Эдвард Хох
Загадка крытого моста
— Вы часто слышите, что в старые добрые времена все было лучше. Ну, я не уверен в этом. Конечно, медицинское лечение было не лучше. Я говорю по собственному опыту, потому что начинал как сельский врач в Новой Англии еще в 1922 году. Кажется, это было целую вечность назад, не так ли? Черт возьми, это было целую жизнь назад!
Я скажу вам про одну вещь, которая была лучше, это — тайны. Настоящие честные тайны, которые случались с обычными людьми, такими как вы и я. В свое время я прочитал много детективных историй, но никогда не было ничего, что могло бы сравниться с некоторыми вещами, которые я испытал лично.
Возьмем, к примеру, мою первую зиму, когда я был там. Мужчина въехал на лошади с коляской по снегу на крытый мост и так и не выехал с другого конца. Все исчезли с лица земли, как будто их никогда и не было!
Вы хотите услышать об этом? Черт возьми, рассказ не займет слишком много времени. Пододвиньте-ка свой стул, пока я приготовлю нам напитки.
Я начал свою практику в Нортмонте 22 января 1922 года. Я всегда буду помнить эту дату, потому что это был тот самый день, когда умер папа Бенедикт XV. Сейчас я сам не католик, но в этой части Новой Англии многие католики. Смерть Папы Римского была в тот день более важной новостью, чем открытие кабинета доктора Сэма Хоторна. Тем не менее, я нанял пухленькую женщину по имени Эйприл в качестве медсестры, купил подержанную мебель и стал ждать.
Несмотря на прошедший год после окончания медицинской школы я был новичком в этой игре. Но я легко находил общий язык, особенно с фермерскими семьями вдоль ручья. Я приехал в город на своем «Пирс-Эрроу» 1921 года выпуска, сверкающем желтом экстравагантном автомобиле, который обошелся моим родителям почти в 7 000 долларов, когда они подарили его мне на выпускной. Мне потребовался всего один день, чтобы понять, что в сельской местности Новой Англии никто не ездит на «Пирс-Эрроу». Дело в том, что местные жители даже никогда не видели его раньше.
Проблема с автомобилем была решена достаточно быстро для зимних месяцев, когда я узнал, что люди в этом районе, которым повезло владеть автомобилями, заботились о них в холодную погоду, осушая бензобаки и ставя машины на блоки до прихода весны. Это было возвращение к лошади и коляске для поездок по снегу зимой, и я решил, что меня это устраивает. В каком-то смысле это делало меня одним из них.
Когда снег стал слишком глубоким, они вытаскивали сани. Однако эта зима выдалась на редкость мягкой. Холодная погода принесла лед на Змеиный ручей для катания на коньках, но на земле было удивительно мало снега, и дороги были чистыми.
В этот вторник утром в первую неделю марта я вел свою лошадь и коляску по Северной дороге к ферме Джейкоба и Сары Бринглоу. За ночь выпало несколько дюймов снега, но говорить было не о чем, и мне не терпелось нанести свой еженедельный визит Саре. Она болела с тех пор, как я впервые приехал в город, и мои визиты на ферму по вторникам уже стали чем-то вроде рутины.
В этот день, как обычно, место казалось полным людей. Кроме Джейкоба и его жены, там было трое детей — Хэнк, красивый 25-летний сын, который помогал своему отцу работать на ферме, и Сьюзан и Салли, 16-летние дочери-близнецы. Невеста Хэнка, Милли О'Брайан, тоже была там, как это часто бывало в те дни. Милли была на год моложе Хэнка, и они, несомненно, были влюблены друг в друга. Свадьба уже была назначена на май, и это будет большое событие. Даже слухи о том, что Милли выйдет замуж в некатолическую семью, в значительной степени утихли по мере приближения знаменательного дня.
— Здравствуйте, доктор Сэм, — поприветствовала меня Салли, когда я вошла на кухню.
Я был рад теплу печки после долгой поездки по холоду.
— Привет, Салли. Как сегодня твоя мама?
— Она в постели, но выглядит довольно хорошо.
— Отлично. Мы поставим ее на ноги в мгновение ока.
Джейкоб Бринглоу и его сын вошли в дверь сарая, стряхивая снег с ботинок.
— Добрый день, доктор Сэм, — сказал Джейкоб. Он был крупным мужчиной, полным шума, как ветхозаветный пророк. Рядом с ним его сын Хэнк казался маленьким, худым и немного недоедающим.
— И вам доброго дня, — сказал я. — Холодное утро!
— Это так. Салли, принеси доктору Сэму чашку кофе — разве ты не видишь, что он замерзает?
Я кивнул Хэнку.
— Ходил рубить дрова?
— Всегда есть что срубить.
Хэнк Бринглоу был симпатичным молодым человеком примерно моего возраста. Мне казалось, что он был неуместен на ферме своего отца, и я был счастлив, что свадьба скоро заберет его оттуда. Единственные книги и журналы в доме принадлежали Хэнку, и его манеры больше походили на манеру веселого ученого, чем на трудолюбивого фермера. Я знал, что он и Милли планировали переехать в город после свадьбы, и я предположил, что это было бы правильно для них обоих.
Милли, казалось, всегда работала на кухне, когда я приезжал. Может быть, она пыталась убедить семью, что может стать Хэнку хорошей женой. По городским меркам она была хорошенькой девушкой, хотя в колледже я знал девушек и покрасивее.
Она осторожно взяла кофейную чашку у юной Салли и принесла ее мне, когда я нашел место, чтобы сесть.
— Просто уберите эти журналы, доктор Сэм, — сказала она.
— Два номера «Херст Интернэшнл»?
Это был не тот журнал, который часто можно было найти в фермерских домах.
— За февраль и март. Хэнк читал новую историю о Шерлоке Холмсе из двух частей.
— Они очень занимательные, — признался я. — Я много читал их в медицинской школе.
Ее улыбка озарила меня.
— Может быть, ты станешь писателем, как доктор Конан Дойл, — сказала она.
— Я сомневаюсь в этом. — Кофе был хорошим, согревая меня после холодной поездки. — Мне действительно нужно повидаться с миссис Бринглоу и мы закончим этот разговор позже.
— Ты найдешь ее в хорошем настроении.
Комната Сары Бринглоу находилась наверху лестницы. Когда я вошел туда в первый раз, еще в январе, я обнаружил слабую, бледную отекшую женщину лет пятидесяти с притупленными чувствами, которая, возможно, была очень близка к смерти. Теперь все было по-другому. Даже комната казалась более веселой, и, конечно, Сара Бринглоу была более живой, чем я когда-либо ее видел. Сидя в постели, накинув на плечи ярко-розовую шаль, она приветствовала меня улыбкой.
— Вот видите, мне лучше! Как вы думаете, я смогу спуститься вниз на этой неделе?
Ее болезнь сегодня, вероятно, была бы классифицирована как форма заболевания щитовидной железы, называемая микседемой, но тогда мы не использовали таких причудливых слов. Я лечил ее, и ей стало лучше, и это было все, что меня волновало.
— Вот что я скажу, Сара, если вы останетесь в постели до пятницы, то потом сможете встать, если захотите. — Я подмигнул ей, потому что знал, что ей это нравится. — По правде говоря, держу пари, вы уже вылезали из этой кровати!
— Откуда вы это знаете, доктор?
— Когда Салли встретила меня в дверях, я спросил, как вы, и она сказала, что вы были в постели, но выглядели довольно хорошо. Ну конечно, а где же еще вам быть? Единственная причина, по которой она так сказала, была в том, что вы недавно были на ногах.
— Ради всего святого, вам следовало бы стать детективом, доктор Сэм!
— У меня достаточно дел, чтобы быть врачом. — Пока я говорил, я измерял ее пульс и кровяное давление. — Я вижу, сегодня утром у нас было еще немного снега.
— Да, действительно! Детям придется его разгребать, прежде чем они снова смогут кататься на коньках.
— Свадьба уже совсем близко, не так ли?
Я подозревал, что предстоящая свадьба сыграла большую роль в ее выздоровлении.
— Да, всего через два месяца. Это будет счастливый день в моей жизни. Я предполагаю, что Джейкобу будет тяжело потерять помощь Хэнка по хозяйству, но он справится. Я сказала ему, что парню сейчас двадцать пять — он должен жить своей собственной жизнью.
— Милли кажется хорошей девушкой.
— Лучшее, что есть! Католичка, конечно, но мы ее за это не виним. Конечно, ее родители предпочли бы, чтобы она вышла замуж за Уолта Рамси с соседней фермы, теперь, когда он владеет ею и всем остальным, но Уолту за тридцать — слишком много для такой девушки, как Милли. Я думаю, она тоже это знала, когда порвала с ним.
Раздался тихий стук в дверь, и вошла Сьюзен, другая близняшка.
— Мама, Хэнк собирается уходить. Он хочет спросить об этом яблочном джеме для мамы Милли.
— Господи, я чуть не забыла! Скажи ему, чтобы он взял банку с полки в подвале.
После того, как она ушла, я сказал:
— Ваши дочери — очень милые девочки.
— Так и есть, не так ли? Высокие, как их отец. Вы можете отличить их друг от друга?
Я кивнул.
— Они в том возрасте, когда хотят быть личностями. Салли теперь немного по-другому причесывается.
— Когда они были моложе, Хэнк всегда заставлял их дурачить нас, меняться местами и все такое.
Затем, когда она увидела, что я закрываю сумку, ее глаза на минуту стали серьезными.
— Доктор Сэм, мне лучше, не так ли?
— Намного лучше. Припухлость спадает, и это хороший знак.
Я оставил еще несколько таблеток, которые она принимала, и спустился вниз. Хэнк Бринглоу был в пальто с меховым воротником, готовый к поездке в дом Милли. Это было примерно в двух милях вниз по извилистой дороге, мимо фермы Рамси через крытый мост.
Хэнк взял литровую банку яблочного джема и сказал:
— Доктор Сэм, не могли бы вы поехать с нами? Папа Милли повредил ногу на прошлой неделе. Он бы никогда не вызвал из-за этого врача, но раз вы так близко, может быть, вам стоит взглянуть.
Милли, казалось, была удивлена его просьбой, но я не возражал.
— С удовольствием. Я поеду за вами в своей коляске.
На улице Хэнк сказал:
— Милли, может ты поедешь с доктором Сэмом, чтобы он не заблудился.
Она в ответ фыркнула.