Запах крови дурманит разум. Я ещё жив. Разве они не видят, что я живой?Я подвешен на крюк, вокруг - спереди, сзади, снизу - тела, тела, тела.Я узнаю их. Это мои братья и сёстры. Они мертвы, их плоть вспорота пилами,шеи разрублены. Скоро настанет моя очередь.
Тележка со скрипом едет по ржавым от крови рельсам. Я покачиваюсь на крюке.Удивительно, почему нет боли. Скосив глаза, я вижу, что у меня пробитагрудь и крюк зацеплен за оголённые рёбра. Чувствую тепло от крови, онаструится вниз, по крыльям, капает на пол. Боли нет. Я слышу, как останавливаетсямоё сердце.
Почему они убивают нас? Ведь мы живые. Мы тоже умеем радоваться свету,любить, мечтать и верить в счастье. Я не хочу умирать. Не хочу висеть,покачиваясь на крюке, не хочу чтобы моё тело положили на стол и разрезалидисковыми пилами. Тележка, скрипя, продолжает свой путь.
Медленно приходит боль. Сердце давно остановилось, но боль продолжает расти.Не от ран; от несправедливости. Мне больно. Я не могу смотреть, как режуттела моих братьев. Хочу закрыть глаза. Тележка вздрагивает на стыке рельсов,крюк впивается глубже. У меня нет слёз. Я не могу даже плакать. Почемуони убивают нас?
Меня кладут на мокрый железный стол. Чувствую вибрацию; пила делает первыйразрез. Вижу, как цепляют крючьями мои отсечённые крылья, их оттаскиваютв угол цеха, на гору таких же. Кровавая дорожка указывает путь.
Пила отрезает мне ноги. Рабочий с багром, в грязном зелёном балахоне, вскрываетмою грудь, отворачивает плоть в сторону. Другой рабочий специальным лезвиемвырезает сердце и бросает в полиэтиленовый пакет. Здесь много таких пакетов.
Вибрация усиливается: пила проходит сквозь шею. Позвоночник не успеваетхрустнуть, сталь отлично заточена. Мир кувыркается в глазах.
Уборщица в сером фартуке поднимает мою голову и несёт в сторону, к бочкам,где лежат останки моих братьев. Вижу чёрный брезентовый мешок. Меня бросаюттуда.
Темнота.
Глава 1
Проснувшись, Волк Аррстар долго смотрел в потолок. В глазах стояли слёзы,по жилам разливался холодный страх. Этот кошмар преследовал его много лет.
Сердце гулко колотилось о рёбра; сегодня оно болело сильнее обычного. Нелепая,бессмысленая горечь терзала разум, в груди чувствовалась пустота. Волксел, обхватив себя крыльями.
-За что?.. - прошептал он. Стиснул виски, зажмурился. Рядом зашевелиласьФлэр.
-Волчонок? - она приподнялась. - Что случилось?
-Ничего, - Волк опустил голову. Боль в груди не унималась. - Флэр, даймне что-нибудь от сердца.
Она рывкомсела.
-Снова этот сон?
-Да.
Волк обратилк подруге глаза, полные слёз.
-Я не понимаю... - голос сорвался. - Почему он преследует меня? Ведь этогоникогда не было. Этого кошмара не было, я знаю, такого не может быть, недолжно...
Флэр уже вытащилаиз ящика упаковку дремия.
-Выпей, - она протянула мужу таблетку. - Боль пройдёт.
Волк машинальнопроглотил лекарство. Флэр придвинулась, обняв его крыльями.
-Так нельзя, - шепнула она с любовью. - Так нельзя, Волчонок. Нельзя воеватьс призраками. Они бесплотны, их нет. В тебе до сих пор жива память о Ринне...
Волк покрепчеобнял подругу.
-Знаю, - ответил он едва слышно. - Знаю.
-Любимый, прошло почти три века. Двести девяносто лет. Нельзя мучать себятак долго.
Волк горькоулыбнулся.
-Думаешь, я не понимаю? - нежно лизнув подругу, он выпустил её из объятий.- Спи, любимая. Я поднимусь в купол.
Флэр попыталасьвозразить, но Волк приложил к губам крыльевой коготь.
-Я теперь всё равно не усну, - он встал. Закрывая двери, услышал, как Флэртяжёло вздохнула.
В коридоре было тихо. Мягко горели старомодные бело-жёлтые плафоны, ворсистыйковёр скрадывал шаги. Волк медленно шёл вдоль прозрачной стены, за которойоткрывался мрачный, наводящий ужас пейзаж безатмосферной планеты.
Станция дальнего обнаружения "NGS 72160" находилась на самом краю освоеннойГалактики, в нескольких сотнях парсек над Рукавом. Здесь девять лет назадбыл найден удивительно тусклый красный карлик, что послужило причиной строительствана его единственной планете астрофизической лаборатории. С началом войнылабораторию поспешно переоборудовали в разведстанцию.
За стеклом раскинулась угрюмая пустошь. Полнеба занимала гниющая туша звезды,на неё можно было смотреть не щурясь. Красный карлик, носивший официальноеимя "NGS 72160", персонал станции звал просто "Угольком".
Его лучи почти не несли тепла; в зловещем тёмно-красном свете, промёрзшаянасквозь, изуродованная трещинами каменистая равнина простиралась до близкогогоризонта. Там и тут, изорванными клочьями плоти вздымались скалы, их резкиетени придавали равнине особо угрюмый вид.
Волк немного постоял у прозрачной стены, собираясь с мыслями. В коридоребыло тепло, но зловещий пейзаж, казалось, протягивал щупальца холода сквозьстекло. За полтора года, проведённых в лаборатории, Волк так и не сумелпривыкнуть к виду мёртвого мира.
Тяжело вздохнув, он ступил на диск гравилифта. Пока прозрачные стены шахтымчались вниз, Волк не раскрывал глаз. Для его настроения, пейзаж снаружибыл не самым подходящим зрелищем.
Купол низкой гравитации оказался пуст. Волк невольно ощутил облегчение.Иногда, после ночей вроде нынешней, он поднимался сюда, в жажде побытьнаедине с собой и хоть немного успокоить душу. С началом войны кошмарыстали приходить гораздо чаще. Волк, и ранее считавшийся нелюдимым, окончательнозамкнулся в себе, стал искать одиночества. В такие часы друзья старалисьему не мешать.
Друзья...
(Тела сваленыво дворе бойни. Рабочие цепляют их крючьями, тащат к разделочным столам.)
Прижавшисьлбом к холодному стеклу, Волк глухо зарычал. Три века. Ринн. Двести девяностолет.
"Этого не было. Не было. Не было. Это только сон. Даже на Ринне такогоне было."
Он взглянул на тусклую, тёмно-красную, словно гниющую заживо звезду. Когда-тоу неё были дети-планеты, возможно, даже обитаемые, но прошли уже миллионылет с тех пор, как все они погибли, пожранные пролетавшей мимо молодойхищницей. Лишь последний, замёрзший отпрыск умирающей звезды продолжалбезнадёжно кружить по опустевшему дому.
-Искры погасшего костра, - с горечью прошептал Волк. - В кого мы превратились,звёзды? В кого?
Подняв руку,он коснулся полупрозрачного браслета на запястье.
-Диктофон. Продолжение прошлой записи. Глава третья.
Отблески звездына стекле купола казались брызгами крови. Планета была мертва.
-Жизнь... - Волк закрыл глаза. - Что это? Я слышал много определений, нони одно не пришлось мне по сердцу. Иногда, в минуты душевного спокойствия,жизнь кажется высшим творением природы, венцом эволюции материи. А иногда,когда я вижу, что творят некоторые существа над другими, жизнь представляетсямне плесенью, болезнью, поражающей тела планет.
Он закрыл глаза. Пурпурная равнина и мрачные скалы исчезли, осталась лишьубаюкивающая пульсация крови в висках.
-Большую часть жизни я сражался. Вначале солдатом, позже с тайнами мироздания.Мы любим самообман, называя себя защитниками, но на самом деле мы лишьиграем роли, записанные в генах на заре времён. Хищники и жертвы, друзьяи враги... Есть ли смысл в нашей суете?
-Есть, - знакомый голос послышался сзади.
Волк отключилдиктофон.
-Майор, - он обернулся. - Вас не учили, что так подкрадываться некрасиво?
Марк де Вилльнатянуто улыбнулся.
-Меня учили подкрадываться.
-Оно и видно, - буркнул Волк, вновь отворачиваясь к стене.
Де Вилль беззвучно подошёл ближе. Его лицо было до того заурядным и непримечательным,что удержать характерные черты в памяти было непросто. Среднего роста,смуглый, с каштановыми волосами, майор Марк де Вилль успел заработать определённуюизвестность за свой неповторимый, уникальный талант лицемерия. Он был выходцемс феодальной планеты, затерявшейся после Катаклизма и найденной вновь лишьполвека назад. Бывший аристократ, де Вилль с готовностью пошёл служитьИмператору.
-Ликант Аррстар, мне очень не нравится обстановка на станции, - бесцветнымголосом произнёс майор. Волк резко повернулся:
-Мне тоже!
-Боюсь, мы говорим о разных проблемах.
-Не сомневаюсь.
-Ликант Аррстар, ваше поведение подрывает воинский дух, - в серых глазахМарка не отражалось никаких эмоций. - Здесь только десять моих людей. Остальнойперсонал станции составляют штаские, к тому же ваши сородичи.
-Не просто сородичи, - сурово ответил Волк. - Соратники.
-Ваши действия в нынешней обстановке равносильны предательству...
-Предательству? - Волк невольно выпустил когти. - Вы смеете обвинять меняв измене? В измене кому? Я никогда не присягал на верность вашему императору!
-Тем не менее, вы живёте в Империи, - заметил де Вилль. - Наши боевые кораблипревосходят вражеские во многом благодаря вашему уравнению минимальнойогибающей в К-пространстве.
Волк скрипнулзубами.
-Моё уравнение предназначалось для всех. Не только для вашей империи. Вызасунули меня в эту дыру на окраине Галактики, заставили подписать документыо неразглашении. Ради чего? Ради этого?
Он указал вверх,где на орбите мигали огни тяжёлого крейсера, охранявшего планету.
-Мы боремся за справедливость! - передразнил Волк. - Мы наказываем преступника!Вчера я смотрел новости; странно, что вы не запретили и это. Императоротказался смягчить решение о полной деиндустриализации двух планет Брутала.Против этого приказа выступал каждый третий офицер Флота, но кого волнуетобщественность? Наш император мудр и решителен!
-Все мы живы только благодаря Императору, - сухо ответил де Вилль. - Вызабыли, что творилось в Галактике после Катаклизма? Сотни колоний оказалисьотрезаны от дома, десятки миров одичали, несколько стали практиковать пиратство.Вы ещё помните пиратов, ликант Аррстар? Вы помните, каково было жить вгородах, каждую секунду опасаясь нейтронного обстрела с орбиты? Истину,что гораздо легче отнять, чем построить, в те времена заучили слишком многие...