Однако иногда к ним все же прислушивалась. Именно поэтому я опустился обратно на лавку.
— Я знала, что вы слышали о Печати, — сказала Азура, но сделала это невыразительным тоном, словно происходящее ее перестало интересовать.
Она была убеждена, что разговор пройдет именно так, и что мне никуда не деться. Это вызвало закономерное раздражение, сущность адепта мар-шааг колыхнулась внутри, побуждая перестать слушать сумасшедшую дуру.
Колдунья уловила желание уйти и быстро проговорила сухим деловым тоном:
— Печать Хуакина дает доступ в место древней силы, каждый, кто получит ее сможет обрести…
— Сможет обрести небывалую власть и бессмертие, — закончил я за женщину и криво усмехнулся: — Якобы. Точных доказательств нет.
Подпирающий плечом стену трактира гигант шевельнулся, недовольный, что хозяйку смеют перебивать. Я покосился на обряженного в доспех воина, но ничего не сказал.
Женщина в плаще кивнула.
— Все правильно, доказательств нет, но так гласят старые легенды, — пауза. — И я знаю, что это абсолютная правда.
И столько уверенности прозвучало в ее голосе, что поневоле вызвало сомнение, что может действительно…
К черту, мне некогда заниматься подобной ерундой. К тому же, им явно требуется помощь, иначе со мной бы не заговорили, выдавая тайны, за которые легко можно убить.
Я вновь начал вставать, но Азура снова заговорила:
— В землях графа Дюваля долгое время проживала закрытая община, не пускающая к себе чужаков, но ведущая активную торговлю со всеми, кто был связан с магией. Главное, что их интересовало — вещи старых эпох. Они были готовы за них щедро платить и всегда находились желающие. У них была договоренность с графом о защите и покровительстве. По слухам, они не скупились, оплачивая свое уединение. Но когда старый граф умер, его сын решил пересмотреть старый договор и увеличил в несколько раз плату за разрешение жить в его землях, а когда культисты отказались, отправил к ним солдат и разгромил капище.
Культисты? Капище? В памяти промелькнул рассказ Нильса о неких культистах, собирающих магические артефакты и поиске необычных статуй, похожих на рогатоподобных существ. Неужели речь о них? Следопыт обещал показать, где находится их община, но так и не успел это сделать, прежде чем погиб.
— Граф убил всех? — уточнил я, во второй раз опускаясь обратно.
В ответ уверенный кивок женской головы в капюшоне.
— Но перед этим он допросил старейшин, применяя самые жестокие пытки. Они и рассказали ему о Печати и о том, что это вовсе не миф.
— Или напоследок перед смертью решили нагадить мучителю, сказав ложь, чтобы занимался бесполезными поисками, — усмехнулся я. — Это была бы веселая шутка, достойная войти в историю, увековечив память о погибшей общине.
Женщина на секунду запнулась, метнула в меня быстрый взгляд, нахмурилась. Кажется до этого момента подобное не приходило ей в голову.
— Это невозможно, — она отрицательно покачала головой. — Я знаю, где Печать. Перед самым нападение лидер общины рассказал мне об этом.
— Вам? Откуда вы его знаете? И почему вы находились там перед атакой графских солдат? — быстро спросил я, применяя прием, когда не остается времени, чтобы задуматься над ответом и поневоле вырывается правда.
— Я… — протянула женщина и неохотно призналась: — Мы с ним были знакомы до всех этих печальных событий.
— То есть, сотрудничали, — заключил я. — Подозреваю, в сфере поисков и продажи магических артефактов.
Тем же самым занимался Нильс. Вот только сидящая по другую сторону стола женщина не была похожа на охотника за старинными редкостями для дальнейшей перепродажи. Скорее использовала их в своих целях, в частности — в магии.
Выстраивалась любопытная цепочка: граф громит общину, находит в ней множество магических штук, допрашивает старейшин, узнает о мифической Печати и желает ей завладеть. Но появляется Азура, имевшая свои непонятные (а может и весьма понятые) отношения с погибшими культистами. Она тоже девочка не промах и решает вступить в игру. Ведь потенциальный приз с лихвой перевешивает любые риски, в том числе возможность сложить голову под клинками графских солдат, которых у владетельного сеньора с таким титулом наверняка в избытке.
— Зачем вам я? И если уж на то пошло, откуда вдруг такое доверие? Вы первый раз меня видите, а сразу рассказали все, — я прищурился, изучая лицо колдуньи, пытаясь найти следы обмана.
Думал начнет юлить, что-то выдумывать, но Азура удивила, бесхитростно заявив:
— Вы отмечены судьбой, не знаю каким точно образом, но вы сыграете в этой истории ключевую роль. Стоило мне вас увидеть, когда вы спускались по лестнице, как я это сразу поняла.
Вот и говори с такой. Любое действие списывает на мистическое влияние судьбы. Совсем баба кукухой поехала. Даже жаль, ведь симпатичная. Не знаю, что скрывается под плащом и темно-зеленым нарядом, но судя по привлекательной мордашке все должно быть в полном порядке.
— Вы думали, что я работаю на графа, — напомнил я.
Она пожала плечами.
— Он мог послать кого-то на поиски. Но я быстро поняла, что такой человек, как граф Дюваль, никогда не доверит столь важное дело даже самым доверенным лицам. Он сам пойдет и постарается завладеть Печатью.
На несколько секунд повисла пауза. Я обдумывал услышанное, колдунья взяла стакан в подогретым вином, вновь уставившись в горящий очаг.
Ввязываться в сомнительное предприятие я не собирался. Нет, я, конечно, был бы не против покопаться в сокровищнице культистов и даже расспросить их главного о рогатых. Но, судя по всему, этим уже успел позаниматься граф Дюваль.
Отвлекло от размышлений движение за столом купца с его охранниками. Заскребли по деревянному полу отодвигаемые лавки. Торговец поднимался, бросив на столешницу несколько мелких монет. Караван отправлялся в дорогу.
— Все это конечно безумно интересно, но мне пора в путь, — сказал я, в этот раз окончательно вставая.
Хватит, баба явно с сумасшедшинкой, связываться с ней, значит идти на неоправданный риск. Точнее, может и оправданный, но никакой уверенности нет. К тому же, слишком неопределенно все звучало, а странную парочку из колдуньи и гиганта я видел первый раз в жизни.
— Желаю удачи, в ваших начинаниях, — напоследок сказал я и направился в сторону торговца с сопровождающими.
Договориться с купцом не составило труда. Уважаемый Кахим не стал жадничать, согласившись на десять серебряных монет. В обмен — место в повозке и даже горячее питание из общего котла. Ударили по рукам прямо на крыльце трактира.
Обоз состоял из десяти обычных телег и трех крытых повозок, сопровождение два десятка охранников, плюс несколько приказчиков, следящих за товаром. Выход через час, ждать специально одного человека никто не станет, если хочешь присоединиться, лучше поторопиться. И деньги вперед.
Последний пункт вызвал закономерную заминку, мы даже поспорили немного, пока головорезы Кахима стояли рядом, грозно хмуря брови. В конечном итоге пришлось уступить, хитрый торговец не хотел соглашаться, уловив, что противная сторона если и не находится в безвыходном положении, но явно не хочет проделать путь до следующего городка в одиночестве в холоде и по грязной дороге. Тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы это понять, и купец давил, пользуясь своим преимуществом.
Засранец. Пришлось заплатить.
Пора за спрятанным саквояжем. Я отправился в лес и уже успел пройти половину деревни, то и дело косясь на низкие свинцовые тучи, гадая будет ли дождь, и с удовольствием ощущая на теле теплую обновку, защищающую от холодного осеннего ветра, когда вдруг со стороны полей появился бегущий мальчишка, крича:
— Солдаты! Солдаты!
Я поневоле притормозил. Остановился и не успевший далеко уйти Кахим со своими головорезами.
— Что ты там кричишь, сопляк⁈ Какие еще солдаты⁈ Где⁈ — рявкнул купец, повелительным взмахом руки, призывая к себе.
Пацан с удовольствием сменил вектор движения, довольный, что оказался в центре внимания. Появились несколько встревоженных деревенских.
— Что случилось?
— Это ты кричал, Сури?
— Сопляк, если ты поднял шум просто так, то учти, твоего отца ждать не буду — сам всыплю горячих.
Мальчишка вертелся из стороны в сторону, напоминая юлу, подпрыгивал и был в восторге, что оказался в центре внимания такого количества взрослых.
— Да врет он, всегда был сорванцом! — крикнула какая-то баба.
— А вот ничего и не вру! — взвился щегол в обычной деревенской одежде, какую носили мальчишки. — Я видел их! Огромная толпа солдат! Идет вон там!
Костлявый палец указал на северо-восток.
— Точно там? — строго уточнил купец, взмахом руки велев остальным деревенским заткнуться. Как ни странно, пришлого торговца послушались, сыграл роль богатый наряд.
— Там-там! — повторил мальчишка.
На лицо Кахима наползла туча, почти такая же неуютная, как и те, что сейчас стелились над головой.
— Там главный торговый тракт, ведущий к побережью, — тяжело роняя слова поведал купец окружающим.
Крестьяне это и без него знали и поддержали заявление угрюмыми кивками. Значит пацан не соврал, по дороге и правда могло идти войско. Вот если бы ткнул в сторону леса, то сразу бы заработал несколько подзатыльников.
А я вдруг подумал о графе Дювале. Не знакомец ли Азуры и Бьерна заявился в эти края? Во главе небольшого отряда…
— Сколько их? Ты сосчитал? — влез я.
На меня покосились, но ничего не сказали. Пацан поднял вверх обе растопыренные пятерни.
— Вот! Много! — и несколько раз качнул ладонями.
Я недоуменно нахмурился, не поняв странный жест. Но купец, торговый человек, кому приходилось иметь дело с разным людом, сообразил быстро.
— Много десятков? Очень много?
Мальчишка тряхнул непослушными вихрами и коротко подтвердил:
— Да.
Я мысленно хлопнул себя по лбу. Откуда крестьянскому мальчишке знать правильный счет. То, что о значении десятка имел представление уже настоящее чудо.