Вместо этого Нильс погиб, я неизвестно где, без книг, артефактов, еды и припасов.
Чертов Жуэль Болсонар, был бы некромантом, оживил бы жирную тушу, и снова убил. А затем еще раз и еще, пока не надоест приканчивать раз за разом проклятого жирного ублюдка.
Впрочем, размышлять о прошлом, мечтая о смерти мертвеца, бесполезное занятие, хотя и приятное. Однако пора думать о настоящем, и по крайней мере о ближайшем будущем.
Я приподнялся, принимая сидячее положение и огляделся. Замер, несколько секунд тупо пялясь на кусок отрезанной руки, лежащий на каменных плитах рядом. Вот чьи мясистые пальцы оказались перед глазами в момент пробуждения.
Судя по толщине — рука бургомистра. Должно быть придурок в последний миг попытался вкатиться в столб света, или случайно в него попал, но только одной рукой, той самой, что держала саквояж. А вон и он, валяется посреди опавших листьев.
Вяло шевельнулась мысль — жирный хряк до последнего не выпускал его из рук, даже пытался отмахиваться, используя, как дубинку. Придурок. Попадись он мне сейчас, порезал бы живьем на куски, все умудрился испортить поганец…
Ладно, об этом кажется уже было.
Я взял эмоции под контроль, используя одну из техник пути духа. Не время и не место для гнева, необходимо хладнокровие и сосредоточенность. Тех самых, что недоставало Нильсу и из-за чего он в конечном итоге погиб. Если не хочу повторить его участь, буду умнее.
Из пролома налетел холодный ветер, заставив поежится. Но вместо того, чтобы подняться с прохладных каменных плит, я наклонился вперед, изучая отрезанную руку. Удивительно насколько ровный и точный срез. Как лазером. Сравнение усиливали края, будто их прижгли, но деликатно и правильно.
Перед мысленным взором мелькнуло, как иначе могло закончиться путешествие: расчлененные куски тела отправляются в разные Обелиски. Я передернул плечами. Жуть, неудивительно, что имперские заклинатели без особой охоты пользовались тропами через тонкий мир. Так и головы лишиться недолго.
— Дерьмо, — кажется уже в третий раз после пробуждения выругался я.
Что касается саквояжа… взгляд метнулся к кожаной плотной сумке, отдаленно напоминающей портфель. Зачем-то ведь с таким упорством бургомистр цеплялся за него.
Я потянул его к себе и крякнул от усилия. Тяжелый сволочь. Щелкнули застежки, открывая нутро. Первая реакция — недоумение и нахмуренные брови. Затем понимание.
— Ах, ты жирный старый ублюдок, — лицо поневоле расплылось в улыбке.
Даже на первый взгляд видно, что потеря всех оставленных в резиденции артефактов, ингредиентов и книг (а точнее уничтоженных магическим взрывом), с лихвой компенсируется содержимым.
Или все же нет?
Вытянутые мешочки из ткани, похожие на носки. В каждом не меньше сотни золотых монет. Получившиеся «колбаски» уложены в плотные ряды. Сколько же их? Раз, два, три, четыре… на восьмом сбился. Явно не меньше двух десятков. Бывший правитель Винисгорда хорошо подготовился к побегу, и если судить по тому, как аккуратно все уложено, сделал это заранее, не исключено еще до нашего с Нильсом появления. А значит хитрый толстяк и до этого просчитывал возможные пути отступления из осажденного города.
— Нильс был прав — старый хрен и правда был хитрожопым ублюдком, — я усмехнулся.
Две тысячи золотых монет, черт, вот почему саквояж такой тяжелый. И как только рыхлый жирдяй им так смачно размахивал. Видимо правду говорят: адреналин усиливает силу, человек даже не замечает, что делает, на что в обычной жизни не способен.
Адреналин, страх и отчаянное желание выжить — убойное сочетание, могущее помешать даже идеальным планам, не то что сваяным по-быстрому на коленке.
— А ведь толстяк махал их будто внутри пара дырявых сапог, — припомнил я и удивленно покачал головой. Невероятно на что способны люди, когда их припрет к стенке. Надо будет запомнить.
Что еще внутри? Может кроме золота хитрый бургомистр догадался прихватить с собой немного еды? Судя по комплекции, питался он с удовольствием.
Однако никакой еды в саквояже не обнаружилось, даже завалявшегося бутерброда, что слегка опечалило, так как живот потихоньку начал урчать, напоминая о необходимости пополнения.
Зато вместо пищи нашлось кое-что другое. Первое и, наверное, самое главное: три векселя на тысячу золотых монет каждый. На предъявителя, выписанные Торговым Домом Моранов. Печати, бумага, оформления, алхимические знаки — все указывало на подлинники.
— Наличными две тысячи и еще три в векселях, всегда пять. — задумчиво я сделал нехитрый подсчет и во второй раз удивленно покачал головой. — Нехило.
Целое состояние, на которое можно скупить с потрохами небольшой городок. Ладно, городок может вряд ли, но на несколько деревень точно хватит.
Но и это оказалось не все, в боковом отделении в форме кармашка обнаружилось кое-что более интересное.
— Что тут…
На свет выскользнул плотно завязанный мешочек. Если встряхнуть слышится характерный перестук. Не металлический из золота и серебра, другой, так звучат камни, соприкасаясь друг с другом.
Что и подтвердило дальнейшие действия. Развязав мешочек, я вытряхнул содержимое на ладонь. В глазах зарябило от разноцветья: бриллианты, рубины, изумруды, — целая россыпь в изрядном количестве.
Хмм… компактный размер, небольшой вес, высокая стоимость. На это точно можно прикупить городок, а может даже и два.
Если у бургомистра было столько с собой, то сколько же у него на именном счету в банке Моранов? Похоже Винисгорд и правда весьма зажиточный город. Следом мелькнула циничная мысль: а также хорошая дойная корова для умелого градоначальника.
— Жадный хитрый ублюдок, — я разглядывал горсть драгоценных камней, стоивших…
Проклятье, а сколько это стоит? Точно не пара-тройка тысяч, а намного-намного больше.
Стоит это потерянного Камня Душ, перчатки мертвителя, книг и припасов? Честно говоря, черт его знает, но то, что из резиденции удалось уйти не с голым задом, однозначно обрадовало. Повезло, что дряблое тело хряка повернулось в нужную сторону, когда сработал переход, забрав с собой руку с саквояжем. Все могло закончится хуже, если бы в столб призрачного света попала другая рука — с магическим браслетом на запястье, неизвестно как бы в таком случае среагировал Обелиск на появление в сфере своей работы чужой энергии.
Я положил пергаменты банковских векселей и мешочек с драгоценными камнями обратно, закрыл саквояж и огляделся.
Круглый зал похож на зал в резиденции, в этом отношении имперцы придерживались определенных стандартов, размещая Обелиски. Впрочем, всегда имелись исключения из правил, но не в этом случае. Грубая каменная кладка, массивные гранитные блоки, в стене и потолке проломы, слышен шелест листвы, видны кроны деревьев с пожелтевшей осенней листвой. Изображение пентаграммы на полу едва различимо, мешает грязь и опавшие листья. Больше ничего примечательного.
Вряд ли удастся заставить работать механизм перемещения снова. Без компонентов, без аналогов Синей Воды, без фокусирующего кристалла или заменившей его перчатки это физически невозможно.
А жаль, имея Метку Тонких Путей и подходящие компоненты, можно было попытаться открыть проход в более цивилизованные земли. Например в какой-нибудь крупный город, где наверняка еще сохранились имперские постройки. Но сейчас об этом можно только мечтать.
Кстати, о Метке. Я обратился внутрь себя, вызывая Сумеречный Круг. Необходима проверка, как часть моего магического облика пережила нештатное путешествие через астральную проекцию изнанки материального мира.
Круг вспыхнул перед мысленным взором, горя спокойным равномерным свечением. На первый взгляд все в порядке. Символы заклинаний полны энергии, готовые к применению. Отлично.
Я встал и подошел к пролому в стене. Перед глазами распахнулся вид на осенний лес. Черное-красное, оранжевое и багровое полотно крон листвы уходило за горизонт.
Плохо. Не видно просек, а значит дорог, сплошной ковер леса. А на улице не жаркое лето. Правда еще имелась сторона с другой стороны башни. Кстати, а это вообще башня? Обелиск находился примерно на высоте второго этажа, справа и слева продолжения стены не видно, идет закруглением, как и полагается башне.
Так стоп, я наклонился чуть дальше, высовываясь из пролома, форма здания все же не полностью круглая.
Камень под рукой опасно качнулся, пришлось отступить, здесь все держалось на честном слове. Кладка выглядела сплошной, но похоже в любой момент была готова обвалиться.
— Надо уходить, пока вся эта груда щебня, не свалилась на голову, — пробормотал я и отвернулся от пролома, оглядывая зал.
Выход обнаружился сбоку, в виде дверного проема. Двери, разумеется, давно нет, зато виднеется краешек ступенек, уходящих вниз. Кажется мне туда. Я подошел к пентаграмме и поднял саквояж, сквозь сжатые зубы вылетело короткое ругательство. Тяжелый гад, интересно сколько в нем, килограмм пятнадцать-двадцать? Не меньше, и все из-за золота.
Ладно, пора выбираться, и первым делом найти пропитание. Одной магией сыт не будешь, как и золотом с драгоценными безделушками.
Я вышел из зала на небольшую площадку и почти сразу вновь выругался. Лестничный пролет оказался разрушен, ступеньки вели в никуда. Пришлось рисковать и прыгать. Точнее сначала швырять тяжеленный саквояж и надеется, что из-за тяжести он не обрушит остатки каменной лестницы, а затем с тем же мыслями перескакивать самому.
Осторожный, но быстрый спуск вниз, прижимаясь к стене. Руку оттягивает кожаный саквояж бургомистра. Тонкая шелковая рубаха и кожаные штаны не спасают от осенней прохлады. Только сапоги показывают себя хорошо, не скользят по каменной поверхности, позволяя передвигаться легко и непринужденно.
— Плащ бы сейчас не помешал, — пробормотал и спрыгнул с последней ступеньки. Все-таки оказалось, что зал с Обелиском находился не на втором, а на третьем этаже, если считать короткие пролеты.
В одном месте остановился и заглянул внутрь комнаты. Брови удивленно скакнули наверх.