Здесь Клик повернулся к доктору Форсайту и обратился лично к нему.
– Доктор, – сказал он, – вы, возможно, задавались вопросом, почему к вам обратились с просьбой принести ваши хирургические инструменты и встретиться здесь с этими джентльменами в интересах науки и закона. Позвольте мне признаться, что я попросил об этом просто на тот случай, если моя теория окажется верной и потребует таких услуг от вас. Теперь я совершенно убежден, что моя теория верна и смерть этого человека – прямой результат действия яда.
– Яда, сэр?
– Да, мистер Нейлор, яда. Признав на основании этой ужасной травмы головы причину смерти в результате удара, вы, конечно, не стали бы искать какую-либо другую, помимо столь очевидной. Это вполне естественно. Тем не менее я убежден, что этот человек был отравлен и что этот яд был введен через питье. Изо рта все еще ощущается отчетливый запах алкоголя, поэтому вряд ли могут быть сомнения в том, что смерть наступила вскоре после употребления спиртного и что в промежутке между выпивкой и смертью жертва не курила и не употребляла пищу. В присутствии этих свидетелей, доктор Форсайт, будьте добры произвести вскрытие и подвергнуть содержимое желудка химическому анализу. Жизнью клянусь, если вы это сделаете – благодарность моя будет безграничной! На сегодня это все, джентльмены. Я оставлю вас присутствовать при вскрытии и запрошу результаты завтра. Примите уверения в совершеннейшем к вам почтении; доброй ночи!
Он повернулся и, жестом позвав мистера Нэкома следовать за собой, вышел из помещения и вернулся к ожидавшему лимузину.
– Куда теперь, сэр? – осведомился Леннард при его появлении.
– К реке Кольн, – ответил Клик. – Гони как дьявол и следуй по течению реки, пока я не скажу остановиться.
Лимузин стремительно завернул за угол здания и помчался прочь в лунном свете, делая не меньше мили в минуту.
Глава XIIНочной трезвон
Луна стояла высоко над верхушками деревьев, а река, когда они добрались до нее, представляла собой сверкающую серебряную ленту, протянувшуюся между отлогими берегами.
Пока лимузин катил вдоль берега, Клик, опершись локтем о подоконник и подперев щеку ладонью, внимательно изучал блестящую гладь воды.
– Стой! – вдруг резко выкрикнул он.
Автомобиль проехал ярд-другой и остановился. Клик, однако, выходить не спешил. Вместо этого он опустил все кожаные шторки, включил свет и, достав записную книжку, начал писать. Перо Клика двигалось быстро, но все же прошло добрых шесть минут, прежде чем он вырвал исписанные им листы, выключил свет, открыл дверь и, скомандовав: «Идем!», вышел вместе с мистером Нэкомом.
Аккуратно сложив исписанные листки, он обошел лимузин спереди и вложил их в руку Леннарда.
– Доставь это в дом викария и передай лично преподобному Сейнтли, – сказал он. – Если он начнет задавать вопросы, отвечай честно. Потом можешь вернуться в Уиллоуби-Олд-Чёрч и устраиваться на ночлег. До завтра ты нам не понадобишься. Поторапливайся, парень, и чем быстрее ты передашь эту записку в руки викария и свалишь из Вейлхэмптона, тем больше порадуешь меня.
– В пять минут со всем управлюсь, сэр! Церковь тут совсем неподалеку – вон, слева, над деревьями ее шпиль виднеется. Спокойной ночи!
Леннард укатил так быстро, как будто его здесь никогда и не было, и на фоне залитого лунным светом пейзажа не осталось ни единой живой души, кроме двоих детективов, стоящих посреди дороги. Нэком в цилиндре и по-городскому расфранченный Клик не очень-то вписывались в окружающую картинку.
Суперинтендант посмотрел на часы, увидел, что стрелки показывают без двадцати одиннадцать, и повернулся к Клику.
– И что теперь, старина? – спросил он. Слепое подчинение знаменитому соратнику вошло у суперинтенданта в привычку; при этом когда он вел расследование сам, то проявлял недюжинную смекалку и самостоятельность. – Полагаю, вы знаете, что делаете, но я ничего не понимаю. Мне кажется, что, отослав Леннарда, вы лишили нас всякой надежды обрести хоть какое-то ложе на эту ночь. И будь я проклят, если мне доставит удовольствие бродить по окрестностям в таком наряде до утра.
– О, не волнуйтесь. Уж что-что, а ложе я вам гарантирую. Более того, именно этот предмет в данную минуту привлекает все мое внимание и объясняет наше здесь присутствие. Правда, так уж вышло, что это не совсем то ложе, о котором вы мечтаете. Короче говоря, это, как выражаются специалисты, ложе реки, иными словами – русло.
– Но какое, черт возьми, отношение к нашему делу может иметь речное русло?
– Именно этому я и стремлюсь найти приемлемое объяснение. Это практически последняя невыясненная деталь в нашем расследовании, и она чрезвычайно любопытна. Освежите немного память, мистер Нэком. Часть того диковинного цыганского пророчества касалась реки, которая должна была пересохнуть, а по словам герцога, это и вправду произошло.
– А, так вот вы о чем! Да, я помню. Образовались отмели, не так ли?
– Вот именно. И мне не терпится выяснить почему. Возможно, сейчас мы это и выясним. Заметьте, что мы находимся в точке, где проток начинает заметно сужаться. Однако пока я не вижу никаких признаков отмелей. И все же, если мы какое-то время будем двигаться вдоль реки в сторону сужения русла… Ну что, пошли?
Они двинулись дальше и на протяжении следующих десяти-пятнадцати минут не обмолвились ни единым словом, а только неотрывно глядели на сужающийся поток, но не находили ничего, что могло бы вознаградить их за усердие.
– Боюсь, Клик, мы зашли в тупик.
– Возможно, но я сомневаюсь в этом. Здесь должна быть важнейшая из улик – вещь абсолютно обязательная, и если ее не существует, значит, я взял ложный след, и все тут.
Они шли молча еще две-три минуты; затем Клик удовлетворенно хмыкнул и указал туда, где гладь воды, доселе безмятежная, ощетинилась рябью мелких водоворотов, подрагивающих возле зарослей осоки.
– Ага, вот оно, видите! – проговорил он и устремился туда, где водовороты кружили совсем близко к берегу, а вода, натолкнувшись на некое препятствие, выплескивалась на сушу. Когда мистер Нэком приблизился к Клику, тот уже снял свой щегольской сюртук и торопливо закатывал рукав рубашки.
В следующее мгновение он спустился по отлогому берегу, запрыгнул на торчащий из воды валун и по локоть опустил руку в бурлящий поток. Какое-то время его ставшая невидимой рука что-то нащупывала под водой, затем она снова появилась в поле зрения Нэкома, сжимая нечто тяжелое, намокшее, сочащееся струйками желтоватой воды.
– Взгляните-ка, – сказал Клик с ликующим смехом, бросил бесформенный ком на берег и, снова запустив руку в реку, выудил второй ком и швырнул его вслед за первым. – А вот и еще один, так что версия о случайности исключается.
Он ополоснул руку в воде, выпрямился и, прыгнув обратно на берег, принялся спускать рукав, пока мистер Нэком осматривал два склизких кома.
– Не доверяйте лунному свету – достаньте электрический фонарик и хорошенько рассмотрите их. Они того стоят, мистер Нэком, – просто красавчики. Вот уж воистину богатая находка.
– Богатая? Вы спятили, старина? Это всего лишь комья обычной глины.
– Определенно – именно поэтому они такие ценные.
– Ценные?
– Да уж не сомневайтесь, – спокойно ответил Клик. – Там, откуда я их извлек, осталось гораздо больше, и в совокупности они стоят примерно сто пятьдесят тысяч фунтов золотом! Если вы сомневаетесь в этом…
Тут он резко замолчал и, протянув руку, попытался ухватить шляпу и сюртук. Внезапно ночную тишину нарушила бешеная колокольная какофония. Колокола церкви Святого Спасителя начали свой еженощный трезвон.
– Скорее! – взволнованно воскликнул Клик и помчался вверх по склону, через поля и рощицы, в направлении церковного двора, на бегу натягивая сюртук.
Он убежал уже на добрых двадцать ярдов, прежде чем мистер Нэком сумел понять его намерение и бросился следом за напарником.
Глава XIIIПризрачный свет
Клик всегда был отменным спринтером, но сейчас суперинтенданту казалось, что в этой безумной гонке по пересеченной местности его друг превзошел самого себя. Хотя мистер Нэком бежал изо всех сил, он так и не смог сократить дистанцию между собой и напарником, стремительно летящим вперед. И все это время не прекращался дикий трезвон, осквернявший ночной покой своими богопротивными диссонансами.
Клику пока не удавалось разглядеть ни церкви, ни колокольни, поскольку с этой стороны обе постройки скрывали кроны роскошных многовековых елей, к тому же путь от берега реки до кладбищенской ограды шел в гору, так что рассмотреть там что-либо было затруднительно вдвойне. Но вскоре Клик добежал до ограды, перепрыгнул через нее, зигзагами прошмыгнул через скопление надгробий, выскочил на открытое место, посмотрел вверх и…
Впервые с момента начала трезвона он остановился хотя бы на секунду. То, что это произошло именно сейчас, было вполне объяснимо. Ибо его взору явилось нечто неожиданное. Нечто сверхъестественное. Прямое подтверждение рассказа Джеймса Овертона.
Вверху под душераздирающий дребезг невидимых отсюда колоколов крутился, словно сам по себе, танцуя призрачную тарантеллу под звуки адского оркестра, световой шар, сияние которого казалось еще ярче на фоне темного силуэта башни.
Клик стоял как вкопанный и смотрел на шар, ощущая легкое покалывание, пробежавшее по спине до затылка. Уловив тихое восклицание позади себя, он понял, что мистер Нэком тоже наблюдает за этим удивительным зрелищем, и, стряхнув с себя наваждение, бросился к колокольне.
Помчавшись следом в состоянии, близком к панике, мистер Нэком увидел, как Клик подбежал к подножию башни, выхватил электрический фонарик и осветил площадку возле входа – бетонированный квадрат, ныне засыпанный слоем порошка сукновальной глины толщиной в несколько дюймов. А затем, почти в тот же миг, суперинтендант увидел, как Клик взметнул обе руки, словно пытаясь сохранить равновесие после сильного удара, и покачнулся.