А сейчас Илья смотрит на меня своими темными глазами, кажущимися бездонными, они словно затягивают меня, обещают что-то, и я перед ними совсем беспомощна. Абсолютно беззащитна.
— Но я тебя понимаю, — продолжает он чуть севшим голосом. — Сам не люблю верить на слово.
Не выпуская моей руки, Волк делает шаг назад, и я покорно следую за ним. Он толкает дверь, оказавшуюся за спиной, и тянет меня за собой туда. Мы оказываемся в каком-то кабинете. Кажется, на двери была табличка, но кто на нее смотреть будет?
— Все нужно проверять, — голос Волка становится ниже. — Так и быть. Я предоставлю тебе доказательства.
Глава девятая
— Илья? — я инстинктивно отступаю от него.
— Зайка? — в тон мне отвечает Волк.
Он медленно надвигается на меня, и в глазах его разгорается азарт.
Продолжаю пятиться, но Илья быстро настигает меня, и я оказываюсь прижата к письменному столу. Он опирается на него обеими руками, и вот я в ловушке.
Мое бедное сердечко колотится, но вовсе не от страха.
Это такой же азарт ожидания. Хвостиком своим чувствую, что вреда мне не причинят, но могут доставить удовольствие. Еще десять секунд назад я была совсем не возбуждена, а теперь во мне против воли поднимается жаркая волна. Инстинкты берут свое.
— Нам, наверное, нельзя здесь находиться, — облизываю я в миг пересохшие губы. Мне даже кажется, что у меня температура скакнула на пару градусов.
— Это все, что тебя сейчас беспокоит? — склоняясь ко мне, тихо произносит Волк, почти касаясь своими губами моих. — Прекрасно. Если других возражений нет…
И не договорив, он приникает к моему рту.
Отвыкшая от любых ласк, я в первую секунду замираю, не помня, что нужно делать, и куда девать руки, что позволяет Илье усилить натиск. Он-то в отличие от меня не теряется совсем. Внезапное нападение проходит успешно: сама не замечаю, как запускаю пальцы ему в волосы, глажу мощную шею.
Он обещал быть нежным, и почти не соврал. Секунд тридцать поцелуи почти невинны, но потом кому-то папаху срывает начисто, и на меня будто налетает ураган. Его твердые губы берут меня в плен.
На задворках сознания бьется мысль, что нас в любой момент могут застукать, но она где-то там на периферии. Мозг же полностью отключается, сообщив, что раз его тут никто не слушает, то ему здесь делать нечего. А я вся там, где губы Волка, где его язык исследует глубины моего рта. Все мои ощущения сосредоточены на том, как Илья, слегка царапая колючей бородой, целует мою шею, как он дышит мне в ухо. Мне не удается даже полноценно вдохнуть, его натиск порабощает меня.
Не помню, не обращаю внимания в какой момент Волк усаживает меня на стол. Устроившись между широко разведенных ног, он продолжает меня целовать, поглаживая колено и забираясь все выше под подол короткого платьица.
И напарывается на резинку чулок, которые меня уговорили надеть девчонки.
— Зайка готовилась? — хрипло спрашивает Волк.
Я зажмуриваюсь и слышу тихий довольный смешок. А еще обнаруживаю, что другая рука Ильи вольготно чувствует себя на моей груди.
— Везде готовилась? — кончиком пальца он подцепляет край развратных трусишек и немного его расправляет, не покушаясь на суверенную территорию, но у меня почему-то выделяется смазка. Я чувствую, как моя киска готовится к атаке, строго говоря, она на нее очень рассчитывает.
Ощущая пальцы, гуляющие по ткани между ног, закусываю губу.
— Зайка, зайка…
Хочу возмутиться, когда Илья надавливает на промежность.
— Тш-шшш, сладкая. Не спорь, — и требовательный рот накрывает мои губы, а наглые пальцы начинают вытворять нечто ужасно прекрасное, дразня и будоража.
Поглаживания, пощипывания, трение и надавливание, трусики можно выжимать. А Илья пьет мои хриплые вздохи. В голове моей творится настоящее сумасшествие: адреналин от страха, что нас застукают, воспоминания о вчерашнем эротическом сне, реальные ощущения, которые мне дарит Волк… Все это сводит меня с ума. Сейчас мой сочный пирожок требует, чтобы мы наконец перешли ко взрослым разговорам.
Я закусываю палец, чтобы немного прийти в себя, потому что мне кажется, что за дверью кто-то есть.
— Не смей сдерживаться, — властный приказ полностью снимает с меня все запреты, и следующий мой стон настолько сладострастный, что услышь его кто-то, у него не останется никаких сомнений в том, чем мы тут занимаемся.
Какой сдерживаться?
Боже, кто его этому научил?
Таких ощущений даже я сама себе никогда не доставляла.
— А теперь, моя сладкая мокрая Зайка, последний аргумент.
И я жду, что меня наконец наградят морковкой, но сволочной волк убирает свои сволочные пальцы от моей распаленной киски. Сволочь!
Я не сразу понимаю, что происходит.
Меня еще раз крепко целуют, сжимают в руках мою грудь, и, нагло глядя в расширившиеся глаза, снимают со стола и поправляют на мне платье.
— Запомни этот урок, Ириша.
— И что я должна была вынести из него? — злобно шиплю. Пока я узнала только, насколько может быть зла неудовлетворенная женщина.
— Волки делают всякие вещи с зайками, и зайкам от этого хорошо. Если зайки подчиняются волкам, те довольны и опять делают с зайками всякие вещи. Улавливаешь?
— Пока волки сачкуют, — огрызаюсь я.
— Ты такая милая, когда злишься, — умиляется Илья. Гррр. — У нас первое свидание началось два часа назад. Ты уверена, что хочешь, чтобы я разложил тебя на столе директора галереи?
Честно говоря, пять минут назад мне было абсолютно все равно, и эта мысль отчетливо читается у меня на лице. Это явно веселит Илью.
— Пойдем, Ириш, — он снова берет меня за руку. — Нас снова ждет романтическое свидание.
Романтическое? А можно уже перейти к развратному свиданию?
Мало ли чего я там девчонкам говорила про «не такая». Я нормальная. У меня сейчас тело, словно наполнено лавой.
И вот умом понимаю, что он прав, здесь совсем неподходящее место, но Илья так меня завел, что я продолжаю дуться.
Дуюсь на оставшемся пути в гардероб и до машины, дуюсь, когда мы в нее садимся.
— Если тебе так будет легче, то мне тоже нелегко, — говорит этот бесчувственный, бессердечный тип.
— Не верю.
Илья берет мою руку и кладет к себе на ширинку.
А может, и неплохо, что он смог сдержаться.
Сглатываю и продолжаю храбро ощупывать.
Я никогда не была особенно вместительной, а этому волку зайка только на шапку.
Прекращая беспредел, Илья останавливает мои исследования, накрывая мою руку своей и прижимая к стояку.
— Ир, мы едем в ресторан.
— Ага, — никак не отойду от потрясения. Все еще не веря своим ощущениям, еще раз шевелю пальцами.
— Ира, я-то могу долго без еды обходиться. На пару дней меня хватит.
Икаю и отдергиваю руку. Без дозаправки я такое не сдюжу. Как-то тетя сказала, что на одной морковке чуть ноги не протянула. Эта фраза наполняется для меня новым смыслом.
— Пожалей волка, Зайка.
Чего волка-то?
Бедная Ира…
Глава десятая
Мы приезжаем к ресторанчику, в котором я ещё не была.
Собственно, я давно нигде не была, но это место выглядит действительно крайне романтично. Думаю, оно очень популярно у парочек на день Святого Валентина и всякие круглые даты. В старом центре вообще удивительно приятные заведения, но это словно создано для милых встреч.
Правда, подъезд к нему перекрыт, и нам приходится делать небольшой крюк пешком. Илья хмурится и ворчит, что нельзя рисковать хвостиком, на который у него такие многообещающие планы. А я довольна. На улице не так уже и холодно. Эта пятиминутная прогулка доставляет мне удовольствие. Как раз то что нужно, чтобы немного остыть после острых переживаний и согнать горячечный румянец с лица.
В целом, с момента отъезда из галереи Илья снова возвращается к сдержанному поведению: романтика, комплименты, беседы на отвлечённые темы… Будто это не он пятнадцать минут назад вытворял совершенно непристойные вещи. А морковка… Она остаётся за скобками.
И, помня о ней, теперь я уже не могу полностью расслабиться.
Опасный волчара. Матерый.
Соскочить с морковки не удастся.
Даже если я попробую, Волк просто применит запрещённый приём: еще парочка таких властных поцелуев, и я безропотно поглочу… э… морковку. А уж молча или со стонами будет зависеть от его решения. «Я так решил». От этих слов тяжелеет внизу живота.
Илья же практически открытым текстом объявил о своих намерениях, еще тогда, когда я предложила ему кофе. Но в тот момент я ошибочно предполагала, что это лишь гипотетически возможное развитие событий. При удачном стечении обстоятельств.
А сейчас, когда я вижу, что Волк, нет-нет, да и застревает глазами на покрасневшей от его щетины шее, на нацелованных губах, понимаю, что была удивительно наивна. Течение обстоятельств обеспечивает сам Волк. И «обстоятельства» послушно текут.
Это своего рода особая прелюдия. Изысканное соблазнение.
Всё чинно, благородно, двое ужинают в ресторане, даже не касаясь друг друга коленями под столом, но оба отлично представляют себе, к чему все идет. И у картинок в воображении возрастной ценз уже восемнадцать плюс.
Подозреваю, что кино в голове Ильи, значительно более развратное, чем мое. Он совершенно точно искушеннее меня. Вспоминаю то, что он творил с моим телом в том кабинете, и чувствую, как моя температура снова растет. Пытаясь погасить быстро разгорающийся пожар, торопливо отпиваю холодной воды и закашливаюсь.
Приподняв бровь, Илья дарит мне весьма горячий заинтересованный взгляд. Такое ощущение, что он мысли читает и чувствует мое состояние.
Он же не может быть уверен, что я и сейчас его хочу?
Опровергая мои сомнения, в глубине глаз Волка вспыхивает предвкушение.
Боже, да что со мной? Я же никогда не была озабоченной! Неужели я так изголодалась? Или это персональное влияние Ильи Волкова на Иру Зайцеву?
На десерт я выбираю нежный пудинг, но даже не могу им толком насладиться. Прекрасно понимаю, что, когда закончится мой десерт, Волк приступит к своему. И я добровольно на это соглашаюсь.