— Но все это не имеет отношения к Волге! — повторил цыган.
— Этот маскарад не давал вам алиби. Никто не видел, как вы выходите из церкви. Единственной целью вашего краткого перевоплощения было оградить другого человека, настоящего убийцу. Потом я вспомнил, что Волга последней покидала церковь. Она была там с Виггером, она ваша жена, и у нее наверняка был ваш маленький кинжал. Где? За поясом, Волга?
Она закрыла лицо руками.
— Он, он пытался...
— Я знаю. Виггер не был настоящим священником, и у него и раньше были проблемы, связанные с неподобающим интересом к прихожанкам. Он попытался напасть на вас, не так ли? Вы очень красивая женщина, Волга. Мерзавец знал, что вы никогда не сможете никому рассказать. Но он не ожидал, что вы сможете защитить свою честь. Вы ударили и убили его, а затем нашли Карранса в церкви и рассказали ему, что произошло.
— В суде это было бы слово цыганки против репутации священника, — сказал Карранса. — Они никогда бы не поверили ей. Я отправил ее обратно в табор и попытался замести следы.
Я кивнул.
— Вы надели рясу, потому что на расстоянии кровавые пятна на черной ткани не видны. Но вы не могли надеть окровавленный белый стихарь. Вы едва успели натянуть рясу назад на тело Виггера и выкинуть стихарь через проволочную сетку, чтобы он не был найден в колокольне. Обратно на тело его нельзя было надевать, потому что вы не носили его на улице.
Карранса Ловара вздохнул.
— Это было очень сложно сделать одной рукой. Я натянул рясу на тело как раз в тот момент, когда вы взломали дверь… Вы уже вызвали шерифа?
Я молча смотрел, как его сын играл с другими детьми, и спрашивал себя, есть ли у меня право судить. В конце концов, я сказал:
— Собирайте свои пожитки, и чтобы к вечеру вас здесь не было. И никогда больше не приближайтесь к Нортмонту.
— Но...— начал было Карранса.
— Виггер был плохим человеком, но, возможно, он не заслужил такой смерти. Я не знаю. Знаю только, что, если вы задержитесь, то я могу изменить свое мнение.
Волга подошла ко мне.
— Теперь я должна вам еще больше, чем когда-либо.
— Идите. Это всего лишь подарок на Рождество. Уходите, пока я не передумал.
И через час табор уже был в пути, направляясь в этот раз на юг. Может, им было достаточно этой зимы в Новой Англии?
— Я никогда никому не рассказывал эту историю, — сказал доктор Сэм Хоторн в завершение. — Я впервые взял правосудие в свои руки и до сих пор не знаю, прав я был или нет. С тех пор в наших краях никогда больше не было цыган. — Он допил бренди и встал. — Это было весной двадцать шестого, когда известный французский уголовник укрылся в Нортмонте. Его называли Угорь за фантастический побег. Но я сохраню эту историю до следующего раза. Выпьете еще перед уходом?