[28]. С подставным отцом моего ребёнка, Мэттом Брэдли, я познакомилась уже после переезда. Брэдли в то время было девятнадцать, он учился в Колледже Искусств Св. Мартина[29]. Несмотря на оставшееся за спиной обучение в государственной школе (или, может, благодаря ему), Мэтт был также одним из мальчиков, что составляли свиту Ронни Крэя. Майкл де Фрейтас проводил меня в квартиру на верхнем этаже здания на Бассет-роуд, которой предстояло служить моим номинальным домом в течение следующих пяти лет. Квартира была обустроена со вкусом, если не считать того, что она сдавалась как «немебелированная». Кто на самом деле был владельцем квартиры — понятия не имею; арендную плату собирал де Фрейтас. Брэдли приехал вскоре после того, как де Фрейтас ввёл меня во владение этой хатой. С ним были Ронни Крэй и лорд Бутби[30].
— Завари-ка чай, детка, мужчинам не помешает освежиться, — велел мне де Фрейтас.
Кухонька была устроена вплотную к гостиной, так что, занимаясь порученным делом, я всё равно видела почти всё, что происходило в комнате. Де Фрейтас развалился в мягком кресле и принялся скручивать косячок. Трое новоприбывших разделись. Я тут же поняла, почему квартиру мне организовали даже с мебелью. Лорд Бутби улёгся под стеклянным кофейным столиком, а Брэдли (думаю, он заранее принял слабительное) взгромоздился на столешницу и присел на корточки. Ронни Крэй подошел к столику и, спустив брюки и трусы, сунул свое мужское достоинство, стоявшее колом, в рот Брэдли.
— Неплохо, мне нравится, — заявил Ронни спустя пару минут, в течение которых Мэтт обсасывал ему член. — Вот увидишь, когда я кончу, сперма таким фонтаном ударит, что ты обделаешься.
— Смотри, Брэдли, — встрял де Фрейтас перед тем, как раскурить свеженабитый косячок, — если это будет не так, мы с Роном тебе до того кишки отобьём, что дерьмо само наружу вывалится.
Довольно скоро Крэй невнятно заорал непристойности, и почти сразу из задницы Брэдли на столик шлёпнулось немного дерьма. Рон кончил, а его первоклассный мальчик по вызову в очередной раз доказал, что и срать способен по приказу. Лорд Бутби выполз из-под столика, лаская свой член — эрекция была невероятной. Подхватив спущенные штаны, Ронни Крэй отступил от Брэдли и принялся одеваться и застегиваться. Мэтт спрыгнул со стола, опустился на колени перед Бутби и продолжил дело отсоса. Политик партии тори, пока его обслуживали, не отрываясь всматривался в дерьмо, украшавшее теперь стол. Я подала Рону чашку чая, и тут лорд Бутби отчаянно застонал. Если б я не знала, что у него оргазм, испугалась бы, решив, что с ним случился сердечный приступ.
— Прибери в комнате, детка, — рявкнул мне де Фрейтас. — Не хватало, чтоб у тебя дома вид и вонь были, как в трущобах.
К тому времени как я закончила с уборкой, посетители допили чай.
— Слышь, ты! — гаркнул Крэй на Брэдли. — Не фиг одеваться! Скоро придут следующие чудики, они хотят групповуху.
— С ними придёт Реджи, — добавил Майкл и повернулся ко мне: — У тебя есть красивое нижнее бельё, детка? Реджи любит надевать кружевные панталончики и лифчик, когда занимается сексом с мужчинами.
Я отыскала в чемодане чистое бельё и принесла де Фрейтасу, но он велел мне заменить его на то, которое было на мне. Я удалилась в спальню — переодеваться. Всех присутствующих это устроило самым наилучшим образом, поскольку никому из них я интересна не была. Когда я вернулась, Реджи Крэй и ещё четверо мужчин (их имён я так никогда и не узнала) уже прибыли. Я протянула Регу свои несвежие трусики, а он возмутился и сказал, что да, предпочитает женское белье — но чистое. Ронни и Майкл расхохотались — их явно забавляла его брезгливость. В конце концов все перебрались в спальню, и я осталась вдвоём с де Фрейтасом.
— Значит так, детка, я тебе сейчас объясню, что к чему и как всё будет, — заявил мне Майкл. — Ты не будешь работать в «Генерале Гордоне» до тех пор, пока не родишь. Пока ты ходишь с таким пузом, мало кто из мужчин тебя такую захочет. Ронни подсадил Брэдли на амфетамины и таким образом сделал этого тошнотворного сопляка из бесплатной школы мальчиком по вызову. У сутенёра в мужской проституции главная проблема в том, что ему, как и его клиентам, приходится изображать из себя нормального мужчину, хотя все знают, что это совсем не так. Ты здесь затем, чтобы клиенты Брэдли чувствовали себя спокойно. Всё, что тебе нужно делать — загрести такую долю денег, какую только сумеешь ухватить. После Рождества я отправлю тебя в социальную службу. Они там займутся подбором усыновителя. Но несмотря на то, что от ребёнка мы собираемся отделаться, ты подашь в суд на Реджи, потребуешь признания его отцовства. Дело это ты проиграешь, поскольку назовёшь днём твоего секса с Реджи один из тех дней, когда он сидел за решёткой.
— А какой смысл начинать процесс о признании отцовства против Реджи, если он уже заранее проигран? Не то, чтоб я рассчитывала выиграть это дело, но все ведь знают, что он интересуется только мужчинами.
— Реджи уже куче женщин заплатил за открытие против него дел о признании отцовства. Это создаёт ему нужный имидж, показывает, что он нормальный мужчина. Как-никак, кто слышал о таком, чтоб против голубого возбуждали дело о его отцовстве?
— Бред какой-то.
— Эти близнецы — самые чокнутые субчики, каких я только встречал.
— А как насчёт тебя?
— Я люблю деньги и женщин — именно в этом порядке.
— Ну прямо мистер Средний Человек.
— Средний Человек платит, а я получаю.
— А что они делают в той комнате?
— Занимаются сексом. Не бери в голову, просто прими это как есть. Когда эти люди вошли, я не людей в них увидел — только банкноты. Ты ведь тоже за это дело деньги берёшь — ну и в чём разница?
— Ты мне не дашь твоим косячком затянуться?
— Нравишься ты мне детка, так что и покурить дам. Ты раньше травку пробовала?
— А как же. В первый раз мне её Кристин в клубе дала.
— Кристин — это которая подружка Питера?
— Ага, подружка Питера, подружка Мэнди. Ты же знаешь, она работает в клубе, как и я.
— Ты говоришь о дорогой девушке, такой, что на улицах не стоит.
— Я говорю о девушке, у которой есть класс.
— А вот ты — рабочий класс. Все эти богатенькие сынки вообще не умеют отличать людей среднего класса от низов. Но я‑то рос в нищете и вижу, что ты тоже. Когда я был мальчишкой, мне приходилось еду воровать, чтоб с голоду не подохнуть.
— А мне до четырнадцати лет приходилось спать в одной кровати с двумя сестрами и одним из младших братьев. Правда, еды мне всегда хватало.
— Детка, просто тебе повезло, что ты из метрополии — там-то перестали голодать ещё до того, как ты родилась. А я родом с Тринидада[31]. Но хоть ты в детстве и ела побольше меня, я всё равно вижу, что ты из бедноты.
— Всё так. Зимой можно было согреться только если постоять, прислонившись спиной к стене булочной рядом с домом — к этой стене примыкала их печь. А хорошо мы ели, только пока я была маленькой — у меня отец докером работал. В ходе разгрузки кораблей с них крали товары, так что левый доход на этой работе был.
Каким-то чутьём я понимала, что нравлюсь де Фрейтасу, и что это чувство проистекало из того, что на его взгляд у нас с ним было немало общего. Шли годы, мы с де Фрейтасом познакомились довольно близко. Я часто виделась с ним вплоть до того дня, когда он улетел из Англии, чтобы избежать судебного разбирательства; да и после этого поддерживала отношения с его женой, Дезире. В тот первый день я очень расстроилась, когда Майкл ушёл вместе с Крэями и их дружками, оставив меня наедине с Мэттом Брэдли в квартире, где я была приговорена жить с ним вдвоём. Этот студент Колледжа Искусств, он же проститутка по вызову, был просто душераздирающим типчиком. Я приготовила ещё чаю, мы сели с чашками на кушетке, и тут он принялся упорно подкатывать ко мне.
— Понимаешь, — сообщил Брэдли, — только что семь разных мужиков кончили мне кто в рот, кто в задницу. По одному за каждый день недели.
— Если говорить о Ронни, то его надо числить понедельником, — ответила я.
— Семь человек получили со мной свой кайф, а я уже несколько недель не кончал.
— У тебя есть две руки, одна правая, другая левая. Так что все претензии — к самому себе.
— Я ведь фиктивный отец твоего ребёнка — могла бы и обо мне побеспокоиться.
— На меня в плане перепихнуться не рассчитывай. Что, ни один из семерых так и не предложил тебе подрочить?
— У меня нет сексуального влечения к мужчинам, я делаю всё это только из-за денег.
— А как тогда насчет женщин?
— Ну да, я бы хотел переспать с женщиной.
— Что, с женщинами до сих пор не доводилось?
— Может, покажешь, как это делается?
— Не покажу, а подскажу. Берёшь часть своего навара за сегодня, идёшь на Бэйсуотер-роуд и спрашиваешь одну из стоящих там женщин сколько с тебя.
— Но я же почти что отец твоего ребёнка. В ближайшие месяцы, пока суд будет рассматривать твой иск к Реджи, в глазах властей я буду ответственным за то, чтобы наставить тебя на путь семейный. И вообще, с сегодняшнего дня мы спим в одной постели.
— Ещё чего! Ты спишь на кушетке.
— Тебе будет одиноко на этой двуспальной кровати.
— Нет.
— Я скажу Ронни, что ты ко мне плохо относишься.
— Это твоего сутенёра не колышет.
— Но я тебя люблю.
— Да отстань ты! Мы же только что познакомились.
— Я тебя и раньше видел, когда бывал с Ронни в «Генерале Гордоне».
— Ну ладно! Зато я тебя уж точно не люблю.
— Если ты хоть чуточку постараешься, ты меня полюбишь.
— Такого как ты вообще вряд ли кто сможет любить.
— А как же моя мама?
— Если бы она тебя любила, ты был бы поуверенней в себе. Она наверняка тебя забросила. Любила других своих детей сильнее, так?