жали струйки наполненной чернотой вен, глаза глубоко запали, рот обзавелся набором острых зубов. Он напоминал более продвинутую версию умертвия, обладающую собственным разумом.
Чернокнижник что-то повелительно выкрикнул, вскидывая руку над головой. В ту же секунду из окружающего ельника послышался шорох, на поляну высыпала группа оживших мертвецов. Петляя между надгробий, они с удивительным проворством рванули в указанном повелителем направлении — точно в место, где прятался Нильс.
У следопыта оставалось немного времени. Почему-то не возникало сомнений, что одновременно с первой группой, вторая часть умертвий двигается, скрываясь между деревьев, отрезая стрелку путь к отступлению.
Я бросился вперед, очищая разум от лишних мыслей и стараясь пригасить жар бегущей по жилам магии чтобы до последнего мгновения мертвитель не заметил приближения чужака. И мне это удалось, не знаю каким чудом, но удалось. Поняв, что с арбалетчиком почти покончено, чернокнижник вернулся к ритуалу, торопясь возобновить контакт, пока процесс не пошел вразнос.
В это заключалась его ошибка. Он не проверил окрестности на предмет других врагов. Слишком спешил к контролю над пентаграммой.
Нельзя его за это винить, думаю окажись я на его месте, тоже бы в первую очередь постарался спасти ритуал. Тем более, зная, что даже выстрел из мощного арбалета все равно не может причинить телу никакого вреда.
Но у меня был не арбалет, а кое-что получше — древний клинок, созданный при помощи колдовских и алхимических практик, способный напитываться магией и тем самым становиться сильней.
Я бежал между покосившихся надгробии и полуразвалившихся склепов, не обращая внимания как развиваются полы плаща, стараясь держаться вне поля зрения мертвителя. Но в последний миг он все же что-то почувствовал и успел обернуться.
Меч вошел прямо в центр груди. Я не случайно целил туда, в первую очередь стараясь поразить образ средоточия Сумеречного Круга. За секунду до удара, по гладкой поверхности лезвия скользнули струйки фиолетовой энергии, усиливая клинок.
— Чужак, — выдохнул темный маг, пронзительным взглядом словно вторгаясь в мой разум.
Я надавил на рукоять из-за всех сил, лезвие шло туго, будто пронзало не человеческую плоть, а жесткое дерево.
— Сдохни, тварь!
Но мертвитель не собирался так просто умирать, клинок нанес ущерб, но недостаточный. Рука в черной перчатке начала медленно подниматься, собираясь нанести колдовской удар, благо энергии для этого вокруг хватало с избытком.
Стало понятно, что еще мгновение и я труп, меня просто размажут сгустком некротической энергии. И тогда я сделал то единственно что оставалось — зажег на ладони фиолетовый файерболл и всадил прямо в лицо бывшему молодому красавчику.
— А-а-а!!! — завопил он и внезапно сильным рывком дернулся, вырывая из моих рук меч.
Колдовское пламя брызгами расплескалось по физиономии мертвителя, расплавило кожу, выжигая глаза, обнажая и уродуя кости. Маг крутанулся на месте и рухнул, почти сразу затих.
Окружающий мир вдруг обрел резкую четкость. В голове что-то щелкнуло, побуждая к странным действиям. Я присел, переворачивая тело и совершенно неожиданно для себя расчетливым движением вскрыл грудную клетку мертвеца. Развел ребра и запустил внутрь руку, дернул, торжествующе поднимая над головой. В покрытой черной слизью руке все еще билось вырванное живьем сердце.
На подгибающихся ногах подошел Нильс, в глазах следопыта плескались изумление с шоком.
— Что вы делаете? — ошарашенным голосом спросил он.
— Я только что вспомнил, Черное Сердце Мертвителя — одно из самых редчайших ингредиентов в истории магии, — глухо сказал я. — Оно напрямую влияет на Средоточие.
— Вспомнили? — тупо переспросил Нильс, шокированный увиденным.
Я не стал отвечать, вместо этого прислушался к внутренним ощущениям. Ладонь сжалась, подчиняясь всплывшим из глубин разума чужим знаниям. Черное сердце дернулось, словно зная, что произойдет дальше. Хлынул поток энергии, обращаясь к обновленному заклинанию. На покрытой черной слизью поверхности затрепетал лиловый огонек. Еще через секунду пульсирующий сгусток темной плоти вспыхнул колдовским пламенем, испуская смешанный черно-фиолетовый дым.
Следопыт ошарашено наблюдал за происходящим, не смея шевельнуться. Я склонился над горящим сердцем мертвителя и глубоко втянул в себя дым. Тут Нильс не выдержал:
— Во имя бездны, что вы творите⁈
Вместо ответа я повел рукой, вырытые в земле канавки, образующие рисунок пентаграммы, потухли. Одновременно собранная над кладбищем магия мертвых начала рассеиваться. Еще секунду назад клубившаяся над древним погостом мощь пропала, исчезая в неизвестном направлении.
Нильс тоже это почувствовал и подозрительно уставился на меня. Я же наслаждался моментом, дым от горящего сердца втягивался, проникая в самые дальние уголки организма, влияя не только на физическую форму, но и подвергая перестройке энергетическую оболочку, составляющую основу сил любого мага.
Последнее что помню перед тем как провалиться в забытье, напряженное лицо Нильса, и как перед мысленным взором начинает разгораться знак Средоточия в центре Сумеречного Круга, изменяясь и принимая другой вид.
Дальше пришла темнота.
Глава 23
Собранные сучья и ветки негромко потрескивали в костре. Над огнем стелился сизый дымок, уходя в ненастное небо. Несмотря на раннее утро вокруг царствовал полумрак, яснее любых признаков говоря о смене времен года, и о неукротимо наступающей осени. Вскоре станет рано темнеть, придет зима с ее неуютными холодами.
Нильсу никогда не нравилась зима, но образ жизни в большинстве заставлял находиться в краях, где она была особенно жесткой. Ближе к побережью климат мягче, но там не достать особенно редких магических вещиц, разве что залезть в чью-то лавку или сокровищницу, что связано с большим риском. Проще искать в заброшенных старых местах, оставшихся со времен павшей империи.
Следопыт подкинул в костер новую порцию хвороста и задумчиво смотрел, как пламя пожирает добавку. Взгляд невольно метнулся на другую сторону разбитой стоянки, где на одеяле лежал потерявший сознание заклинатель. Он уже второй раз вытаскивал его на своем горбу, и каждый раз после магического ритуала. Сложившаяся тенденция совершенно не радовала, в том смысле, что ему самому хотелось однажды потерять сознание после колдовского обряда, чтобы проснувшись почувствовать себя магом, а не жалким огрызком, каким он себя ощущал.
Взгляд Нильса оставался настороженным, фигура в плаще пугала, произошедшее на кладбище было намного странней, чем обычно случалось в компании с заклинателем.
— Он поджарил и сожрал долбанное сердце мертвяка, — тихо выдохнул Нильс и зябко передернул плечами.
Да, формально заклинатель не поедал черную плоть повелителя мертвых, всего лишь сжег сердце и вдохнул дым. Но бездна и ее обитатели! Разве это нормально⁈ Это полное сумасшествие! Кто вообще такое творит⁈
И что произошло с самим заклинателем? После этих безумств он не превратится в такого же безумного хозяина мертвых? И что в этом случае делать ему, Нильсу? Может нужно забыть о стезе настоящего мага и как можно быстрее и дальше бежать? Наверное, стоило обдумать эту мысль подробнее, но бездна… как же ему хотелось осуществить давешнюю мечту детства.
— Надеюсь ты не проснешься полумертвой ожившей тварью, — тихо произнес Нильс, глядя на спящего мага. Рука невольно легла на ложе заряженного арбалета. Всю ночь он провел буквально в обнимку с оружием, ожидая, когда заклинатель придет в себя. Но наступило утро, а тот так и валялся безмолвным мешком на земле.
Сейчас он полностью беззащитен и если кто-то захочет перерезать горло, то этому может помешать только Нильс. Даже дикие звери могут напасть на могущественного мага, и тот ничего не сможет поделать в таком состоянии, только Нильс его защищал.
Интересно, заклинатель понимает, какую услугу ему оказывает спутник, уже второй раз охраняя безвольную тушку, пока она валяется в отключке после очередного магического обряда? И если да, то когда все демоны бездны, за это последует справедливое вознаграждение⁈ В конце концов, он сделал уже намного больше, о чем они договаривались изначально. Сражение с повелителем армии мертвых в сделку точно не входило.
Вспомнив, как улепетывал между елей от умертвий, Нильс вздрогнул. Тогда смерть оказалась как никогда близко. Еще бы немного и конец. К счастью, когда мертвитель умер, его создания тоже сдохли, попадали на землю, как куча влажного воняющего тряпья.
Теперь он находился в сомнениях, не зная, что делать. Ведь он своими глазами видел, как Га-Хор Куэль Ас-Аджар поглотил разлитую над кладбищем силу мертвителя. Впитал ее словно губка, а потом упал замертво. Не окажется ли так, что когда заклинатель проснется, то станет таким как мертвитель? Может ли энергия определенного типа влиять на живой организм? А если может, то насколько далеко зайдут изменения?
И главное, что все-таки делал мертвитель, зачем проводил ритуал? Это явно было что-то масштабное. И не повлиял ли незаконченный ритуал в конечном итоге на самого заклинателя? Такие объемы силы так просто не пропадают, обязательно следует расплата за попытку подчинить их своей воле.
Нильс поворошил костер и вновь подкинул дров, благо валежника в ельнике хватало с избытком.
После случившегося, он не стал оставаться на кладбище и перетащил вещи и находящегося без сознания заклинателя к оставленным у опушки лошадям, подальше от проклятого кладбища с дохлыми умертвиями и их бывшим хозяином. Перед этим он быстро все обыскал, но кроме одного предмета, не нашел ничего заслуживающего внимания.
Нильс посмотрел на кусок тряпки, на которой лежал предмет и вздохнул.
Трофей представлял собой латную перчатку работы неизвестного мастера-оружейника. Изысканная работа: пластины тонкие, наслаиваются друг на друга, образуя сплошную поверхность без единого зазора. Судя по всему, при использовании плотно облегает руку, становясь, единым целым с носителем. Металл темный, матовый, даже черный, очень необычный, иногда по гладкой поверхности скользит отблеск света, иногда кажется, что свет падает на него и бесследно исчезает, словно впитывается.