Всё тело саднило, будто по нему проехала колонна танков. Виски сдавило, словно тисками, и ему очень трудно было понять, где он находится. Ясно лишь одно, мужчина лежал под открытым небом. В поясницу упирался какой-то камень, ухо щекотала травинка, да и поза для сна была неестественной. Совершив попытку открыть глаза, он тут же зажмурился. Слишком слепит солнце. А ещё ему очень хотелось промочить сухое горло, обезвоживание было на лицо.
С трудом поднявшись на локтях, он неожиданно осознал, как оказался здесь. Здесь — это рядом с КПП у въезда в посёлок. Последнее из того, что он помнил, это то, как вечером вышел из «окопа» по нужде, буквально на несколько минут, а здание взорвалось, оглушив и отбросив парня на довольно приличное расстояние.
Растерев лицо пыльными руками, мужчина открыл глаза и осмотрелся. Повсюду валялись ошметки металла, что ранее назывались военной электронной техникой, фундамент от здания, обгоревшие угли того, из чего был сделан «окоп». Но Гора нигде не видел тела своего коллеги, разумно предположив, что тот сгорел, а его останки сейчас где-то внутри бывшего строения.
Жаль парня, он ещё совсем малым был, всего двадцать лет и так закончить…
Он никак не мог сообразить, почему «окоп» взорвался. Для этого не было никаких причин, разве что кто-то заложил бомбу. Опять же, застава не среагировала, хотя в случае отсутствия связи, они должны были выслать наряд для проверки, а раз он всё это время пролежал тут, значит никого не было. БРМ тоже пострадал, его перевернуло ударной волной и Гора сам не сможет поставить машину на колёса.
Мужчина поднялся на ноги, задрав рукав формы, он крутанул на запястье интерактивник, но тот, по всей видимости, разбился от удара о землю в момент падения. Связи и транспорта у него не было, догадок по поводу того, что произошло, тоже. Придётся идти до заставы пешком. Гора устремил взгляд на поселение и чуть не сорвался с места, заметив несколько разрушенных домов, находящихся на самом краю деревни, и легкий смог поднимающийся над заставой.
— Какого..? — выдохнул он потрясённо, забыв чем заканчивается подобный вопрос.
По коже побежали мурашки, от самых страшных догадок произошедшего. Не помня себя, он шаг за шагом продвигался к поселению. Было страшно и жутко от того, что могло произойти, но он до последнего не верил собственным мыслям. Не верил, что именно через его пост пришла беда, не верил, что кровавая госпожа по имени война запустила свои руки в его поселение.
— Господи, там же Дима с беременной женой, Риала, ребята… — шептали его обветренные губы.
Каждый шаг давался тяжело, но он даже не думал о том, чтобы остановиться. Если бы он только мог, бросился бы вперед во всю свою мощь, но саднящее тело не позволяло хоть немного прибавить скорости, оттого он чуть ли не полз со скоростью улитки.
— Я иду, ребята… — шептал он, надеясь, что хоть кто-то выжил.
*****
— Остановись, не надо — молю я Ящера, пытаясь вырваться из его захвата.
Он тащил меня в спальню, не в ту с которой всё началось, а в мою собственную.
Швырнул на кровать, как куклу и придавил сверху, задирая сорочку. Его дыхание опаляло шею, губы обжигали кожу короткими поцелуями. Несмотря на то, что разумом я была против, тело начало сдаваться под напором этого мужчины.
— Прошу, не надо. — повторяю словно мантру, но меня не желают слышать, закрывая рот поцелуем.
Дыхание сбивается, рождая внутри меня тягучие ощущения, но я продолжаю отталкивать руками захватчика. Из всех сил стискиваю ноги, когда его пальцы касаются низа живота.
— Шоне эбхго — слышу уже знакомое требование, но не собираюсь подчиняться.
И словно в отместку за это, снова получаю укус в шею. Больно. Вскрикиваю и начинаю биться под ним, желая вырваться. Несколько секунд спустя, мне суют в рот капсулу, проталкивая её языком. И когда я уже приготовилась глотать ледяную жидкость, Ящер поднялся надо мной. Одной рукой прижал мои запястья к постели над головой и взглянул своими мерцающими глазами на меня.
— Виива маю.
Замираю, узнав вечный язык. Эта фраза переводится как «Прими меня». Откуда? Вечный, считается мёртвым языком, на нём уже очень давно никто не разговаривает, разве что профессора используют при расшифровке текстов.
— Наантэ! — «никогда» кричу я в ответ, немало озадачив его.
Мужчина прищурился, сжав челюсти так, что желваки обрисовали свой контур под кожей.
— Примешь!
Второй рукой он с легкостью раскрывает мой рот и открывает свой, чтобы заставить меня замереть от увиденного. Словно из его горла рождается бирюзовое свечение, выступая изо рта ледяным дымом. Распространяясь по воздуху колечками, светящийся дым опускается к моему рту, а я не могу пошевелиться и перестаю дышать, чтобы не вдохнуть «это». Обжигающий холод касается языка и нёба. Дым не растворялся, а выжидал колыхаясь, будто исполняя свой странный танец в надежде, что его впустят. В какой-то момент я не выдерживаю и делаю глубокий вдох, втягивая в легкие всё то, что выпустило из это существо, которого я по ошибке называла мужчиной.
Легкие рвало от холода, а кровь начала закипать, в ушах стоял непередаваемый никакими словами шум, а перед собой я видела лишь искрящиеся глаза Ящера. Но мне не было больно! Жарко, странно, непонятно, но не больно.
— Ещё ночью приняла — шепчет мне это чудовище на древнем языке, раздвигая ноги моего обессилившего тела. — Ты уже моя Шаина. Моя с первого дня нашей мимолётной встречи. — говорит, глядя мне в глаза и проникает, вынуждая выгнуться со стоном.
Я не знаю, что на меня нашло, но отдавалась я ему с такой безудержной страстью, которой ещё не испытывала. Наши тела извивались змеями, переплетаясь и распаляясь всё сильнее. Горячие дыхания сливались воедино, будто именно так и должно быть. Я не видела ничего, кроме мерцания его ярких глаз, которые смотрели на меня с такой страстью и нежностью, что перехватывало дыхание, скручивая все ощущения в тугую спираль и концентрируя их где-то у края удовольствия. Скользящие движения внутрь и наружу, вызывали во мне какое-то моральное исступление. В этот миг для меня не существовало ничего, только очаг моего распалённого тела. Никого кроме него и его рыка, ознаменовавшего кульминацию этого безумства…
— Откуда ты знаешь первый язык? — раздаётся хриплый вопрос.
Пальцы Ящера скользят по моему животу, вызывая легкую щекотку, но мне нет до них дела, как и до его вопроса. Сейчас я испытывала жгучее чувство стыда и ненависти, к этому странному и страшному существу, и вовсе не потому, что предалась этой страсти, а потому что вообще её испытала к убийце своего народа. Глаза щипало от подступивших слёз и саднящего комка, бьющегося где-то в горле.
— Что ты со мной сделал? — задаю вопрос, прозвучавший слишком тихо, чтобы можно было хоть слово разобрать.
Пальцы мужчины на моём животе дрогнули, но затем, он мягко очертил ими контур моего тела, дотронулся до подбородка и повернул моё лицо к себе.
— Ты плачешь?
Упрямо качнула головой, услышав нотки сожаления в его голосе.
— Что ты со мной сделал?
— Сделал тебя своей Шаиной.
Можно подумать, мне это о чем-то говорит, хотя… Слово «своей» мне категорически не понравилось, но если подумать, это слово очерчивает вокруг моей персоны некие собственнические рамки, а значит, кроме него меня больше никто не тронет, хотя я очень сильно могу ошибаться.
Мне нужно убираться отсюда. И чем дальше, тем лучше. А ещё очень нужно понять, чем обернётся тот ледяной дым для моего организма.
— Кто такая Шаина? — спокойно спрашиваю я. — Рабыня? Жена? Любовница?
Ящер усмехнулся, немного кривовато, но в то же время, весьма обаятельно и располагающе.
— Почти.
Это нет, это издевательство просто.
— Что почти? — напрягаюсь всем телом, страшась услышать любой из ответов, но меня ещё сильнее удивили.
Ящер прищурился и практически промурлыкал, приближаясь к моему лицу.
— Почти рабыня, почти жена и… почти любовница — выдыхает он в мои губы, не замечая моего гневного взгляда. — Так откуда ты знаешь первый язык?
Первый? Нет, вечный, древний и мёртвый для нашей планеты.
Продолжение.
— Это прихоть моих родителей. Меня заставляли учить этот древний язык с детства. — я отвернула голову, чтобы поразмыслить над тем, что сказал Ящер. — Почему ты зовёшь его «первым»?
Длинные пальцы мужчины, ухватив мой подбородок, заставили вернуть взгляд на место.
— Это первый язык моей планеты.
От его слов моё сердце куда-то ухнуло, гулко забившись в венах.
Сколько времени учёные потратили на выяснение возможности существования жизни на иных планетах? Сколько было споров и конфликтов по той же причине? Никто не смог выяснить правды, несмотря на современные технологии и бессчётное количество отправленных в далёкие космические просторы спутников, а они здесь. Спокойно захватывают наши земли. Ради чего? Ресурсы?
По всей видимости, они приходили и ранее, иначе, откуда бы взяться древнему языку на планете. А самое интересное, зачем им наши земли? Зачем, конкретно, этому пришельцу я? Они похожи на нас, не спорю, но… Ящер бы считался очень красивым мужчиной, красивым настолько, что мог бы стать эталоном здешней красоты и я не поверю, что его привлекла моя внешность, их представительницы наверняка гораздо красивее, так что не могла я просто привлечь его внимание своим телом.
— Зачем вы здесь? — задаю вопрос тихим голосом. Быть громче мешает, ком в горле и мешанина чувств в груди.
Мне хотелось выть от горя и орать от безысходности, хотелось в одно мгновение убить его и долго истязать, срывая на нём свою ненависть и безумную ярость
Ящер очень пристально всмотрелся в мои глаза, скользнул пальцем по плечу, наблюдая как я всем телом вздрагиваю от этого прикосновения и усмехнулся.
— Тебе не полагается об этом знать. Теперь твоё дело, греть мою постель, и знаешь… Мне очень нравится эта перспектива.
Чуть ли не до хруста в челюсти сжала зубы. Нет, я не собираюсь быть чьей-то постельной игрушкой. Пора признать, что мне слишком страшно и больно, чтобы мириться с этой мыслью.