— Тогда как же вы намерены получить выкуп? — недоуменно спросил герцог.
— За деньгами отправитесь вы лично, — пожал плечами маркграф. — Только сперва поклянетесь мне вашей честью дворянина, что вернетесь с выкупом как можно скорее. А ваши люди тем временем побудут у меня в гостях.
Сказав это, марграф наклонился над герцогом и негромко, но настойчиво произнес:
— Довольно разговоров, ваша светлость, вы должны поспать…
Когда на лоб герцога легла теплая ладонь этого странного маркграфа, Фернандо ощутил сперва тепло, а потом резко померк свет…
Глава 17
— Как вы себя чувствуете, ваше высочество? — спросил я у принца Адриана, войдя в специально поставленный для него шатер, где он «гостевал» уже вторые сутки.
Ровно столько времени прошло со дня битвы на берегу реки Мируар или, как уже ее назвали менестрели, кочевавшие следом за нашим войском, Битвы золотых мечей.
После сражения на поле боя было найдено более пяти сотен мечей с личными гербами аталийских дворян, которые были выгравированы по местной моде на украшенных золотом, серебром и драгоценными камнями рукоятях.
В тот день мы нанесли ужасающий урон аристократам севера Аталии. Герцогство Фернандо ди Спинолы еще не скоро восполнит эти потери…
Несколько сотен аталийских всадников после битвы успели сбежать. За ними в погоню отправились отряды вервольфов. Полагаю, надолго аталийцев не хватит.
Легионеры Золотого льва совместно с ривлийцами пытались отступить организованно, но наши люди, взбешенные вестью о расправе над выжившими легионерами маршала де Клермона, окружили их и перебили всех до последнего.
Ривлийским наемникам в этом сражении особенно не повезло. Сперва все залпы их арбалетчиков из-за действий Вайры прошли впустую. Затем их капитаны, думая, что спасают своих бойцов из-под копыт аталийской конницы, отвели их когорты на левый фланг, чем подставили всех под удар Игнии. И уже в конце тех, кто выжил, добили вестонцы и горцы.
Кстати, моя задумка с поджогом несуществующего земляного масла, якобы добытого магами из сапфировой гильдии на фронтире, сработала как надо. Масло, конечно, было, но не земляное, а обычное ламповое. И всего несколько небольших бочонков, которые я реквизировал из запасов в цитадели.
Этого количества хватило, чтобы гленны, участвовавшие в моем спектакле, поздно вечером разлили содержимое бочонков в заранее подготовленные канавы. Причем все это они проделали не спеша и очень бережно. Ведь заранее был запущен слух, что эта жидкость очень опасная и легко воспламеняющаяся.
О том, что масло может быстро впитаться в землю, я не беспокоился. Игния легко могла вызвать стену огня и без всякого масла. Просто пришлось бы потом долго объяснять, откуда возникло это пламя.
В итоге, как только первые зажигательные стрелы гленнов упали в залитые маслом канавы, файрэт при поддержке воздушной магии эфирэль устроила настоящий огненный ад…
— Спустя двое суток, вы, наконец, соизволили показаться мне на глаза? — высокомерно бросил принц Адриан.
Без своего золотого доспеха, белого мистрала, оружия и драгоценностей, в одежде с чужого плеча, закутанный в шерстяной плащ наследник аталийского престола не казался уже таким блистательным и непобедимым.
Он полулежал на широкой кушетке, положив правую ногу, замотанную в белую плотную ткань на подушку, а его голова была перевязана бинтом. Ничего серьезного. При падении принц всего лишь подвернул ногу и ударился головой.
— Ваше высочество, — склонил голову я. — Мне пришлось все это время заниматься ранеными.
— Что с моими людьми? — спросил принц. — Ваш человек ничего не говорит мне.
— Гуннар всего лишь выполняет мой приказ, — ответил я. — Не судите его строго, ваше высочество. Ведь в остальном он хорошо справляется со своими обязанностями?
— Он отказывается давать мне вино! — тут же возмутился принц.
— Это тоже мой приказ, — терпеливо ответил я. — Вам сейчас нельзя пить вино. А что касается ваших людей… Большинство из них погибли. Те, кто выжил, находятся сейчас в нашем госпитале. Но их мало.
Принц пристально смотрел на меня.
— Этой победой вы навсегда опозорили себя, маркграф, — наконец, произнес он.
— Позвольте полюбопытствовать, в чем же мой позор? — удивился я.
— Вы сражались не как дворянин и рыцарь, а словно какой-то дикарь! — презрительно фыркнул принц. — Благородные люди так не воюют! Спрятались за кольями, окружив себя канавами и огненными ловушками…
— Другими словами, нам надо было позволить себя убить? — спросил я. — Выйти в чистое поле и дождаться, пока нас не растопчет ваша конница?
— Тогда бы вы погибли, как настоящий рыцарь! — ответил принц, похоже, совершенно не заметив сарказма в моем голосе. — Вы бы достойно встретили свою судьбу и смерть! Теперь же все высокие дома Мэйнленда узнают о вашем бесчестии.
Принц, заметив улыбку на моем лице, нахмурился.
— Почему вы улыбаетесь, мессир?
— А с чего вы взяли, что мне не плевать на то, что там обо мне узнают высокие дома Мэйнленда? — склонив голову набок, спросил я. — И, кстати, раз уж у нас такой откровенный разговор… Разве мы с вами не похожи в этом? Разве вам не плевать на то, что о вас думают или говорят?
— Мы с вами? — искренне возмутился принц. — Вы имеете наглость сравнивать себя с наследником престола? В иной ситуации только за мысль о чем-то подобном вас бы четвертовали!
— В иной ситуации — может быть, — пожал плечами я и сел в кресло напротив его кушетки. Положив ногу на ногу, я сомкнул руки в замок на колене. — Но в данный момент вы в моей власти, а не я в вашей.
— Вы готовы убить безоружного? — правая бровь Адриана изогнулась. На его аристократическом лице застыла маска презрения.
— Даже если я верну вам ваши доспехи и меч, а сам выйду против вас без оружия в одной рубахе, вы, ваше высочество, все равно умрете.
— Ах, да… — покачал головой он. — Вы же маг.
— И не вам, ваше высочество, говорить об убийствах безоружных, — проигнорировав его слова, произнёс я.
— Что вы хотите этим сказать⁈ — вскинулся принц, дернувшись словно от пощечины. — Вы обвиняете меня в бесчестии?
— Вас и вашего отца, — спокойно кивнул я. — Вы оба виновны в смерти сотен и тысяч детей и женщин, которых сожгли на кострах фанатики из Багряного ордена. Это произошло и происходит до сих пор при вашем попустительстве. А ведь вы даже пальцем не пошевелили, чтобы спасти этих несчастных.
— Ах, это вы сейчас об отребье из истинных… — брезгливо скривился принц.
— Прежде всего они подданные вашего отца, а в будущем — и ваши, — оборвал я его. — Нет чести в том, чтобы истязать под пытками несчастное дитя, а потом сжечь его на потеху толпе. И после этого вы почему-то называете их рыцарями, а себя благочестивыми правителями?
Лицо принца покрылось алыми пятнами. В его глазах не было ничего, кроме ненависти.
— Вы тут упомянули о важности того, что обо мне будут думать высшие дома Мэйнленда… — тем временем невозмутимо и слегка скучающим тоном продолжал я. — А хотите узнать, что они думают о вас и вашем отце? Мне ведь довелось встречаться как с графами и герцогами, так и с принцами и королями. Так вот… Вас обоих все презирают. Вас уже давно считают марионетками, пляшущими под дудку жрецов из Алого храма.
На самом деле, о принце Адриане я услышал недавно, но не смог не воспользоваться удобным моментом.
Принц Адриан сжал кулаки с такой силой, что под его ногтями, впившимися в ладони, казалось, вот-вот покажется кровь. Желваки перекатывались на его скулах, а в глазах, кроме ненависти, появилась еще и тень обиды.
Сегодня у меня появился еще один враг. Возможно, будущий король целой страны, если не погибнет в очередной войне. А еще я здорово насолил Красным плащам. Принц вряд ли теперь забудет мои слова.
Судя по его физиономии, думаю, с ним впервые так откровенно кто-то разговаривал. Я даже удивлен его выдержке. А ведь таких бесед, как сегодня, у нас с ним будет еще много. За это время я не без помощи льюнари очень многое смогу вложить в его голову.
Мысленно я усмехнулся. Когда мне доложили, что к нам в плен попал принц, то я даже сперва не поверил такой удаче. С учетом такого козыря на руках, игра становится намного интересней.
Я видел, что принц готов разразиться гневной отповедью. Он даже было открыл рот, но так ничего и не успел сказать. На улице послышался шум и радостные крики сотен глоток. А спустя мгновение полог на входе в шатер отодвинулся, и в проеме показалась улыбающаяся физиономия Гуннара.
— Что там происходит? — спросил я.
— Вернулся отряд виконта де Шатильона, — ответил Гуннар. — Они привели с собой обоз аталийцев.
— Отлично, — произнес я.
Поднявшись с кресла, я обратился к тяжело дышащему от гнева и волнения принцу:
— Ваше высочество, благодарю вас за беседу. Увы, но я вынужден покинуть вас. Кстати, помнится мне докладывали, что вы жаловались на отсутствие подходящей вам одежды. Думаю, в обозе есть ваш гардероб. Надеюсь, ваши слуги не разбежались. Потому что Гуннар мне нужен самому.
Не дожидаясь ответа принца, я поклонился и вышел из шатра.
Оказавшись снаружи, я внимательно огляделся. Пятерка страйкеров во главе с Куртом фон Хартом на месте. Тут же находился и Сигурд, которого я на всякий случай тоже оставил охранять шатер принца.
Переглянувшись с ним, мы обменялись понимающими кивками. Затем я обратился к Курту, который после моего появления приблизился ко мне.
— Капитан, надеюсь вы понимаете всю важность вашей миссии?
— Конечно, ваше сиятельство, — с готовностью ответил он. — Парни предупреждены.
— Кто-то еще делал попытки увидеться с пленником? — спросил я.
За последние двое суток маркиз де Гонди, как и дворяне из его свиты несколько раз пытались встретиться с принцем Адрианом, но каждый раз на их пути вставали мои страйкеры.
Граф де Брольи даже заявился ко мне и высказал свои претензии, мол, принц Адриан является пленником его высочества принца Филиппа и что такого важного пленника нужно немедленно отправить к герцогу де Бофремону. Якобы его светлость наверняка уж точно знает, как правильно поступить в такой ситуации.