тут он кивнул в сторону огромной кровати, – и лег на диван у окна, первое, что я увидел, были огни… огни, мерцающие у горизонта подобно пожару, или что-то вроде того! Я смотрел на них минут двадцать, а потом меня разобрало любопытство. Теперь вот собираюсь пойти и выяснить, что это такое.
Боркинс издал испуганное восклицание и затрясся всем телом. Найджел заметил про себя, что, похоже, не только у него самого, но и у слуги, давно обитающего в Мерритон-Тауэрс, нервы на пределе.
– Прошу вас, сэр… не стоит ходить на болота ночью! – пробормотал Боркинс дрожащим голосом. – Те огни, сэр… Знали бы вы историю своего рода!.. Если вы хоть чуть-чуть цените свою жизнь, никогда не выходите на болота при лунном свете. Если отправитесь туда сейчас, то утром вас найдут мертвым!
– Да что же это такое? – Мерритон повернулся и посмотрел в водянисто-голубые глаза дворецкого. – Что, черт побери, вы подразумеваете, Боркинс? Что это за огни? Скажите мне… Почему я не должен выходить и смотреть, что там происходит? Кто и что меня остановит?
– Я, ваша светлость… Право слово, вам стоит прислушиваться ко мне! – горячо взмолился Боркинс. – Это старая история, сэр Найджел… Местные крестьяне называют эти огоньки Ледяным пламенем. Но это не настоящий огонь, потому что на самом деле там, на болотах, сыро и гореть нечему. Местность, где он появляется, необитаема, и ни один человек из нашей деревни не станет рисковать, отправившись туда после наступления темноты.
– Но почему?
– Потому что никто никогда оттуда не возвращался, сэр, – ответил Боркинс. – И это вовсе не бабушкины сказки. Случаев таких наберется не одна дюжина. Вот всего шесть месяцев назад один из парней – рабочий с фабрики – выпил лишнего и заявил, что пойдет посмотрит, что там происходит, но так назад и не вернулся. И в ту же самую ночь пламя разгорелось с новой силой.
– Все это небылицы, Боркинс! – отрезал Найджел Мерритон, хотя почувствовал, как по телу поползли мурашки.
– То, что я говорю, – истинно, как Евангелие, сэр Найджел! – печально объявил Боркинс. – Именно так все и происходит. Любой, кто не может сдержать любопытство, – обречен. От него не остается даже тела, чтобы по-христиански предать земле! Человек исчезает с лица земли, словно его никогда и на свете не было. Один Бог знает, кто обитает на этих болотах, что такое эти огни, но я скажу: верная смерть отправиться туда в темноте. Утром Ледяное пламя потухнет, и тогда ничего грозить уже не будет.
– Пресвятая Богородица! Что за удивительные вещи вы мне рассказываете! – Несмотря на то что Найджел Мерритон с иронией относился ко всему сверхъестественному, он, внимая рассказу Боркинса в этот мистический час между ночной тьмой и рассветом, не мог остаться равнодушным. Так идти ему на болота или нет? Найджел не верил в деревенские байки, но все же… Погибнуть, когда только что познакомился с прелестной девушкой, которая, как выяснилось, живет всего в нескольких милях? Лишиться возможности узнать ее поближе?
– От этих сказочек у меня аж мурашки по спине, – объявил Найджел дрогнувшим голосом. – Может, и правда стоит подождать до утра… в конце концов, раньше я никогда не охотился на призраков, Боркинс. Стоит, пожалуй, немного поберечь свои нервы, служба в Индии их ничуть не укрепила… Возвращайтесь в постель и не волнуйтесь по поводу ночных прогулок по болотам. Клянусь, что не стану рисковать. Сегодня, во всяком случае.
Боркинс вздохнул с облегчением, но при этом как-то странно взглянул на хозяина.
– Благодарю Бога за ваше решение, сэр! – торжественно произнес он. – Теперь я и в самом деле смогу уснуть спокойно. Я всегда думал, что ваш бедный дядя, сэр Джозеф Мерритон, исчез именно на болотах… Хотя, конечно, точно этого никто не знает…
– И все-таки, что собой представляют эти огни? – Мерритон посмотрел на дворецкого нахмурившись, словно пытаясь пробудиться от какого-то ужасного сна. – Вы считаете, мой дядя пропал из-за них? И давно ли они стали появляться? Я жил здесь ребенком, но не помню ничего похожего.
– Они были тут всегда, сэр, но лишь в последние четыре года стали появляться чаще и гореть так ярко, – ответил Боркинс. – Думаю, да… четыре года назад они впервые привлекли всеобщее внимание.
Мерритон усмехнулся с некоторым облегчением, правда смех его звучал несколько вымученно.
– Тогда не стоит волноваться. Мой дядя пропал больше пяти лет назад, поэтому, скорее всего, эти огни не имеют к его исчезновению никакого отношения.
Морщинистые, похожие на старый пергамент щеки Боркинса пошли нездоровыми красными пятнами. Он открыл было рот, словно хотел что-то добавить, а потом решил благоразумно промолчать. Найджел Мерритон смерил его недоверчивым взглядом.
– Конечно, утверждать, что пропажа вашего дяди связана с Ледяным пламенем, – глупость с моей стороны. Как вы правильно заметили, сэр Найджел, это и в самом деле невозможно, – дворецкий замешкался и принялся, кланяясь, пятиться к двери. – Я пойду лягу, да и вы тоже отдыхайте. Мне очень жаль, что я вас побеспокоил. Но, сэр, я боялся, что, если не вмешаюсь, случится нечто непоправимое.
– Все в порядке. Доброй ночи, – коротко бросил Найджел Мерритон и повернул ключ в замке, после того как дверь за дворецким закрылась. Мгновение он стоял, глядя на все еще мерцающие огни за окном, которые становились все более тусклыми по мере того, как светлело небо. Почему дворецкий перепутал даты? Зачем он приплел деревенские сплетни, рассуждая о возможной причине исчезновения прежнего хозяина поместья? Дядя пропал пять лет назад… и это всем известно. Да, дорогой Боркинс, хотел бы я знать, что скрывают ваши тусклые водянистые глаза…
Глава IIIСвет и тень
На следующее утро, глядя в зеркало во время бритья, Найджел Мерритон невесело усмехнулся собственному отражению. После бессонной ночи его вид оставлял желать лучшего.
– Отвратительное местечко! – ворчал он, намыливая подбородок. – В глаза словно жженой пробки насыпали, и… Черт побери, почему так руки дрожат! Хорошенькое дело – как ребенок испугался какой-то деревенской сказки. Боркинс – дурак, а я – просто идиот. Проклятье! Надо привести себя в порядок. Хотя, надеюсь, никто не надумает меня сегодня навестить.
Однако надежды Мерритона не оправдались. Где-то ближе к полудню, когда он решил было отправиться на прогулку, чтобы осмотреть окрестности, раздался звонок в дверь. Хотя до этого сэр Найджел и сказал Боркинсу, что он «не принимает», увидев сквозь дверное стекло нежно-воздушное платье, молодой человек переменил решение.
Сэр Найджел Мерритон был несказанно рад видеть одного из гостей, но оказался неприятно удивлен появлением другого и незаметно поморщился, когда дворецкий объявил:
– Мисс Брелье и мистер Брелье, сэр.
Его новая знакомая по трижды благословенному крушению треклятого поезда! Леди с изящным акцентом и восхитительными глазами, в которых можно утонуть, как в бездонном омуте…
Лицо Найджела Мерритона вспыхнуло от волнения. В несколько шагов он пересек гостиную и в следующую секунду уже держал Антуанетту за руку. Он смотрел в ее зелено-серые глаза, которые очаровали его с первого взгляда, когда на какой-то короткий, ужасный, но все же волшебный миг она оказалась у него в объятиях, а вокруг дымились обломки железнодорожного вагона…
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался сэр Найджел, произнося эти слова с невероятной нежностью. Его взгляд скользнул к тонкой полоске пластыря, видневшейся на скуле хрупкой девушки. Только тогда он отпустил ее руку и повернулся к мужчине, стоявшему в паре шагов позади нее, и встретился с ним взглядом. У гостя оказались удивительно синие глаза – подобных сэр Найджел раньше не видел.
– Мистер Брелье, очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне вот так по-соседски. Не желаете присесть?
– Да, – весело кивнула Антуанетта. – Это мой дядя. Я рассказала ему о нашем маленьком приключении.
Мужчина был высоким и крепко сложенным, черные с проседью волосы были аккуратно уложены, хотя его прическу можно было счесть несколько старомодной. Костюм гостя был великолепен и свидетельствовал о том, что его хозяин человек зажиточный. Мерритон отметил все это и в глубине души порадовался: все в их облике говорило о том, что дядя и его племянница были людьми благородными. А что касается Антуанетты… Найджел не мог отвести от нее глаз. Девушка показалась ему еще прекраснее, чем при первой встрече. И одета она была с особым изяществом, присущим только дамам высшего света, которыми не может не восторгаться настоящий джентльмен. Ничего более восхитительного молодой Найджел Мерритон никогда не видел даже в самых смелых мечтах.
– Хорошо, что вы меня навестили! – преувеличенно бодро продолжал он, переминаясь с ноги на ногу. – Признаться, я не так давно сюда переехал и мне все еще немного не по себе от этих перемен. К тому же никогда за всю свою жизнь я не видел такого странного места, как этот дом!
– В самом деле? – рассмеялся мистер Брелье глубоким грудным смехом. – Я так, наоборот, люблю уединение. Когда бо́льшую часть жизни путешествуешь по миру, ездишь туда-сюда, то волей-неволей начинаешь ценить наши мирные болота – местечко, подобное которому почти невозможно отыскать в этой безумно дорогой и тем не менее восхитительной Англии. Но, собственно, я пришел не для того, чтобы воспевать наш тихий уголок. Я должен поблагодарить вас, сэр, за доброту и заботу, которую вы проявили по отношению к моей племяннице.
Его английский был превосходен, однако в нем присутствовал едва различимый иностранный акцент, который Мерритон нашел весьма забавным. Такой же звучал и в речи Антуанетты, и молодому человеку он пришелся по душе.
– Не стоит благодарности. Любой на моем месте поступил бы точно так же. А вы что думаете о Мерритон-Тауэрс, мисс Брелье? – спросил он, чуть наклонившись к ней и всем своим видом давая понять, что не прочь сменить тему разговора.
Девушка только пожала плечами.
– Интересный вопрос… – протянула Антуанетта после долгой паузы. – Мне сложно на него ответить, так как я здесь всего минут пять, не больше. Но, по-моему, тут очаровательно! Архитектура, обстановка, сама атмосфера. Настоящий дом с привидениями…