Девочка стала рассказывать про свою семью. Как её отец познакомился с мамой, когда поступил на работу в следственное управление уголовного розыска Душанбе. Как начала распадаться страна и как родители с маленькой дочкой вынуждены были бежать в Россию. Как умерла мама, надломленная случившимся, и как они жили вдвоём.
— Я сама этого не помню, — призналась девочка, отворачиваясь, чтобы Гонс не видел невольных слёз. — Это мне знакомые отца рассказывали. Мы первое время жили у них, пока не получили отдельную квартиру. Спасибо Аркадию Геннадьевичу. Ну а так я почти всегда с отцом была на работе, пока в школу не пошла. Оставить-то не с кем, а в детский сад, как говорил папа, в то время практически невозможно было устроить.
— Понятно, — Гонс сочувственно покивал, причём Наташа чувствовала, что сочувствие не напускное. Он действительно переживал за неё, принимая её беды, как свои.
Так и продолжался рассказ. Как из школы бежала к отцу на работу и делала уроки за его столом, как в друзьях у неё были не сверстники, а его сослуживцы. Рассказала и про последний день, который помнила. Как ждала звонка отца из суда, где он выступал одним из свидетелей по делу убийцы, после завершения которого они должны были ехать в Карелию.
— А теперь объясните наконец, что здесь происходит?!
Гонс некоторое время молчал.
— Вам, наверное, трудно будет сразу понять. Вы сказали, что ваш отец работает в некоей организации, которая расследует преступления…
— Ну да. Он следователь.
— Понятно. Что ж, кое-что стало проясняться… но не всё. Ещё один вопрос, не сочтите его нескромным. Я понимаю, как девушки к этому относятся, тем не менее прошу на него ответить. Скажите, сколько вам лет?
— Мне? Недавно исполнилось четырнадцать… А что?
— Просто это окончательно подтвердило кое-какие догадки. Вы уже почти взрослая…
— Взрослая?!
Гонс на миг замер, потом хлопнул себя по лбу.
— Скажите, а с какого возраста у вас считаются взрослыми?
— Вообще-то, с восемнадцати, но…
— Понятно. Потому вы и удивились. Прошу прощения, не подумал. Просто у нас считаются взрослыми с пятнадцати лет, и будь вы старше, призвать вас было бы много сложнее. — Гонс поднял руку, предупреждая вопросы. — Сейчас всё объясню. Терпение. Прежде всего о вас… — Гонс с силой потёр лоб. — Даже не знаю, как объяснить. Только не пугайтесь. Понимаете, вы не человек. Точнее, не совсем человек.
— А? — Наташа поднесла к глазам руку и озадаченно оглядела её со всех сторон. Ущипнула и вскрикнула от боли. — Это такая шутка? — Но её собеседник глядел так серьёзно, что девочке расхотелось смеяться. — Нет? Но…
— Щипками вы ничего не добьётесь. А если порежетесь, то и кровь у вас пойдёт. Тем не менее вы не человек. Ваше тело создано вашим разумом, как копия настоящего.
— Копия?
— Да. Вы копия самой себя, перенесённая в другой мир заклинанием Призыва. Из ваших слов я понял, что вы из чисто технического мира. Вам, наверное, трудно будет понять это, но…
— Бред какой-то! — Если бы Наташа не была раздетой, то уже выскочила бы из постели и бежала куда-нибудь из этого сумасшедшего дома.
— Минуту терпения, пожалуйста. — Гонс встал и достал из кармана батистовый платок. — Смотрите. Вот представьте, что платок — это некая сущность, расположенная где-то вдали. Мне нужен ещё один платок. Я беру необходимую мне энергию… — Гонс достал небольшой камешек в оправе на тонкой цепочке и поднёс его к платку. — Вот, ухватываю сущность платка, переношу её в нужное мне место и создаю копию. — Камешек дотронулся до платка, поплыл от него в сторону, вокруг него закружился хоровод искорок, а когда искорки погасли, точная копия платка упала на пол.
Наташа заворожённо проследила за его полётом.
— Это какой-то фокус?
— В общем, да. Безделица, хотя и требующая определённых умений. На самом деле я потратил больше энергии, чем если бы платок делал простой ткач. К тому же платок нестабилен, и если его постоянно не подпитывать магией, вскоре исчезнет. Это так, демонстрация, чтобы понятней было. Так вот, на момент копирования два этих платка совершенно идентичны, но сразу после разделения каждый из них начинает жить своей жизнью и у каждого из них своя судьба. Один я оставлю себе, второй, допустим, подарю вам.
— И вы хотите сказать, что я — такая вот копия? Как этот платок?
— Безусловно, вы не платок, — улыбнулся мужчина. — Вы — личность. Личность с памятью о прошлом, имеющая своё мнение и обладающая свободой воли. Понимаете, в чём дело — между мирами не могут проникать материальные объекты. Заклинание «Призыв» по каким-то своим критериям выбрало вас из множества возможностей, скопировало ваш разум и перенесло сюда. А поскольку разум сам по себе не может существовать, то он создал для себя оболочку — тело, восстановив его из памяти так же, как я сотворил копию платка из энергии.
— Что значит «сотворил»?! — Девочка безуспешно пыталась побороть поднимающуюся панику. — И я так же исчезну, если меня не поддерживать?
Гонс, кажется, понял состояние Наташи и быстро провёл над ней рукой. Испуг сам собой улёгся, а зубы перестали выбивать дробь.
— Не думайте ничего плохого. Тело — всего лишь набор мышц, костей, сухожилий и прочего. Сотворить его никаких проблем не составляет. Человека же делает личностью не кусок протоплазмы, а его душа, без неё тело останется всего лишь оболочкой. Куклой. И она же самоподдерживает ваше тело, так что никакой внешней подпитки магией вам не нужно. С одной стороны, очень удобно, с другой — есть определённые проблемы.
— Что ещё? — Непонятно почему, но Наташа верила каждому слову. И страха уже не было. То ли Гонс постарался, то ли ей уже просто надоело бояться. Сейчас все эти новости она воспринимала с усталой обречённостью.
— Видите ли, ваше тело сотворено вашим разумом и ему же подчиняется. Каждый человек зависит от разума. Если он впадает в депрессию, то понижается иммунитет… Вы меня понимаете?
— Да. Я слышала об этом. Что-то типа того, что весёлые люди реже болеют и быстрее выздоравливают.
— Ага, значит, в вашем мире тоже открыли эту зависимость, тогда мне легче будет объяснить. Мысль вообще вещь материальная, доказательством чему служит ваше тело. Так вот, такая зависимость от настроения есть у всех людей. Но в вашем случае эта зависимость абсолютна.
— Абсолютна? Что это значит?
— Это значит, что если вы захотите умереть, искренне захотите — умрёте. Ваше тело просто распадётся, поскольку единственное, что его поддерживает в теперешнем состоянии, — ваше желание жить. Если вы впадёте в депрессию — заболеете. Но стоит выйти из неё — выздоровеете. Даже самая страшная болезнь, которая неизлечима нашей медициной, будет вам не страшна, если будете верить, что не сможете ею заразиться. Но даже заразившись, вы без труда излечитесь, если искренне того захотите. Грубо говоря, не тело властвует над вами, а вы над ним. Плюсы этого положения я описал. Минусы же… Минусы, собственно, проистекают из плюсов. Горе может убить вас. Любые сильные эмоции будут отражаться на самочувствии. Потому советую: побольше здорового смеха и поменьше слёз. И научитесь контролировать чувства.
— А если я не хочу всего этого?! — Наташа со злостью ударила кулаками по кровати. — А если я хочу домой?! Если я к папе хочу?! Почему вы вытащили меня сюда?! Разве я просила?! Разве…
Девочка ещё долго бушевала. Маг слушал её спокойно, даже сочувственно, но успокоить не пытался. Понимал, что гостье надо сбросить накопившееся напряжение.
Наконец Наташа угомонилась и устало откинулась на подушку.
— Я домой хочу… — По щеке покатилась непрошеная слеза.
Гонс наклонился и провёл рукой над лицом девочки.
— А вот плакать не надо. Помните, что я вам говорил про сильные эмоции? Так вы никогда не подниметесь. Что касается заклинания… — Гонс вздохнул. — Я не хотел призвать именно вас. Да и никто не хотел. Это заклинание непредсказуемо. Оно действует в рамках заданных параметров, но его результат может оказаться совершенно неожиданным. Верите? — Взгляд мага выражал такое искреннее сочувствие, что девочка кивнула. — Я понимаю, что вам тяжело, а я в некотором роде несу ответственность за ваше появление тут.
— Вы можете вернуть меня домой?
Маг отвернулся.
— Я не могу этого сказать.
— Почему? Мне казалось, что вы хотите мне помочь…
— Дело не в этом. Наталья Викторовна Астахова…
— Можно просто Наташа. Полное имя для официальных встреч.
— Вот как? Запомню. Так вот, Наташа, хотите вы того или нет, но призваны вы были с использованием ритуала для вполне определённой цели. И пока эта цель не достигнута, вы считаетесь собственностью того, в чьих интересах призваны.
— Что значит «собственностью»? Я что, вещь?
— Не в этом смысле. Мы никак не предполагали, что на Призыв откликнется человек. Мы ждали какой-нибудь амулет или ещё что-то, что подскажет, где искать спрятанное наследство. Ваше появление оказалось несколько… неожиданным. Если это вам поможет… Понимаете, Гортенз Гринвер, организовывая это заклинание, тоже рисковал. Дело в том, что в случае провала он бы погиб. Вероятность неуспеха не очень велика, но далеко и не нулевая. Скажем так, достаточная, чтобы тому, кто хочет с помощью Призыва решить свои проблемы, задуматься.
— Выходит, если бы я не появилась, то Горт умер бы?
— В принципе, верно. Но, как я уже говорил, никто не ждал, что появится человек. Мне пришлось даже съездить в архив Совета Магов, чтобы отыскать похожие случаи, и, к моему удивлению, я их нашёл. Тогда было принято постановление, что человек должен приложить все силы для выполнения задачи, ради которой его призвали, после чего он официально считается свободным и становится гражданином Моригатской республики.
— Весело. А если не справляется?
— Если правильно заданы параметры Призыва, то вы именно тот человек, кому решить эту задачу по силам. Решите вы её или нет — это уже другой вопрос.
— Ещё веселее. Это если эти ваши условия правильны.