«Красиво! – подумала Элина. – И наверное, это как раз то, чего мне в жизни не хватает. Строгости и порядка».
Девушка оглянулась на здание биофака.
«Пойду гляну одним глазком и вернусь сюда», – подумала она.
К зеленому зданию она подходила с твердым намерением быстренько уйти, но ее остановила бегущая строка над входом. Строка мигнула, и на ней появилась надпись: «Мы рады приветствовать вас, Елена Кронова. Мы будем рады, если вы будете учиться у нас!»
«Круто! – подумала Элина и потерла запястье с чипом. – Элементарная ведь идея, а работает!»
И она вошла внутрь. Как пишут во всяких смешных историях, «дальше все было как в тумане». На фоне строгого химфака тут был полный бардак – яркие пятна на стенах, саженцы в коридорах, крики и беготня, а в центре здания зимний сад неимоверных размеров. Пролетающий мимо попугай нагадил Элине на плечо и проорал что-то в ухо. И она больше не сомневалась – прямо тут, не выходя из оранжереи, открыла сайт биофака и ткнула кнопку «Подать документы».
«Приветствуем тебя, Елена Кронова», – сказал попугай.
– Я Элина! – по привычке возмутилась девушка, разглядывая птицу.
Через секунду она поняла, что говорил все-таки не он, а динамик, но уже через минуту опять обалдела, потому что голос ответил:
– Элина Кронова! Принято!
«Счастье-то какое!» – подумала девушка.
Элина была так потрясена и удивлена, что настроение ей не испортили ни мама, которая требовала переподать документы на химию, ни Анатоль, который ужинал с видом наследного принца. Еще ни дня не проучился, а такое впечатление, что уже стал лучшим актером столетия. Он бесконечно зависал в чатах и всем рассказывал, скромно опустив глазки, что «совершенно не ожидал, что его выступление будет иметь такой успех».
Кот тихонько тырил у него с тарелки кусочки мяса, Элина хихикала, но не мешала зверю охотиться. Кота нужно было бы отдать волонтерам, но Себастьен молчал, а Элина не представляла, как она сможет это сделать.
– Я совершенно не ожидал, что мое выступление будет иметь такой успех! – в очередной раз сказал Анатоль.
Элина фыркнула. Анатоль сделал страшные глаза.
– Это моя учительница актерского мастерства, – прошипел он, – она, между прочим, в шоке.
– Я бы на ее месте тоже была в шоке, – сказала Элина, – вообще ничто не предвещало.
– Э! – сказал Анатоль.
А потом еще раз, но громче:
– Эээ!
Потому что он увидел, как последний кусок мяса с его тарелки исчезает под столом. Анатоль неловко махнул рукой, и чашка с горячим сладким кофе опасно накренилась.
«Зальет всю электронную панель! – успела подумать Элина. – Коту хана!»
«Отец убьет!» – пронеслось в голове у Анатоля.
Они оба синхронно выкинули руки вперед, хотя успеть подхватить чашку у них не было ни малейшего шанса, а потом, как в замедленной съемке, наблюдали, как чашка выравнивается, вопреки всем законам физики накреняется в другую сторону и совершенно безопасно проливает кофе на пол. Даже кот успел выпрыгнуть из-под струи. За мгновение до того, как жидкость оказалась на полу, он вскочил на стол с мясом в зубах.
Элина застыла. И пока она разглядывала свою руку, Анатоль вылетел из кухни и оглушительно хлопнул дверью.
Себастьен пересматривал новостную ленту, когда в дверь спальни постучали.
Это было странно – ни сына, ни Элину он в гости не ждал.
– Да! – ответил он.
Вошел Анатоль.
– Пап, ты занят?
– Не особо, – сказал Себастьен и малодушно пожалел: «Сейчас опять начнет рассказывать про нежданный успех».
Но сын вдруг спросил:
– А в каком возрасте у магиков способности проявляются?
«Сегодня вечер удивительных событий», – понял Себастьен. До сего дня сын его работой не интересовался. Ни разу.
– Строго говоря, с рождения. Но до полового созревания они заблокированы. Иначе любой младенец, как только у него начнут резаться зубы, разнесет планету. Но мы научились фиксировать магиков сразу, в момент родов. Потому что проблема в том, что мы заранее не знаем, у кого родится магик, это случайный процесс, приходится контролировать всех новорождённых…
– А бывает так, – перебил Анатоль, – что у взрослого человека вдруг способности прорежутся?
– Исключено, – покачал головой папа.
Анатоль нахмурился:
– А зачем тогда детекторы на каждом шагу? Если всех еще в детстве выявляют…
– Паранойя, – усмехнулся Себастьен. – Я, кстати, каждый раз на ежегодном совещании предлагаю детекторы только на границе и в аэропортах оставить, а количество инспекторов сократить, но… Тут начинаются пугалки про Большую Резню, рассказы про хитрых шпионов Океанского союза, которые умеют обходить детекторы…
– А они умеют?
– Теоретически это возможно, – пожал плечами отец. – Первые детекторы были довольно примитивными. Но теперь каждый связан с нейросетью, так что шпиону пришлось бы носить с собой маскирующей аппаратуры примерно со шкаф размером… А что это ты вдруг заинтересовался?
– Так… Ничего… – Анатоль собрался уже уходить, но вдруг спросил: – А можно подкупить кого-нибудь? Чтобы он подделал результаты детектирования.
– Во-первых, – ответил Себастьен, – детекторы автоматические. Во-вторых, их слишком много, всех не подкупишь.
Анатоль кивнул и наконец вышел.
Себастьен посидел немного, нашел в адресной книге Катрин. Но не вызвал.
«Просто мальчик интересуется работой папы, – сказал он себе. – Впервые за семнадцать лет. Ничего подозрительного».
Элина сидела в факультетском кафе и гипнотизировала чашку. Чашка не реагировала. Тогда девушка воровато оглянулась и спихнула чашку на пол. Чашка полетела в строгом соответствии с законами физики, хотя Элина изо всех сил пыталась изменить траекторию.
Элина чертыхнулась и полезла собирать осколки. Она не заметила, как за ней, усмехаясь в бороду, наблюдает высокий молодой мужчина. То есть заметила, но не показала виду. Не хватало ей только романов в университете!
Но бородача она встретила буквально через пятнадцать минут, в лаборатории.
– Здравствуйте, меня зовут профессор Зонтег, приветствую вас на первом практическом занятии. Задание самое простое – изготовление образцов для генетического анализа. Тем не менее прошу выполнять все четко и аккуратно. И не разбивать посуду…
Элина вскинула глаза на профессора. Он смотрел в никуда. А то, что усмехается… Ну бывают же люди, которые постоянно усмехаются.
Из принципа Элина сдала работу первой. Дождалась, пока профессор проверит и одобрительно кивнет, и уже собралась гордо удалиться, как Зонтег спросил:
– Элина, ты веришь в чудеса?
Элина вздрогнула. Присмотрелась к лицу профессора. Он продолжал усмехаться.
– Вообще-то, – сказала она, – существование магиков доказано различными…
– Нет, я про другое, – Зонтег чуть наклонил голову. – Поясню на примере. Вот представь: некий профессор биологии занимается генетическими предпосылками возникновения магии. У него уже есть теоретическое обоснование, есть толковые ассистенты, которые в ДНК ориентируются лучше, чем в собственном доме. Единственное, чего нет, – специалиста по визуализации моделей. Потому что все виар-дизайнеры ни черта не понимают в биологии, а все биологи боятся виар-дизайна.
Элина прямо заслушалась. Профессор говорил почти напевно, словно действительно рассказывал легенду.
– И тут он видит, что с этого семестра на биофаке будет учиться удивительная девушка – победитель всех олимпиад по химии и биологии, а заодно человек с практическим опытом компьютерного моделирования и работы с виар. Вот такая гипотетическая ситуация не кажется тебе чудом?
– Просто совпадение, – сказала Элина. – Я согласна. Что конкретно надо делать?
Честно говоря, Анатоль ожидал от театрального немного другого. Он думал, что будет сплошной праздник, что он все время будет на сцене, а нудные лекции навсегда останутся в прошлом. Но вот уже неделю он сидит в аудитории, слушает про технику безопасности, теорию драматургии и историю литературы. Последнее – полный отстой, и, судя по настрою преподши, которой лет сто, этот курс станет огромной проблемой для всех. Кроме, может быть, двух-трех выскочек с первой парты, которые сыплют фамилиями и датами, как будто всю эту древность на самом деле читали.
Студенты тоже оказались довольно скучными. Когда они восхищались им во время поступления, было весело. А сейчас все как-то… потухли.
Поэтому Санью Анатоль встретил с облегчением.
– Киснешь? – спросила она.
Анатоль выразительно пожал плечами.
– Не пошел к ним в «театр»? И правильно. Ничего нормального первокурсники сами не сделают.
Анатоль пожал плечами еще раз. Значит, ему не показалось. Значит, однокурсники его сторонятся. Значит, они сделали свой «театр», а он об этом даже не знает.
– А к нам придешь? – спросила Санья.
Анатоль постарался кивнуть не судорожно. И не слишком быстро.
– А что у вас? – спросил он.
– Нам уже пять лет, – сказала Санья, – наша труппа называется «Настоящее», и сегодня у нас читка моей пьесы. Придешь?
– А как называется пьеса? – спросил Анатоль.
Как будто от названия что-то зависело! Как будто он уже не согласился. Санья улыбнулась.
– Она называется «Не жизнь». И там есть одна главная роль… Мне кажется, что один молодой человек очень на эту роль подходит. Придешь?
Санья нежно провела пальцем по щеке Анатоля. Он дернулся, ее рука обожгла его.
– Приду! – хрипло сказал он.
Настоящая лаборатория отличалась от учебной, как карьер по добыче угля от песочницы. Тут не было пыхтящих от усердия студентов, которые осторожно добавляют пипетками биоматериал в растворы. Не было препода-надсмотрщика, который следит, чтобы ничего не сломалось. Не было звонков и перемен. Вместо этого Элина оказалась в просторном стерильном помещении, которое больше напоминало цех суперсовременного завода. Но без конвейера. У каждого человека в безупречно белом халате отдельный пульт управления небольшим – или большим – аппаратом. У каждого – куча приборов. И каждый сам себе надсмотрщик.