась. Как ты говоришь, хорошая тетка. Но…
– Но ты ощутила под стальной перчаткой бархатную руку. То есть наоборот. Ты поняла, что, стоит тебе отвернуться, она всадит нож в спину.
– Не без того… Ту т дело в глазах. Она улыбается, а они – нет. Может, я ошиблась.
Монти закурил сигарету и вдумчиво затянулся.
– Нет, ты права. Я был бы рад, если бы ты ошиблась, – но нет, права. Мало того, перед самым твоим приходом она сказала, что разлучит вас.
– Да?
– Конечно, – поспешил он ее утешить, – ничего не получится. Ронни – сильная личность. Железный человек. Но и они не промах, эти бландингские дамы. Удивительно! Мужчины – красота, а женщины – бог знает что! Вот, посмотри. Эмсворт… Галли… Фредди… Ты не знаешь Фредди? Один другого лучше. А против них – Конни, и эта ваша Джулия, и куча змеюк самого высшего разбора. Где их только нет, по всей Англии. В каждом графстве – местный дракон, все из их семьи. Видимо, фамильное проклятие. Но ты не волнуйся, Ронни – кремень. Решил жениться, и женится, плевал он на них.
– Да, – отрешенно сказала Сью, куда-то глядя.
– А теперь, прости, не вернуться ли тебе к ней? Еще увидит, что мы тут сидим.
– Я не подумала.
– Это зря. Думай всегда, не помешает.
Он снова прикрыл глаза. Поезд бежал к Маркет-Бландингу.
Глава VI
Примерно через час после того как поезд 2.45 прибыл в Маркет-Бландинг, туда же, но с другой стороны подошел пригородный состав, а из него на платформу вышел Ронни Фиш. Пиршество после свадьбы и медленный путь по сельской Англии задержали его.
Он устал, но то приятное чувство, которое посещает влюбленных, когда они видят чью-то свадьбу, еще не рассеялось. Прославленный марш Мендельсона звучал в его ушах, и он едва не сказал станционному таксисту: «Берешь ли ты, Робинсон, этого Роналда?» Даже в замке, где столовые часы показывали 7.10, он радовался и веселился, зная, что может побриться, помыться, одеться и выбрать подходящий галстук за девять минут с четвертью.
Все шло хорошо. Черная шелковая лента идеально уподобилась бабочке, и ровно в 8.00 он стоял в той увешанной картинами комнате, где обитатели замка ждали вечерней трапезы.
Однако они не ждали, их вообще не было. Ронни удивился, возникли и другие эмоции. Походив туда-сюда, он не обрел покоя, ибо портреты предков не так уж приятны после долгой поездки в пыльном поезде. Он позвонил. Явился Бидж, дворецкий.
– А, здравствуйте, Бидж! – сказал Ронни. – Вот что, как насчет коктейля?
Теперь удивился дворецкий.
– Я собирался подать их, сэр, когда соберутся гости.
– Гости? У нас званый обед?
– Да, мистер Роналд. На двадцать четыре персоны.
– Вот как? Можно сказать, прием.
– Можно, мистер Роналд.
– Пойду надену белый галстук.
– Еще успеете, мистер Роналд. Подавать начнут в девять, не раньше. Принести вам коктейль?
– Принесите. Я умираю по кусочкам.
– Сию минуту, мистер Роналд.
Дворецкий Бландингского замка был не из тех, кто под словами «сию минуту» подразумевает «когда-нибудь». Словно джинн-тяжеловес, умело приведенный в действие, он исчез, появился – и через минуту-другую Ронни расцвел, как цветок под летним дождем. Это побуждало к беседе.
– Двадцать четыре персоны, – сказал он. – Ну, повеселимся! Кто придет?
Взгляд у дворецкого стал таким, каким бывает он у констебля, дающего показания в суде.
– Его милость епископ Пулский, сэр Герберт и леди Макскер, сэр Грегори Парслоу-Пар…
– Быть не может!
– Парслоу-Парслоу, мистер Роналд.
– Кто же его пригласил?
– Ее светлость, мистер Роналд.
– И он согласился? Что ж, ему виднее. Следите за дядей Кларенсом. Начнет играть ножом – заберите, мало ли что.
– Хорошо, мистер Роналд.
– А кто еще?
– Полковник Малверер с женой и дочерью, сэр и леди Линдсейтодд с племянницей…
– Ясно. Восемнадцать местных чучел, шесть наших.
– Восемь, мистер Роналд.
– Восемь?
– Его светлость, ее светлость, мистер Галахад, вы, мисс Браун, мистер… хм… Пилбем.
– Ровно шесть.
– Еще мистер Бодкин, сэр.
– Бодкин?
– Племянник сэра Грегори, сэр, мистер Монтегю Бодкин. Если вы помните, он у нас бывал.
– Конечно, помню. Только вы что-то спутали. Он гость, а не наш, здешний.
– Нет, сэр. Он служит у его светлости вместо мистера Кармоди.
– Не может быть!
– Может, сэр. Насколько я понял, договоренность достигнута два дня назад.
– Странно. Зачем ему это? У него есть деньги.
– Вот как, сэр?
– Во всяком случае, были. Я с ним давно не виделся. Разорился?
– Вполне возможно, сэр. Теперь многие разоряются.
– Все равно семь.
Дворецкий покашлял.
– Я полагал, мистер Роналд, что вам сообщили о приезде ее светлости.
– Какой?
– Вашей матушки, мистер Роналд.
– Что?!
– Леди Джулии, мистер Роналд.
– О Господи!
– Еще коктейль, мистер Роналд?
– Да, пожалуйста.
Задумчиво попивая коктейль, Ронни успокаивался. Да, на секунду сердце у него упало, но зачем? В сущности, мать – хорошая тетка, даже очень хорошая. Что она такого сделает? Конечно, поначалу будет нелегко, но это пройдет.
– Где она, Бидж?
– В своей комнате, мистер Роналд.
– Надо бы к ней зайти. Или не надо? Кто ее знает. Может, причесывается, держит щетку… еще ударит… Нет, лучше сказать ей, что я здесь.
– Сейчас пошлю, мистер Роналд.
Двинув левой бровью ровно настолько, чтобы показать, что, если бы не условности, он бы остался и поддержал, дворецкий удалился. Вскоре отворилась дверь и вошла леди Джулия.
Ронни поправил галстук, одернул жилет и двинулся ей навстречу.
Нельзя сказать, что он очень боялся. В свое время они много смеялись с леди Джулией, и он надеялся, что при должной ловкости встреча пройдет в легком, шутливом тоне. Говоря строго, леди Джулия – это вам не леди Констанс.
Однако, целуя ее, Ронни чувствовал то самое, что чувствовал на ринге перед матчем, пожимая противнику руку.
– Привет, мать.
– Здравствуй, Ронни.
– Приехала, а?
– Как видишь.
– Не устала?
– Нет.
– Это хорошо.
И впрямь, ему стало легче.
– Ну, – весело продолжал он, – окрутили нашего Джорджа.
– Джорджа?
– Джорджа. Я только что со свадьбы.
– А, да! Значит, женился?
– Женился.
– Все в порядке?
– Конечно.
– Все довольны?
– Еще бы.
– Естественно. Девушка нашего круга…
– Х-ф-мпф…
– Да, – согласилась леди Джулия, – именно «Х-ф-мпф».
Они помолчали. Ронни поправил галстук. Леди Джулия на это смотрела. Встретив ее взгляд, он повернулся к портрету второго графа.
– Странные у них бороды, – заметил он.
– Ты можешь смотреть им в лицо?
– Вообще-то не могу. Жуткие рожи. Один поприличней, Дик Трипвуд, который женился на певице.
– Берешь с него пример?
– Не без того. О, молодец, улыбнулась!
– Ты ошибся, скривилась от боли. Тебя надо показать психиатру!
– Ну что ты гово…
– Ронни, – сказала леди Джулия, – если ты будешь спорить, я тебя ударю. И не скалься. Я только убеждаюсь, что ты идиот, которым давно пора заняться.
– Мам!
– При чем тут «мам»?
– При том. Одумайся. Конечно, я не жду, что ты будешь плясать от радости, но сохраняй приличия. Зачем ты меня обижаешь?
– А зачем ты женишься на певичке?
– Давай поговорим про книги, – миролюбиво предложил Ронни.
Леди Джулия на это не пошла.
– Поразительно! – сказала она. – Просто хворь какая-то! Вроде коклюша или свинки. Видимо, вам, идиотам, надо через это пройти. Как сейчас помню, бедный папа отсылает Галахада в Африку…
– Вот, постой, я тебе расскажу. Эта его девушка…
– Я была тогда совсем маленькая, но все помню. Папа кричит, мама плачет, такая семейная сцена в старом духе. А теперь! Одно хорошо: это быстро проходит. Лихорадка, кризис – и все, здоров. Ронни, мой несчастный кретин, неужели ты серьезно думаешь…
– Конечно!
– Она же певичка!
– А что такое? О них можно сказать много хорошего.
– Не при мне. Ронни, подумай! Ну хорошо, когда ты был в Итоне, я бы стерпела. Но сейчас! Ты взрослый, вроде бы умный… Посмотри на людей, у которых такие жены. Дэтчет, этот жуткий Беллинджер…
– Какие «такие»? Нет, какие «такие»? Певицы бывают разные.
– Ты ошибаешься. На мой старомодный взгляд, все они – накрашенные штучки.
– На сцене надо гримироваться.
– Но не быть развязной. Не хапать моего сына.
– Как ты выражаешься!
– Да, сегодня мне трудно подыскать что-нибудь приятное. Ронни, подумай! Знаю, ты не привык, но попробуй хоть когда-нибудь. Дело не только в происхождении. У них все другое – вкусы, взгляды. Вероятно, ты хочешь жить по-человечески – а она? Что она видела? Сплетни, дрязги, романы. Да она изменит тебе, как только ты отвернешься!
– Только не Сью!
– Именно Сью.
Ронни снисходительно улыбнулся:
– Подожди, увидишь ее…
– Спасибо, видела.
– Где?
– В поезде.
– Что она там делала?
– Возвращалась из Лондона.
– Я не знал, что она уезжала.
– Так я и думала.
Недавно Ронни мечтал, чтобы леди Джулия улыбнулась. Теперь мечта сбылась, но он не обрадовался. Ему уже не хотелось, чтобы беседа шла в легком, шутливом тоне.
– Прости, – сказал он, – будем говорить прямо. Только что ты описывала женщин, которые могут обмануть. Теперь ты сообщаешь, что видела Сью.
– Да, все верно.
– Значит… ты ее имела в виду?
– Да, ее.
Ронни неприятно засмеялся:
– Из-за того, насколько я понял, что она съездила в Лондон. Вероятно, что-нибудь купить. Мне стыдно за тебя!
– Ну что ж, если хочешь, я видела ее в ресторане с Монти Бодкином.
– С Монти?
– Да. И в поезде. У них хватило наглости сделать вид, что они не знакомы.
– Она была с ним в ресторане?