- Тебе больно? – вопрос прозвучал неожиданно и, пускай был произнес тихо, все же, застал меня врасплох, заставив вздрогнуть.
- Что? Почему… - я нервно усмехнулась, оборвав саму себя. – С каких пор ты стал разбираться в искусстве? – Отшутиться. Нужно было отшутиться, потому что я не хотела углубляться в рефлексию. Нужно было вообще убрать холст до прихода Залима, но он пришел неожиданно, даже не предупредив.
- В университете у меня был курс психиатрии, - ответил Шиков, все еще блуждая взглядом по изгибам недорисованной девушки.
- Считаешь меня больной? – Я удивилась его ответу. На что Залим намекал?
- Я считаю, что ты чувствуешь отчаяние. Тебе больно, ты хочешь спрятаться от чего-то, что тебя преследует. Я считаю, что ты ощущаешь себя чужой везде и со всеми, где бы и с кем не была. Я считаю, - он медленно повернулся ко мне и взглянул с какой-то непередаваемой тяжестью, - что ты это заслужила.
Последний разговор с Залимом стал странной пощечиной в наших не менее странных отношениях.
Разумеется, я понимала, чем чреваты отношения с женатым. Более того, я помнила нашу непростую историю отношений, но все же… все же в моей голове Шиков был все еще тем прежним и добрым парнем, которого я знала много лет назад. А на деле все обстояло иначе. Это был уже не тот открытый и добродушный юноша, это был взрослый и уверенный в себе мужчина. Мужчина, выбравший сложную профессию, многое поведавший, со многим столкнувшийся. Он стал жестче, циничнее, холоднее. И как бы мне не хотелось это признавать, того Залима, как и той Рады из прошлого уже не существовало.
Нас уже не существовало.
То, чем мы занимались сейчас – это был суррогат. Сахарозаменитель. Ему нужна была отдушина, возможно, он все еще испытывал ко мне страсть. Ему нужна была свобода действий и выбора, которые я давала. Отдых от пресного брака с нелюбимой, как я предполагала, женщиной. А мне… возможность окунуться в те чувства, которые я давным-давно потеряла.
На что я рассчитывала?
Да, в общем-то, ни на что. Мне было просто хорошо от того, что любовь всей жизни снова была рядом. Пусть и таким образом. Пусть и злящаяся на меня. Пусть и на неопределенный срок. С Залимом все равно было лучше, чем без него.
- Держи, подруга, тебе это нужно, - я ойкнула, когда передо мной опустилась чашка с дымящимся кофе. – Летаешь где-то в облаках, - хихикнула Лидка, отходя от моего рабочего места.
Прокофьефа работала со мной уже много лет и, в принципе, была неплохой девушкой. На нее можно было положиться, она всегда готова была прикрыть, да и работу свою выполняла хорошо, но при этом была уж больно большой сплетницей. Вот и сейчас, взглянув в ее сияющие глаза, я поняла, что она готова поделиться какой-то новостью, о которой никто из нашего отдела не спрашивал.
К слову, отдел наш окрещен был финансовым и состоял из пятерых сотрудников, находившихся в одном помещении. Большой серый кабинет ровно с пятью столами, стандартной техникой, бежевыми стенами и фикусом в углу, который я заменила с настоящего на искусственный, потому что ни одна сволочь в этом месте не удосуживалась его поливать. Самое интересное, что по сей день этого никто и не заметил.
- Слышала новость? – заговорческим тоном начала Лида, усаживаясь за свой стол. Каждый из находвишихся в помещении вынужденно отложил свои насущеные дела понимая, что чем быстрее Прокофьева начнет, тем быстрее закончит и мы сможем вернуться к работе.
От делать нечего я даже принялась за чашку кофе. Сделала глоток и обвела взглядом свое рабочее место.
Унылость. Идеальный порядок, отсутствие личных вещей, каких-нибудь рамок с фотографиями детей или семьи с отдыха. Только ежедневник, в котором все было расписано и скучная таблица в Excel, с которой я работала. Даже стикеры, лежавшие в органайзере были пресного белого цвета.
Глупо. Чертовски глупо, но я все еще надеялась, что это временно. Когда-то давно, после окончания эконома, я пообещала себе, что устраиваюсь на эту работу лишь на короткий период. Я надеялась, что все равно смогу осуществить свою мечту. Пыталась подать документы на второе высшее, пробовала ходить на курсы, так или иначе идти к цели, но…не вышло. Не хватало времени, потому что рабочий день длился восемь часов, а то и больше. Не хватало сил, потому что поначалу я привыкала, многому училась, ошибалась и отгребала за это от начальства. А позже стало не хватать еще и денег, потому что почти сразу после устройства на работу отец убедил меня взять ипотеку. Весьма неплохая двушка, пусть и не в новостройке, зато с ремонтом. На сегодняшний день мне оставалось выплатить за нее совсем немного. Но… в итоге прошло десять лет. Я так и не принесла в это место ни одной личной вещи, потому что в глубине души надеялась, что когда-нибудь покину его.
Было еще глупее, но я завидовала Залиму. Он не просто стал кем-то преуспевающим, не просто вырос в своем деле, в то время, как я оставалась просто рядовым сотрудником. Он жил своей работой, у него горели глаза, ему нравилось то, что он делал, он получал удовольствие, и люди видели это, чувствовали, поэтому и доверяли, тянулись к нему. Он был авторитетным человеком, делал полезное дело, а я…
Ну, что бы изменилось, исчезни я прямо сегодня, прямо здесь и сейчас?
Ничего. Правильный ответ.
Планктон. Офисный планктон. Это было как раз про меня.
- Ну, что там стряслось? – поинтересовалась Мария, одна из сотрудниц нашего отдела.
- Сегодня с утра проходила в коридоре, нужно было отнести бумаги на подпись в приемную и столкнулась там со Звягинцевой, она как раз оттуда выходила. Так, знаете, что я увидела?
- Что? – хором поинтересовались сразу четыре человека.
- Фингал у нее под глазом! Она его, конечно, замазала, но весьма так себе. Все равно видно, - Лидка как-то злорадно усмехнулась. – Я спросила у Риты, в чем дело, - продолжила коллега, а я давно поняла, что единственная, кому Лида уступала свою корону сплетницы номер один, так это секретарше Маргарите, которая чаще бывала на «больничном», нежели на рабочем месте. – И она рассказала мне, что Звягинцеву покоцала жена ее любовника! Представляете?!
- Как это? – поинтересовалась Мария, слегка поворачиваясь на крутящемся стуле.
- А вот так! Звягинцева связалась с женатым мужиком, а его жена их спалила и чуть не повыдирала ее нарощенные патлы! Теперь вон, ходит с фингалом на все лицо!
- Ох уж эти любовницы, - вставила свои пять копеек Софья, еще одна коллега. – Если бы к моему мужику начала подкатывать какая-нибудь баба, я бы ее убила. Вот слово даю, убила бы!
- А причем тут любовница? Ни с одной, так с другой, - не согласилась Мария. – Тут, если убивать, то тогда сразу обоих, ты не думаешь?
- А, может быть, она его полюбила? – неожиданно для всех и самой себя в том числе, произнесла я. Несколько пар глаз удивленно на меня посмотрели.
- Шутишь? – первая очнулась Лидка. – Да ты что?! Хочешь сказать, что это нормально – гулять с женатым мужиком?
- Ну ей легко судить, она же у нас незамужняя, - с каким-то ни то призрением, ни то сочувствием выдала Софья. Да, она была права, я была единственной незамужней в нашем отделе. И все же это не давало ей права так со мной разговаривать.
- Я просто задала вопрос, высказала предположение, вот и все, - огрызнулась я, понимая, что этот разговор ни к чему хорошему не приведет. – Хватит уже сплетничать, давайте за работу! – я всплеснула руками, едва не задела злосчастный кофе и поспешила уткнуться в свой ноутбук. На том и порешили.
Оставшийся день прошел в каком-то странном послевкусии. Девочки еще несколько раз косились на меня, Лида пыталась поднять эту тему вновь, но я только отмахнулась. А уже вечером столкнулась с шефом. Вынужденно, разумеется. Мне пришлось отнести ему бумаги на подпись, но, когда Маргарита передала ему, что я нахожусь в приемной, он попросил меня зайти.
- Что случилось? – прошептала я, непонимающе вглядываясь в лицо секретаря, который только положила трубку.
- Да без понятия, - Ритка пожала плечами, выражая полную степень своего незнания. – Просто попросил тебя пригласить к нему. Иди, давай, - она махнула в сторону двери с табличкой Виктор Иванович.
- Да что б вас всех, - прошипела я, поправляя полы бежевого пиджака. Зашла, так зашла.
Вот что ему могло понадобиться к концу рабочего дня? Не мог позвать заранее? У меня сегодня была уйма дел, папа приезжал из санатория уже послезавтра, так что сегодня мне нужно было заехать к нему и забрать все свои вещи, а завтра я собиралась устроить генеральную уборку. Ну, и плюс, никто не отменял выгула Джека.
- Добрый вечер, Виктор Иванович, - я улыбнулась максимально искренне, стараясь придать своему лицу всю степень радушия, на которую был способен человек в кабинете своего шефа.
- Здравствуй, Рада, присаживайтесь, пожалуйста, я давно хотел тебя пригласить на беседу.
О, как. Давно, значит. Так-так… что-то не к добру это все было. Однако сесть на предложенное место, за один из многочисленных стульев возле большого стола, примыкавшего к директорскому, все же пришлось. А куда деваться-то?
- Что-то случилось?
- Нет-нет, что ты. Я хотел поинтересоваться, как ты, как отец. Ты ведь брала довольно большой отпуск за свой счет, затем неожиданно вышла, а я даже не в курсе, все ли у вас нормально. Нехорошо получается.
- Ах, Вы об этом… - я покивала, ощущая, как напряжение начало спадать. Значит, нигде не накосячила и выговора не получу.
Вообще, не сказать, что Виктор Иванович был злым или несправедливым, как раз наоборот. Если ты сделал ошибку один раз, он прощал. Второй раз – предупреждал. В третий – наказывал. В зависимости от степени ошибки наказание могло разниться и представлять собой либо простой выговор, либо лишение премии, либо даже увольнение.